Примечание
«Бежим. Бежим день и ночь, делая короткие ночные передышки. Бежим от судьбы, преподнесшей нам несладкую жизнь.
Сегодня утром Майкл проснулся весь в поту. Его сердце билось как испуганная пташка, пойманная в клетку. Я поцеловал его в лоб, ощущая жар на своих губах. Его лихорадило. Ясно, что подобное бегство никому не пойдет на пользу, но страх, что нас поймают и постоянные кошмары, мучающие обоих, давят на нас еще больше.
— Майк, Майк, проснись, — шепчу я, пытаясь разбудить любимого. Смотрю на его красивое лицо и понимаю, как сильно мы изменились за три года, что мы в бегах.
Мы сбежали, когда нам обоим было по семнадцать лет. Как раз в тот день, когда родители объявили о моей женитьбе. Да, Аманда была красива и могла стать прекрасной женой, но… Но Майкл… Майкл для меня стал единственным, с кем я хотел бы быть.
Возможно, вы не совсем понимаете, что происходит сейчас в нашем мире. Позвольте я объясню.
2141 год. Все страны давно уже стали единым целым без названия и единоличного правителя. Люди перестали воевать, причиной чему оказалось их полное духовное опустошение. В связи с этим все чувства были объявлены вне закона. И если остальные чувства наказывались штрафом, то самое прекрасное чувство, именуемое любовью, каралось смертью.
В семнадцать-восемнадцать лет, каждый должен связать себя узами брака с предложенной родителями кандидатурой. Теперь уже было не важно, какого пола будет твой суженый, главное — чтобы он был.
Мне еще с детства была противна мысль, что мне придется жениться или выходить замуж за совершенно чужого человека.
Кстати говоря, вам, наверное, интересно, кто я, собственно, такой? Меня зовут Эрик, сейчас мне двадцать лет, и я вне закона всего лишь потому, что люблю. Моего возлюбленного зовут Майкл, мы дружили с самого детства, вместе ходили в школу и к ее окончанию осознали, что мы намного больше, чем одноклассники или даже друзья.
Ну, теперь, когда вы представляете ситуацию, можно продолжить мой не слишком связный рассказ.
В день церемонии мы договорились встретиться в заброшенном доме, откуда и планировали бежать.
Как только стемнело, мы двинулись в путь. Забыл упомянуть, что в мире еще остались территории, свободные от власти тиранов. Туда-то мы и стремимся.
Три года мы уже в пути. Три года мы бежим, куда глаза глядят, ускоряясь при малейшем шорохе. Надеюсь, что когда-нибудь мы найдем то самое место, где будем счастливы…
— Эрик, бросай свой дневник, нам пора, — Майк, высокий голубоглазый брюнет уже потушил костер и сейчас закапывал обгоревшие поленья.
— Хорошо, иду, — я поставил точку и убрал закрытый дневник в рюкзак. Майк притоптал место костра, и мы отправились в путь.
***
— Ты слышал? — спросил я Эрика, лежавшего рядом. Он распахнул свои зеленые глаза и посмотрел на меня, прислушиваясь. Где-то вдалеке отчетливо была слышна сирена.
— Черта с два! — Блондин подскочил, протягивая мне руку и помогая встать. — Не может быть, чтобы нас нашли. За три года ни разу не попались, а тут… — Эрик был встревожен не на шутку. Он отвернулся, собирая спальный мешок и запихивая свой драгоценный блокнот в рюкзак. Я подошел к нему вплотную и обхватил руками за талию, зарываясь носом в его пепельные волосы. Он вздрогнул от неожиданности, разворачиваясь лицом ко мне.
— Нам нужно бежать, — тихо произнес Эрик.
— Я знаю, — прошептал я, накрывая любимые губы поцелуем. Он был сладок, как последний…
"Нет! Даже не думай об этом. Вас не поймают, все будет нормально…" - мысленно одернул я себя.
— Люблю тебя… — шепчет Эрик. Тепло разливается по грудной клетке, как раз там, где сердце.
— И я тебя, — шепчу в ответ и снова притягиваю его к себе.
Из нежных объятий нас вырывает гул сирены, который все приближался. Мы срываемся с места и несемся, стараемся убраться отсюда подальше…
***
Предрассветный лес, еще не ощутивший на себе солнечных лучей, стоит в полной тишине. И всего за миг он меняется. Как гром среди ясного неба на лес обрушивается звук полицейской сирены. По лесу, спотыкаясь и чуть не падая, бегут два молодых человека, крепко держа друг друга за руки. Они бегут, не оглядываясь, смотря только вперед и думая, где можно спрятаться и переждать «поисковую операцию». Они бегут, а лес укрывает их от летящего прямо над ними вертолета. Но они не знают, не ведают, что лес скоро кончится, и начнется открытое пространство, где их ждет неминуемая гибель…
— Я вижу просвет! — кричит блондин и ускоряет бег.
— Стой! Давай обдумаем все! — кричит ему вдогонку брюнет и останавливается. В его голове мелькает мысль, что им не стоит идти на свет, что в лесу безопаснее.
— Какой «стой!»? Ты хочешь сдаться?!
— Что? Нет, конечно! Просто… Просто мне кажется, там небезопасно…
— Наоборот, возможно, это те самые земли! Возможно, это спасение! Это конец! — Эрик выглядит очень воодушевленно и протягивает Майку руку, приглашая пойти за ним. Брюнет качает головой и за руку притягивает к себе возлюбленного.
— Может, это выход. А может это и верная погибель. Я не готов рискнуть. Вдруг что-то случится? Вдруг, я потеряю тебя? Я слишком тебя люблю, слишком боюсь за тебя… — на глазах Майка выступили слезы. Увидев это, Эрик поспешил успокоить любимого, прижавшись к нему в объятьях и ласково поглаживая по щеке.
— Ну что ты… Все будет хорошо, нас не поймают. Со мной все будет нормально. С тобой все будет нормально. Мы дойдем до цели. Любой ценой, помнишь? — Эрик улыбается, а Майкл лишь кивает, не в силах ничего говорить…
Вдруг грохот вертолета смолкает, и парни настораживаются. После еще нескольких минут молчания, они, держась за руки, делают шаг, за ним еще один, и еще… Так, шаг за шагом, они выходят из леса на пустырь.
Здесь нет ни деревьев, ни кустарников, ни даже травы. Ничего. Совсем ничего. Лишь выжженная земля и обугленные камни. Парни стоят, раскрыв от ужаса и удивления рот, не замечая людей в военной форме, притаившихся на другом конце пустыря. Эрик стоит чуть впереди Майкла, левым плечом загораживая его грудную клетку. На секунду зеленые глаза скользят в правильном направлении, замечая врага. Но Эрик не успевает произнести и слова. Выстрел. И он падает, как подкошенный, увлекая за собой обезумевшего Майка.
— Нет! — Вскрик брюнета разносится по округе звериным воплем. Его руки уже по локоть в крови — он пытается что-то сделать, перекрыть рану, но ничего не выходит, и он, рыдая, опускается на грудь любимого, ожидая второго выстрела. Но его нет. Есть только шепот:
— Майк…
— Эрик, прошу… Не… Не оставляй меня… Прошу… Пожалуйста!
— Майк, послушай… Послушай меня. Прошу, возьми мой дневник. Пожалуйста. Прошу, беги дальше. Найди утопию. Найди ее и живи. Живи счастливо. Даже без меня. А я уже счастлив, проведя с тобой три года, пускай и в бегах… Помни меня… И… Прости. Прости, что схожу с дистанции… — последние слова срываются с губ, пепельные волосы спадают на медленно стекленеющие зеленые глаза, и жизнь в секунду покидает тело юноши, в то время как его возлюбленный, сжимая в руках чертов дневник, с трудом отнимает руки от залитой кровью груди, поднимается на ноги и из последних сил бежит в лес...
***
«Здравствуй, читатель… Я хочу сообщить тебе печальную новость. Настолько печальную, что она, вероятно, разобьет тебе сердце. Нас нашли. Нас почти поймали… И, знаешь, лучше бы поймали. Но они предпочли более жестокое наказание. Эрик убит. Пишу тебе я, Майк. И мне так больно, что я не могу нормально держать ручку, хоть и прошло уже больше месяца. И если бы я не нашел то самое место, я бы, вероятно, убил себя, не в силах жить без него… Знаешь, когда я просто думаю о нем, мое сердце грозит разорваться по швам… А если вспомнить его глубокие зеленые глаза, мягкие, нежные губы, шелковистые пепельные волосы…
Итак, дорогой читатель, боюсь, это последняя страница дневника Эрика Диксона.
С любовью, Майкл Кропсон»