При звуках дождя - ...

   Уроки в Академии Пик Надежды закончились четыре часа назад, и все ученики уже давно сидели у себя дома. Сидели дома, потому что погода была плохая. На улице неприятно било дождем. И Казуичи Сода, абсолютный механик, не был исключением.  

Было скучно. Не хотелось даже что-то чинить, что было удивительно даже для самого розоволосого. Но спустя двадцать минут он понял. Ему не было скучно. Ему было грустно. От чего именно, Казуичи, конечно, не хотелось размышлять. То ли от того, что дома был он совершенно один, или от того, что на улице бил дождь. А может от того, что сегодня он опять поругался с Гандамом Танакой, его одноклассником, которому механик симпатизировал. Хотя то, что он чувствовал, было трудно назвать простой симпатией. Это больше было похоже на любовь. Но сам Сода не хотел признавать это, даже если в душе и смирился.  

 Влюбиться? Да ещё и в своего бывшего соперника? Нет-нет! Одно дело немного поладить с ним, после того, как Казуичи понял, что никогда не любил Соню и отстал от нее. Другое же подружиться и влюбиться, что было немыслимо! Ведь Гандам совершенно не его тип и механик бы точно не влюбился, даже несмотря на его невероятно крепкое телосложение (включая его грудь), глаза, которые смотрели прямо, прическу, плащ, который был таким длинным, что если бы Сода его надел, то он бы мог немного утонуть в нем, кольца, которые блестели при свете солнца, серьга, которая так и манила к уху, которое можно было бы покусать, вдруг это было бы чувствительное место, его глубокий голос, который иногда отдавал какой то привлекательной грубостью, его эксцентричность, выделяющая среди скучных людей, и бледность, из-за которой можно было бы заметить, когда Гандам краснеет…  

 О черт. Казуичи взаправду влюбился. В абсолютного животновода. В своего бывшего соперника. В Гандама Танаку. 

И все же, ему было трудно в этом себе признаться. С тем, что он бисексуален, механик уже смирился, но с влюбленностью в человека своего пола – он был ещё не готов.  

 Сода смотрел в окно. Дождь все так же хлестал, отбивая богу известный ритм. Чай в кружке уже давно остыл, пока он думал об своей печали. Раздраженно цыкнув, он отставил кружку в сторону. Журнал с новыми механизмами, который Казуичи с такой радостью покупал вчера, был отложен в сторону, так и остановившись на второй странице.  

— Скучно… — процедил сквозь зубы розоволосый, прикусывая губу и не зная, чем ему заняться —

 И тут он видит бегущего куда-то человека. Это парень, сомнений нет. Он бежит с зонтиком, мчится к кому-то или чему-то… Механик хотел уже перестать смотреть на этого странного незнакомца, который черт возьми знает куда торопится, но немного присмотревшись, он заметил длинный фиолетовый шарф. Соду тут же осенило. Ну кто же может носить такой шарф в независимости от погоды, дополняя свой образ? Ну конечно же, Гандам Танака. Тот, кто и поселился в голове Казуичи последние 40 минут.  

 Он просто бежал, бежал куда-то, из-за чего шарф развивался из стороны в сторону. Механик перевел свой взгляд туда, куда спешил Животновод и увидел какую-то коробку. Осознание пришло быстрее, чем ожидалось.  

 Вздохнув и несколько раз покрыв проклятиями объект интереса, Сода застегнул свой синий комбинезон, накинул кепку, схватил зонт – и быстро, хлопнув дверью, побежал к Гандаму. Черт бы побрал этого любителя животных, который ещё и спасает их, даже не думая, что он может простудиться. Казуичи почувствовал, как к его щекам подобралась краска. Он засмущался, потому что понял, что он правда волнуется об Танаке.
 

  Животновод поставил зонт над коробкой, сел и стал что-то говорить, но Сода не слышал, из-за звонких капель дождя, крупно падающих на землю.  

«Дурак» - мимолетно подумал Казуичи, смотря на то, как на одноклассника падают капли воды и как они быстро скатывались под его рубашку.  

 Механик мог бы и залипнуть на это зрелище, но было некогда. Он бежал и бежал, надеясь, что Гандам не промокнет так быстро и что его шарф будет в порядке. Подбежав, Казуичи протянул зонтик, укрывая старшего от дождя. Он быстро поднял шарф и стал держать его в руках.

 Танака, почувствовав, что кто-то держит его шарф, хотел уже вскочить, но тут же он заметил, что на него больше не капает. Животновод оглянулся и заметил Казуичи. Кого-кого, а его точно он тут не ожидал. Быстро отвернувшись, Гандам посмотрел на трех маленьких котят в коробке, они уже достаточно промокли. Он собирался молчать, но, ещё раз оглянувшись, и внимательно осмотрев механика, что все ещё держал зонт, но стоял далеко от него, смотря в совершенно другую сторону, словно он боялся посмотреть на животновода, он пробурчал:

— Простынешь, человечишка. — тихо, но достаточно, чтобы можно было услышать, сказал он, не поднимая головы и думая, куда ему пристроить котят и что ему делать с одноклассником, который может заболеть по его вине —

— Не простыну. И я не просто человечишка... — довольно быстро, точно так же кратко и тихо ответил Казуичи, мимолетно поглядывая на объекта симпатии —

 Гандам вздохнул, положил зонт в коробку и взял её, он посмотрел на Соду и сказал:

— Завернись в шарф, пойдем под одним зонтом… Будешь хотя бы немного полезным.

Казуичи хоть и хотел высказать свое удивление и небольшую оскорбленность, но понял что сейчас это не тот момент. Раз уж Танака позволяет, то почему бы и не воспользоваться предложением, особенно, учитывая тот факт, что он ему нравится.  

Хотелось взять своего одноклассника за руку, спросить его об чем-то, погладить волосы, прижаться, может, даже поцеловать. Но нельзя. Они ведь даже не приятели, и мысль об хотя бы каком-нибудь взаимодействии не может существовать.

 Они идут вдвоем, под одним зонтом. Один держит коробку, второй не смотрит на первого, не желая, чтобы тот увидел те странные чувства, что кроются в нем. Со стороны они выглядят как парочка, идущая под одним зонтом и укрытые одним шарфом. И Казуичи мысленно думает, что сожалеет, что это не так.  

Он открывает рот и закрывает, не решаясь сказать хоть что-нибудь. Вздыхает и почти касается плеча, но замирает в нескольких сантиметров.  

— Гандам… — неуверенно произносит механик, надеясь, что дождь скроет его голос и его не услышит обладатель имени —  

 Но он услышал. Абсолютный животновод останавливается, и смотрит на розоволосого, столь сексуально приподняв бровь, что Сода чуть не залип, смотря на чужое лицо. Но молчание затягивалось и ему бы не хотелось, чтобы ситуация стала более неловкой, чем была. Набрав в грудь воздуха, Казуичи, отвернувшись в сторону и сильно покраснев, выпалил:

— Ты… Не такой уж и плохой парень…

Это было преуменьшением. Гандам был идеальным. Дорогим. Лучшим. Превосходным. Невероятным. Но признаться в этом - механик не мог. Он хмуро, злясь на себя и на свои чувства, смотрел в сторону, все ещё чувствуя, как его щеки горят. Ответа он не слышал, да и, вероятно не хотел бы его услышать...

 Но как же он удивился, когда его повернули к себе. Аккуратно, не злясь или не раздражаясь. Гандам просто слабо улыбнулся, сдвинул кепку, наклонился к чужим волосам, и оставил почти невесомый поцелуй. Они оба замерли. Сода в шоке, от незнания, как ему реагировать и от страха все испортить, поэтому он и не двигался. А Танака… А Танака просто вдыхал запах Казуичи. Кто знает, о чем он думал.  

Прошло пару секунд, и животновод отстранился, вернул кепку на место и сказал:

— Я тебя понял. — Он протянул руку ко лбу, вздохнул, но все ещё продолжал держать слабую улыбку, не такую, какую он обычно показывает другим — У тебя, кажется, температура поднимается… Зайдем ко мне в мою обитель, подлечу тебя, Казуичи..  

Розоволосый простоял секунду, а потом быстро поднял голову и посмотрел в глаза, смотрящие в ответ. В них было что-то, что Сода не мог никак идентифицировать. Какое-то тепло, от которого у Казуичи кружилась голова. Но задумываться – это не его. Он смущенно отвел взгляд и пробубнил:

— Я и сам справлюсь…  

 Но Животновод не согласился с его мнением, сказал что-то по типу «Нет, не справишься», взял его за руку, в другой все ещё держа коробку с котятами, и повел к себе домой. Сода шел рядом, все ещё держа зонт, но он просто не мог поверить, что Гандам Танака смог понять те чувства внутри самого Казуичи и смог… Принять их? Розоволосый не был уверен, но если это так, то Танака воистинну…

Великолепный и тот, кому механик готов отдать всю свою любовь, если тот примет его