Ах, как же я люблю осень! Эти прекрасные деревья, окрашенные в золотой и красный цвет; эту умиротворённость, вдохновляющую меня совершить что-то новое, прекрасное… Не зря Пушкин писал, что осень настоящее очарование очей. Она так и пленит меня, словно затягивает в бездну из которой никогда не выбраться… А дожди? В это время года они особенно прекрасны. Жаль, конечно, что в сочетании с золотой ковровой дорожкой, они образуют мерзкую слякоть. Но по отдельности они прекрасны. Как и люди. Иногда, люди просто не сочетаются между собой, но могут быть чуть ли не идеальными. А вот некоторые сочетаются. Например, грибы и листья. Первые прячутся под золотым покровом, а вторые укрывают их собой. Правда, я никогда не видел грибы, но мне рассказывала о них Лидия. Ей не нравится осень, но она очень любит слушать мои рассуждения.

     Вообще, она просто самый прекрасный собеседник на свете! Не то что Грег… Раньше, да и сейчас тоже, я не понимал, что творится в его голове. Безбашенный, эксцентричный, хотя ему больше подходит просто непредсказуемый, так ещё часто ведёт себя, словно ребёнок… Но почему-то меня привлекает эта его максималистская натура бунтаря. За ним интересно наблюдать. Точнее было. Меня уже несколько лет не покидает вопрос, почему он разорвал со мной почти все контакты, когда мы выпустились из ШОПМ?

     Раннее, чудесное утро.

     Меня будит не звон будильника, а утреннее солнце, проглядывающее сквозь шторы. Ах, как же меня вдохновляет нечто подобное! Такая красота, но нарушить её можно лишь одним движением. Например, распахиванием штор. Как же это поэтично… «Всё в мире можно разрушить одним действием, одним прикосновением…».

     Наверное, я по натуре тот ещё мечтатель и, может быть, мог бы стать поэтом или писателем. Но каждый раз, когда я хочу написать что-то все слова улетучиваются, и я остаюсь ни с чем. Несмотря на это, я люблю придумывать различные фразы, но и так же цитировать классику. Классика на то и классика. Её должны цитировать, упоминать, иначе её забудут, сотрут навсегда. Впрочем, как и всё. Недаром мексиканцы верили, что если умершего забывают близкие и все вокруг, то он умирает во второй раз. Мы живём, пока нас помнят. Поэтому мне самому хочется сделать что-то такое, благодаря чему меня запомнят… Что-то я слишком сильно ушёл в свои мысли.

     Я всё же встаю с кровати, и фактически тут же ко мне подходят мои горничные. Точнее, мои роботы.

     Мои прекрасные Изабелла или же просто Белла и Сьюзан или же Сью. Такие идеальные, но, будь возможность, я бы немного изменил их внешность. Люди они такие, всегда хотят чего-то большего.

     Сьюзан быстро берёт мой халат со стула, а Белла помогает мне встать. Её холодные, но всё же мягкие руки касаются моей кожи, а безжизненный взгляд пронзает мою душу.

     — Как Вам спалось, господин Эванс? — задают они одновременно вопрос.

     — Спасибо за заинтересованность, — я улыбаюсь и надеваю протянутый мне халат. — Спалось не очень, как всегда. Впрочем, я уже привык к этому. А что на завтрак, Белла?

     — Вам стоит поменьше читать на ночь, господин, — советует мне Сью. — От этого у Вас кошмары и прочие неудобства.

     — Кошмары естественны для многих! А вот с чтением ты, наверное, права… М-да, вы, роботы, отлично живёте. У вас нет ни слабостей, ни потребностей. Думаю, если однажды всё человечество вымрет, вы сможете спокойно жить на Земле, а может, даже, улетите в космос.

     Они обе молчат. В этой тишине я даже слышу звуки за окном. Наконец, они одновременно говорят:

     — У Вас странные мысли, господин.

     Я лишь киваю головой и улыбаюсь. Тут они правы. В моей голове часто возникают мысли, от которых окружающие считают меня странным парнем. Ну ничего. У меня есть те, кто более-менее способен понять мой ход мыслей. Этого мне достаточно.

     Изабелла ловко берёт поднос на котором находится красное вино. Точнее бутылка этого самого вина и бокал. Мне нравится это вино, хоть я особо-то и не пью. Быстро, но осторожно, беру в руки бокал и бутылку и, стараясь не разлить, наливаю себе сладкий нектар, без которого я фактически не могу начать своё утро.

     — Господин, — Белла кладёт поднос на место, — Вам не кажется, что пить алкоголь утром — плохая привычка? На сколько я знаю, для того чтобы взбодриться люди пьют чай или кофе. Но никак не алкоголь.

     Усмехаюсь и отпиваю совсем чуть-чуть. Когда мой язык чувствует приятный, слегка сладковатый вкус, а по желудку словно разносится тепло, я чувствую бодрость и готовность ко всему. То, что мне дала робот, возвращаю на место и с усмешкой отвечаю:

     — Понимаете… Кофе для меня — всё равно, что пустой звук. Но вкус у него достаточно приятен и чутка необычен. А если буду пить по утрам чай, то я быстро навсегда отойду в мир иной. Понятно?

     Девушки-роботы же только смотрели на меня своими безжизненными и пустыми глазами. Хах, ну конечно. Они же роботы. Им непонятны человеческие чувства. Их специально создали так, чтобы у них не было ни эмпатии, ни антипатии. Лишь апатия, которая не позволяет им ослушаться хозяев. Я считаю, что это достаточно правильно. Машина — это машина. Те, кто пытаются играть с ними в друзей, просто смешны. Иногда мне кажется, что лучше бы мы все были как эти роботы. Эмоции доставляют нам столько проблем… Но это лишь мои рассуждения. Кто-то может быть согласен, а кто-то нет. У каждого своё мнение.

     Мнение… Как же любопытна эта вещь! Оно может меняться, оно может заставить человека последовать за собой. Главное правильно преподать своё мнение, точку зрения. В этом мире есть несколько типов людей. Скот, или же Ведомые. Они следуют за теми, кто по их мнению может лучше вести их. Притворщики. Это Скот, который понимает своё положение, но не хочет с ним мириться. Они хотят измениться и изменить других, но редко получается, что шашка становится дамкой. Потребители. Основная цель Продавцов. Они те самые «дамки», что образовались с большим трудом и жертвами. Но не всегда «дамки» проходят долгий и тернистый путь. Им, чаще всего, везёт. Будучи такими с рождения им неведом голод, страх, лишь удовольствие, окружающее их. Продавцы, или же Производители. Это мы — продавцы мнений. Люди, которые чаще всего вырастают среди Скота, но они сильно отличаются от них. Незаурядный ум, мышление, которое чаще всего понимают только «свои». Всё это, и многое другое, я, Грег, и даже наши кураторы. Но над всеми правят те, кого мне доводилось видеть лишь пару раз. Я называю их Тенями. Хитры, умны, возможно коварны. Их редко встретишь. Я не знаю, как те появляются, но одно я знаю точно. Несмотря на то, что они незаметны, именно они управляют всем.

     — Господин Эванс? Господин? Похоже, Вы опять ушли глубоко в свои мысли.

     Я сразу же после этих слов открываю глаза и выхожу из транса мыслей. Ах, снова меня несёт на своей волне поток сознания…

     Белла и Сью решают довести меня на кухню. Конечно, я им очень благодарен, но как-то не слишком хорошо выходит, что две хрупкие, хоть и не живые, девушки, тащат высоченного парня… Поэтому быстро выбираюсь из их цепкой хватки и извиняюсь за предоставленное неудобство.

     Девушки, чисто из вежливости, которая прописана им в программе, принимают мои извинения. Мы втроём доходим до светлой кухни, и Изабелла начинает готовить всё к предстоящему кулинарному шедевру. Я же иду в библиотеку за книгой и вновь иду на кухню. Там сажусь на любимый диван и открываю случайную страницу. В своей библиотеке я перечитал всё по нескольку раз. Так что я часто беру с полки любую книжку и читаю её чисто от скуки. Хотелось бы прикупить побольше книг… Я, конечно, могу прочесть в интернете, но мне нравится слушать нежное шуршание бумаги, вдыхать необыкновенный запах страниц. Да и просто меня всё время посещает ощущение, что я держу в руках целый мир, наполненный различными героями с трагичной, или счастливой судьбой.

     Как я понимаю, книга, которую сейчас держу в руках, это шекспировский «Гамлет». Ох, мне очень нравятся трагедии. Печальный финал заставляет задуматься. За героя ты переживаешь до самого конца и когда понимаешь, что у него никогда не будет счастливого финала, думаешь о том, что у тебя его тоже, скорее всего, не будет. Это чувство заставляет меня не опускать руки, а, скорее, подниматься с колен и двигаться к желаемой цели ещё более упорно. А ещё подобные истории дают понять, что даже в литературе возможен печальный исход и это нормально. Мне кажется, что эту мысль хотят донести авторы трагедий.

     Оказывается, что я случайно открыл момент, когда Гамлет убивает Полония. Безумие ужасно тем, что ты не осознаешь свои действия. Вот и главный герой сначала не понимает своего поступка. Бр-р-р…

     Ох, от этих прочитанных страстей мне жутко хочется погладить свою кошку. Кстати, а где она?

     — Жора! Жора! — негромко кричу я. Странно, она обычно блуждает около гостиной или кухни.

     Сьюзан, она всё это время стояла рядом и ждала приказов, начинает сама звать кошку и искать её. И через пару минут Жора прижимается к ней и довольно мурлычет. Благодарю Сью и сам беру кошку на руки. Она довольно стала слегка покусывать мои пальцы.

     Слегка смеюсь из-за этого. Моя красавица аккуратно устраивается на моих коленях и затем в ожидании смотрит на меня. Я уже выучил почти все её привычки и поэтому сразу понимаю, что моя Белоснежка ждёт ласки. Её очень довольное мурлыканье успокаивает меня, и я даже невольно вспоминаю как мы с ней нашли друг друга.

     Это была холодная зима. Мне тогда было восемнадцать лет. Совсем недавно я закончил ШОПМ и за несколько месяцев обрёл достаточно неплохой капитал. Моя репутация достаточно креативного продавца, а также хорошего и прилежного ученика там пошла мне на пользу. Мы шли с Лидией обсудить один интересующий нас вопрос, но тут я увидел её. Белая, зеленоглазая и безумно голодная кошка пыталась «сражаться» с взрослым мужчиной. Я подошёл к нему и предложил достаточно неплохую цену за одну тощую кошку. Он сразу согласился. Увы и ах, но в нашем времени животных осталось достаточно мало, и поэтому для изготовления тех же шуб пускают чуть ли не всех пушистых. Встречу я отменил и решил, что буду ухаживать за этим пушистым созданием.

     Она была грязная и тощая. Казалось, что её не кормили очень долгое время и, может быть, ещё денёк без еды она бы не пережила. Это создание оказалось настолько изголодавшим, что чуть ли не за секунду съело еду, которую я ей дал! Поэтому я назвал её Жорой от «обжоры».

     Лидия говорила мне, что это имя мужское, а это же кошка… Но я не слушал её. Я сильно проникся к этому хвостатому созданию. Брошенная всеми и никому не нужная. Таким мог стать и я, если бы у меня не было правильных людей…

     — Господин, Ваш завтрак готов, — голоса Сью и Беллы как всегда возвращают меня в реальность.

     Я благодарю обеих и иду за стол. Жора же понимает, что и ей еду тоже скоро дадут и поэтому она, гордо вскинув голову, идёт к своей миске. На эту картину без смеха не взглянешь!

     Изабелла протягивает мне тарелку с едой, которая пахнет просто чудесно! Я, конечно, тоже умею готовить, и вроде даже неплохо, но не так, как эти двое. Как же я им завидую! Потому что тоже хочу без труда делать кулинарные блюда, словно прямиком из ресторанов.

     На этот раз на тарелке лежали оладушки с, судя по запаху, картошкой. Позабыв обо всех правилах этикета, начинаю есть эти прекрасные лепёшки с картошкой за обе щеки. Обожаю их! Но с кабачками — терпеть не могу, ну вот не знаю почему.

     Как только я откладываю тарелку, слышу спокойный голос Сью.

     — Господин Эванс, Вы не забыли о том, что сегодня, в четыре часа утра у Вас назначена встреча с госпожой Лидией?

     — Ох, точно! Как я мог забыть? Мы так давно с ней не виделись… Белла, Сью, — девушки быстро подошли ко мне поближе, — сегодня вашей задачей будет подготовить всё для встречи с Лидией. Понятно?

     Они сразу же одновременно кивнули мне и принялись за уборку. Эти двое прекрасно работают вместе! Пока одна из них моет полы, другая прибирается в комнатах. Хоть на них ушло много денег, но свою цену они отрабатывают сполна.

     Ах Лидия… Я так по ней скучал! По моему скромному мнению, она — лучший куратор на свете! Лидия для меня словно наставник или мать.

     Свою мать я не помню. Как мне рассказывала моя куратор, мне стёрли память из-за одного инцидента. Я, естественно, ничего об этом не помню. Ну и пусть. Моя «мать» даже не пыталась связаться со мной. Скорее всего, я был ей не нужен. Если это так, то я даже рад, что мне стёрли память, ведь я обрёл настоящую семью. Женщина, что родила меня никогда не была рядом, когда мне было плохо, никогда не говорила мне: «Не переживай, я всегда буду рядом». А Лидия говорила, и не раз. Была рядом, и не раз. За это я ей очень благодарен.

     Кстати о кураторах. Я совсем не понимаю Грегори… Он меняет их, словно перчатки. Точнее доводит их до кипения, и они отказываются быть его наставниками. Не проще ли построить доверительные отношения? Даже сейчас, в принципе, не поздно. Несмотря на то, что Джеймс уже… седьмой? Или восьмой? А может и вообще десятый… Не важно! Исправиться никогда не поздно.

     Мои очи начинают потихоньку закрываться. Я чувствую, как медленно проваливаюсь в сон…

     — Господин Сильвер? Господин? — знакомый голос тщетно пытается меня разбудить. — Пожалуйста, проснитесь. Скоро должна прийти госпожа Лидия.

     Услышав имя Лидии, привстаю с дивана. Как же смог уснуть? Вроде не хотел, но задремал… Но, во всяком случае, сейчас я достаточно бодр и полон сил, не то что утром.

     Зеваю, смотря на Беллу. Она спокойно повторяет мне:

     — Господин, скоро должна явиться госпожа Лидия, а Вы до сих пор практически в одном халате. Советую Вам привести себя в порядок, чтобы не опозориться перед госпожой.

     — Серьёзно? — растерянно задаю вопрос. — Сколько же я спал…

     — Учитывая, что Вы встали в девять утра, поели в девять тридцать и заснули примерно в это время, то Вы спали около семи часов тридцати минут. Как мы с Сьюзан говорили, Вам следует наладить режим.

     М-да… Опять показываю себя хоть и роботу, но всё же, себя не с лучшей стороны… Всё! Буду больше слушаться их советов! (наверное)

     — В таком случае я пойду в свою комнату, — встаю с дивана и поправляю серебряные непослушные кудри. — Как только Лидия приедет, сообщи мне.

     — Хорошо, господин. Будет сделано.

     Я улыбаюсь и жму ей руку. Она лишь смотрит на меня своим бездушным взглядом, а потом уходит. Я же иду к себе.

     Зайдя в комнату начинаю искать взглядом шкаф и почти мгновенно нахожу его. Подхожу к своему огромному складу с разной одеждой и ищу самое приличное. Сразу же мне в глаза бросается чёрная рубашка с удлиненным воротником, тёмно-синяя вязанная жилетка, тёмные брюки и ботинки. Я много раз ходил на всякие деловые встречи в подобной одежде, и смотрелось, вроде, неплохо. Поэтому я быстро надеваю всё, что нашёл и смотрюсь в зеркало.

     Хм, выглядит неплохо, но вот только мои кудри, словно наэлектризованные, и выглядит это, мягко говоря, не очень. Ну или же похоже, что я высушил их феном. Однажды я забыл привести их в порядок и вышел так к Лидии, так она полчаса смеялась и говорила, что я похож на тучку.

     «Если бы у тебя ещё было недовольное лицо, то ты сошёл бы за обиженную тучу!» — пошутила она тогда.

     Так что я взял гель для волос и через пару минут от «недовольной тучки» не осталось ни следа.

     Почти сразу после этого слышу голоса Изабеллы и Сьюзан.

     — Здравствуйте, госпожа Лидия.

     Предательницы! Обещали же, что меня предупредят…

     Быстро выхожу из комнаты и фактически сразу вижу Лидию.

     Не знаю, улыбается она мне сейчас или нет, но я уверен, что она рада мне. Я вижу это по её серым глазам. При моём появлении они всегда словно светятся, чему я рад.

     — Рад Вас видеть, Лидия. Как доехали? Проблем не было? — нежно жму её руку и улыбаюсь.

     — Спасибо, что поинтересовался, Сильви. Я ехала на такси, так что добралась нормально. Правда, слегка укачало, но это не особо страшно.

     — Вы всё ещё боитесь ездить в автолётах? — с лёгкой усмешкой спрашиваю я, помогая ей снять плащ.

     — Да, — не долго думая отвечает она. — Не хочется, чтобы кто-то снова украл мои деньги, — она благодарит меня за помощь и поправляет тёмные кудряшки.

     — Если у Вас украдут деньги, я могу их Вам дать. Вы же знаете, что для Вас мне ничего не жалко.

     Лидия аккуратно снимает чёрные с красным перчатки и слегка заглядывает вглубь дома. Она так делает всегда и говорит мне, что так она проверяет чистоту в доме. Это странно, но достаточно забавно.

     — Знаю, и поэтому стараюсь избежать потери денег. Ты мальчик щедрый, всегда готов отдать хоть целое состояние ради кого-то родного и даже незнакомца.

     Её слова вгоняют меня в краску и поэтому пытаюсь отмахнуться от этой похвалы.

     — Бросьте, я не так щедр. Хотите поесть? Вам же пришлось ехать аж из центра, и ещё Вас укачало. Кстати, простите за не слишком подходящий вопрос, но как дела в Шиноне?

     Куратор идёт в гостиную, где садится на диване. Чёрная маска скрывает её лицо, но по глазам и жестам видно, что она очень устала. Теперь уже женщина отмахивается от моих слов.

     — Нет, спасибо. Но я не против поесть что-то сладкое. А в центре всё отлично, как и всегда. Правда, деревьев стало ещё меньше, слышала даже, что планируют закрыть парки. Боюсь, что такими темпами Шинон станет вторым Дэртом. Автолёты и улучшенные такси особой угрозы для воздуха не представляют, но вот заводы… Хорошо тебе, живёшь на окраине, рядом есть деревья… Надеюсь, что однажды люди перестанут рубить деревья, так как поймут, что они важны.

     Когда я услышал про сладкое, то на душе стало достаточно тепло и приятно. Я попросил Сью, чтобы она принесла конфеты и чай. (про последнее попросил шёпотом) Робот кивнула и молча отправилась на кухню.

     — В том, что Шинон станет, как Дэрт, я сомневаюсь. Власти учитывают свои ошибки, и вряд ли это допустят. А насчёт заводов… Никогда не понимал, почему бы не строить их в пустошах? Людей почти нет, загрязнять тоже почти нечего. Фаргос и деревни рядом с ним самые «зелёные» и экологически чистые места. Если Вы хотите тоже жить в Фаргосе или рядом с ним, то я могу всё устроить и купить дом, только скажите.

     Лидия смеётся с моих последних слов. Она добродушно смотрит на меня и отвечает:

     — Сильви, ты меня одновременно и пугаешь, и смешишь. Если мне захочется купить дом, похожий на твой, то я спокойно смогу это сделать. Кураторам как я, а долго работающим тем более, дают достаточно большую зарплату.

     Как всегда, она говорит, что способна справиться со всем сама, но я же это не отрицаю! Лишь говорю о том, что могу поддержать её, на всякий случай. Мне ей ничего не жалко. Я всего лишь хочу отблагодарить эту замечательную женщину за то, что она присматривает за мной уже девять лет!

     Затем очи Лидии слегка сужаются. Похоже, что она хитро улыбается.

     — Сильвер, если ты так хочешь ухаживать за кем-то, дарить подарки, цветы, давать деньги на всякие нужды, лучше найди себе девушку. Мне сорок лет, а тебе всего лишь двадцать два года. Меня скоро на пенсию выпрут!

     Слова моего куратора вгонят меня в краску. Она сразу же замечает моё смущение и голосом, полным хитрости и любопытства спрашивает:

     — Ты что, уже влюбился в кого-то? Это симпатичная девушка или прекрасный юноша? — я всеми клетками тела и мозга чувствую, как Лидия хочет узнать имя объекта моей симпатии.

     — Д-давайте не б-будем об этом г-говорить…

     — Скажи хотя бы цвет волос! — думаю, будь она помоложе, то сейчас бы прыгала от нетерпения.

     От смущения и, немного, злости, кричу первое, что пришло на ум:

     — Радужный!

     Я думаю, она поймёт, что это было сказано не всерьёз, но, видимо, я ошибся…

     — Радужный? Хм, не советую встречаться с человеком у которого такие волосы. Мне кажется, что это означает неопределённость и незрелость. А ещё, я думаю, что парни у которых такие волосы — распущенны, а девушки… им нравятся одного поля ягоды.

     … Я отказываюсь это комментировать.

     Сью приносит чай и конфеты, она извиняется за то, что искала их так долго. Мы с Лидией прощаем её, и, когда Сьюзан уходит, моя куратор начинает пристально смотреть на меня.

     — Сильвер! Ты же знаешь, чай тебе нельзя пить! — она очень рассерженна и зла. Но всё же ясно, что она так говорит, чтобы у меня потом не было проблем.

     — Лидия, ну я разве виноват, что я люблю чай с этой дурацкой аллергией?

     Почему-то судьба сыграла со мной очень злую шутку. В времени, в котором я живу, есть лишь несколько видов чая. И все они из цветов. И, как назло, у меня аллергия на цветы! Так-то я их не нюхаю и не покупаю, больше люблю искусственные, они дешевле и ухаживать за ними не надо, но в чае… Я готов нюхать и пить чай, несмотря на то, что начинаю жутко чихать и чесаться, а так же перестаю чувствовать вкус еды! Мог бы я пить противоаллергенные таблетки? Мог, но не хочу. Из-за них теряется весь вкус чая, вся его суть, и он фактически становится просто водичкой. А воду я могу хоть из-под крана попить! Так что да, чай — это для меня то, ради чего стоит жить… Воу, да это же можно использовать, как цитату. Подставь сюда что-то для тебя важное, но для других глупое и готово, твой статус стал выше.

     — Сильви… — она грустно вздохнула. — Я понимаю, что ты любишь чай и так далее, но эта твоя любовь может привести к летальному исходу! Сам подумай, симптомы и последствия станут более мощными и ужасными, из-за частого употребления и всё. Смерть. Ты этого хочешь? Лично я для тебя, нет.

     — Простите, но я правда не могу ничего с этим поделать. Я и так пью чай только раз в полгода! А теперь можно я попью?

     Лидия грустно вздыхает, но положительно кивает мне головой. Я радостно беру в руку кружку и вдыхаю сладкий аромат. Ах, как давно я его не чувствовал! Этот запах щекочет мои ноздри, и органы обоняния с удовольствием вдыхают ещё, правда, через несколько секунд я начинаю чихать, но это не страшно! Так, что же в чае на сегодня? О, клубника с лилией! Делаю достаточно большой глоток и наслаждаюсь ощущениями.

     На языке приятные чувства. Кисловатый вкус клубники придаёт не слишком сладкому чаю изысканность и обаяние. Кислый и сладкий это вообще лучшее сочетание вкусов! Оно словно даёт понять, что жизнь не так сладка, как кажется на первый взгляд. Вот и сейчас так же. Я чувствую, как в моём горле начинает теплеть. Это из-за кипятка, который способен согреть холодной зимой. Всё это, такая эйфория из различных приятных ощущений! Жаль, что совсем скоро я перестану улавливать вкус конфет; жаль из-за того, что я уже начал чесаться, но я не жалею об этом. Спасибо тем людям, которые подарили мне эту прекрасную амброзию!

     — Эм, Сильви? Ты в порядке?

     — Ф полнам прятке! — похоже, у меня уже опух язык…

     — Горе ты моё луковое! — говорит она с грустью, но и с нежностью. — Так, вот тебе таблетка, быстро запей водичкой, может, полегчает… Не смей запивать чаем, дурачина! — Лидия быстро выхватывает из моих рук кружку и даёт таблетку, а горничным приказывает принести воды.

     Минут через тридцать я был уже в полном порядке, и куратор говорит мне:

     — Итак, мы поболтали, а теперь перейдём к серьёзным вещам. Во-первых, сколько ты за этот месяц продал мнений?

     Мелкими кусочками ем конфеты, которые принесла Сью. Я спокойно и даже с улыбкой отвечаю:

     — Одно.

     Лидия нахмурила тонкие брови и в сочетании с её тёмными кудрями и такой же тёмной одеждой, она стала похожа на грозовую тучу. М-да, не к добру. Если она начинает злиться, то всё. Конец.

     — Сильвер, — о нет… Если Лидия зовёт меня полным именем, то значит это что-то серьёзное… — Ты же понимаешь, что если не будешь продавать мнения, то государство лишит тебя вообще всех благ? Если ты не приносишь пользы, то…

     — … тебя просто выкидывают на улицу и говорят выживать самостоятельно. Я прекрасно знаю это правило, и поэтому начал копить деньги ещё очень давно. Без них я смогу прожить отлично. Так что не беспокойся за меня.

     Она морщит лоб, пристально смотрит то на меня, то на интерьер в комнате. С тяжёлым выдохом куратор говорит:

     — Делай что хочешь… Теперь вторая тема для нашего с тобой обсуждения. Я уговорила верхушку, чтобы тебя раньше времени освободили от куратора, то есть меня. У меня есть предложение. Ты закончил ШОПМ одним из лучших, порядочно вёл себя, исполнял все задания и просьбы, у тебя были отличные продажи. Почему бы тебе не стать куратором?

     В комнате воцарилась тишина. Стать куратором? Это же такая редкость…

     Почесывая подбородок я через несколько секунд отвечаю:

     — Нет, — она очень сильно удивилась и явно хотела расспросить меня об этом, но я опережаю её, — Мне кажется, что я не готов к такой ответственности. Быть куратором очень сложно. Раньше каждую неделю умирало как минимум двое кураторов. Следить за детьми, обучать их всему, быть верным наставником для кого-то одного… это слишком для меня. Плюс, из-за этой профессии я не смогу видеться с Грегом. Да и просто мне кажется, что я до конца не определился, не нашёл себя в этой жизни. И как такой человек, как я, будет помогать ребёнку найти себя? Как я смогу быть ему вторым отцом? Конечно, мне хочется иметь ребёнка, но своего. Не в обиду Вам, Лидия, но я не Ваш сын. Однажды, я уйду и мы, возможно, больше не встретимся.

     Она отводит взгляд. Вижу, как из её глаз льются слёзы. Они словно созданы из хрусталя горечи. Я быстро подскакиваю к ней, вытираю её боль. Лидия замечает это и лишь немного натянуто улыбается. Она смахивает их и начинает гладить мои волосы.

     — Спасибо, Сильви, но не нужно было это делать.

     — Простите меня за эти слова… Я вовсе не хотел Вас ранить или обидеть…

     — Сильви, дорогой, всё в порядке! — я чувствую её нежную материнскую улыбку через маску. Она меня согревает намного лучше чая. — Это просто твои рассуждения. Ты же не виноват, что для меня, ты словно мой покойный сын…

     — Но своими слова я напомнил Вам об этом. А это не слишком хорошо…

     Она не даёт мне договорить. Я понимаю, что теперь нахожусь в её нежных объятиях. Растерянно смотрю на неё, не зная, что делать, но она лишь продолжает обнимать меня.

     Я… никогда не ощущал подобных объятий. Мне кажется, что сейчас я нахожусь рядом с родной и любимой матерью. Хотя нет. Мне это не кажется. Я действительно нахожусь рядом с ней. За всё то время, что мы были рядом, она успела из просто какой-то женщины, стать родной матерью.

     Обнимаю её и прижимаю к себе. Она поглаживает меня по спине. Слёзы её капают мне на жилетку. Но я лишь просто наслаждаюсь этим мгновением, которое ждал так давно. Вот она — моя мама. Та, что всегда была рядом со мной.

     Не знаю, сколько времени продлились наши обнимашки, но мы всё же смогли оторваться друг от друга и сесть за стол.

     Мы говорили о многом. О нашей жизни, о мечтах, о прошлом и настоящем.

     Лидия всё время была в маске и не снимала её ни на минуту, но я уже привык к этому. Одно из главных правил кураторов — не показывать своё лицо. Жаль, но это не смертельно.

     Когда солнце начинает опускаться всё ниже и ниже, а на улице темнеет, я задаю ей странный для неё вопрос:

     — Лидия, а как бы Вы хотели умереть? Вот мне бы хотелось умереть, как герой трагедии Шекспира. Умереть, защищая друзей, близких, родных, любимых.

     Куратор молчит. Молчу и я. Затем я слышу лёгкий смех, а потом и ответ:

     — Странные у тебя вопросы, Сильви. Хм… Даже не знаю… Но точно не напрасно. Надеюсь, что действительно умру так. Смерть непредсказуема, так что придумывать идеальную смысла не вижу. Но помечтать всегда хорошо.

     Она уходит, а я остаюсь. Смотрю на часы, которые находятся у меня на руке. Заглядываю в сообщения и в избранных вижу нужное.

     «Один» — написано там.

     Что ж… Я тоже надеюсь, что умру так, как хочу.