Примечание
— Я чувствую!..- почти вскрикнул Гектор, отчаянно сжимая на груди обжигающую ладонь теплом крови рубаху, и вдруг удивленно добавил: — Холод…
Пещера на Исла-де-Муэрто, Джек с пистолетом, блеск проклятого золота поглотила тьма, уши заложило. И наконец, в последние мгновения своей жизни, капитан Барбосса смог «вздохнуть спокойно». Его скитания по земле в облике живого мертвеца кончились, годы поисков растреклятых ацтекских монет прошли не зря, он умер достойно, капитаном Черной Жемчужины, ощутив наконец хоть что-то, пускай это и была отупляющая, жгучая боль. Внезапно резкий северный ветер пахнул в лицо, заставляя Барбоссу вздрогнуть. Гектор осторожно открыл глаза и остолбенел. Насколько только хватало взора простиралась морская гладь. Сине-черное полотно, испещренное белыми прожилками пены, находилось на грани, каждую минуту грозясь взбунтоваться. Солнце с трудом пробивалось сквозь обрывки свинцовых туч. Еще один порыв ветра, и капитан вновь ухмыляется, как прежде. На секунду земля под ногами качнулась. Гектор взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и, неожиданно для себя, ухватился за гладкую, деревянную поверхность борта. Залюбовавшись морем, Барбосса не заметил, что стоит на палубе небольшой шхуны. Капитан ни разу не видел этого корабля, но какими-то фибрами своей души чувствовал связь, незримое единство с судном. Гектор знал, что именно он тут капитан. Корабль шел достаточно быстро, не скрипел под натиском борея, паруса, казалось, трепетали в такт сердцу Барбоссы, а когда Гектор подошел к штурвалу на капитанском мостике, шхуна послушно последовала новому курсу. Справляться с этим судном было значительно легче, чем с норовистой Черной Жемчужиной, но — не менее приятно. Шхуна скорее была похожа на самого Барбоссу, а Черная Жемчужина — на ее прежнего капитана. Гектор вдруг ощутил наплыв трепетной радости. Неужели, после всего, что было, всех тех разграбленных судов, испорченных девок, убитых королевских офицеров и обещаний вечно вариться в адском котле, мятежная душа пирата наконец найдет покой в раю?
— Спасибо, Джекки, — ухмыльнулся в небо Барбосса, сняв шляпу.
— За мое освобождение… Небеса откликнулись свистящим порывом ветра, шепча капитану на ухо нежные слова.
— Не за что, Гектор, — отчетливо услышал мужчина в едва различимом шуме моря.
— Гектор, Гектор… Гул волн нарастал, становился на октаву выше, и из приятного баритона Джека Воробья превратился в незнакомый женский голос. — Капитан Барбосса.
Никогда не слышав этого голоса, Гектор почему-то сразу догадался, кому он принадлежит:
— Калипсо, богиня морская, зачем тебе понадобился старый мертвый пират?
— Нет, Гектор, нет. Ты не просто пират, — зашелестел ветер. — Ты — капитан, один из Девяти Баронов, властитель Каспийского моря, тот, кто исполнит мою волю…
— Это была бы великая честь для меня, но, согласись, Калипсо, довольно сложно исполнять предназначение с пулей в сердце, — усмехнулся Барбосса, сжав ладони на штурвале. — Тут я тебе не помощник.
Богиня расхохоталась, чуть ли не сорвав ураганом с Гектора шляпу.
— Даже после смерти ты остался прежним, несносный пират. Но, кроме шуток, неужели ты и вправду думаешь, что я не смогу вернуть тебя? Глупо недооценивать божество.
Гектор задумался. Променять рай на воскрешение? Успокоение души на кружку крепкого рома с утра? Вечность в море на вечер в тортугской таверне? Безмятежный шум волн на клокочущую бурю в океане? Безумие! Но все же…
— Как я уже сказал, это — великая честь для меня, — после некоторого промедления проговорил капитан ветру. — Только позволь узнать, что за волю я должен исполнить?
Вмиг поднялась буря, море вскипело, брызжа пеной; шхуна резко накренилась от нахлынувшего шторма. Под натиском стихии Гектор едва мог удержаться на ногах. Сквозь дикий свист ветра в ушах он услышал лишь одно:
— Была пропета песня. Внезапно запахло свечами и благовониями. Все тело дернулось в судорогах, жар напирал со всех сторон. Не выдержав, Гектор подался вперед и упал прямо в чьи-то объятия.
— Тише, Барбосса, тише. Тебе нужно отдохнуть…
— К-калипсо? — Гектор поднял голову и встретил взглядом насмешливые женские глаза цвета морской бездны. Пират отпрянул от неожиданности. Перед ним стояла хрупкая, низенькая негритянка с темными, заплетенными в дреды волосами. Черные пятна краски на губах и скулах напомнили капитану шаманскую раскраску, которую носили некоторые пигмеи из Карибских племен.
— Лучше зови меня Тиа-Дальма. Меньше мороки, — проговорила Калипсо, внимательно осматривая Гектора с головы до ног. — Не идеально, но сойдет. Присядь-ка пока за стол, мне нужно перевязать тебе раны. Моя магия работает безотказно, но черви хорошо постарались над твоим бренным телом.
Не успел Барбосса опомниться, как Калипсо испарилась, очевидно отправившись за бинтами, и предоставив Гектору возможность осмотреться. Вместо палубы под ногами были скрипучие половицы, северный ветер заменила влажная духота; свой собственный вес теперь ощущался особенно тяжело. Место, где оказался капитан было на редкость странным. Старая деревянная хижина с обветшалыми, изъеденными термитами, стенами и кое-где протекающей соломенной крышей. Барбосса уже видел такие рыбацкие дома, когда плавал около побережья Мексиканского залива, но в этой хижине жил явно не рыбак. Повсюду в помещении были расставлены до жути странные приборы с зубцами и лезвиями, банки, доверху наполненные человеческими органами; под низким потолком висели связки неизвестных Гектору трав. Калипсо превратилась в деревенскую ведьму! От такой мысли на душе у пирата стало неприятно тоскливо. Какими же жестокими были те бароны, что заставили всесильную морскую стихию ютиться в человеческом теле! Гектор, потирая пальцами виски, опустился на табурет около большого круглого стола. Через некоторое время Калипсо, прихватив с собой пару широких полосок ткани, села напротив.
— Дай мне руку, капитан, — проговорила морская богиня. — Левую.
Барбосса подчинился. Калипсо раскрыла его ладонь, и Гектор увидел большую рваную рану от запястья и до фаланги среднего пальца. По мере восстановления кровотока на поверхности появлялись крупные бурые капли. Женщина, даже не поморщившись, перевязала руку капитана с мастерством заправского лекаря.
— Что же такого я должен сделать, раз ты подняла меня из мертвых? — вздохнул Барбосса, согнув и разогнув пальцы, от чего повязка сразу покраснела.
— Созывается совет Братства, а там нужны все девять баронов.
— С каких это пор Калипсо интересуется делами Братства?
— Ты прав. Я не интересуюсь. Но я откликнулась на зов о помощи. Пираты всех семи морей молят меня о милости, стонут от гнета Ост-Индской компании! Пусть я и в таком облике, — тут глаза Тиа-Дальмы обиженно сверкнули. — Но я до сих пор остаюсь богиней.
— Бароны и без меня смогут собрать совет и решить, что делать с этой компанией, — задумчиво проговорил Гектор. — Должно быть, ты хочешь от меня чего-то больше, а иначе зачем я здесь?
Калипсо, хитро прищурившись, рассмеялась.
— Умница, капитан. Да, ты и впрямь должен сделать больше. Намного больше, чем кто-либо.
— Что именно? — спросил Барбосса напряженно. Он ждал, когда же богиня заговорит о своем освобождении.
— Отправиться к самым дальним вратам, в Долину Возмездия, в Тайник Дейви Джонса, и вернуть оттуда нечто очень ценное.
Гектор едва не закашлялся. В смертном теле богиня явно обезумела! Думать, что только вернувшийся из небытия капитан вот так согласится на еще более ужасную участь, — просто смешно! Однако, любопытно…
— И что же мне нужно вернуть, раз я должен согласиться снова умереть? Калипсо наклонилась ближе к Барбоссе, к самому его уху.
— Нужно вернуть не только «что», но и «кого», — прошептала Тиа-Дальма. — Черную Жемчужину. И капитана Джека Воробья вместе с ней.
Дыхание перехватило. Сколько же, черт побери, дней, месяцев, а может и лет прошло? Что случилось с его кораблем? Джек мертв? И не просто мертв, а угодил в самую преисподнюю! Как же на него похоже. Воробей не будет Воробьем, если даже в смерти не отличится. Вдруг Барбоссу будто осенило. Теперь понятно, почему Калипсо выбрала именно Гектора. Никто другой бы не согласился спасать этого придурка. Кажется, проклятая ведьма решила сыграть на его старых чувствах. Но как она может знать про них с Джеком? Невозможно!
Все эти мысли роились в голове капитана, словно мухи, пока Тиа-Дальма с ехидной улыбочкой наблюдала за его реакцией. Она сразу поняла, что попала в яблочко, упомянув Воробья. «Неужели все эти сплетни оказались правдивы? Забавно» — подумала Калипсо, увидев, как Барбосса сначала бледнеет, а затем густо краснеет.
— Черт с тобой! — наконец прорычал сквозь зубы Гектор.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнула богиня. — Но ты пойдешь в плавание не один. Твои спутники ждут тебя внизу. Спустись к нам, когда будешь готов. И Калипсо вновь испарилась. Внутри у капитана закипал гнев, сменявшийся досадой. Он не мог поверить, что позволил кому-то использовать себя таким гнусным образом!
— Чертов Джек! — не выдержал Барбосса. И тут, услыхав свою кличку, неизвестно откуда на плечо Гектора прыгнула его собственная мартышка.
— Откуда ты тут взялся, дружок? — злость мгновенно сменилась удивлением. Барбосса погладил обезьянку, радуясь случаю снова увидеть знакомую мордашку. Немного остыв, капитан встал со стула и прошелся по комнате, разминая ноги. Ладно, черт с ними со всеми! Гектор пойдет на такое безумство, но не ради Воробья, а ради Жемчужины. Да, только ради нее, кто бы что ни говорил! Вдохновленный этой мыслью Барбосса схватил из миски с фруктами на столе яблоко и направился к лестнице вниз, но приостановился, услышав голоса.
— Готовы ли вы пойти на край света, — громко говорила Калипсо. — Чтобы спасти Джека Воробья?
Один за другим послышались решительные возгласы: «Да!» Гектор узнал Пинтела, Раджетти, мисс Элизабет Суонн и даже Уилла Тернера.
— Ну и команда, — тихо вздохнул Барбосса.
— Хорошо, — вновь взяла слово Тиа-Дальма. — Но чтобы не сгинуть в тех водах вам нужен капитан. Опытный и легендарный. Я предоставлю вам его.
Решив, что настал его выход, Гектор горделиво ухмыльнулся и шагнул на ступени.
— Ну, что сталось с моим кораблем? — спросил он у остолбеневшей команды, сочно надкусив яблоко.