Чувства

      Спок точно не может понять, когда впервые начинает испытывать эмоции. Эмоции, которые поджигают всё внутри него, и от них никак не скрыться. Медитация помогает, но до момента, пока он вновь не сталкивается с капитаном. Всё летит в бездну, когда он заглядывает в столь прекрасные глаза Кирка. И для всех Спок так и остаётся бесчувственным вулканцем – по крайней мере, он очень на это надеется, – вот только сам понимает, что внутри него открыт словно бы новый Вулкан, который подавить удаётся с трудом, особенно если он находится рядом с капитаном. Разумеется, когда-то он даже предполагает, что это может быть пон-фарр, и он очень волнуется по этому поводу, но такие мысли откидывает чуть после, когда рабочий день подходит к концу, а он способен спокойней обдумать подобную мысль. Спок вспоминает, что не прошло ещё нужное количество времени, а те чувства, что возникают у него, он испытывает только при некоторых определённых событиях. И только когда он убеждается, что никак бороться с этим нельзя, тогда вулканец и обдумывает, с чего всё началось.

      Спок всё также ничего точно не знает, совершенно не может вспомнить точную дату, потому что тогда она не была такой важной. Но он предполагает, что это происходит после знакомства с Джимом. Может, прошла неделя, а может и даже чуть меньше – хотя о таком он старается не думать, – и именно тогда его стали терзать эти эмоции. Чувства. Но тогда они были куда слабей, тогда он мог их контролировать и, скорее, даже игнорировать. Они не несли за собой ничего угрожающего, и, вероятнее, тогда он даже почти не замечал их. Но эта пятилетняя миссия достаточно долгая, чтобы чувства медленно, но стали одерживать над ним верх. И если бы кто-то спросил у Спока, он бы с точностью ответил, что всё ещё имеет над ними контроль. Может быть, не внутри, где они потихоньку захватывают власть, но снаружи уж точно он не даёт им возможности выбраться. Потому что он должен соответствовать своему статусу вулканца. Вулканцы ничего не чувствуют. Мысль о том, что он на одну половину является человеком, Спок старается даже не допускать.

      Зато ему удаётся понять, что всей проблемой является Джим. Именно его капитан заставляет испытывать такие эмоции. Кирк заставляет чувства, которые мужчина всегда так старательно прятал и подавлял, пробудиться и начать сжигать всё на своём пути. Спок не может понять, почему так происходит, но и не может прекратить это, так как уже слишком поздно что-то менять. Он словно наблюдает за этим со стороны, и хоть он может сдерживать чувства, но уж точно не окончательно остановить. Он пытался, причём не один раз, но Спок уже убедился, что все старания рассыпаются в прах сразу же, как только он видит Джима. Никто другой не заставляет его чувствовать такое, но на то Кирк и является необычным человеком, способным на многое. Вначале, после осознания, кто же является проблемой, Спок действительно постарался контролировать их даже внутри, но стоило только ему увидеть, как капитан улыбается… Вулканец словно терял голову, и еле-еле мог контролировать себя. Джим улыбался искренне, по-доброму, и это, казалось, самое лучшее, что мог когда-либо лицезреть Спок. Это было прекрасно, и он бы соврал, если бы сказал, что желает это прекратить, как можно скорей. Ему хотелось наблюдать за таким Джимом, ему хотелось видеть его счастливым куда чаще, потому что когда капитан прекращал улыбаться, когда в его глазах можно было заметить грусть и боль то, казалось, само Солнце прекращало светить, оставляя вулканца на ледяной планете, откуда нет выхода, и где он не сможет даже немного согреться. Примерно в тот же момент Спок осознал, что потерян. Что потерян для себя, но он согласен был отдать свою жизнь в руки Кирка. И если раньше он и так был на это согласен, то сейчас это давалось не капитану, а самому Джиму. Потому что тот заполучил его сердце.

      Разумеется, Спок ещё какое-то время всеми силами старается игнорировать эмоции, позволяя себе подолгу задерживать взгляд на капитане. Он знал, что не стоит отвлекаться от работы, что это может привести к чему-то плохому, но не мог не наблюдать за Кирком. Иногда Спок говорил сам себе о том, что он обязан это делать, как старший помощник, ведь если что-то случится с капитаном, он сразу должен заметить это. Но он также не может отрицать, что не просто приглядывает за Джимом. Он любуется им. Спок старается поймать взгляд капитана, когда тот оборачивается к нему. Возможно, он даже пытается запомнить всё то, что происходит между ними. Ему нравится слушать голос капитана, но это Спок осознаёт не сразу, только спустя несколько месяцев после того, как принял то, что нуждается в Джиме. Вулканец наблюдает за собой, за своей реакцией в отношении Кирка, потому что он хочет получше понять, что именно тот вызывает в нём. Эти чувства должны иметь какой-то свой характер, и он искренне думает, что, скорее, всё испытывает это к капитану, как к лучшему другу.

      Спок убеждён, что Джим способен вызывать у него чувства лишь из-за того, что они друзья. Очень хорошие друзья, которые прекрасно понимают и дополняют друг друга. Но ему не нужно указывать на свою ошибку, в последствии он и сам её понимает. Понимает после пон-фарра, когда убил собственного капитана. Когда он был уверен, что потерял Джима, внутри Спока словно что-то оборвалось. Он сдерживал себя, он выглядел вполне спокойно для тех, кто его сейчас окружал, но внутри вулканца шла буря, способная снести всё на своём пути. Ему было невероятно больно, и он был уверен, что не сможет жить с осознанием, что сам убил того, к кому был так сильно привязан. Кого так сильно… Любил. Удивительно, что пон-фарр давал намёки, кем является для него Джим. За всё то время перед отправлением на Вулкан, он ощущал потребность в Кирке, но Спок этого просто не понимал, игнорировал и считал, что это скорее агрессия, из-за которой он может убить капитана. Сейчас же он понимал всё куда больше, но зачем? Было поздно уже хоть что-то исправлять, и потому он сделал единственное верное решение – отправиться к доктору МакКою и сообщить, чтобы его арестовали, так как он, так или иначе, убил капитана. Это преступление. Он не должен ходить здесь так спокойно и тем более управлять кораблём. Спок не сможет сидеть на месте Джима. Но после всё резко меняется, когда вулканец слышит голос Кирка, когда Спок видит его и понимает, что капитан жив. Что с Джимом ничего не случилось, и что он стоял здесь живой и невредимый, что всё было хорошо. Спок был настолько счастлив, что даже не смог себя контролировать. Это чувство было сильней его, и он просто не смог себя сдержать. Не тогда, когда Джим буквально чудом оказался в живых. Разумеется, вулканец сразу же понял собственную ошибку и постарался исправиться, но это не означало, что внутри него всё также стало спокойно. Он почти не мог отвести взгляда от капитана, потому что ещё не мог поверить в такую удачу. Спок ещё ощущал руками, как держал Джима. Даже после того, как они вернулись на мостик, он всё равно ощущал это, и, на удивление, ему совершенно не хотелось прекратить это. Сейчас ему нужно было не только зрительно, но и осязательно понимать, что с капитаном всё было в порядке, что это не его собственное воображение так играется. И он прекрасно это понимал, так как всё ещё чувствовал его тепло.

      После этого он всё больше ощущает потребность видеть Джима, общаться с ним и прикасаться к нему. Если же сам Кирк касается его, то Спок тем более не имеет ничего против. Так даже лучше, ведь Спок – вулканец, и им несвойственно касаться так часто того, с кем не состоишь в отношениях. Благо, Джим довольно часто прикасался к нему, старался как-нибудь приобнять или схватить за руку. И Спок не мог отрицать, что желал этого. А также он не мог отрицать те мысли, что приходили ему на ум. Чаще всего они крутились вокруг того, что, быть может, и сам капитан отвечает ему взаимностью, и следует лишь сделать пару шагов к нему навстречу, и тогда найдётся ответ на эти мысли, но… Спок просто не мог этого сделать. Какая-то другая часть его останавливала от этого, и он поддавался ей, потому что не желал также узнавать горькую правду, в которой Джим бы отверг его. Это было бы логично. Разумеется, логично, но это не отменяет того, что данная мысль заставляла сердце Спока больно сжиматься, словно уже сейчас капитан отказывает ему. Потому, лучшей идеей было просто оставить всё так, как есть. Так они могут видеться, касаться друг друга без большого стеснения. Так Спок мог наблюдать за своим капитаном и чувствовать себя спокойно. И, всё же, снаружи он всё ещё старается не показывать все чувства, которые он испытывает. Потому что это будет неправильно и тогда, вероятнее всего, капитан догадается. Потому, если бы кто-то спросил у Спока, он бы с точностью ответил, что всё ещё имеет над чувствами контроль и не позволяет им выходить наружу. Но следует только спросить у кого-то другого из экипажа, то они бы ответили, что Спок определённо умеет чувствовать. Не так сильно, не так эмоционально, как это делают люди, но он выражает свои эмоции. И когда Джим Кирк замечает их, его сердце начинает биться чаще, а улыбка сама собой появляется на лице. Иногда Джим думает, как Спок не замечает нежность в его взгляде, ведь он даже её не контролирует. Но, всё же, Кирк никогда не спрашивает об этом напрямую, ведь всему нужно своё время, а вулканцам нужно даже чуть больше, чем людям. И Джим готов немного подождать до момента, пока сам же не сорвётся.