Я шла домой и долго размышляла над тем, что мне сказали сегодня в школе. «Думаешь, что тебя, такую тщеславную тварь, кто-то будет терпеть? Ошибаешься, такая как ты никому не нужна!» Тщеславную? Это как? Ради интереса загуглила это слово.
— Тщеславие — кичливое высокомерие, любовь к славе, к почитанию, — прочитала я вслух.
«Чегоо? И где это я тщеславная? Ну и что, что я пытаюсь показать себя лучше других, я ведь хочу, чтобы меня любили» На глаза наворачивались слёзы. А ведь правда, я стала такой ужасной, показывая себя не тем, кто я есть. Я и вправду стала кичиться тем, что я лучше, чем они все, хотя совсем недавно это было не так…
*flashback*
— Нет, прошу не надо, — я захлебывалась слезами, пока мои одноклассники читали личный дневник, в который я записывала все свои переживания.
— Слушайте, «Думаю, если я буду проявлять доброту к ним я понравлюсь, и они примут меня в свою компанию», — симпатичный парень, за которым бегала практически вся параллель, издевательски засмеялся, как бы принижая меня ещё больше, хотя куда уже дальше, — Ты видела себя и нас. Ты в яме, а мы на вершине, с такой как ты никто не будет общаться даже из жалости.
Слезы катились из моих глаз, его прекрасное лицо расплывалось, но я старалась сохранить остатки своей гордости.
— Я прошу отдай мне его, ведь тебе не приятно трогать вещь такой как я.
Он замахнулся, намереваясь дать мне пощёчину, но за мгновение до этого остановился.
— Ты права, не буду трогать такую грязь как ты, — с всё той же издевательской улыбкой проговорил он и бросил мне под ноги мой дневник, — Пойдёмте, не будем мараться об неё ещё больше.
Компания стала удаляться от меня, а я собрала все свои учебники, что рассыпались в портфель, не забыв при этом свой дневник.
И побежала в туалет, чтобы наконец остаться наедине с собой.
Заперевшись в кабине, я стала судорожно искать то, что мне сейчас очень нужно. На дне пенала, я нашла то, что искала.
Лезвие.
Оно выглядело очень потрёпано, но мне было уже всё равно. Пусть я подохну от заражения крови, ведь такая грязь просто не может больше жить. Я закатала рукав рубашки, открывая практически затянувшиеся шрамы. И сделала достаточно глубокий порез. И ещё один. И ещё.
Боль отрезвила меня, лезвие выпало из моей руки, а смотрела, как кровь стала струиться по моим рукам, пачкая рубашку.
— От мамы попадет… плевать. — мне уже было все равно. Я услышала короткий стук в дверь.
— Эй… — позвал меня тихий голосок — ты в порядке. Я знаю кто это был. Алиса. Мы с ней иногда общались, наверное, это был единственный человек, кто меня не презирал в классе… До этого времени, скорее всего.
— Уходи.
— Я хочу тебе помочь.
— Мне не нужна помощь, да и тебе, наверное, не захочется марать об меня руки. Молчание длилось, наверное, больше минуты, я думала она уже ушла, как услышала:
— Ты мне не противна, даже хочу сказать, я тебя уважаю больше всех вместе взятых в этом гадюшнике. Я помолчала и в конечном счёте, всё-таки отворила эту проклятую дверь.
Алиса удивилась, что я так просто сдалась, по крайней мере я увидела это в её глазах. Через секунду её взгляд обратился к моей руке, которая продолжала кровоточить, заполняя все в округе мой кровью. Она ахнула и было видно, что этого она точно не ожидала.
— Надо это срочно обработать, — я видела в её глазах страх и что-то необычное. Неужели она волнуется за меня.
— А смысл, лучше будет, если я вообще подохну.
— Не говори так. Пошли ко мне, уроки уже закончились, родители придут только вечером, никто не увидит тебя.
Я флегматично пожала плечами побрела за Алисой, которая стала мне спасительницей в этот нелёгкий момент.
*End of flashback*
Через месяц после этого момента я перевелась в другую школу, где меня никто не знал. И с самого первого момента показала себя сильной личностью, я захотела признания и похоже перегнула палку.
Я шла, не особо задумываясь о том, куда иду. И пришла к подъезду Алисы. Ну ладно… Набрала домофон через пару гудков я услышала голос, который стал мне самым родным за последнее время.
— Кто там?
— Это я, — думаю она поняла кто это.
Дверь отворилась. На пороге квартиры меня встретила Алиса, увидев мое состояние, она без лишних вопросов завела меня к себе и дала чай. Мой любимый. Я улыбнулась сквозь слезы.
Она ждала пока я начну говорить. И меня прорвало, я рассказала с всё с начала, с того самого случая, как я хотела быть похожей на них, как я в новой школе стала такой, но мне просто противно от себя.
— Я чувствую себя даже хуже, чем, когда была в «яме», — Алиса обняла меня и начала гладить по голове. Она ничего не говорила, и я была благодарна за это.
— Я тщеславная, блять, я же хотела быть такой, так почему мне не нравится.
Я заревела навзрыд. Алиса подождала пока я немного успокоюсь и только тогда сказала:
— Может, потому что ты не такая, может тебе не нравится эта маска. Может лучше быть собой. Той, которую я полюбила.
Я посмотрела на нее с большим удивлением. Это было очень неожиданно, но, если подумать, я же дальше своего носа не видела.
Она ждала от меня какой-то реакции.
— Меня… — голос подвёл, и я осипла, не договорив фразу.
— Да тебя, — она отвернулась, боясь встречаться со мной взглядом. Я не знала, что сделать и сделала то, что пришло первое в голову. Я поцеловала её в щёчку.
Если до этого она была красная, то сейчас вмиг побледнела. Я, так и ничего не сказав, просто обняла её и почувствовав ответное объятие, успокоилась окончательно.
Думаю, теперь у меня… Нет не так. У НАС всё будет хорошо.
На кухне сидели две девушки, совершенно не зная, что будет завтра. Но точно зная, что сейчас они абсолютно счастливы.