Примечание
Она посмотрела на построившихся парами ребят.
— Вы готовы, дети? — в шуточной форме спросила девушка, получая в ответ вялое согласие. Это ей совсем не понравилось, так что вопрос был озвучен снова, но уже громче.
— Вы готовы, дети?!
— Так точно, капитан! — шумно воскликнули дети, поднимая руки вверх. Даже те зеваки, что минуту назад ковыряли носками сандалек землю, оживились.
— Тогда вперед, мои юные пираты! Йо-хо-хо! — в её голосе было озорства не меньше, чем в их голосах, хотя её отряд состоял из девяти-десятилетних мальчишек и девчонок, а самой ей было немногим больше двадцати.
— Йо-хо-хо! — в разброс вскрикивали ребята, то и дело смеясь и болтая между собой.
Они знакомы всего три часа в автобусе, а после два при заселении, поэтому сейчас многие только узнавали друг друга поближе. Несмотря на это совсем не было ссор и слез, за это время все выяснили имена одноотрядовцев через игру, немного рассказали о себе, раскрепостились. Все шло замечательно, лучше не придумаешь.
— А куда мы идем, капитан? — вдруг спросила рыжая девочка, стоявшая в первой паре.
— Это секрет, — тут же ответила девушка, но ее подтолкнул парень — второй вожатый отряда смельчаков, идущий рядом.
— Все пираты должны быть здоровы! Как иначе нам покорять просторы лагеря? Мы удостоверимся, что все в полном порядке, а потом пойдем в столовую и отведаем вкуснейшего обеда, согласны? — спросил он, и все ребята тут же подняли руки, отвечая восторженными возгласами. — Тогда вперед, мои самые настоящие пираты!
Вожатые снова зашагали вперед, следя, чтобы пары не разбегались, а мальчишки и девчонки всё оглядывались по сторонам, улыбаясь. Многим было понятно, что впереди их ждет медицинский осмотр и проход по врачам, так ведь всегда бывает в лагерях. Только в последней паре было совсем другое настроение. Там мальчик, самый младший в отряде, шёл за ручку с девочкой, что болтала с идущими впереди подружками. Он обеспокоенно поглядывал на вожатых, сжимал пальчиками свободной руки краешек голубой футболки, явно нервничал.
Отряд дошел до больничного крыла, девушка громко сказала:
— Ну что, мои храбрецы? Вперед! Все готовы?
И тут тот самый мальчик неуверенно поднял руку.
— Что такое? — вожатая задала вопрос и, хотя осталась без ответа, всё равно кивнула. Только шепнула совожатому, чтобы тот вёл детей и не ждал её и этого мальчугана. И совожатый резво крикнул:
«Отряд, за мной! Не важно с левой или с правой, когда идем за капитаном!» — и пары скрылись за дверью мед корпуса.
Сама Джейн (так её называли дети) прошла к мальчику, маня того рукой и отводя в сторону. Она села перед ним на одно колено.
— Что-то случилось? — нежно спросила, подзывая к себе поближе, но он снова отошел на шажок и сжал футболку в руках.
— Я… не могу… — совсем тихо сказал мальчик, и вожатая тоже перешла на шепот.
— Не можешь? Почему?
— Я… не хочу. — Тут же ответил, обхватывая свой живот руками и отворачиваясь.
— Ну же! Какие тайны могут быть от капитана? Ты плохо себя чувствуешь? — Джейн попыталась коснуться его, но он снова сделал шаг от нее.
— Нет…
— Ты совсем не умеешь врать. Что с тобой? Скажешь мне?
Он замялся.
— Я не знаю… Я… я не знаю… — пару раз повторил, а по щеке скатилась первая капелька.
— Ну-ну… Зайчик, чего ты плачешь?.. Не поведу я тебя сегодня на медицинский осмотр… Только скажи мне… — девушка потянула руку к нему, касаясь кончиками пальцев чужого плеча, и мальчик зашипел, тут же закрывая его рукой.
— Не трогай! Не прикасайся ко мне! — он отшагнул еще, спотыкаясь и падая, но тут же поднимаясь на колени и вытирая слезы руками. А Джейн поняла, что не так, заметив съехавший рукав его футболки.
— О нет… Солнышко… Как ты так?.. Тебе… нравится кто-то? — странный вопрос, конечно, но увидев ростки на его плече, другого вопроса в голову просто не пришло.
— Нет…
— Врешь… Расскажи. Это будет наш секрет, как и цветы…
Тут мальчик удивленно распахнул глаза и отрицательно замотал головой.
— Откуда ты?.. Ты не могла знать…
— Шшшш… Так что? Скажешь мне?
— Я… Ты… Это ты мне нравишься… — признался он, густо краснея и пряча личико в ладошках.
— Ох… — никак не ожидавшая этого Джейн даже рот раскрыла. Секунду она молча смотрела на мальчика, а после притянула к себе, заставляя подняться на ноги. — Тогда… я помогу тебе. Не шевелись… Потерпи чуть-чуть. Хорошо? Совсем чуть-чуть…
Вожатая убрала его руки от живота, а затем подняла футболку. То, что она увидела, заставило её глубоко вздохнуть, а его вздрогнуть. Среди множества еще незаживших ран было огромное количество мелких цветов, ее любимых, желтого цвета.
— О… мой бедный мышонок… — стараясь быть нежной, произнесла девушка, а затем провела рукой по цветам. Те потянулись навстречу, но стоило ей прикоснуться к коже, вяли, заставляя мальчика застонать от боли.
— Потерпи, ладно? Котенок, потерпи! — попросила она, притянув его к себе и крепко обняв. Джейн слышала, как он вскрикивал и постанывал, чувствовала, как он вздрагивал от боли, как плакал. Она так за него боялась.
«Как его угораздило только? Ему же всего-ничего годков…»
Спустя пару минут мальчик чуть успокоился, но вожатая все равно не отпускала, да и он не отнимался.
— Болит?.. — спросила она шепотом.
— Уже почти нет… — ответил тот, но сильнее сжал руки. — Я не хочу идти ко врачам… Не хочу, чтобы они видели…
— Цветы? — тут же улыбнулась Джейн, все же отстраняясь. Она приподняла чужую футболку и не обнаружила ни одного, даже мелкого, шрама или пореза. — Их больше нет. И не будет, крошка. Я люблю тебя, — незадачливо сказала девушка. Говорить такое детям приходилось часто, ведь она работает в лагере, но сегодня эта фраза в его глазах звучала совсем особенно. — Люблю, и не хочу, чтобы ты страдал. Не думай о том, что я могу тебе отказать в танце на дискотеке, или что не встану с тобой в пару, когда мы пойдем в столовую, тогда не будет больше цветов. Никогда.
После отбоя прошло около десяти минут, и в вожатской раздался телефонный звонок. Джейн тут же поспешила пройти в комнату и ответить неизвестному номеру. В трубке послышался неуверенный женский голос.
— Здравствуйте, — поздоровалась девушка, услышав представление с той стороны. Она села на кровать и продолжила. — Только что был отбой, и ребята уже спят, но я могу его позвать… Что? Ваш сын в полном порядке… нет, его не обижают старшие. Да, конечно. Слушаю… Влюбчевый? Ох… Сегодня мы проходили медицинский осмотр, и, оказалось, что ему симпатична одна вожатая. Об этом больше никто не знает, кроме меня, вас и… М? Думаете, что он забудет об этом вскоре? Я надеюсь на это. Он еще совсем мал, чтобы страдать от такой глупости… Правду говоря, работая вожатой уже три года, впервые вижу такого юного мальчика с такой проблемой. Я позабочусь о нем, не беспокойтесь. Да-да… в родительский день… думаю, что вполне возможно. Я оповещу других вожатых, и мы все устроим. Можете быть спокойны на этот счет. Да, спокойной ночи. Конечно. До свидания.
Разговор длился порядка десяти минут, по обеспокоенному тону можно было заметить ее волнение. Днем, при детях, она его, конечно, очень качественно скрывала и была самой настоящим капитаном, но сейчас, в этой тишине и покое… Джейн совсем не прятала чувств и эмоций. Она и не заметила, как к ней подошел Джек — второй вожатый. Парень сел рядом, кладя девушке руку на плечо. Он дождался, пока телефон окажется где-то в стороне, и подал голос:
— Ты как? Это его мама звонила?
— В порядке. Да. Сказала, что это нормально, что он не в первый раз так влюбляется. Еще они заберут его в родительский день, чтобы он не привык ко мне. Иначе снова начнется.
— Чувствуешь себя виноватой?..
— Джек, он такой маленький! У меня на душе ужасная ноша… — слезы сами потекли по бледным щекам Джейн, и парень поспешил прижать девушку к себе, проводя рукой по спине и волосам.
— Шшш… ты же совсем не виновата… не кори себя, ладно?
Она хотела что-то сказать, но до Джека дошел только всхлип и невнятный стон.
— Ну… пожалуйста… ничего же не случилось такого…
— Даже шестнадцатилетние ребята никогда не оказывались в таком положении… — прошептала она, уткнувшись носом в его плечо.
— Ну и что… он особенный ребенок. Влюбчивый очень. Его мама сказала, чтобы ты не беспокоилась? Последуй ее совету, прекрати себя мучить… Прошу тебя…
Джейн отодвинулась от парня, стирая слезы рукавом пижамной кофты.
— Они спят?
— Да, я только что закончил проверку. Пришлось три раза посидеть рядом, пока не уснут, и семь раз выключить свет, но они все совершенно точно спят.
— Мне не нужно делать проход?
— Нет-нет. Я же сказал, что все спят.
— И он спит?
— Я зашел в их комнату, и тот мальчик уже посапывал.
— Как же так… — она снова закрыла личико руками, шумно выдыхая и вздрагивая от очередного порыва слез.
Парень не знал, что ему сделать, чтобы облегчить ее страдания, поэтому просто позволил себе снова обнять ее, разрешил поплакать в свое плечо. Он шептал ей на ушко что-то успокаивающее, и вскоре Джейн уснула в его руках.
Джеку было искренне жаль девушку. Мальчик на самом деле забудет об этой влюбленности, о цветах, о вожатой. А вот у нее это все отложится яркими картинками в кошмары, будет преследовать по жизни. Джек не знал, есть ли у нее парень, как обстоят дела дома и всякие подробности вне смены, работал с ней первый раз, но ему было тяжело видеть ее такой. Кажется, он чувствовал к ней некоторую привязанность, симпатию. И парень даже решил для себя, что поможет ей справится с этим грузом на ее хрупких плечах, что будет поддерживать ее.
На следующее утро, когда успокоившаяся и солнечная капитан Джейн пойдет будить детей, Джек пойдет в ванную и с некоторым шоком обнаружит на плече и ключицах нарывы от темных листьев плюща и мелкие бутоны с желтоватыми краями. Вот и он попал в эту историю с цветами…