Звезды ярко сияли на темном небе, освещая небольшой городок, что находился рядом с горами, на возвышении, но он, впрочем, и не нуждался в слабом свечении небесных тел. Улицы словно ожили: народ толпился на рынке, ходил туда-сюда. Большая центральная улица была практически заполнена, до окраин доходили радостный смех и возгласы детей, которые играли с друзьями на площади. Фонари ярко светили, благодаря чему снег тоже сверкал, очаровывая своей белоснежностью прохожих. На каждом доме, магазине висели украшения, с крыш свисали гирлянды, которые светились разными цветами. Вывески магазинов были переделаны под Рождественский настрой, а переодетые в праздничные костюмы работники громко поздравляли прохожих, угощая их шоколадом.
Наверняка, зима — любимое время года почти у каждого жителя этого городка. Она шла довольно долго, была ранней и морозной. Большое озеро в главном парке всегда замерзало, и крепкий лед с легкостью выдерживал многих, кто собирался покататься на коньках. Даже летом здесь было довольно прохладно, температура не превышала двадцати градусов, поэтому в горном городке жили в общем только монстры, стойкие к низким температурам. Люди здесь гостили нечасто, многие приезжали только летом, но были и некоторые, которые навещали местных зимой. Город славился тем, что всегда с размахом праздновал зимние праздники и его жители всегда, каждый год, радовали приезжих красивыми игрушками, украшениями на елки и многими другими вещами, в том числе и вкусностями. За городом, на огромных полях, которые принадлежали всем жителям, выращивали не только овощи, но и фрукты, вкус которых всегда был насыщенным. Таким образом фруктовые десерты пользовались огромной популярностью среди жителей. Вторым названием городка Эбботт, который был назван в честь горы, у подножья которой он находился, было «Город сладостей и выпечки». Но особенно здешние и приезжие любили сладкий пирог с ирисом и корицей.
Именно эту пряность положила в пакет женщина-монстр, заплатив за нее немалую сумму. Это дерево не выдерживало низкие температуры, поэтому и стоила она немало. И поэтому так хорошо покупалась, ведь благодаря пирогам с корицей жители так любили эту пряность. Торговец улыбнулся и пожелал женщине хорошего Рождества, на прощание махнув рукой. Он давно уже ее знал, и очень уважал. Не зря же весь город настолько любил ее и ее семью.
Изо рта монстра вышел пар и женщина улыбнулась, машинально поправив белую шерсть на макушке. Карие глаза радостно заблестели, когда она увидела детей, которые играли в снежки и одновременно с этим лепили снеговика. Один из них, смотря через плечо, бежал прямо на нее, уворачиваясь от кусочков снега, которые в него летели. Женщина не успела вовремя среагировать и ребенок врезался в нее, в последствии чего запнулся и едва не упал в сугроб.
— Ой, простите, — пискнул мальчишка, поднимая взгляд. Глаза засверкали при виде знакомого лица и под почти подпрыгнул, быстро принося извинения. — Извините, миссис Ториэль. Я не хотел вас толкать!
— Надо быть более осмотрительней, МонстрКид, плохо же будет, если упадешь? — улыбнулась Ториэль, по-доброму ругая ребенка. — И удачи тебе в игре! Уверена, ты сможешь слепить самого лучшего снеговика!
— Спасибо! — видимо, поддержка действительно была нужна, потому что МонстрКид сразу же запылал духом и вернулся в друзьям, начиная катать снежный ком головой, где, слава магии, была шапка, заботливо надетая на ребенка родителями и еще и привязанная под подбородком, чтобы перестраховаться.
Ториэль хмуро покачала головой и пошла дальше, наслаждаясь прохладой и свежестью воздуха. Под ногами приятно хрустел снег, почти тая от тепла, что исходило от тела монстра. Благодаря шерсти и подушечкам на ногах, Ториэль и подобные ей монстры почти не чувствовали холода, а потому могли ходить босыми даже морозными ночами.
За размышлениями женщина едва услышала мелодию, что исходила из кармана ее пальто. Приятная музыка скрипки и фортепиано, которую установил на ее телефон знакомый по ее же просьбе. Моснтр быстро вытащила из кармана телефон и приняла вызов, приложив аппарат к уху.
— Алло? Ториэль, дорогая, где ты? — послышался слегка механический голос ее мужа. Вечно он беспокоился, если она задерживалась на рынке. Иногда это раздражало, но такая нервозность была проявлением заботы со стороны супруга.
— Я уже подхожу к дому, мистер Дриимурр, Вам не о чем переживать, — хихикнув, ответила женщина. Вдалеке она и правда уже видела крышу их дома, и ускорила шаг, чувствуя, как чувство тепла и любви разливается в душе.
— Ну тогда, миссис Дриимурр, я пойду приготовлю чай, — подхватил ее игру муж. На заднем плане послышался грохот и Ториэль на секунду замерла от неожиданности. — Вот же пакостный мальчишка! Никак на месте усидеть не может!
— Уже боюсь представить, что он наделал, — улыбнулась женщина. — Ладно, скоро буду.
Не дослушав, миссис Дриимурр нажала на красную кнопку и положила телефон в карман. Вот же эти дети! Всегда такие непоседы, но одновременно всегда спокойные и готовые ко всему в мире. Но и ее муж был не лучше маленького ребенка. Разве что умел заваривать вкусный чай, в отличие от их сына.
Усмехнувшись своим мыслям, Ториэль подошла к дому и поднялась на веранду. Недовольно сверкнув глазами, женщина включила до этого времени отключенную гирлянду, которая засияла разными цветами радуги, сразу же осветив весь дом снаружи.
На самом-то деле этот дом был чуть ли не самым большим в городе. Не только из-за высоты стен, потому что семья, которая в нем жила, славилась большим ростом и такой же большой доброй душой. Здесь в общем было шесть комнат, две из которых были спальнями, одна библиотекой, еще одна кабинетом. А последние две считались гостевыми и в них только убирались. Большая кухня и столовая, две ванные и огромная гостевая, где могло уместиться три праздничные елки. В гостиной и спальнях стояли камины, обогревая дом и создавая уютную атмосферу.
Ториэль определенно знала, как сделать дом наиболее приятным для пребывания местом.
Миссис Дриимур окинула взглядом входную дверь, на которой была выгравирована руна Дельта, — их фамильный герб, и потянула ее на себя, сразу почувствовав, как теплый воздух выходит из дома, медленно начиная сменятся холодным. Потому быстро зашла, плотно закрыв за собой дверь. А после сразу же закрыла ее на замок, для полной безопасности.
Не успела женщина выдохнуть, как на нее всей своей маленькой тушкой навалилась маленькая копия ее самой, разве что с маленькими клыками и без рогов. Ториэль с радостью обняла своего ребенка, который пытался замкнуть руки за ее спиной и потрепала его шерсть на макушке, поднимая на руки. Мальчишка только обрадовался этому и принялся пытаться достать потолок., но пока явно без успехов.
Из кухни показалась голова ее мужа. Его большие рога едва не задевали потолок, а в светлой бороде, похоже, запутались крошки печенья. Сам он был покрыт мукой и разбитыми яйцами, и явно виновато хлопал глазами в сторону жены, ожидая строгий выговор.
— Почему ты весь грязный? — не смогла придушить смех Ториэль, удобнее усадив сына на руках.
— Ты ведь знаешь Азриэля, — вздохнул монстр, зыркнув на сына, отчего тот сразу притих. — Я пытался заставить его переодеться в пижаму и одновременно с этим замесить тесто для твоего пирога. Как видишь, ничего не вышло.
И правда. Маленький монстр все еще был в любимом зеленом свитере и штанах, но и эта одежда была почти белой из-за просыпанной на нее муки. Азриэль усмехнулся и выпутался с маминых рук, спрыгнув на пол. Он показал отцу языка, и тот тоже скорчил ему рожицу. Только и ожидавший этого ребенок задорно хмыкнул и побежал в ванную, закрыв за собой дверь. Наверняка, будет снова притворяться, что дуется на родителей.
— Ох, Асгор, ты ведь уже не маленький, — Ториэль подняла пакет с пола и пошла на кухню. За ней поплелся ее муж, понимая, что сотворил ошибку. — И как мы его оттуда в этот раз вытащим?
— Может, предложить ему еще один год свободы? Пообещаем, что в школу он пойдет с семи лет, а не с шести? — предложил Асгор, сразу пожалев о своих словах.
— Ну уж нет! — Ториэль разложила все покупки на кухонные тумбы, сортируя продукты. — Он полностью готов к школе, тем более, что нужно ему все-таки куда-то девать свою энергию. Иначе наш дом не выдержит еще один год. Ты что, забыл, как в прошлый раз Азриэль, тренируясь в магии <i>самостоятельно</i>, — женщина с осуждением посмотрела на мужа, — подпалил шторы в своей комнате. У нас чуть весь дом не сгорел!
— Но не сгорел же, — вздохнул мужчина, помогая жене запихнуть все покупки в холодильник. — А вообще ты права. Он даже с соседскими детьми не ладит. Последняя надежда на школу.
— Угу, — выдохнула миссис Дриимур. — Ладно, хватит уже об грустном. Вытащи из пакета корицу. Будем его пирогом выманивать.
***
За десять минут полночь. Звезды закрывали из неоткуда появившиеся тучи, словно превратившись в сообщников тени, которая тихо шла в темных уголках города. Одета совершенно не по погоде, она дрожала от холода, что есть силы прижимая к себе алый платок, внутри которого что-то было. Точнее, кто-то.
Маленький ребенок смотрел на женщину, которая несла его, своими золотыми глазами. Он не плакал, не хныкал и не улыбался. Просто смотрел, чему женщина была очень благодарна. Она бы не выдержала громкого плача, тем более не хотела привлекать к себе внимания.
Дитя зевнуло, напугав женщину до полусмерти. Исхудавшие руки еще сильнее прижали к телу ребенка. Ему нельзя засыпать. Сон в таком холодном месте точно приведет к смерти. Изо рта женщины вырвался судорожный вздох и она всхлипнула, обняв ребенка.
— Жаль, — едва слышно прошептала она, лоскоча своими длинными каштановыми волосами личико ребенка. — Очень-очень жаль, но я не могу тебя оставить, доченька.
Маленькая ладошка коснулась бледного от холода лица женщины и она посмотрела на свою дочку, едва сдерживая слезы. Золотые глаза смотрели на нее так любяще и преданно, словно на самого важного на свете человека. И это делало сердцу больно. Душа ныла, отчаянно призывая оставить свою дочь себе, но женщина знала, что если поступит так, то и она, и ее дочь умрут.
Взгляд женщины пал на большой дом, ярко светящийся гирляндами и буквально источавший тепло. Секунда на решение и она отмела все сомнения, тихо подходя к строению. Из дома слышались голоса, мужской и женский. Она причиняли почти что физическую боль, но женщина была непоколебима.
Худые руки осторожно положили дитя на порог дома. Пальцы тряслись, дыхание сбилось и женщина тихо зарыдала, понимая, что больше никогда не увидит свою маленькую дочь, никогда не увидит эти яркие золотые глаза, смотрящие на нее с любовью. Но она была готова пожертвовать своим счастьем и желаниями ради жизни дочери. Ведь так поступила бы и ее мать, и бабушка, и прабабушка.
Женщина осторожно поправила алый вязанный платок, которым могла бы и сама укрыться, хорошенько укутавшись. Пальцами провела по вязанной золотой нитью надписи и грустно улыбнулась, поцеловав дочь в лоб.
— Прощай, доченька. Я буду скучать.
С этими словами она несколько раз громко постучалась в дверь и скрылась в тени, убегая все дальше и дальше от дома, где оставила своего ребенка.
Заметив отсутствия матери, девочка начали тихо хныкать, словно прося ее о том, чтобы она вернулась. Но женщина уже не слышала тихий плач своего дитя.
Входная дверь открылась, и из дома вышла большая женщина-монстр. Взгляд карих глаз быстро упал на плачущего ребенка, укутанного в алый платочек. Разум поразила мысль, что это маленькое чудо — подкидыш. Ториэль быстро подняла дитя на руки, укачивая и согревая своим мехом.
— Не плачь, малыш… Теперь ты дома, — ласково замурчала к ребенку миссис Дриимурр, проводя своими большими руками по личику девочки, утирая крупные слезы. — Все будет хорошо. Потому не надо плакать, — Ториэль быстро прочла вышитую надпись на платке, — Фриск. Ты ведь Фриск, да? Все хорошо, моя дорогая, все хорошо.
Успокоив ребенка, женщина еще на мгновенье задержалась, вглядываясь в темноту и зашла обратно в дом, медленно укачивая уже засыпающего малыша.