Последний экзамен сдан, и Чонгук с чистой душой выходит из университета. Тэхен всегда твердил ему, что учеба — первая ступень к тому, чтобы быть самостоятельным, и наказывал учиться хорошо. Кто Чонгук такой, чтобы не слушать своего любимого хена? Конечно, он вбил себе в голову мысли о хорошей учебе не с самого начала: это началось в классе седьмом-восьмом, когда произошла первая течка, и он узнал, что его истинный всегда был рядом с ним. Тогда-то и появилось это стремление соответствовать, быть равным дорогому человеку, ведь Тэхен взрослый, состоятельный и ответственный. Чонгук не хотел держать его за руку и слышать «нашел себе богатого папика и радуется», «сам в жизни ничего не добился, поэтому решил чужое прикарманить». Он думал о будущем, смотрел на много лет вперед, в то время как сам Тэхен радовался каждому проведенному дню вместе в настоящем.  

      — Ты куда? А как же отпраздновать? — канючит за спиной одногруппник, недовольно топая ногами, словно ребенок. Альфа Пак Чимин знаком Чонгуку не так давно. Так как он пошел по ступеням всего образования, чисто из принципа пришлось отучиться два года в колледже, а потом поступить на высшее, чтобы получить степень бакалавриата, Чимин оказался в списке его новоиспеченных университетских одногруппников. Общению с самого начала способствовала только учеба, уже потом под его натиском ему пришлось проводить с ним время вне стен учебного заведения. Чимин прилипучий, но достаточно интересный, поэтому с ним не скучно, правда, его любопытство и чрезмерная активность иногда вызывают проблемы.  

     Чонгук поднимается, рассматривая завязанный шнурок своего кроссовка, и оборачивается с довольным лицом.  

     — Я не планировал праздновать. Родители с братом уехали к бабушке в Японию на несколько дней, и я не хочу упустить такую возможность.  

     — Возможность для чего? — Чимин дует губы и не отстает от быстро идущего к воротам Чонгука, — Не торопись ты так!  

     Тот резко останавливается, достает телефон, чтобы взглянуть на время, ужасается и переходит на бег. Чимин остается позади в полном недопонимании, пока позади, из университета, выходят другие студенты. Чонгук несется до ворот, видит свой автобус, подъезжающий к остановке, оборачивается и кричит со всех сил:  

     — Чтобы пожить у своего парня!  

     Студенты обращают все свое внимание на него. Он внезапно краснеет, давит улыбку и отбегает от ворот, запрыгивая в автобус. Чимину чертовски стыдно. Он потупляет взгляд в землю, прикрываясь рукой, и бормочет тихое «идиот». Никто из мимо проходящих не видит легкую улыбку, тронувшую его пухлые губы.

     ***

     Всю дорогу Чонгук спокойно не сидит в кресле: сначала чувство эйфории и радости переполняет его изнутри, — конечно, они наконец-то остались без надзора Хосока, и никто из родителей не будет знать, что он спит с Тэхеном в одной кровати, — а потом, ближе к концу пути, он уступает место ворчливой бабушке. Под знойным летним солнцем тяжело добираться от остановки до дома, но он справляется, и родной подъезд встречает его приятной прохладой. Чонгук заходит в пустующую квартиру и начинает собирать вещи в сумку. Под руку ему попадается фотография, и он замирает. На ней он позирует с Тэхеном на мотоцикле, а рядом стоят родители и держат беснующегося брата. Фотография сделана всего полгода назад, но за это время совсем ничего не поменялось. Разве что Чонхен немного подрос, и на площадке рядом с домом спилили дерево. Чонгук выходит из спальни и осматривает гостиную нечитаемым взглядом, а внутри все переворачивается. Телевизор не пестрит мультиками, Чонхен не путается под ногами, а с кухни не доносятся шуточки родителей. Становится больно, но он вспоминает, что это всего-лишь неделя, и с сумкой в руках топает в коридор.  

     Странно, что Тэхен не звонит и не пишет со вчерашнего дня. Он, по идее, в числе первых должен отправить миллион вопросов про экзамен, а потом кинуть сверху кучу фиолетовых сердечек. Чонгуку это кажется подозрительным, поэтому он так торопился сбежать из университета, хоть и думал о предстоящей неделе в их с Тэхеном квартире.  

     Чонгук не ждет автобус — просто заказывает такси и сидит несколько минут в коридоре. Он хочет сделать сюрприз как можно скорее. Тэхен знает, что родители с Чонхеном укатили в Японию, но не предполагает, что он, Чонгук, решил жить у него все это время. Знал бы об этом Хосок, точно головы бы пооткручивал.  

     Ехать приходится недолго — квартира находится всего в пятнадцати минутах езды. Чонгук расплачивается с водителем, хватается за лямку сумки сильнее и уверенным шагом направляется к подъезду. На половине пути он останавливается и задирает голову вверх, высматривая в окне высотки свет или фигуру Тэхена. Конечно, в дневное время это делать бесполезно, но кто останавливает, если сердце беспокойно колотится, а телефон молчит. Чонгук дергается и хватается за сердце, когда внезапно раздается звонок из кармана джинс. Он достает телефон и прикрывается рукой, чтобы лучше видеть.       

     13:52 Сообщение от абонента Чимин: «Ты забыл свою ветровку, бестолочь».

     Чонгук улыбается, но всего на секунду и ровно до момента, когда видит еще несколько непрочитанных сообщений. Они все от Тэхена. По телу проходится приятное тепло.       

     08:44 Сообщение от абонента Будущий муж: «Зная твою привычку ставить телефон на беззвучный режим в университете, я не стал звонить. Надеюсь, ты позавтракал, потому что у меня пустой холодильник. Сегодня хочу сводить тебя куда-нибудь. Пойдешь на свидание со мной?».

     09:01 Сообщение от абонента Будущий муж: «Ты мне хотя бы напиши, как закончишь, а то я волнуюсь».       

     09:37 Сообщение от абонента Будущий муж: «Серьезно, будто сам экзамен сдаю, черт возьми. Никогда так не волновался. Напиши 0-0». 

     09:59 Сообщение от абонента Будущий муж: «Куда пойти хочешь? Я присмотрел милый ресторанчик недалеко от центра».      

     10:03 Сообщение от абонента Будущий муж: «Ах, нужно было молчать, так бы получился сюрприз. Я старый дурак».       

     11:49 Сообщение от абонента Будущий муж: «Прости, но сегодня, кажется, не получится. Возникли сложности на работе».       

     12:11 Сообщение от абонента Будущий муж: «Не приходи».

     — Что? — Чонгук пустым взглядом смотрит на последнее сообщение. Это еще хуже, чем вообще не получить сообщений. Скорее всего, у Тэхена действительно проблемы с работой — он занятой, поэтому такое случается довольно часто. Чонгук нащупывает ключи в кармане, поджимает губы и все-таки решает зайти. Ничего страшного, если Тэхена нет дома, у него есть ключи и куча свободного времени, чтобы что-нибудь приготовить к его возвращению. И идти никуда не придется. Вместо этого можно будет посмотреть фильм или поиграть на приставке. 

     Он уверенным шагом заходит в подъезд, и только там, спустя несколько секунд, в лифте, его настигает какое-то неприятное чувство или предчувствие. Ноги слабеют, пальцы на руках немеют, а комок постепенно поднимается по горлу вверх. Разные отвратительные мысли лезут в голову, и каждая из них хуже другой. Чонгук сглатывает и мотает головой из стороны в сторону. Это определенно работа, пусть сейчас лето и, по идее, ее быть не должно, это точно работа.  

     Лифт открывается, и Чонгук выходит из него на ватных ногах. На этаже приятно пахнет мускатом, и он успокаивается, потому что запах согревает откуда-то изнутри. Уже более-менее спокойными и твердыми руками он открывает своим ключом дверь и проходит внутрь. В квартире полная тишина, и Чонгук окончательно одергивает себя от дурных мыслей. Конечно, это лишь глупые наваждения. Только он успевает заметить, что обувь Тэхена никуда не делась, откуда-то со стороны спальни доносится приглушенный стон. Чонгук цепенеет, сумка с глухим ударом падает на пол, а в голове лишь одна мысль: «Да не может такого быть». Он, не задумываясь, смаргивает выступившие слезы, воинственно хватает свой ботинок и уверенно шаркает по полу в сторону спальни.  

     — Да не может быть. Вообще никак, никогда. Это какой-то бред, — шипит он и резко открывает дверь, готовясь к атаке. Внутри пусто: кровать аккуратно заправлена, все вещи на своих местах, и никакого постороннего запаха нет. Он моргает неверяще, а сзади вновь раздается стон. Он оборачивается, на этот раз осознав, что тот принадлежит Тэхену, и плетется на тихий шум. Стон повторяется, и он понимает, что это из ванной. Чонгук сглатывает и тихо стучит в дверь.  

     — Хен? Ты там в порядке, хен?       Изнутри слышатся тихие ругательства, вперемешку с глухими ударами чего-то о кафель.  

     — Ты что здесь делаешь? — хрипит Тэхен, — Я же написал, чтобы ты не приходил.  

     — Но… — Чонгук теряется, — У меня же есть ключи и… Что ты там делаешь?  

     — А ты как думаешь?  

     Уши и щеки Чонгука краснеют, он потупляет взгляд и утыкается лбом в дверь. Если подумать, на этот раз запах Тэхена немного другой. Он чувствуется более насыщенным и распирающим изнутри. Просто Чонгук так привык к нему, что сложно так сразу подметить какие-то явные изменения. Тем более его сознание почти убедило его в измене, которой на самом деле не было…  

     — Может, мне тебе помочь? — шепчет Чонгук в дерево двери, — Я сдал экзамены, а родителей нет…  

     — Ты дурак? — рычит Тэхен по ту сторону, — Ты биологию в школе должен был проходить, так какого черта строишь из себя глупого подростка? Лучше уходи отсюда и не делай ситуацию еще более плачевной.  

     — Ты чего ругаешься на меня? — негодует Чонгук и дергает ручку вниз. Та поддается, и дверь приоткрывается, — Ты не закрылся? 

     — Твою мать, Чонгук, — стонет Тэхен, — Закрой дверь!  

     Чонгук поздно понимает сказанное, поэтому в следующую секунду открывает дверь полностью. На него обрушивается обволакивающий насыщенный запах горького муската, заполняя легкие и волнами выбивая мысли из головы. Он на задворках сознания слышит собственный вырвавшийся стон, а потом чувствует, как тело покрывается неприятными мурашками. Такое бывает лишь перед течкой, но этого быть не может. Он с нарастающим внутри страхом поднимает мутные глаза от белого кафеля. Тэхен сидит около ванны на полу с согнутыми коленями и отчего-то мокрой челкой. Глаза его дикие и пылающие цветом янтаря — или так просто кажется — грудь от каждого тяжелого вздоха вздымается, а все тело дергается, как только накатывает волна боли. Тэхен ловит Чонгуков взгляд, скалится и, еле поднявшись, со спущенными штанами плетется к нему.  

     — У тебя гон, — слабо вырывается изо-рта Чонгука, и Тэхен шипит, толкая в грудь и закрывая двери прямо перед его носом.  

     — Пожалуйста, будь хорошим мальчиком и сходи в аптеку, Чонгук-и. Мне нужны подавители.  

     — Но зачем? — дрожащим голосом спрашивает Чонгук, утыкаясь в дверь, — Это же отличная возможность, хен. Моих родителей нет — никто не заявится без предупреждения, мое тело отзывается на твой запах, да и тебе плохо. Я хочу помочь.  

     — Ну уж нет, солнце, — тихо усмехается Тэхен по ту сторону, — Только не в гон, дурачок. Я обязательно потрогаю тебя везде, где ты захочешь, обязательно, но только не сегодня.  

     — Но…  

     — Никаких но, Чонгук, — рычит он и стучит в дверь, — Возьми мой бумажник в кармане брюк в спальне и сходи в аптеку, после мы с тобой обязательно поговорим.  

     — Идиот! — огрызается Чонгук, не выдержав, и ударяет ногой в дверь, — Сам со всем разбирайся тогда, я ухожу!  

     Он напряженно дышит, жалостливо хнычет, не получив никакой реакции, и понуро на ватных ногах плетется в спальню. Подрагивающими от нервов пальцами он нащупывает бумажник, а потом быстро идет в коридор, мельком смотря на закрытую дверь ванной. Тэхен слишком жесток, поэтому чувство обиды и нарастающей злости скребется где-то в пояснице и просится наружу нелестными словами. Чонгук сдерживается, прикусывает губу и выходит из квартиры, напоследок хорошенько хлопнув дверью. В подъезде он теряется, чувство внезапного возбуждения растворяется вместе с призывным запахом муската, а поволока в сознании оседает каплями рассудка где-то внутри. Это была минутная слабость или накопившиеся эмоции?

      Чонгук сползает по двери и присаживается на корточки, обреченно утыкаясь в ноги. В школе, да и в университете им не раз рассказывали о течках и гонах, поэтому все важное всегда хранится в голове, но вот сейчас, когда ему удалось впервые застать гон своего любимого человека, он понимает, что на практике все гораздо хуже, чем в теории. На уроках не было этого пьянящего запаха муската, стойкого желания подставить шею и задницу, там были лишь слова и наставления, на которые он в свое время плевал. Он считал, что раз они с Тэхеном такие особенные и были вместе с самого его рождения, то и незачем придерживаться каких-то правил. Раньше он думал, что Тэхен не сможет причинить ему боль, даже если захочет, потому что старше, потому что альфа, потому что это хен Ким Тэхен, а сейчас, в этот самый момент, его мысли будто встали на свои места. Тэхен, пусть он и является взрослым альфой, побывавшим в постели у многих омег, банально боится собственного гона. И дело тут вовсе не в родителях или нежелании, а в заботе и любви. Тэхен слишком сильно любит его, чтобы здесь и сейчас пойти на поводу инстинктов.  

     — Я такой придурок, — стонет Чонгук и хватается за волосы, — Как я мог повести себя как последний кретин?!  

     Когда Чонгуку было пятнадцать, он думал, что подарит себя Тэхену сразу, как предоставится возможность. Когда ему стукнуло шестнадцать, у него состоялся первый серьезный разговор с родителями на тему секса, и запал побыстрее прыгнуть к Тэхену в постель ненадолго пропал. Он чувствовал нутром, как отец следит за каждым их совместным с Тэхеном шагом и как с каждым объятием напрягается сам Тэхен. Это заставило пойти на крайние меры: врать, что решил переночевать у друга, а на деле идти к Тэхену. Он надеялся, что хотя бы так у них что-то получится, но Тэхен каждую совместную ночь давал заднюю, обнимал и, ничего не объяснив, заставлял закрывать глаза. Чонгук со временем устал от этого, поэтому спросил напрямую и получил такой же прямой ответ. «Представь на моем месте себя. Если бы я буквально рос на твоих руках, просил почитать сказки на ночь и клянчил сладости, смог бы ты просто так взять и вместо сказки на ночь поставить меня на колени?». Тэхен говорил это с таким жалостливым выражением лица, что оно отпечаталось в памяти Чонгука, наверное, навсегда. С того момента он думал об этих словах всякий раз, когда целовался с ним. И однажды, когда руки Тэхена где-то внизу творили невообразимое, Чонгук понял, что боится. Он знал, что Тэхен не планировал заходить дальше, знал, что секса не будет, но эти огромные нежные руки, полный вожделения взгляд и слова, сказанные когда-то давно, поселили внутри что-то хрупкое и пугливое. Чонгук уже не подросток, Тэхен с каждым годом теряет остатки молодости, но по сей день это «что-то» дает о себе знать, а чувства Хосока коробят их обоих. Наверное, к чему-то большему стоит готовить сначала этих двоих, а уже потом себя самого.

     ***

     Чонгук сглатывает и виновато опускает голову. Его никто не видит — в коридоре пусто — но из-за вины перед Тэхеном голова сама тянется к полу. В его руке слабо шуршит пакет с купленными подавителями, а сердце колотится так сильно, будто его отправят на смертную казнь, стоит лишь постучать в дверь.  

     — Хен, — решившись, осторожно гнусавит Чонгук с прикрытым носом, — Я принес подавители.  

     Он ради приличия слабо стучит в дверь и замирает, прислушиваясь. Ему хочется убежать и спрятаться под одеяло, ведь он впервые оскорбил Тэхена, но он стойко держится на дрожащих ногах. По ту сторону слышатся шаги, и дверь приоткрывается. Из щели появляется рука Тэхена, и Чонгук в торопях кладет ему в ладонь пакет с подавителями.  

     — Спасибо, — бурчит Тэхен, и дверь закрывается.  

     Наступает тишина, в течение которой Чонгук не знает, что делать. Он тихо плетется в спальню, садится на кровать, проводит по ней рукой и тяжело вздыхает. Все-таки хорошо, что в их паре есть взрослый и наученный жизнью человек. Если бы Тэхену было бы столько же, сколько и ему сейчас, то вероятно, избежать последствий от гона им бы не удалось. Пришлось бы пройти через боль и некое «разочарование» в партнере, а потом ехать в больницу и краснеть. Там бы потом и родители узнали, и все-все. Ему стоит многому поучиться у Тэхена, чтобы в будущем избежать подобного.  

     В давящей тишине раздается щелчок замка, запах муската становится чуть сильнее — Тэхен, видимо, закончил, — и Чонгук цепенеет, не придумав ничего лучше, чем быстро уткнуться в кровать и притвориться спящим. Ему страшно смотреть на Тэхена, страшно увидеть в его глазах упрек или разочарование, страшно заговорить, хотя это он оскорбил его и повел себя, словно необученный ребенок. Дверь в спальню скрипит, и он зажмуривается, нутром ощущая родную поступь по ламинату.  

     — Уже уснул, — говорит Тэхен тихо у самой кровати, и Чонгук изо-всех сил старается не выдать себя, когда медленно носом вдыхает влажность и дынный гель для душа вперемешку с запахом альфы. От этого голова идет кругом, а волосы по всему телу поднимаются вместе с мурашками.  

     Кровать прогибается, и Чонгук чувствует поток холодного воздуха, который быстро сменяется на учащенное тяжелое и теплое дыхание. Тэхен наклоняется близко-близко, отдавая тепло своим горячим телом, и, едва касаясь кожи, поправляет ему спадающие на лицо пряди волос. Чонгук почти не дышит и усиленно держится, а обжигающее тепло длинных пальцев заправляет волосы за ухо.  

     — Солнце мое, — нежничает Тэхен почти в самое ухо, натягивает на Чонгука покрывало и мучительно медленно целует в висок, — Мой Чонгук-и так сильно устал на экзамене. Теперь отдыхай.  

     Он отстраняется, а Чонгук сглатывает комок. На душе кошки скребутся в трехкратном размере, а чувство вины пульсирует там, где секунду назад были родные губы. Какой же он дурак, как он мог подумать, что Тэхен разочаруется или воспримет его слова всерьез? За все время, пока они были рядом друг с другом, он ни разу не дал усомниться в себе, ни разу не нарушил обещания, которые давал, и всегда старался отдавать все, что имел. А что Чонгук? Он взбесился по дурацкому поводу и теперь боится посмотреть Тэхену в глаза. Тэхену, который никогда не сводил с него глаз, который всегда смотрел и смотрит только на него.  

     Кровать прогибается уже с другой стороны. Телефон Тэхена пиликает уведомлениями, и только тогда Чонгук решается открыть глаза. В спальне, пусть на улице и светло, стоит полумрак из-за задернутых Тэхеном штор, и он взглядом сразу цепляет светящееся из-за экрана телефона лицо Тэхена. Тот набирает кому-то сообщения и шмыгает носом, периодически морщась, скорее всего, из-за слабых спазмов внизу живота. Чонгук улыбается инстинктивно, когда видит на его лице слабую улыбку, и не отводит взгляд. Такой Тэхен ему нравился больше всего: не господин Ким в классическом костюме, не Ким Тэхен за рулем автомобиля или в кафе, а Тэхен-хен в халате и со складкой между бровями, потому что палец в очередной раз не попал по нужной букве на клавиатуре.  

     — Хен…  

     Тэхен откладывает телефон на тумбу сразу же и ложится, поворачиваясь к Чонгуку лицом и притягивая за талию ближе.  

     — Ты не спал.  

     — Прости меня, — шепчет Чонгук, опаляя дыханием его нос и тыкаясь лицом в подушку, чтобы не видеть выражение его лица.  

     — За что? — удивленно спрашивает Тэхен, и Чонгук в удивлении раскрывает рот.  

     — Я разозлился на тебя и оскорбил.  

     — Ох, брось, солнце, — улыбается он в ответ и гладит по щеке, — Это я во всем виноват. Последние дни перед отпуском такие загруженные, что я умудрился забыть про цикл.  

     — Прекрати, — сердится Чонгук и угрожающе морщит нос, — Во-первых, всегда виноваты оба, а во-вторых, мне нужно было послушаться твоего сообщения и пойти домой, но меня вдруг посетила мысль, что, возможно, ты просто не один в квартире, поэтому я и…  

     Тэхен удивленно распахивает глаза, смотря на смущенного и бурчащего себе под нос Чонгука, а потом начинает смеяться. Не так сильно, чтобы напугать, но достаточно, чтобы вогнать в еще большую краску и удивление.  

     — Тебе смешно? — рычит Чонгук и пытается отвернуться, чтобы затаить обиду, но Тэхен не позволяет, прижимая к себе.  

     — Зачем мне луны, что лишь отражают солнечный свет, если в моих руках само солнце? — шепчет он ему в ухо и совсем не обращает внимание на слабые попытки выбраться, — Ты как никто другой должен знать, что в моей жизни есть место только для тебя одного.  

     Эти слова заставляют Чонгука оттаять, пусть он и не пытался всерьез обидеться. Он расслабляется и вновь оказывается напротив лица Тэхена. Тот поджимает губы, потому что Чонгук выглядит достаточно серьезным.  

     — Ты должен был сказать мне, — тихо говорит Чонгук, — Про то, что у тебя гон. Я должен знать твой цикл, ты ведь знаешь мой.  

     — Я не думаю, что…  

     — Тебе нужно меньше загоняться, — перебивает его Чонгук, поглаживая по шершавой щеке, — И бриться…  

     — Я просто замотался, — Тэхен виновато улыбается и пытается убрать его руку от своей проявившейся щетины, — Не трогай, тебе неприятно.  

     — Я не говорил, что мне неприятно. С ней ты выглядишь еще старше.  

     — Ты хотел сказать старее?  

     — Тьфу, — Чонгук морщится и пихает его смеющегося в бок, — Ты несешь ерунду.  

     — Так как твой экзамен? — Тэхен резко успокаивается, становясь серьезным, — Я хотел приехать за тобой и спросить, но ничего не вышло.   

     Чонгук расплывается в яркой улыбке, которая так и говорит «а ты как думаешь?».  

     — Конечно, я сдал на отлично, хен.  

     — Тебе нужно было отпраздновать, а не нестись ко мне, сломя голову.  

     — Да ну… — Чонгук стонет и втыкается носом в подушку, — Я не люблю подобное. Такое только в духе Чимина. Он, кстати, звал меня… — он перекатывается на спину и, задрав руки к потолку, пальцами показывает воображаемые кавычки, —…«Потусить», но я отказался.  

     — Этот твой Чимин, — недовольно бурчит Тэхен и, кряхтя, принимает позу, похожую на его. Чонгук чувствует повисшее в воздухе напряжение, и улыбается, не в силах контролировать треснувшее от внутреннего ликования лицо. Ему нравится, когда Тэхен немного ревнует.

     — Это же просто Пак Чимин, — тянет он и подкатывается к нему под бок, прямо в объятия, — Одногруппник и друг.  

     — Знаю я этих друзей, — тихо, наверное, чтобы никто не услышал, говорит Тэхен, но Чонгук все слышит, поэтому смеется. Его смех приятными вибрациями расходится по грудной клетке, и Тэхен напрочь забывает, из-за чего был таким раздраженным секунду назад.  

     — Лихун уезжает, — тяжело вздыхает Чонгук, упираясь подбородком в плечо Тэхена и высматривая эмоции на его лице, — Отец отдает ему отель в Сиднее. Он сказал, что уедет туда и не вернется, потому что здесь теперь ничего не держит.  

     Тэхен отводит взгляд в сторону окна, поджимая губы, а Чонгук прижимается к его плечу щекой и обнимает поперек груди. Он чувствует сквозь халат, как по его венам бурлит кровь и как напряжены мышцы от одного только имени «Лихун».  

     — Ты же понял, что эти слова были его последней попыткой изменить твой выбор в его пользу? — нарушает тишину Тэхен, и Чонгук слабо кивает.  

     — Я сказал ему прямо, что мое решение не изменится, даже если тебя отправят в космос.  

     — Я староват для космоса, — низко смеется Тэхен, и Чонгук не сдерживается, улыбаясь в ответ. На тумбочке телефон начинает вибрировать, тем самым пугая бедного Чонгука. Тэхен успокаивает его поцелуем в висок и тянется за телефоном.  

     — С кем переписываешься?  

     — С мамой.  

     Тэхен быстро печатает что-то, раздраженно морща нос, а потом откладывает телефон обратно и пристраивается к Чонгуку.  

     — О чем говорите? 

     — Она пишет, что умрет раньше, чем увидит мою вторую половинку и внуков, — Тэхен закатывает глаза.  

     — А ты им не сказал? — удивляется Чонгук и отстраняется, чтобы пронзить его злым взглядом.  

     — Я сказал, что у меня есть любимый человек, но она хочет его увидеть.  

     — Мы можем встретиться с ней, я не против.  

     — А ты в этом уверен? — Тэхен прищуривается и недоверчиво смотрит на него.  

     — А в чем проблема?  

     — Ну, хотя бы в том, что она уже знает тебя, но только как сына Хосока. Ты забыл?  

     Чонгук моментально теряет весь свой боевой запал, мрачнеет в лице и в панике хватается за голову.  

     — Черт, точно, что теперь делать?  

     — Успокойся, — усмехается Тэхен, — Вот поэтому я и не затрагивал с тобой эту тему. Твои родители поняли и приняли, ну, почти, — он дергает бровями, намекая на Хосока, и продолжает, — Думаю, моя мама тоже поймет, но всему свое время. Я и так пытаюсь ей всячески намекнуть, чтобы она не получила сердечный приступ. Ей всего шестьдесят шесть лет, мне кажется, этого мало, чтобы уходить на покой.  

     — А твой отец…? — тихо интересуется Чонгук, боясь тронуть то, что не нужно. Тэхен смиряет его долгим пронзительным взглядом, выдыхает и так же тихо отвечает:  

     — Не думаю, что ему до всего этого есть дело. Я тебе не рассказывал, потому что не видел смысла, но у него есть еще один сын.  

     В комнате повисает тишина. Тэхен отводит взгляд к окну, а Чонгук молча смотрит на свои руки, сложенные в замок. Он, конечно, знал, что отец Тэхена тот еще придурок, но чтобы еще успеть завести себе ребенка на стороне? От этого неприятный холод бежит по спине к ногам, и он инстинктивно смотрит на профиль Тэхена, будто тот чувствует то же самое.  

     — Тебя это задевает? — решается и спрашивает Чонгук.  

     — Задело бы, если бы не факт того, что я гораздо старше и успешнее, чем он.  

     — У тебя правильный настрой, — он успокаивающе гладит его по плечу, — Хочешь, мы можем пригласить твою маму сюда, чтобы не видеться с твоим отцом?  

     — А ты не боишься ее реакции?  

     — Боюсь, но когда-то же это все равно произойдет. Мы обручимся, нарожаем кучу детишек и ни одного из них не покажем твоему отцу, как думаешь, хороший план?  

     Чонгук давит улыбку, пытается хоть как-то вывести Тэхена на хороший настрой, и тот сдается, расплываясь в ответной улыбке и прикрывая глаза. Телефон снова вибрирует, но на этот раз Тэхен не подрывается тут же ответить.  

     — Ты впервые заговорил о свадьбе, раньше хранил полное молчание.  

     — Тебя это удивляет?  

     — Нет, радует.  

     — Почему?  

     — Ты делишься со мной тем, чего хочешь, тем, что планируешь.  

     — Но до этого я рассказывал тебе свои планы на учебу и работу.  

     — В них не было меня.  

     Чонгук замирает. Нет, возможно, Тэхен просто ошибается. Он совершенно точно рассказывал о планах на совместное будущее. Чонгук зажмуривается, пытаясь отыскать в своей голове заветные воспоминания, но ничего не выходит, словно этот идеальный эпизод стерли. Он снова и снова пытается ухватиться за мысли, но в голове всплывает лишь фантазия, придуманная когда-то давно.  

     — Я правда не говорил, что хочу быть с тобой до самой смерти? — не веря, спрашивает он. Тэхен отрицательно качает головой и, видя расстроенное выражение его лица, пристраивается ближе.  

     — Это же пустяки, не делай такое смертельно напуганное лицо.  

     — Прости, вероятно, тебя мучило это.  

     — Все в порядке, правда, — Тэхен любовно гладит его по щекам и целует в нос, — А теперь с вашего позволения, молодой человек, я отвечу на сообщение.  

     Чонгук кивает, и Тэхен тянется к телефону. Его выражения лица моментально меняется от уставшего до удивленного, и он прыскает в кулак, пряча экран телефона в простыни. Чонгук смотрит на него вопросительным взглядом до тех пор, пока он не успокаивается витать в своих мыслях.  

     — Твой отец прислал, — говорит Тэхен и показывает ему сообщение.       

     15:32 Сообщение от абонента Тесть: «Я знаю, что вы там милуетесь, мелкие засранцы. Прекратите сейчас же, иначе прилечу первым рейсом обратно».

      — Что? Мой отец записан у тебя как «Тесть»? — удивляется Чонгук.  

     — Тебя действительно волнует только это? Кажется, Хосок установил в квартире камеры, иначе я не вижу другой причины писать подобные сообщения, — он оглядывается, — Мне теперь будет страшно здесь жить.  

     — Это просто отцовское чутье, — хмыкает Чонгук, — Отец строгий, но не до такой степени.  

     — Я отправлю ему целующий смайлик, — улыбается Тэхен и быстро печатает что-то.  

     — Ты стал таким смелым, как только папа уехал на приличное расстояние.  

     — Маме тоже отправлю, — Тэхен пропускает колкое замечание мимо ушей, — Ты действительно готов с ней встретиться?  

     — Ах, прямо в ближайшее время? — неуверенным голосом спрашивает Чонгук.  

     — Пока нет Хосока, это можно устроить. Мое состояние улучшится через пару дней, тогда и можно будет позвать.  

     — И точно смелый, — качает головой Чонгук и не перестает улыбаться.       

     15:39 Сообщение от абонента Сынок: «Я долго думал над вопросом вашей встречи. Одному было тяжело, поэтому я рассказал об этом своей второй половинке. Возможно, сейчас наиболее подходящий момент, и я очень надеюсь, что выбранный мною человек тебе понравится, потому что я боюсь другого исхода. Я обязательно напишу тебе в течение недели, чтобы прояснить более точное время встречи. Спасибо, что подарила мне возможность встретить его».