— В смысле заметили?!

Во рту от этих слов разом пересохло. Новость, принесённая на хвосте Антуаном, буквально выбила почву из-под ног, и собранное по крупицам спокойствие снесло вместе с ней. Д`Коллет никак ей не ответил, только кинул в руки одну из сум, подгоняя собираться, да побыстрее. Уже через секунду Банни стояла на ногах и прятала пузырёк лекарства обратно в холщовую аптечку, плотно затягивала верёвки, на ходу переключаясь на сбор прочих вещей. Койот метался от одного к другому: едва успел затушить костер хорошим комом снега, как уже собирал Соника. Синий ёжик, чувствуя нависшую угрозу, ворочался и часто дышал, силясь подняться и схватиться за оружие у Антуана на поясе. Всё голосил о том, что настал его черёд стать защитником. Тем не менее, уже через минуту он, хорошо укутанный и обездвиженный, покинул заметаемую снегом стоянку вместе со своим сопровождением и пожитками.

Антуан вскочил в седло, рубанул мечом по суку, к которому был привязан один из коней, и пустил его в галоп в сторону тракта. Банни мысленно согласилась с его решением. Это раньше они могли себе позволить такую блажь, как третий скакун под боком. Теперь же его тащить с собой не с руки, но использовать, как отвлекающий манёвр, звучало не таким уж плохим планом.

Перед глазами замелькали тонкие стволы молодых берез, под копытами хрустели старые ветви. Скакуны под ними храпели во время бега, сказывалось неприятное отсутствие хоть какой-то нормальной пищи кроме редких зимних трав.

— Я увести Гончих по ложному следу, а вы – держитесь леса и как можно скорее скакать в Нотхолл! Ни в коем случае не дайте им себя обнаружить!

Твердый командный тон Антуана под свист ветра в ушах казался совершенно нереальным, точно звучащим откуда-то издали. Банни сразу рванула за ним и схватила его за рукав живой рукой.

— Стойте! Что вы собираетесь делать? — голос у неё предательски сорвался, обнажая панику, но койот едва повел ухом. Лишь дернул рукой, вынуждая ослабить хватку и отпустить.

— Нет времени объяснять! Просто делайте, что велят, Рэббот!

Антуан резко повернул в сторону тракта. Банни поджала губы, крепко вцепившись в повод, будто бы он должен был разом вытащить их из сложной ситуации. Она беспомощно наблюдала, как фигура койота постепенно теряется среди деревьев и молодой поросли.

Скорость свистела встречным ветром и закручивалась кудрями снежных хлопьев. Антуан на секунду приблизился, смотря куда-то вперёд, и вновь отдалился. Петляя меж разряжено стоящих деревьев, он размахивал рукой, что-то рисуя ею в воздухе. В ладони блеснул и потух огонёк, всего мгновение, но его хватило, чтобы привлечь внимание скалящихся железных масок. Только после первых возгласов Гончих койот вернулся к тракту, полностью открывая себя противнику.

Ветер разнёс по округе новые крики-приказы остановиться и сдаться, треск магии и яркие вспышки развеивались над голыми верхушками леса. Мелькнул капюшон боймога с гримуаром наизготовку. Не нужно иметь большого ума, чтобы догадаться – койота с минуты на минуту просто поймают! Девушка старалась выкинуть дурные образы на обочину и сосредоточить всё внимание на Сонике, который был к трагическому концу куда ближе, чем Антуан. Койот оставил её один на один с вполне ясной и нетривиальной задачей, но теперь это чувствовалось неправильно: словно Д`Коллет отправился умирать бессмысленной смертью. Рэббот этого не хотелось больше всего.

Душу разрывало на части противоречие: безопасно добраться до Нотхолла, как того желал Д`Коллет, или увести его за собой…

Лес редел и открывал всё больший обзор на заснеженные открытые пространства лесорубного промысла. Тракт просматривался на несколько миль вперёд и увидеть, что же именно на нём происходит для Банни не составляло особого труда. Антуан скакал параллельно ей и периодически оборачивался, чтобы оценить стремительно уменьшающееся расстояние между собой и преследователями; Гончие продолжали сотрясать воздух возгласами и рассекать его выстрелами дротиков* или стрел яркой магии. Слова слились в неразборчивое месиво букв и слогов.

Банни петляла между пнями, прижимаясь к едва теплеющему свёртку одеял и всматривалась вперёд. Ей показалось движение за крутым холмом, и, к сожалению, опасения подтвердились: наперерез Антуану неслись ещё как минимум трое Гончих. Магические стрелы второго боймога врезались в землю совсем рядом с копытами и пугали коня. Крольчиха почти закричала, когда шальной снаряд просвистел опасно близко к затылку койота: тот в последний момент вильнул в сторону. По широкой дуге он обогнул внезапную подмогу и попытался отбиться своим небольшим охотничьим луком: один из Гончих свалился с простреленным плечом, но его увлечённые погоней товарищи это проигнорировали.

На совсем короткое мгновение на Банни накатило облегчение, когда Антуан столкнул одного из преследователей с седла. Но следом, вместе со срикошетившим снарядом, нашло осознание собственной беззащитности. Девушка даже не заметила, как оказалась ближе к разворачивающимся событиям. Бегло осматриваясь, она обнаружила себя в ещё одной молодой рощице, что тонкими стволами защищала так же хорошо, как поле пней. От страха сосало под ложечкой, единственным успокоением казались высокие кусты, что встали главной линией обороны от ненужных глаз. Банни решила воспользоваться этой возможностью, которую давала сохранённая невидимость, и действительно отойти в сторону.

Взгляд задержался на Сонике, страшно притихшем на морозе и теперь едва шевелящемся. Банни стиснула зубы и пришпорила коня, и без того почти загнанного в этой бешеной гонке. И всё же… не смотря на осторожные мысли о добром исходе, она напоследок глянула через плечо, в глубине души опасаясь того, что без её присутствия случиться нечто дурное.

И оно случилось…

Наперерез Антуану выскочило ещё двое Гончих и врезались боком, сбивая его с седла. Койот свалился и, застряв в ловушке собственного стремени, повис вниз головой в опасной близости к обледенелой земле. Конь заржал и взбрыкнул, нога наездника соскользнула, и тело его кувырком покатилось по пологому склону, яркой кровью окрашивая снег. Хриплый вскрик от жёсткого столкновения со скалистым бугром вспугнул с веток любопытных чёрных птиц.

Сердце бешено колотилось в такт галопу, воображение рисовало образы, один хуже другого. Кошмары превращались в явь буквально на глазах. Из глотки невольно вырвался крик ужаса:

— НЕТ! АНТУАН!

Банни затормозила и развернулась. Ещё секунду назад она могла бы ускакать прочь… но не сейчас. Она опрометью бросилась обратно, совершенно не думая о Сонике или том, что её крик мог кто-нибудь услышать. Однажды Антуан уже оказался для неё потерян, и сейчас, когда они почти достигли своей цели, девушка была решительно настроена не допустить повторения трагедии!

Под громкий треск ломающихся веток Рэббот выскочила на приближающихся к Антуану Гончих и тут же сбила их с сёдел размашистым ударом каменной руки. Звон падающего металла отзывался музыкой в душе, в свете холодного солнца сверкнула сталь клинка: один из тех, кто оказался на земле глупо бросился в атаку, но меч сломался под крепкой хваткой каменных пальцев. Банни ухмыльнулась растерянным взглядам из-под распахнувшихся искорёженных шлемов. Ехидны никогда не славились быстротой мысли, и даже в разгар боя предпочитали ей голую силу. Страшная ошибка с их стороны, которой пользовались все кому не лень.

Неудержимым вихрем она пронеслась мимо них, поднимая снежную пыль в воздух, и подхватила полубессознательного Антуана. Он кое-как перебрался на место позади Рэббот, продолжая что-то говорить, но та его не слушала, полностью сосредотачиваясь на открывшемся пути. Кони без седоков едва не сбили её своим беспорядочным метанием на особенно широком пятаке тракта, только чудо помогло их обогнуть и при этом не потерять ценных пассажиров.

— Идиотка! — рыкнул Антуан и выплюнул сломанный зуб с кровью, — Ты сейчас всех нас погубишь!

Движение мягкого кокона и сдавленный стон немного отрезвили. Корочка льда хрустнула на пальцах и броне при движении. Действовать настолько в открытую было опрометчиво и сопровождалось невероятным риском, но Банни чувствовала, что готова на него пойти. В груди клокотала ярость от всё ещё стоящего перед глазами образа: койот с перекошенным от боли лицом, и кровь, размазанная вокруг, точно кистью по холсту. Она зажмурилась и встряхнула головой, сбрасывая с себя эту багровую иллюзию.

— Меня достали твои самопожертвования, Антуан! — крикнула ему в ответ девушка, — Вот увидишь… мы все доберёмся до цели!

Наблюдая через плечо за смыкающимся за ними строем Гончих, Банни сжала каменный кулак, готовясь в любой момент дать отпор. Вожак отряда, высокий и широкоплечий, с закалённым мечом наизготовку, подбирался к ним опасно близко.

— Никуда вы не доберётесь, еретики! — прозвучал его звучный голос, — Сдавайтесь добровольно, и Орден по воле Владыки дарует вам быструю смерть!

Каменная рука вновь размахнулась и вереницей черных камней, точно хлыстом, ударила по торсу случайного Гончего, зашедшего с другой стороны в момент отвлечения. Грохот падения слился в унисон с криком воронья, следящих за всем с неба. Антуан вцепился одной рукой за плащ Банни, торопливо что-то говоря о «морговых вестниках», но Рэббот и без его комментариев поняла, что дела их становятся хуже: конь замедлялся, загнанный под тяжестью погони и сразу троих мобианцев. Вокруг беглецов начинало смыкаться кольцо Орденских шавок.

Раскалившийся докрасна металл хорошо лёг в руке Банни, передавая камням часть яркого цвета сияющих рун. Жар почти не ощущался ладонью, но распространялся вокруг, как от костра. Соник зашевелился, прохрипев обрывок фразы, и Рэббот едва успела вернуть его в нормальное положение на седле, прежде чем отразить удар Гончего; землю осыпали ярко-жёлтые искры. Антуан, прекративший свои гневные причитания, что-то тихо наговаривал, прижавшись лбом к спине девушки. Краем глаза Банни заметила рывок руки преследователя, но сделать ничего не успела: его раскрытую ладонь обожгло невесть откуда взявшимся щитом, мигнувшим в момент прикосновения.

— Это ещё что было? — она через плечо обернулась к Антуану, разглядывая боймогов позади.

— Маленький подмога от стрел, — устало зашипел он в ответ и стёр с пальцев кровь, в нос ударил её тошнотворный запах.

Банни вновь сжала свой кулак, собирая силы для нового удара каменного «хлыста» и благодаря Владыку за то, что боймогам трудно использовать свою магию на скаку. Она хотела выбить их из сёдел, но отвлеклась и пропустила удар вбок. Щит выстоял, но конь под беглецами опасно качнулся и едва не упал. Банни прижалась к Сонику, Антуан больно вцепился ей в бока. Ещё несколько мгновений они пробыли так, пока Рэббот старалась сориентироваться в пространстве и избежать нового тарана сбоку.

У самого уха послышался крик «ПРИГНИСЬ!», но поздно. Второй удар пришёлся сзади в плечо. С треском разбившегося стекла поставленный Антуаном щит рассыпался прозрачными желтоватыми осколками. Грязно выругавшись, она всё же размахнулась каменной рукой, но в предплечье врезалось нечто, по ощущениям похожее на мелкую дробь. Невидимый снаряд увяз в камне, и Банни вскрикнула, но больше от удивления, чем боли, на секунду ослепившей её от внезапного проникновения. Она попыталась поднять руку, чтобы взглянуть, однако с ужасом поняла: обычно послушные камни, так давно сросшиеся с самим её существом, теперь отказывались подчинятся! Стали не более чем мертвым грузом, тянущим вбок.

— Нет-нет-нет! — с ужасом повторяла Рэббот, чувствуя, как тело бросило в жар.

Сзади раздался клич, и конь под беглецами запнулся. Всё казалось чем-то, что не могло произойти с ними! С диким ржанием, переходящим в хриплый визг, скакун рухнул наземь с запутавшимися в веревках задними ногами и тут же затих. А вместе с ним вниз полетели и всадники. Банни в последний момент успела прижать Соника живой рукой к себе, в надежде сберечь от особенно жесткого приземления. Под пальцами раскалывался хрупкий лёд.

Уже на земле Рэббот попыталась встать, но почувствовала, что ноги её застряли под тушей коня, такие же неподвижные, как рука. Голова кружилась и сориентироваться долго не получалось. Двоящееся окружение двигалось вокруг нее, вызывая тошноту. Закованные в плотный кожаный доспех существа стояли над ней и насмехались. Кто-то из них приподнял девушку за короткие волосы, обнажившиеся из-за слетевшего шлема. Она плюнула в лицо тому, кто это сделал, и с удовольствием заметила кровавую кляксу на сером крае накидки. Вожаку подобное точно не понравилось. Лицом её приложили о землю, и мир ненадолго померк. Остались только обрывки слов.

Когда Банни открыла глаза она всё ещё лежала, на сей раз свободная от плена тяжелого тела, но прижатая чужим сапогом. Взглядом она попыталась отыскать Антуана: того приводил в чувства боймог у кривой лысой сосны, рядом лежал Соник, на половину вынутый из защитного кокона и так же осматриваемый. В висках стучало, мешая трезво размышлять.

Всё закончилось. Цокот копыт, прочно въевшийся в сознание, быстро сошел на нет, оставив оглушающую тишину и усталые вздохи зимнего ветра. Изрядно потрёпанные Гончие стояли поблизости: кто зализывал раны, кто осматривал вынутый из застывшей каменной хватки зачарованный меч; его остужали в снегу, подбрасывая свежие белые комья. Банни заскрипела зубами от нахлынувшей досады и попыталась дотянуться до оружия. На ладонь сразу наступили, силой выдавливая болезненный возглас, а широкая ладонь в перчатке-варежке повернула лицо так, чтобы девушка смогла увидеть своего мучителя.

— Вот вы и попались, господа еретики-отступники! — Вожак глухо засмеялся, наклоняясь ближе к её лицу, — Отдаю должное, погоня удалась неплохая. Я впервые за долгое время почувствовал хоть какой-то азарт! Подумать только, мои псы загнали по-настоящему опасных преступников, — Гончие вокруг радостно загоготали, явно довольные похвалой, кто-то даже захлопал в ладоши, — Вот они, слева направо: чернокнижник-цареубийца, предатель Короны и баба-гвардеец!

Очередной взрыв смеха, беспощадно бьющий по длинным кроличьим ушам. Банни подняли и отволокли к Антуану и Сонику, собранным под той кривой елью. Оба оказались крепко связаны, но из-за колотившей ёжика крупной дрожи, его дополнительно удерживали на месте.

— Вы не понимаете, что творить! — с жаром возник Антуан, — Последняя собака в королевстве уже знает о свершенном Чуде, а вы…

— «А мы» что? Хотим убить «Третьего Святого»? — Вожак громко фыркнул, — Он давно мёртв, я видел его тело, изуродованное огнём, но узнаваемое! Владыка умолк с тех пор, не отвечает на наши мольбы, однако его воля понятна так же, как и сотни лет до этой трагедии.

— Владыка не отвечать, потому что вы его не слушаете!

— Что может знать о Нём тот, что отвернулся от ветров в пользу ночи? — в словах Вожака слышалась едкая усмешка.

— Я видела Чудо собственными глазами, — вставила своё слово Банни, — Мы все знаем о чём гово… АГХ!

— Ваши мерзкие речи ничего не стоят, а уж твои тем более, — он в отвращении оттолкнул от себя упавшую Рэббот, голос стал холоднее, — Всех связать по рукам и ногам, чтоб не рыпались. Ежа на особый контроль. Выдвигаемся в столицу… тц! И сделайте что-нибудь с моей ногой!

Вожак развернулся на каблуках и прихрамывая отошел, давая возможность своим подчиненным исполнить приказ. Двое боймогов, всё ещё с гримуарами в руках, несколькими пассами с щелчком пальцем сковывали рунными цепочками неудавшихся беглецов, как и велено, по ногам и рукам. На ощупь цепочки были воздух воздухом, чуть покалывающим статической, но пошевелиться не получалось. Как Банни не старалась, даже живая рука оставалась едва подвижной. Пришлось отдать Гончим должное: маги у них отлично управлялись с рунными цепочками, нацеленными не только на убийство. Ещё несколькими движениями они подхватили пленников и грубо уложили поперёк седел. Бросили, как какие-то тряпичные куклы, не обращая никакого внимания ни на особенно громкий хрип синего ежа, ни на попытки пошевелиться со стороны Банни.

— Всех подготовили? — пробасил Вожак, осматривая пленников с высоты своего коня, — Отлично… Оружие их прихватите. Коня в овраге оставьте, нечего тракт загораживать! Живее-живее! Король и так ждал слишком долго!

Отряд выдвинулся в путь, противоположный тому какому следовал раньше, прочь от Нотхолла и спасения. Пленников Гончие держали в центре строя, один всадник справа, второй слева и ещё трое спереди и сзади. Всё, чтобы не допустить даже самого маленького шанса побега, словно они сомневались в силе рунных цепей своих собственных магов или верёвок, что так и остались на ногах в дополнение к магии.

Неудавшиеся беглецы лежали неподвижно и молчали.

Рэббот не знала, что и думать. Их всех поймали и теперь везли на смерть, что оставалась в половине дня пути. Она пересеклась взглядом с Антуаном: он смотрел и в глазах читалась ярость в гремучей смеси страха и глубокого разочарования. Тот сразу отвернулся, бормоча себе под нос «Всё не так…». Осознание мучительно медленно затягивало петлю на шее, такую же крепкую, как верёвки на лодыжках и запястьях. Девушка зажмурилась. На глазах впервые за многие годы наворачивались слёзы отчаяния.

Время растягивалось в ожидании и тяжёлых мыслях, почти замирая. Тело начинало сводить, а голова кружилась из-за покачивания и неудобного положения. Стены леса с двух сторон нависали тяжелыми от снега ветками, осыпались от неосторожных движений всадников. Великий лес никогда не казался таким холодным и мертвым. В какой-то момент на земле мелькнул уже знакомый красный след на снегу, ведущий к скале и стоптанному снегу. Казалось, прошла вечность, но в сути своей это были какие-то жалкие минуты. Молчание давило на разум не хуже пресса, каким обычно раздавливают преступника, но оно оказалось куда предпочтительнее утробного воя совсем рядом.

Начинаясь хриплыми вдохами и словами бреда, он быстро перерос в гортанный крик, от которого кровь стыла в жилах. Отряд сразу остановился, сбитый с толку. Боймоги подобрались ближе к синему ежу, вырывающегося с яростью раненого зверя. Маги толковали меж собой, споря и что-то высматривая в своих гримуарах.

Мимо похромал спешившийся Вожак.

— Что ещё за чертовщина? Какого хрена он льдом вообще покрылся?

— Впервые подобную хворь вижу, сэр, — отвечал ему первый бомог.

— Сдается мне, — продолжал второй, — если так дальше пойдёт, то он окочурится быстрее, чем мы до столицы доберёмся! Чудо, что он вообще живой.

От услышанных слов Банни бросило в холодный пот. Их дела и без того оставляли желать лучшего, но теперь они оказались на дне ещё более глубокой ямы. Она рискнула повернуть голову: Соник всегда сверкал своим ярким кобальтовым мехом и иглами, но теперь эта синева казалась признаком почти настигшей его смерти. Банни не могла увидеть всего за спинами Гончих, но даже небольшого кусочка лица было достаточно, чтобы судить.

Вожак недолго разглядывал Соника. Сразу направился к своему коню, отдавая приказы:

— Согрейте чернокнижника и немедленно разворачиваемся! Скачем к ближайшей деревне и действуем быстро, за хладный труп нам никто спасибо не скажет.

С некоторой суетливостью сделали как велено. Покачивание при быстрой скачке усилилось, как и головокружение, подбородок болел от постоянных ударов о конский бок. Банни старалась не думать о боли в бёдрах или голове. Это было ничто в сравнении с тем, что переживал Соник, ставший заметно тише. Он не кричал, но кашлял и что-то пытался говорить, голос стал больше походить на свист. Корочка льда постепенно отваливалась под тихо светящимся оранжевым коконом. Путь оставался тяжел.

На удивление, прошло не так много времени, прежде чем мир прекратил движение и явил взгляду Банни всё ту же моргову ель, кривую и всё ещё помнящую прислоненного к стволу Антуана. Это злосчастной клочок тракта грозился стать ещё одним местом из ночных кошмаров. Гончие вокруг суетились. «Возница» Рэббот подошёл ближе к развернувшимся событиям, и крольчиха приподняла ухо, вслушиваясь в разговор; за свистом ветра понять удавалось лишь жалкие обрывки. Одно понятно: внезапная встреча с другим отрядом стала неожиданностью.

Вожак первого отряда говорил грубо:

— …добраться до Нотхолла. Ёж нужен королю живым.

— Я помню приказ, можешь не напоминать, — спокойно отвечал ему встречный, — У меня есть мысль как мы сможем всё провернуть: ты со своим отрядом отправляешься в столицу и отчитываешься обо всем, что произошло, а я позабочусь о том, чтобы Ёж не ушел на тот свет раньше положенного.

— Хмм… На выдохшихся конях мы бы и впрямь не поспели. В таком случае, предателей я забираю с собой.

— Не так быстро. Кто знает какую мерзость они успели подцепить у этого… чернокнижника.

Последнее слово выплюнули с особым презрением, ставя однозначную точку в вопросе и без того решённом. Первый Вожак несколько секунд молчал, уперев руки в бока.

— Ладно уж, — сказал он с большой неохотой, — Но под твою ответственность, Шейд! Как будешь выдвигаться в столицу после их лечения, порохом пришли весточку.

Жестом руки он дал сигнал своим подчинённым: те быстро спешились и грубо спустили пленников на землю, поставив на колени перед Вожаком второго отряда. Его цепкий взгляд ощущался кожей. Банни дёрнула рукой и качнулась в сторону, плечом навалилась на куда более бодрого Гончего, чем потрепанные погоней. Плечо сильно сжали, удерживая на месте.

— Не сопротивляйся, — шепнул ей настойчиво Антуан.

Рэббот повернулась к нему и с удивлением встретилась с холодным спокойствием.

— Но…

— Хотя бы сейчас, доверить и сделать то, что велено.

Уверенность и твердость с какой говорил Антаун после всего произошедшего сбивала с толку. Это виделось смирением и принятием проигрыша, которые никогда и ни к кому так скоро не происходят. Тем более столь тихо. Ещё во время пути Банни слышала его возню с верёвками, гневные пинки Гончего и шипение в ответ. Сейчас тоже самое делали братья второго отряда: пинками подгоняли двоих двигаться в глубину их строя, казавшегося в два раза больше предыдущего. Но Д`Коллет молча им повиновался, с охотой помогая усадить себя в пустую телегу, укрытую соломой и какой-то пушниной; ещё одна странность, которую Банни решила объяснить исполнением какого-то приказа о перевозке. Она поёжилась, поглядывая за боймогом: тот колдовал над Соником, то и дело сверяясь с листом пергамента.

Вожак второго отряда, Шейд, написал и отправил порохом срочную записку, пристально наблюдая за тем, чтобы ветер унёс искры, будто опасался, что послание перехватят. Банни не спускала с него глаз, как и Антуан. Вдвоем они следили как тот быстро разворачивается и велит выдвигаться, а сам не уходит во главу своих «псов»: всё поглядывает через плечо за удаляющимися в противоположном направлении.

Последняя фигура скрылась за хвойной стеной плавного поворота тракта.

— Чисто? — осторожный голос Антуана оборвал натянутое в струну напряжённое молчание.

— Да, — ответил ему Шейд, вблизи его искаженный шлемом голос казался чем-то похожим на голос Рэббот, — Развяжите их скорее, хватит с нас этого спектакля.

Банни удивленно моргнула. С рук спали все путы, ещё через несколько секунд свобода и легкость движения вернулась каменным конечностям. Приятный уху шорох камней вызвал робкую улыбку, перешедшую в нервный смешок. Сжимая и разжимая пальцы Рэббот облегченно вздохнула, наслаждаясь внезапно нахлынувшей свежестью, какая бывает если размять затекшую конечность. Антуан потягивался рядом и растирал запястья.

— Не думал, что вы задержитесь… — продолжал он недовольно.

— На пути случилась оказия: из засады выскочили бандиты, — Вожак тяжело вздохнула. В этот раз голос показался ещё более женственным, от чего Банни стала уверенна, что это дама, — Пришлось делать работу за местных дозорных. Мне показалось, что ничего страшного не случится, но на пол пути заметили коня и сразу поняли – беда…

Оглядевшись, Банни не сразу заметила неоседланного скакуна с большим белым пятном на черной морде, когда-то несшего на своей спине спящего Соника. Она растерянно хихикнула от случайной мысли. Когда-то ей казалось, что раз мир тесен, то это означает высокий риск столкнуться на теми, кого хотелось вычеркнуть из жизни, но сейчас этот маленький факт, наоборот, помог. Захотелось сразу поделиться шуткой, но столкнулась со взглядом, от которого по позвоночнику прошёл холодок. Ей совершенно не понравилось то настроение, что повисло между ней и только что говорившими Антуаном и Шейд. Казалось, койот хотел придушить свою старую напарницу здесь и сейчас.

— Мне не нравятся, когда говорят, что бабы притягивают только неприятности, но мне отвратительно часто приходится с этим соглашаться, — раздраженно заговорила Шейд, обращаясь к Банни, — И можете не пытаться оправдать себя! Чего бы вы не хотели сказать, сейчас это не важно.

— Ты поставить наш план под угрозу, Рэббот! — резко вставил своё слово Антуан, — Нам безумно повезти, что союзники нас встретить.

— Что-то я не помню, чтобы ты мне сообщил о том, что наши союзники – это Гончие! — вспыхнула Банни и сложила руки на груди.

— Даже если бы не быть, твоё вмешательство даже при лучшем исходе мочь привести к смерти Соника! Ты кинулась сломя голову и даже не подумала о последствиях! Твоей единственной задачей быть доставить его в Нотхолл. Его жизнь важнее, а что случится со мной всё равно…

— Мне НЕ всё равно!

Тяжёлое дыхание курилось над ними белой дымкой, растворяющейся в вязком от напряжения воздухе. Горячие слёзы обиды обжигали щёки. Банни никогда не хотела, чтобы всё обернулось так, как обернулось, и сейчас чувство режущего изнутри стыда накрывало с головой. В какую бы сторону она не пыталась увести взгляд, встречалась с равнодушием или осуждением. И особенно болезненным был взгляд Антуана, полный праведной ярости: он теперь видел в ней врага, если не предателя. Последнее казалось худшим вариантом.

— Что же… — голос койота сковывал холодом, — Похоже, теперь понятна цена жизни друга. Если, конечно, ты не лгала на этот счёт.

Внутри всё болезненно съежилось. Нет. Всё же нашлось что-то даже хуже звания «предателя». Банни опустила взгляд к Сонику, холодному точно труп и балансирующему на грани. Его грудь размеренно поднималась и опускалась – единственный намёк на ещё теплящуюся жизнь. Он доверился ей, вложил в руки собственную жизнь, в надежде что она сможет ему помочь пока Антуана нет рядом. В замке она стала одной из первых, кому считающийся безродным нищим мальчишка смог открыться. Теперь смотреть в сторону друга стало совсем тяжко. Рэббот прекрасно понимала, что натворила своим импульсивным решением.

И в то же время в глубине души тонкий голосок сердца говорил, что она поступила правильно, спасая Антуана.

— Я не могла позволить потерять тебя ещё раз, Антуан. Не после того, как ты вернулся с того света, — она посмотрела ему в глаза, уверенная, — И Соник не сказал бы мне спасибо за то, что я допустила смерть второго его друга.

— Ты не имела права выбор в том, кого лучше спасать, и плевать, что бы он думал. Особенно когда я тебе давал знать о планах.

— Если бы план правда был, ты бы мне сказал о нём!

— Какой в этом смысл, если ты всё равно не слушаешь, что тебе говорят?! — говорил Антуан, угрожающе подбираясь ближе, — Я сказал, что времени нет и что нужно делать, но ты предпочла сыграть в героя! И каков результат?!

Голос его сорвался на крик после медленного нарастания, взгляд прожигал насквозь сердце, заставляя то смолкнуть. Банни прижала уши и вцепилась пальцами в шкуры под боком. На возражение Антуана ей не удалось найти слов. Она прекрасно понимала, что абсолютно заслуживает порицания, и никакие чувства, даже самые светлые, не могли оправдать поступка. Смотря с высоты пережитого, Банни могла сказать, что к этому моменту уже должна была скакать где-то рядом с Нотхоллом, а Соник не рисковал умереть из-за недолгого пребывания без укрытия. Но вместо этого она полезла на рожон, не в силах заставить себя оставить Антуана позади… которого всё равно ждало бы спасение.

Последнее особенно сильно скребло по совести, сильнее вороша на ней кровящие раны и вызывая искреннее негодование. Противоречия грозили разорвать ее пополам. Рэббот всё ещё ясно помнила панику в глазах койота, там, в пещере. Любой на её месте не мог бы думать ни о чем другом, кроме близкой смерти койота и слепо пошел на поводу у эмоций. Точно подросток, пропускающий через себя все события ярче, чем они являлись на деле.

Банни отвела взгляд в сторону и обняла себя за плечи.

— Ты подвергла опасности не просто друга, а Отмеченного, Рэббот! — продолжал он, заметно отдышавшись, — Это совсем другое.

— Отмеченный… — едва слышным эхом повторила она, — теперь мы знаем кем на самом деле его считаешь ты, Д`Коллет.

Шейд наблюдала за развернувшейся эмоциональной сценой и не смела вмешиваться даже когда всё закончилось. Выплеснуть скопившиеся эмоции уже давно было пора, но, конечно, хотелось это сделать иначе. Её подчиненные с любопытством перешептывались, шутя о ссоре голубков, но тут же смолкали под тяжелым взглядом. Новое молчание грозило затянуться до самого Нотхолла. Дорога их всех вела вперед. Кого-то к спасению, а кого-то к тяжелым последствиям неправильных решений.