Примечание
День не задался с самого начала.
Несколько бессонных ночей я провел за проектом по филологии, который мне надо сдать завтра. Точнее, уже сегодня. Эта работа совсем вымотала меня и под конец, я хотел только выспаться. Желательно в теплой кроватке, без будильников и навязчивых сессий. А все ведь началось из-за моей лени и нежелания делать все вовремя. Все-таки прокрастинация не идет на пользу, не верьте интернету, который говорит об обратном. Закончив последнее предложение, я с огромным облегчением нажимаю на кнопку «сохранить» и закрываю Word. Глаза сильно слезятся из-за света, а мешки под глазами дают знать об огромной усталости. Из последних сил встаю с кресла, разминаю затекшую спину и валюсь на кровать. Мне уже не важно, сколько сейчас времени, какая война ведется в Иране, что котики натворили в новом видео. Отключаю телефон и проваливаюсь в сон. В такую приятную и нужную тьму.
Мой долгожданный сон прерывает настойчивый стук в дверь. Но скорее в квартиру ломились, а не стучали. Я, весь сонный и озлобленный, поплелся открывать дверь. И нет, мне не было страшно, потому что, во-первых, маньяки не стучат в квартиру (хотя, это смотря какие). А во-вторых, я сам убью того человека, который прервал мой отдых. Минуя коридор, я с силой дёргаю дверную ручку, забыв, что она заперта. С минуту тупо смотрю на дверь, не понимая что здесь не так. Мозг отказывался работать. Через некоторое время до меня дошло, что надо отворить дверь ключем, и как раз к этому времени стучать перестали. Но открыть на распашку я не смог, потому что «что-то» препятствовало этому. И этим «что-то» оказалась моя сестра, которая лежала на полу. Пьяная. Без без куртки, сумки и в одном сапоге. Запах дешевого пойла сразу бросился в нос. Из-за чувствительного обоняния, меня сразу же начало воротить. Я попытался отогнать чувство тошноты, нагнулся и взял сестру за руки. Не отличаясь силой, мне пришлось волочить её по полу. Надеюсь, со стороны это не выглядело, как если я тащу труп. Мне не нужны проблемы.
Еле-еле я смог дотащить её до дивана и уложить. Плюнув на идею снять с нее одежду, я только положил тазик к краю дивана, на всякий случай. Мои глаза по ощущениям напоминали стёкла, очень сухие стёкла. Поморгал несколько раз, пытаясь хоть как-то расслабить их, но это не помогло. Затем я дошел до кровати, сел и наконец-то увидел время. Телефон равнодушно показал 4:00, будто это само собой разумеющиеся. Но для меня это конец. Как я буду сдавать проект, даже если не смогу нормально смотреть на бумаги? А ведь мне говорили, не откладывай дела…
Мои попытки уснуть заново не увенчались успехом. Я менял свою позу, накрывался одеялом, отбрасывал его. Так проворочался до шести часов утра, пока не уснул. Наверное, в тот момент тело и мозг настолько сильно отключились, потому что будильник я преспокойно проспал. И, наверное, я бы спал еще как минимум до двух часов дня, если бы не сестра, которая развела погром в зале. Я с трудом разлепил веки, которые как будто заклеили термоядерным клеем, и минут пятнадцать смотрел на потолок. Мозг решил облегчить мою пробуждение и отрезвил все мои мысли. Теперь я чётко видел только перед собой и помнил только важные дела. Глаза постепенно сфокусировались. Проведя ладонью по лицу, я убедился, что не сплю и резко встал с кровати. Такое поднятие сразу отозвалось глухой болью в голове. Но боль так же быстро прошла, как и наступила.
Затем поплелся в зал, где увидел сестру, лежащую на полу. Позвал её по имени несколько раз, но ответа не последовало. Чтобы зря не терять время, сразу забежал в ванну. На самом деле, я не любитель утреннего купания, но мой мозг мог в любое время отключить меня от реальности, поэтому стащив с себя одежду, я включил холодный душ. Постояв минут пятнадцать под «дождем», я понял, что даже не знаю, сколько сейчас время. Паника начала наростать внутри меня, поэтому я выбежал из душевой кабинки и подбежал к раковине, хватая щётку. Не помню, когда в последний раз настолько быстро чистил зубы, но уже через секунд шесть, я стоял в коридоре. Сразу же забежал на кухню, где достал из холодильника энергетик и выпил половину банки залпом. Отдышавшись от столь резкого принятия этого напитка, я уже с более холодной головой наливаю своей сестре воду и кладу таблетки от похмелья.
Сестра к этому времени уже самостоятельно дошла до кухни и села на стул. Я смотрел на неё, а она на меня. В ушах отдавался звон тишины. Чтобы как-то прервать его, мне пришлось начать разговор первым.
— Ну, доброе утро, Ев. — скомкано и безразлично. Кто же знал, что я так буду разговаривать со своей сестрой. — Если хочешь поесть, то в холодильнике салаты и фрукты. Я сейчас уйду в универ, поэтому не уходи из дома до моего прихода, окей?
— Ты не понимаешь… — тихо отозвалась Ева. — Я потрахалась, чел, потрахалась.
Данное признание немного выбило меня из колеи. Конечно, Евдокия отличалась своей пошлой фантазией и платными подписками на pornhub, но сама себе дала странный обет: не заниматься сексом до восемнадцати. А ей сейчас шестнадцать. Не то чтобы это настолько плохо. В сексуальном образовании своей сестры я не сомневаюсь, но вот её партнер...
— С кем? — после глотка энергетика, выдавил я.
— С каким-то парнем из клуба. — ответила Ева. — Мы были вусмерть пьяные, но я проснулась утром и там… кровь, а мои месячные были неделю назад. — с пустыми глазами прошептала та. Конечно, теперь я понимаю, что печальное настроение не только из-за головной боли.
— Ев. Все будет хорошо, обещаю. — допив напиток, я подошёл и обнял её сзади. — Я после универа отвезу тебя домой, а родители… что-нибудь придумаем. — пытаясь успокоить сестру, я скорее успокаивал себя.
— Спасибо… — выдавила из себя Ева и по ее щекам потекли слёзы. Я прижал её сильнее, но проблемы не только у неё одной, но и у меня. Слегка потрепав Еву по голове, я помчался в комнату и надел на себя первые попавшиеся в руки вещи. Причесав волосы (хотя это и не сильно помогло им хоть как-то уложиться), я только сейчас понял, что так и не посмотрел время. Поискав телефон глазами, я увидел его на кровати. И мне реально стало страшно. Телефон смотрел на меня, а я на него. Искра. Буря. И сейчас только десять часов. Выдохнув так, будто меня вели на расстрел, но потом передумали, я раздумывал, что ещё надо сделать. До пары филологии целый час. Чувствую влетит от родителей сестре. И мне.
Филологию нам вел очень заносчивый и строгий преподаватель, Дмитрий Владимирович. И нет, это был не старикашка с «огромным жизненным опытом», а мужчина около 40 лет. Когда наша группа первый раз пришла на лекцию, то у всех, без исключения, была уверенность, что у Дмитрия Владимировича будет легко сдать сессию. Как же мы ошиблись, когда у большей половины группы назначили пересдачу. И у меня, в том числе. Теперь любые проекты и сессии у этой сволочи, приходилось тщательно готовить. Конечно же, у каждого такого преподавателя была «своя» кличка, ходившая между всеми курсами. Тихий, а именно так прозвали его старшекурсники, но точно не из-за его тихого характера (которого нет), а из-за говорящей фамилии- Тихонов.
Наконец собравшись с силами я побрел из квартиры, крикнув Еве, чтобы она никуда не уходила, а если станет плохо, вызывала врачей. По пути к университету купил в аптеке тест на беременность. Но насколько я в курсе, определить можно будет только после двух недель зачатия. Весь опустошенный и усталый я наконец пришел в университет, все-таки опоздав на тридцать минут. Немного постояв перед дверью в аудиторию, у меня вдруг возник детский страх зайти. Я не так часто опаздывал, но всегда чувствовал стыд за это. Отогнав эту странную панику, я постучал в дверь и зашёл в аудиторию. Меня сразу же привлек разговор. Обычно Тихий пресекал хоть любой шепот. Как оказалось, Дмитрий Владимирович вёл очень живой диалог с моей одногруппницей.
— Настя, так признаваться, что у тебя есть девушка очень опасненько в нашем обществе. — насмехаясь, произнес преподаватель.
— Это для вас, Дмитрий Владимирович, сложно принять, что люди могут любить кого угодно! — девушка не обратила на откровенную провокацию никакого внимания, и видимо повторяла эту фразу уже не первый раз. Это было заметно по её лицу, на котором читалось небольшое раздражение.
— Ну что вы, Анастасия, я такого не говорил. Просто, это ненормально, — протянул с такой едкой ухмылкой, что мне вдруг захотелось проехать по его роже. Кулаком. На меня до этого момента никто не обращал внимание, но как только Настя увидела меня, то на её лице прочиталось облегчение. Видимо её достал разговор, который тратит силы и не приносит никакой пользы. Тихонов видимо настолько упивался своей правотой, что даже не заметил моего прихода. — Ваши отношения вряд ли долго протянутся. Впрочем, это и к лучшему.
Поставив точку в этом гомофобном разговоре, Тихий наверняка чувствовал себя победителем. Он наконец-то соизволил обратить на меня внимание, равнодушно обведя взглядом. И тотчас внутри меня вспыхнула резкая злость на нашего преподавателя. Чувство несправедливости часто посещало меня, но сейчас оно было возведено в абсолют. Я, напичканный энергетиком, да и вообще невыспавшийся и злой, решаюсь на поступок, который буду помнить всю свою жизнь. Очень живо подхожу к Дмитрию Владимировичу, на что тот хмурит брови. Когда я уже нахожусь в паре сантиметров, то все еще непонимающий Тихонов пытается пошутить. Ой, как зря.
— Мне кажется, Васильков, что ваша парта находится дальше. Или вы, — не успел он договорить свою фразу, как я резко схватил его за пиджак и потянул на себя. Разница в росте у нас небольшая, даже незаметная, я бы сказал, поэтому мои глаза встретились с его на одном уровне. Затем я одним рывком засосал Тихого прямо у всех на глазах. Но мне было уже не важно. Эта сволочь посмела так насмехаться над теплыми отношениями моей подруги, которая ночами жаловалась мне в чате, что боится отказа или насмешки со стороны тогда ещё не её девушки. Но я сказал Насте, что с её характером и внешностью, даже гетеро станет бисексуалкой. Она осмелилась признаться, и теперь как год встречается с Аленой.
Это не был поцелуй, даже близко. Пошлое и грязное обсасывание губ. Секунд через тридцать полной тишины, преподаватель, видимо, понял, что происходит, и пытался от меня оттолкнуть. Впрочем, я и сам решил закончить его муки. Напоследок сильно укусил за нижнюю губу и отстранился, как можно дальше. Вытерев рукавом губы, я наблюдал за меняющимся выраженем лица Дмитрия Васильевича. Кто-то из аудитории не сдержался и начал шепотом материться. А кто-то это подхватил. Но все (я в этом абсолютно уверен) смотрели за Тихим, взгляд которого не предвещал ничего хорошо.
— Васильков, вон из аудитории! — заорал Дмитрий Васильевич. От бурной реакции преподавателя учащиеся разразились громким смехом. Даже я не смог удержаться, и издал тихий смешок. Потом посмотрел на красное от злости лицо Тихого. И меня прорвало...
— Но зато, если вас спросят, был ли у вас поцелуй с парнем, вы можете уверенно сказать, что да! — уже смеясь во всю, и вытирая слезы, выступившие от смеха, просипел я. Моя злость и сонность ушли на второй план. Кажется я знаю, чем буду заменять энергетики.
— Чтобы ноги твоей больше не было в моей аудитории, Евгений. — пытаясь успокоится, быстро проговорил Тихонов. На это я широко улыбнулся и, счастливый, что смог отомстить за свою подругу и огромное количество бессонных ночей, проведённых за проектом, вышел из аудитории. Но затем меня будто окунуло в ледяную воду, а сердце ушло в пятки. Счастливая улыбка сразу же сползла с моего лица. Ко мне пришло осознание. Я не сдал проект. И зачета мне теперь не видать.