Аллен стоял как вкопанный. В своем костюме, при параде, в линзах, рассматривая человека перед ним. Любимого человека перед ним. Лоренс раскрыл рот и стоял с подкосившимися ногами. Вот так просто, в халате, с красными глазами как после сна, убранной за спину рукой, отросшими волосами и все такими же тонкими ключицами, торчащими из под ворота халата. Не узнать друг друга было невозможно. Они оба будто бы вернулись на три года назад. Голос младшего задрожал и тот попытался сказать хоть что то. 

— Ааа…       

Но блондин кинулся на него с объятиями. Только сейчас было заметно, что Лоренс подрос, но сильно похудел. Он сжимал его так крепко, как только мог. Не хотелось отпускать. 

— Аллен… Это ты? Или я уже с ума сошел с этими таблетками? 

— Шшш… Это я. Твой Аллен. Я же твой?       

Тот растерялся, уронил то, что держал за спиной и обнял Аллена изо всех сил. Продолжалось это минут десять, со слезами и тяжелым дыханием, затем Лоренс отпустил лингвиста и закрыл на ключ двери, чтоб их не увидели. Блондин поднял с пола упавший предмет и посмотрел на скрипача. 

— Выходит глаза красные не из-за сна… 

— Я не знал что мне делать… Я не хочу жить так, как меня заставили.       

Тот упал на колени и расплакался еще сильнее. Аллен положил лезвие на полку с зеркалом и сам упав на колени обнял любимого еще раз. 

— Я успел… 

— Прости. Прости меня за все. Умоляю…       

Рыдания не прекращались, Аллен сжал его крепче и улыбался. Зная, что если бы не успел, мог больше никогда не увидеть своего малыша. 

— Я простил. Я же тут. С тобой. Я люблю тебя. И никогда больше не позволю тебе страдать. Давай любить друг друга вечно?       

Тот задержал дыхание, а затем подняв глаза на лингвиста, кивнул и поцеловал. Чувства, рвавшиеся наружу так долго захлестнули обоих. 

— Я так долго мечтал об этом… Поцелуй меня еще раз…       

Лоренс сел Аллену на бедра и снова поцеловал, но уже требовательнее. Блондин не мог сдержаться. Он снял халат с плеч скрипача и спустился поцелуями от шеи к ключицам, покусывая их. Младший уже трясся в возбуждении. 

— Я хочу тебя… — хватаясь за плечи Аллена, шептал француз. 

— Прямо здесь? 

— Да…       

Второй раз просить не пришлось. Аллен закончил с халатом, кое как подложив его на пол под спину младшего и навис над ним, снимая галстук, пиджак, рубашку и все остальное. 

— У меня никого не было…       

Лоренс прикрыл руками лицо и возбужденно дышал. 

— Ты мой первый и единственный…       

Аллен стал покрывать его тело поцелуями от губ, к шее, ключицам, которые так любил, по груди, плоскому животу, ведя дорожку языком от пупка и ниже. Тот уже не скрывал своих стонов. Спустившись еще ниже, лингвист взял в рот уже истекающий смазкой член и двигался так нежно, как только мог. Лоренс начал извиваться, закатывать глаза, хватать его за волосы и с силой сдерживать свой крик. Затем старший приподнял его за поясницу и закинув его ноги себе на плечи, коснулся языком его сзади и смочив слюной палец, вместе с языком ввел его внутрь. 

— Господи… Не могу больше… 

— Терпи. Ты же знаешь, очень узко. Будет больно. 

— Плевать мне. 

— Мне не плевать.       

Он вернулся к лицу любимого и поцеловал. Вскоре в ход пошел второй палец. Младший двигал рукой по члену старшего и умолял скорее войти в него. Слезы не прекращали течь из его глаз, он постоянно стонал и извинялся. Продолжал молиться о том, чтоб этот момент не заканчивался.       

Минут через сорок три пальца двигались внутри свободно и можно было переходить к основному. Аллен устроился у него между ног и смочив член слюной, медленно вошел, прижавшись к плачущему скрипачу. 

— Все. Я с тобой. Не плачь…       

Тот кивнул и уткнулся носом в грудь Аллена. 

— Я начну двигаться.       

Нежные толчки, сладкие стоны. Сколько они провели на полу в коридоре никто не знал. Эти двое занимались не сексом, они любили друг друга. Хватаясь друг за друга руками и ногами, хватая ртом воздух, они ускорялись и, укусив друг друга в левое плечо, кончили. На трясущихся руках Аллен держаться больше не мог. Потный он упал на Лоренса, а тот закрыв глаза гладил его по голове, шепотом благодаря Бога за отпущение его греха. Отлежавшись пару минут, Аллен поднялся на ноги и поднял Лоренса, затем нашел вместе с ним спальню и уложил того на кровать. На этом их ночь не закончилась. Они перепробовали все возможные позы, изливаясь друг на друга по нескольку раз. Бесконечная ночь. Блаженная ночь. Они шептали друг другу слова любви, задыхаясь в наслаждении, но не прерываясь.      

Аллен не понял, когда он уснул, но проснулся в постели один. Накинув на себя простынь, вышел из спальни и увидел Лоренса, голого, сидящего за столом и пишущего что то. Тот повернул голову на шорох и посмотрел на Аллена. 

— Доброе утро. Сейчас пять. Собирай вещи. 

— Что? В смысле? Я думал… Ты хочешь жениться? 

— Я принял решение. Надеюсь ты поймешь меня. 

— Как я могу тебя понять? Нам же хорошо вместе… 

— Вот по этому… Я и забронировал билеты на самолет до Лондона… Собирайся, мы летим домой.       

Блондин кинулся к своему малышу и обнял со спины. 

— Спасибо. Я клянусь, со мной ты будешь счастлив. 

— Я и так счастлив с тобой.       

Скрипач показал тому левую руку, на безымянном пальце которой было то самое гладкое кольцо.       

Аллен поцеловал его макушку и ушел одеваться, пока тот дописывал что то. Впервые в жизни он был так счастлив. Готовый свернуть горы, он дождался пока соберется Лоренс и они вместе тихо покинули отель.

***

Вскоре в номер вошли мать, отец и Кристиан, готовые помочь в сборах на свадьбу. Не обнаружив в номере ребенка, мать нашла на столе письмо, на котором лежала та золотая цепочка. Женщина принялась читать его. 

«Простите. Я надеялся, что смогу выдержать все это, но нет. Столько раз хотел умереть… Мама, я ненавижу тебя. Ненавижу всем сердцем. Я терпел от тебя все, но разве за свое терпение я не заслужил ничего хорошего? Я надеялся, что вы примете меня такого. Гея. Я ни минуты этого не стеснялся в своей жизни. Я хотел, чтоб моя семья любила меня таким какой я есть. Папа тоже сделал много плохого. Я потерял человека, которого люблю из-за тебя. Только Кристиан и Майя были со мной. Только они приняли меня с моим искалеченным сердцем и умершей душой. Я потерял самое дорогое, что было в моей жизни. Но, даже спустя столько лет, я люблю Аллена Спенсера. И он нашел меня. Он пришел ко мне. Сейчас мы уже летим в неизвестном вам и нам самим направлении. Мы хотим полететь на любом ближайшем рейсе в любую точку мира. Можете осуждать и ненавидеть меня, но я никогда ни с кем не был и не буду счастлив так как с ним. Прощайте, Лоренс.»

В комнате нависла тишина, Ирина была в ярости, а Кристиан и его отец Стефан улыбались. Первый думал о том, что теперь он сможет быть с Майей. А второй думал о том, что у Аллена плохая память на лица. Говоря с ним лицом к лицу о погоде в лифте, тот так и не узнал в графе отца Лоренса. 

— Мама. Я хочу жениться вместо Лори. 

— Надевай костюм, — строго ответила она, признав поражение.

***

— Молодой человек, у вас в багаже что то странное, похоже на оружие. Выложите все свои вещи на стойку.       

Лоренс взял маленький рюкзачок и выложил из него все. 

— Что это? — не унимался сотрудник аэропорта. 

— Глюкометр для измерения сахара в крови. К нему идет медицинская ручка для прокалывания пальца. Абсолютно безвредная. 

— А это что? 

— Ручка для инъекций инсулина. Без него я умру.       

Лоренса вместе с багажом пропустили вперед и с ним тут же заговорил прошедший вперед Аллен. 

— В смысле инсулин? В смысле умрешь? 

— Прости, я как то забыл сказать. После нашего расставания на фоне стресса и депрессии у меня начался сахарный диабет. После каждого приема пищи я колю себе инсулин. Если использовать его, люди живут счастливую и долгую жизнь. Все в порядке. Два года же прожил, вот видишь, здоровый. 

— Как его колоть? Я должен знать, чтоб в случае чего помочь тебе. 

— Ну, сначала ты смотришь сколько и чего я покушал. Я дам тебе таблицу содержания углеводов в продуктах. Чтоб понять, тебе нужно примерно посмотреть сколько я съел, затем просмотреть количество углеводов на все продукты по таблице, сложить их не забывая, сколько я съел в граммах, все в таблице идет на 100 грамм продукта. Затем полученное в сумме число дели на 11 и получишь количество единиц. Получив его, ты берешь ручку, открываешь иглу, крутишь тут, до полученного числа. Затем вставляешь иглу полностью мне в мышцу. В ногу или плечо и зажимаешь кнопку сверху до упора. Через пять секунд можешь вытаскивать иглу и закрывать ручку. Все. Если вдруг мне станет очень плохо, измерь мне сахар. Проколи палец и на глюкометре нажми кнопку старт, вставив сначала вот так полоску и прислонив ее к моей крови. Аппарат выдаст число, у меня один к одному, так что если сахар у меня 20, то для начала 8 единиц хватит. Примерно понял? 

— Да. Сложно, но я привыкну.       

Вскоре они сели в самолет и полетели через Ла-Манш. Лоренс не отрывал взгляда от прикрывшего глаза Аллена. Тот сначала задумался о чем то, а потом погрузился в воспоминания. 

Он вспомнил как в 12 лет ездил с родителями в Лондон в парк аттракционов. Было очень весело, но самое яркое воспоминание было о том, как он шел в парк. За руку с мамой тот шагал по улице и навстречу ему шла семья, родители с двумя детьми. Старший с темными волосами держал за руку младшего, лет шести на вид, с золотыми волосами. Аллен весьма некультурно пялился на мальчика, а потом и ему вслед. Тот оборачивался и помахал ему рукой. Наверное в свои 12 Аллен и понял, что ему нравятся мальчики. С тех пор шли годы, он занимался карате и часто ездил на соревнования в Лондон, где все свободное время тратил на поиски мальчика с золотыми волосами. После смерти родителей он перестал искать, но не забывал о том детском чувстве. В один из дождливых осенних дней ему стало так одиноко, что он стоя на кассе в магазине, в своем потрепанном свитере, пообещал себе отпустить то воспоминание. Затем вышел из магазина, выдохнул все плохое и повернулся в сторону своего дома. По дороге спиной к нему шел парень с красивыми золотыми волосами. Аллен поровнялся с ним и заглянул тому в глаза. То детское чувство снова захлестнуло его сердце.       

Он открыл глаза и посмотрел на Лоренса, сидящего рядом. Только теперь он понял. 

— Все началось намного раньше, чем ты можешь себе представить…      

С этими словами он нежно накрыл губы скрипача в нежном поцелуе.