Семейные отношения — важная часть жизни человека

Мне нельзя показывать свои силы полностью, это может нарушить план действий по поводу Тунца и вызвать у руководства лишние вопросы. Бой лучше закончить быстро, продемонстрировав, что даже силой воли врагов иногда можно победить. И ещё, и ещё, и еще… Куча важных правил по тому как вести себя в театре имени Кокуе.

Они почему-то крутились в моей голове, но мне на них было абсолютно плевать. В башке звенело, в ушах отдавалось моё сбившееся дыхание, сердце колотилось как бешеное, и вся я была предельно сконцентрирована. У меня были задачи и поважнее каких-то глупых правил, на которые, вот честно, всем всё равно.

Я вовремя пригнулась, уйдя от острого клинка, прошедшего мимо локтя, прикрылась огромным тесаком, попытавшись пнуть Таке в живот. Он увернулся вбок, напрягся и, уйдя в сторону, попытался напасть вновь. Я снова защитилась, даже не пытаясь атаковать своим оружием. Оно слишком опасно, оно слишком смертоносно, оно слишком «мне нельзя», говоря правдиво.

Мне оставалось лишь уворачиваться от ударов, делать вид, что я атакую и не ударить на самом деле. Таке почти ранил меня, меч на долю секунду застыл рядом с моим бедром, он кое-как успел остановить удар, его руки дрожали от напряжения. И для него это было слишком много. Для меня тоже. Эта драка неожиданно стала слишком затратной для нас абсолютно во всех смыслах.

Мы не могли друг друга ранить. Ни по сценарию, этому идиотскому плану, ни даже просто так. Но тем не менее на нем яркими красками с потеками крови расцветала огромная гематома, оставленная тупой стороной тесака, которую я еле успела подставить. А мое тело покрывала куча кровоточащих порезов, небольших ранок, неглубоких и не очень.

Мы не должны были драться серьёзно, подумав, должно было быть понятно, что я не хочу драться, но тем не менее драка должна быть мощной. Я понятия не имела как это сделать и просто желала все это закончить. Но не могла. И это дико бесило. И просто невероятно истощало.

Конечно, я могла попробовать сдаться, но это, чёрт возьми, так неправильно! Я всегда буду сражаться до самого конца, хотя сражением назвать это довольно сложно. Это гордость, честь в конце концов, ещё оставшаяся даже после всего происходящего. И у Таке она тоже есть, не зря же мы одна семья, поэтому, даже несмотря на наше огромное нежелание, нам приходится драться.

Я отвлеклась, боль мимолётной вспышкой прошлась по телу, по лицу потекла ещё одна струйка крови. Я отпрыгнула назад, оттолкнувшись от тесака, который воткнула в землю. Сейчас он выполнял только роль щита, который, учитывая то, что я должна проиграть, мне не был особо и нужен.

Тунец что-то прокричал. Я не особо разобрала, да и не обратила бы внимания, собственное сердце заглушало все звуки, но Таке неожиданно твердо поднял на меня взгляд. И у него была Идея. С большой буквы, та, которая приведет наш невольный раздор к компромиссу, разрешит эту пиздецки сложную ситуацию, к которой, как я думала, я была готова.

Зная Таке, скорее всего это решение не очень хорошее, но ничего больше я поделать не могла, оставалось только довериться ему. Я вновь посмотрела ему в глаза, уверенность в них не пропала, но появилось то самое, такое мягкое и успокаивающее, присущее только Дождям с их мягким Пламенем. Рев Пламени и эмоций во мне немного успокоился, прибавляя ясности мыслей.

Я замерла, готовая отреагировать в любой момент, приняв простую защитную стойку. Таке отставил ногу, перенеся вес на неё и развернул меч так, что острие смотрело прямо мне в грудь. Он был сосредоточен, но тем не менее расслаблен. От него прямо повеяло аурой настоящего мечника.

Я усмехнулась. Братишка, братишка, что же скажет то-сан, узнав, что ты вытворяешь? Нельзя так просто издеваться над лучшим и неповторимым стилем в этом убогом мире. Но что именно он планирует сделать? В Шигуре Соен Рю используется много обманных маневров, ложных ударов, так что намерения его угадать не сложно. А вот конкретную атаку…

Пока я напряжённо над этим всем размышляла, Таке ринулся вперёд, резко ускорившись и нападая на меня после долгой паузы неожиданно и резко. Я попыталась защититься от удара, скрестив руки, но его не произошло. Он вообще не ударил меня никак, не делал никаких сложных маневров.

Этот придурок откинул меч в сторону и просто уронил меня на землю, придавив меня собой.

Это был абсолютный идиотизм. На поле боя, после нескольких «серьезных боёв» со стороны Таке и нашей мини гражданской войны мы, блять, просто валялись в обнимку на земле. На нас смотрела шокировано вся шайка-лейка Тунца, Аркобалено сверлил недовольным взглядом, а мне было хорошо. Наша тупая постановка, которую чем-то другим назвать сложно, наконец почти закончилась, и это было так забавно, что мне хотелось смеяться.

Конечно, со стороны ситуация к этому не располагала, но я не могла сдержаться и засмеялась. Смех вышел немного хриплым и надрывным, может потому что ошейник барахлил, и я не могла говорить нормально, может потому что меня потряхивало от напряжения, а пальцы никак не могли распрямиться, оставаясь побелевшими крючками.

Таке прижал меня покрепче, хотя казалось, что это уже невозможно и тихо прошептал мне на ухо, сделав так, чтобы со стороны выглядело, как будто он ничего такого не сделал:

— Рин, ещё немного, подожди пожалуйста…

Да я и сама понимаю, чёртов придурок! Но что ещё мы можем сделать, чтобы от нас наконец отстали и ушли мучать других?! Я раздраженно зашипела, ожидая от Таке каких-либо действий. Если уж начал творить полную дичь, которая почему-то работает, то будь добр, не завершай все на полпути. Или будет очень неловкая ситуация.

Таке приподнялся и начал что-то говорить Тунцу с Ураганчиком, что именно я расслышать не смогла, потому что этот идиот зажал мне руками уши, и я пыталась выбраться. Почему он не хочет, чтобы я слышала то, что он говорит? Он же не несёт про меня какую-то хрень?! Я с непонятно откуда появившейся мощью сжала Таке запястья, отодвигая от своей головы.

Ни-сан убрал свои руки слишком послушно, и я, почуяв какой-то подвох, прислушалась. До меня донёсся громкий топот чужих ног, уходящих куда-то в сторону. Я укоряюще посмотрела на братца, который только засмеялся и с кряхтением поднялся с земли отряхивая штаны от грязи, что ему не очень помогло.

Он протянул мне ладонь, предлагая свою помощь, я же, скептически на него посмотрев, все же нехотя её приняла, вставая. Мышцы ныли, как будто я пробежала целый марафон, царапины болели, одежда измялась и была вся в грязи вперемешку с моей крови, фуражка, когда Таке меня опрокинул, слетела с моей головы и теперь валялась на земле, чудом не испачкавшись.

Кряхтя, как какая-то старушенция, я нагнулась и подняла её, аккуратно отряхнув. Таке где-то рядом, кряхтя даже похлеще чем я, поднимал свой меч, ругаясь под нос о том, как долго его придётся чистить и то, что то-сан его прибьет. Я тихонько хмыкнула. Думать надо было прежде чем делать, вот теперь и будет мучаться на усиленной тренировке.

Я решительно нахлобучила фуражку на голову и глубоко вздохнула. Эта хрень закончилась, Господи, моя роль окончена, я свободна, мне больше не нужно играть. Лёгкие перетянуло веревкой, и я не могла даже вздохнуть, глаза защипало, как будто в них кинули песка, ноги и руки не держали, разом лишившись все энергии. Всё то, что я пыталась во время «драки» держать в себе, разом навалилось на меня, оглушая и опустошая.

Как бы я не хотела сдержать непрошеные слезы, ведь я уже взрослая, а взрослые не плачут по таким пустякам, они, кажется, всё-таки покатились по щекам, потому что лицу стало мокро. А может это была лишь кровь из пореза на скуле, про который я совсем забыла. Я не знаю, но в тот момент мне почему-то стало так плохо, как будто я лишь одна против всего этого жуткого мира, и никто не будет мне помогать.

Я не могла сориентироваться в своих ощущений, они менялись калейдоскопом, от облегчения до боли, от счастья до грызущей печали, меня бросало то в жар, то в холод и в этом временном безумии, охватившем меня, я почувствовала знакомое тепло, от которого сразу стало спокойно. Чертов придурок.