Баллада о северных воинах

Тяжелые еловые лапы клонились к земле, не способные противиться белому снегу, толстым слоем покрывающему их изумрудную зелень. В этом холодном северном краю бураны да вьюги были привычным делом, они не переставали бушевать даже летом, сохраняя белый покров земли в его первозданном виде. Почва здесь не пригодна ни для чего: жесткая, смороженная твердыми комьями, да еще и покрытая толстым слоем льда. Только вековые ели, с их мощными корнями, и сосны, неприхотливые по своей природе, могли выжить в лютой среде.

Однако край не был безжизненным, как могло показаться на первый взгляд. Пары тонких серебристых полос, то и дело заносимые снегом, испещряли глубины леса, исчезая в его недрах - огромной горе, вокруг которой словно стражи стояли горы поменьше. Здесь жили люди. Люди, согнанные в этот безжизненный край своими же сородичами, но не сдавшиеся ни холоду, ни смерти.

Лес Вечного Инея располагался на самом краю материка, за ним же не было ничего, только темные, безжизненные ледяные воды, уходящие за горизонт, где по легенде находился конец мира. Лютые морозы, скудная растительность и обилие опасных хищников сделали Вечный Лес мертвой зоной, куда веками не заглядывали люди, опасаясь за собственные жизни. У этого места были свои законы, жестокие и неумолимые, их не мог избежать никто. Первородная сущность леса обитала меж его деревьев, взращивала там своих детей, питала почву собственной силой. В реках под толстым слоем льда обитали уникальные рыбы, чья чешуя переливалась перламутровой радугой, а измолотые в порошок кости по легенде могли вылечить любую, даже самую тяжелую болезнь. В недрах гор, в самых глубоких их пещерах, на каменных стенах и в выточенных водой нишах росли необыкновенного свойства кристаллы, а чуть глубже, где земля и камень нагреваются, расположилось истинное царство грибов и мхов. Многие из них обладали целебными свойствами, но и многие способны были убить во мгновение. Еще глубже кипел раскаленный металл. На вершинах же гор обитали редкие прекрасные снежные птицы, чем-то напоминавшие своих сородичей - равнинных Арс, имеющих четыре крыла, - только в разы превосходящих их по размеру.

Таким был Лес Вечного Инея, с виду мертвый, но полный загадок и незаметной стороннему наблюдателю жизни. Веками он оставался нетронутым, веками, первородная сущность оберегала границы, пока однажды к ним не подошли люди. Их было чуть больше сотни, изможденные, бледные, едва стоящие на ногах мужчины и женщины отчаянно продирались сквозь плотное кольцо еловых ветвей, по колено проваливаясь в снег, но продолжая двигаться вперед. В их глазах не было ни страха, ни воли к жизни, они боролись, имея из чувств лишь жуткое, всепоглощающее отчаяние, и именно оно, по какой-то невообразимой причине, не давало им сдаться.

Их битва была против самой сути вещей, это был естественный отбор, ведь те, кто отстал, навечно сгинули в снежно-лесном лабиринте. Но эти люди уже не видели ничего, продолжая продираться сквозь чащобу, и это их отчаянное упрямство растопило душу первородной сущности, она сказала древам расступиться, выводя поредевший отряд на поляну, она вела их прямо к горе, отводя собственных детей и не давая им съесть новоприбывших. Лес Вечного Инея впервые за тысячелетие принял к себе людей. Впервые лесная сущность приветила чужих созданий, наделяя их своим даром - она открыла им главную из гор каменного массива, ту, в недрах которой был самый богатый и разнообразный подземный мир. Но дав путь к спасению, первородная сущность оставила людей, завещав им быть властителями этого морозного края. Так и случилось. Бежавшие от людей люди обрели новый дом, новую жизнь, они прочно обосновались в Вечном лесе, быстро адаптировавшись под его суровые условия.

Сменилось несколько поколений, а некогда полумертвые люди построили собственный город прямо внутри горы, где день и ночь слышались удары молота о камень. Это было зарождение крупнейшего племени северных земель, племени Бушующих снегов. Поколение за поколением оно развивалось, исследуя не только каменную твердь, но и окружающий горы лес, все ближе придвигаясь к его границам. Завет Первородной сущности был исполнен ровно через сто лет после пришествия людей на ее земли. Теперь племя уже не было единым, как когда-то, оно разделилось на шесть ветвей-местностей. Пять из них были расположены вдоль всей границы леса, обеспечивая ее защиту от проникновения других племен и народов. Это были небольшие поселения-лагеря, походящие на крупные деревни центральных земель, располагавшиеся прямо посреди высоких деревьев. Жильцы этих мест в совершенстве владели оружием и боевыми искусствами, они были умелыми воинами, цель и работа которых заключалась в безопасности границ и главного горного города всего племени. Он был центром жизни, с большим количеством населения, центр обеспечения. В горных недрах собирали и выращивали пищу с лекарственными растениями, добывали кристаллы и руду, ковали оружие и доспехи из жидкого метала. Люди освоили каждый горный уровень, ставь истинными владельцами тех мест.

Длинные железные полосы разбегались по лесу от главной горы, связывая ее с каждым из пяти поселений. Именно по этим полосам в огромных тележках, поставленных на глыбы льда, и доставляли все необходимое в другие места леса. Лед скользил по железным рельсам абсолютно беспрепятственно - одна из особенностей здешней руды - и из-за этого никогда не стирался, делая даже самый тяжелый груз невесомым. Такой способ доставки позволял не только экономить силы рабочих, но и быстро добираться из одного поселения в другое, ведь не только грузы могли ездить по таким "дорогам", но и обычные люди. Хотя некогда многие были против такого нововведения.

Лес Вечного Инея процветал, пятому поколению удалось завязать торговлю с соседями, как мелкими кочевыми кланами, так и огромными государствами, чьи земли были урожайны, но скудны на руду. Однако с открытием такого богатого источника ценностей в считавшейся непригодной для жизни территории многие стали пытаться прибрать его к своим рукам. Медленно, но верно наступала эпоха войн. Мелкие приграничные стычки стали происходить почти регулярно, а пять поселений и вовсе лишились покоя. Но жизнь текла своим чередом, к своему концу близилось очередное столетие, а в лесу в свои права вступало возмужавшее девятое поколение. Дети, что выросли в напряженное время неопределенности, время, когда в любой момент готова была грянуть война. Они выросли с этой мыслью, они были к ней готовы. Едва отзвучали в лесу торжественные горны церемонии совершеннолетия, проводимой раз в двадцать лет, как тут же зазвучали медные военные трубы. Это был первый бой молодого поколения пяти поселений, суровый безжалостный бой. Многие полегли на границе, но те, кто вернулся, навсегда запомнили запах стоящей за их спинам смерти.

Выжить в бою - задача не из легких, Эртар это говорили с детства, она видела смерти и кровь присущие войне и хорошо запомнила эти слова, пусть и не понимала полного смысла. Но оказавшись в той битве, девушка по-другому взглянула на мир. Пусть ее юность и прошла с мечом в руках, она ощущала себя беспомощной перед ровными рядами вражеских копий. Те, с кем она еще недавно делила винную чашу и кров, болезненно вскрикивая валились наземь, заливая белоснежный снег своей алой кровью. Бывалые войны сражались в авангарде, словно подавая пример стоящим позади новичкам, но потери среди девятого поколения все еще были невероятно велики. Они были просто желторотыми птенцами к которым тихо подползали со всех сторон ядовитые змеи.

Эртар резко развернулась, грациозным взмахом меча перерубая древко нацеленного ей в грудь копья, и тут же мощным пинком отправила замахнувшегося на нее клинком солдата в полет, заставляя того харкать кровью. Она всегда была сильной, лучшей в своем поселении, так что она должна выжить. Выжить любой ценой, но никогда позором двуличного бегства. Смерть - не благоприятный исход, но жить с позором тоже равносильно гибели. Они, люди северных земель, превыше всего ценят честь, а после нее правду. И она не могла попрать эти устои.

Обагренный кровью меч выскальзывает из ослабевших пальцев - жестокая случайность приводящая к смерти на поле боя - и Эртар уже не успевает его поднять, то и дело уворачиваясь от яростных ударов противника. Он - не на много старше нее, с прекрасной внешностью и отменными навыками боя - мечта любой северной девушки пяти поселений, с детства привыкшей воевать. И Эртай пропала. Она поняла это в тот момент, когда резким выпадом сбила с головы железный шлем, и черные, словно беззвездная ночь, волосы темным пламенем заполыхали по ветру, аккуратно спадая на покатые плечи. Сражаться дальше девушка не могла. Не могла ранить эту красоту, от которой в груди бешено трепыхалось сердце, прямо как в рассказах стариков их поселения: быстро и гулко. Видимо это ее любовь, ее судьба посланная небесами. Эртай не могла отвести взгляда черных глаз от изящных черт лица, пока над ее головой плавно вздымался блестящий в свете северного солнца меч.

Секунда. 

Два клинка с громким лязгом ударились друг о друга, тут же заглушаемые звоном сотен других оружий. Эртай вздрогнула, приходя в себя, но увидела лишь широкую спину, затянутую в окрашенный кровью кожаный доспех со своеобразной тесьмой - отличительный атрибут восьмого поколения, но выглядел паренек молодым, лет на двадцать али чуть больше. Только, в отличии от большинства своих сверстников, в битвах у него видимо уже был опыт, ибо каждое движение было четко выверенным, доведенным до автоматизма, он словно считывал соперника, предугадывая любое действие. Такого не добиться на обычных тренировках, лишь опыт реального боя может дать такой результат. Но что больше поразило Эртай, так это то, что противники будто были знакомы: каждый изучил стиль оппонента до совершенства, и теперь их противостояние походило на бешеный, неудержимый танец, при каждом движении которого черные волосы взлетали с плеч размашистыми волнами.

Эртай вытащила из тела пронзенного секунду назад противника подобранный меч, с досадой глядя на продолжающую сражаться пару и в душе сетуя на то, что не она танцует этот воинственный танец. Но вот нога вторженца резко ушла под снежную толщу, лишая того равновесия, второй нанес рубящий удар, разрубая тонкий доспех и надетую под ним кольчугу, оставляя длинную красную полосу на чужой груди. Девушка непроизвольно дернулась вперед, желая остановить занесенный над чужеземцем меч, однако протяжный вой горна обозначавшего конец битвы вмешался раньше нее. Тонкое лезвие замерло в нескольких дюймах от гулко стучащего человеческого сердца. Эта битва наконец-то окончилась.

Длинные колонны солдат устало шагали по белоснежному снегу, оставляя за собой тропинку из кровавых следов. Пять поселений понесли большие потери, и это было лишь началом. Кто-то из новичков тихо всхлипывал, оплакивая погибших товарищей, кто-то ругался, стиснув зубы, а кто-то просто шел, волоча внезапно отяжелевший меч по земле. Они все прошли боевое крещение, все пережили смерть и новое рождение, они стали братьями по оружию, становясь единым целым с гарнизонами родных мест. Что будет дальше и каким боком к ним повернется судьба - не знал никто, поэтому многие опасались повторения сегодняшнего дня, даже бывалые воины не были бы рады такому исходу. Эртай же не знала чего хотела. Она была молода, а впереди разноцветным ковром была выстелена дорога ее будущего, и девушке не терпелось ступить на нее.

Время для всех летело незаметно, словно вода убегала сквозь пальцы. Теперь Эртай не была уже той легкомысленной девятнадцатилетней девушкой, отвлекающейся во время боя. Она повзрослела, прошла через множество крупных и малых битв, получила бесценный опыт, стала лучшей среди воинов девятого поколения, но так и не смогла превзойти своего наставника, парня спасшего ей жизнь в ее первом бою. Лучший боец восьмого поколения и самый молодой среди них, человек, в равной степени прекрасно владеющий как клинком, так и копьем. Он был ее другом, в то время как она стала для него чем-то большим. Даже спустя четыре года сердце Эртай было все также во власти чужеземца. Глупая, недостижимая мечта, которая грела душу по ночам, но девушка верила: они связаны судьбой и обязательно встретятся. Жаль только она и предположить не могла, к чему приведет их долгожданная встреча.

Границы Леса Вечного Инея становились небезопаснее день ото дня, многие патрульные отряды просто исчезали, так и не вернувшись с обхода. Ситуация была неприятная и требовала срочного урегулирования. И вот со всех пяти поселений собрали сильнейших воинов, разбив их на отряды по семь человек - достаточное число, чтобы защитить жизни друг друга. Эртай возглавила один из них на правах сильнейшей, и была отправлена в сторону юго-западного поселения, в то время как Харберт повел своих солдат прямо на юг, место всех стычек и битв. Девушка немного сетовала на то, что не может присоединиться к другу в этом опасном походе, хотя за последние годы их общения она все больше познавала глубину его чувств к ней и невольно начала ощущать что-то в ответ. Эта эмоция была похожа на серую дымку обволакивающую сердце все плотнее. Это была не любовь с первого взгляда, а нечто более глубокое искреннее, пускающее корни в ее сердце, как бы отчаянно не пыталась Эртай их оттуда вырвать. Забота, беспокойство, огромная привязанность к человеку - все это страшило ее, она боялась, что ее любовь к прекрасному, словно небожитель, чужеземцу будет заменена, вытеснена прочь без права на существование, поэтому отчаянно гнала от себя всякую мысль о Харберте, кроме как о друге/старшем брате. Хотя у нее это не очень хорошо получалось.

Девушка удрученно вздохнула, осматривая одинаковую на первый взгляд местность. Чувство тревоги и чего-то неправильного терзали душу сомнениями, заставляя как можно скорее добраться до места назначения и вернуться. Отряд молча следовал за ней, не понимая столь необоснованной спешки, но и не претя ей. Они обыскивали каждый уголок территории, то и дело натыкаясь на занесенные снегом еловые деревца, как небо на юге раскрасил красный цвет сигнальной ракеты. Сердце мгновенно подскочило к горлу, мешая вздохнуть. Они обязаны успеть.

Ледяная пластина летела по металлическим рельсам с огромной скоростью, так, что ветер свистел в ушах, но Эртай все продолжала гнать вперед запряженных в нее шестиногих оленей, которые были в два раза быстрее обычных. Стоило впереди завиднеться крышам деревянных землянок, как до приближающегося отряда донеслись взволнованные голоса. Девушка дернула поводья, останавливая льдину, и бегом бросилась в сторону южной части границы. Отряд молча последовал за ней, хотя глубоко в душе каждый знал, что они не успеют.

Лес потихоньку редел, давая разглядеть сквозь ряды мощных стволов залитую кровью поляну. Эртай запнулась о выпирающий из-под снега корень, лицом падая в снежную толщу, и, тут же подскакивая, бросилась дальше. Но выбежать за пределы леса она не успела: сильные руки схватили девушку, зажимая рот и заставляя лечь наземь, из-за корней наблюдая за происходящим на поляне, все-таки она отлично просматривалась.

Некогда белый снег теперь был абсолютно багровым, и на этом красном ковре вперемешку лежали трупы как своих, так и чужих. А посреди этой картины стоял человек до боли в сердце знакомый, но неизвестный одновременно. Исчезло благородство и стать, появился отпечаток гордыни и подлости, а может они и всегда там были, просто она не замечала? Не хотела замечать? По сердцу словно полоснули мечом, перечеркивая все прекрасные мечты и фантазии, которые она успела себе надумать, сея замест них первые семена ненависти и разочарования.

Взгляд скользнул ниже, замечая согнутую, стоящую на одном колене, но продолжающую опираться на меч фигуру в родном кожаном доспехе, рядом с которой лежит тело неизвестного существа, в размере сравнимое с их северными медведями, но явно превосходящее их по смертоносности. Сердце болезненно сжалось, когда над ухом раздался приглушенный шепот. 

- Они даже ехидну с собой привели, подонки. - Эртай аккуратно повернула голову, разглядывая хмурое лицо подчиненного, что был намного старше и опытнее ее. 

- Ехидны? Они очень опасны? - безмолвный кивок был ей ответом. Сердце снова сжалось от предчувствия скорой трагедии, а пальцы крепче обхватили рукоять меча. Злость закипала внутри, а каждая мышца тела непроизвольно напряглась, словно сжатая пружина. 

Девушка пробежалась взглядом по своему отряду. Каждый испытывал приблизительно то же, что и она: ярость и боль от потери товарищей, ведь со многими они пережили не одну жестокую схватку, а теперь те были убиты адским созданием, человеческим экспериментом - ехидной.

Эртай до хруста сжала кулаки, возвращая свой взгляд к двум знакомым фигурам, между которыми явно шел диалог, о смысле которого было не трудно догадаться по то и дело кривившемуся рту чужеземца. Девушка мысленно улыбнулась. Пусть Харберт и выглядит словно сдержанный и благовоспитанный мужчина, умением выводить из себя других он не обделен, даже напротив, Эртай не раз страдала от его шуток. Сейчас, когда внимание врага отвлечено самый лучший момент начинать. Девушка подняла руку приказывая приготовиться а после махнула ладонью, резко вскакивая и выхватывая из ножен сверкающий меч.

Ноги застревали в снегу мешая бежать, но она не останавливаясь летела вперед, со всей силы нанося удар по явно не ожидавшему такого напора противнику. Как и в прошлый раз она не могла победить, но на этот раз из-за огромной разницы в уровнях: меч врага был подобен молнии, бил точно, быстро и с огромной силой. Эртай же не могла ничем таким похвастаться. Она уворачивалась от выпадов, стараясь по возможности избегать, а не блокировать, в то время как сама выискивала слабые места, намереваясь закончить бой одним уларом. Но таких мест все не находилось, в то время как ситуация явно им не благоволила. С каждой секундой ее теснили все дальше, пока девушка спиной не уткнулась во что-то твердое. Сверкнуло лезвие меча, намереваясь разрубить девушку напополам, но так и не достигло цели, столкнувшись с другим клинком, ярким, словно луна безоблачной ночью. Серебряное лезвие блеснуло, белой вспышкой разрубая меч противника надвое, а после перерезая горло и ему самому. Эртай вздрогнула, когда фонтан крови ударил в лицо, каплями разлетаясь во все стороны. Она медленно обернулась, взглядом встречаясь с серыми, словно перья новорожденных Арс, глазами стоящего позади нее Харберта. Ей столько всего нужно было ему сказать. Но она не смогла раскрыть рта, словно неведомая сила сомкнула ее губы, запечатав их печатью безмолвия. Они стояли посреди залитой кровью поляны, друг напротив друга, стояли и искали в чужих глазах ответы на собственные вопросы.

Но вот из сомкнутых намертво губ потекла первая кровавая струйка, за ней вторая, третья, а после мужская фигура качнулась, теряя равновесие и падая в раскрытые женские объятия. Эртай держала на руках стремительно остывающее тело дорого сердцу человека, пока по румяным от долгой битвы щекам текли и тут же застывали прозрачные слезы, осыпаясь на снег и одежду кристальными градинами. А ведь она столько всего должна была сказать, объяснить, за столькое извиниться, а теперь не могла издать ни звука, молча оплакивая, пожалуй, самое дорогое, что было у нее в жизни.

Руки крепче сцепились за чужой спиной, пытаясь как можно сильнее сжать в объятиях охладевшее тело. Ничего уже не исправить, ничего не изменить, да и ненавидеть тоже некого, кроме как себя за нерешительность, упертость и огромный эгоизм, сгубивший самого близкого человека, чьи слова и советы она будет помнить вечно.

Похороны прошли на следующий день со всеми возможными почестями, явился даже король Снежных Птиц, некогда близко знакомый с почившим. Все шесть поселений уважали Харберта за дух, храбрость, готовность помогать и многие другие ценные качества, но большинство речей были однотипны и не выражали ничего, кроме как легкой скорби по потере столь выдающегося бойца. Эртай не могла все это слушать. Она знала, каким человеком был Харберт, знала все его мысли и чувства, понимала намерения с полуслова, она могла поклясться, что знала его лучше остальных, но именно поэтому и ненавидела себя. Боль и сожаления разрывали ее изнутри, а висевший на поясе меч Белой Луны лишь добавлял поводов для самоненависти.

Но шли года, время затупило чувства, сгладило воспоминания, оставив только бесконечное отвращение к самой себе и тягучие отголоски боли. Сейчас Эртай тридцать один, на ее теле прибавилось шрамов, а душа все так же пуста, как и восемь лет назад. Каждый раз, выходя на поле боя, она готова умереть, она жаждет этого, но блестящие белые вспышки меча, разрубающие врагов, не позволяют умирать, и только арбалетные стрелы, отбить которые все невозможно, могут даровать долгожданное освобождение от бренных оков, она и так задержалась на этом свете. Лучший воин девятого поколения, последняя защитница Северных территорий. Год за годом она в одиночку защищала границы Леса Вечного Инея, но сегодня ее последняя битва. Первородная сущность закроет эту местность непреодолимым барьером, как и сотни лет назад, до прихода людей, тем самым навечно отгородив живущих внутри от внешнего мира и избавив их от кровопролитных войн. Десятое и следующие за ним поколения родятся и вырастут в прекрасном, спокойном мире, ценой которого стали восемь лет ее жизни. Контракт наконец будет выполнен, и она сможет последовать за любимым человеком, чтобы там сказать такие простые и в то же время сложные слова: "я люблю тебя."

Десятки стрел пронзили крепкое тело, алая кровь тонкими ручьями потекла из ран, расписывая кристально белый снег красными узорами. Эртай взглянула на сжатый в пальцах клинок, облегченно вздыхая. Он столько лет ее защищал, пришла пора вернуть долг. Серебристое лезвие слегка дрогнуло, падая на землю, меч тихо звякнул и замолк, отражая в себе целый мир: чистое голубое небо, яркое солнце, играющее его бликами, высокие горы, подпирающие небесный свод, и расцветшую кровавыми цветами снежную поляну - все то, что им было дорого в этом мире, все то, что они никогда не увидят больше, но навсегда запечатлеют в памяти двух бьющихся единым ритмом сердец.