Опрос балаганщиков, список которых дал судье Феб, Фролло решил провести в компании Эсмеральды. Ей они скорее бы рассказали все, что знали о продавцах уродов. Объезжая балаганы, указанные Фебом, и получая от Эсмеральды сведения, Фролло собирал всю картину по кусочкам. В некоторых случаях балаганщики узнавали Капгарупа и пьяницу со второго рисунка. В некоторых, по их словам, люди были совсем другими — изредка появлялся старый высокий человек, изредка молодой кудрявый красивый парень. Одна балаганщица, молодящаяся и начинающая полнеть бабенка, прожужжала Эсмеральде все уши, давая описание этого кудрявого молодца.

— Ой, какой красавчик был! — толстая морда балаганщицы аж раскраснелась от приятных воспоминаний. — Даже странно, что такой красавчик занимается таким ремеслом. Вот бы он пришел еще раз!

Эсмеральда отмахнулась от назойливой балаганщицы и пошла к судье — рассказать ему все, что узнала.

Фролло заметил, что во всех случаях вместе с Капгарупом, доктором Бернардусом (а этот высокий старик явно был он!), пьянчужкой и чернявым красавчиком, по словам балаганщиков, появлялся третий человек. Почему-то его описать было труднее всего, хотя с их слов получалось, что среди них он был главным. По приметам, которые они ему описывали, это явно был тот московит — Хельгус Новус, он же Олег Новых. Один из балаганщиков отметил, что тот не совсем чисто говорил по-французски. «Наверное, иностранец», — отметил он.

Итак, пятерых членов шайки судья уже приблизительно знал. Причем, троих — по именам. География же мест, где балаганщики покупали уродов, оказалась самой обширной и не дающей надежд на то, что лежбище компрачикосов можно было по ней найти. Значит, снова тупик. Причем, на этот раз более безнадежный. Поэтому, чтобы сделать хотя бы что-нибудь, судья отправил всем солдатским патрулям словесное описание членов банды. Портреты Капгарупа и пьяницы были литографированы и размножены. Входы и выходы в Париж и его предместья были перекрыты.

Судью не на шутку беспокоил Капгаруп. Если встреча с московитом была ему просто интересна, то от Капгарупа он ожидал конкретной опасности. Это было шестое чувство, выработанное за долгие годы службы судьей. Поэтому, когда они с Эсмеральдой вернулись домой, он попросил цыганку:

— Дитя мое, будь осторожнее.

— Ты чего-то боишься? — она погладила его по руке.

— У меня нехорошее предчувствие, — ответил он со вздохом. — Один из этих мерзавцев мне знаком, двадцать лет назад я осудил его на каторгу. Сейчас он на свободе, и мне кажется, что он наблюдает за мной. Вот я и опасаюсь, как бы чего не вышло.

— Я сделаю, как ты просишь, — Эсмеральда нежно коснулась своими губами его рта.

— Ммм… — простонал судья, почувствовав возбуждение. — Может, в ванную? Весь день верхом, чувствую себя таким пыльным.

Эсмеральда хихикнула.

Судья уже устроился в ванной, когда туда забралась Эсмеральда. Он смотрел, как она, сидя на краешке ванной, подвязывает свои волосы, и как от этих движений подрагивает ее пышная грудь. Эсмеральда, наконец, погрузилась в воду, и судья притянул ее к себе.

— А знаешь, моя дорогая, — промурлыкал он. — В ванной можно не только мыться.

— Не знала, что вы — такой развратник, ваша честь, — Эсмеральда раскраснелась, — а выглядите таким приличным человеком.

Судья ухмыльнулся и прильнул к ее груди, отчего она ахнула.

Из ванной они выбрались чистые, уставшие и довольные.