Через неделю утром судья Фролло входил в свой кабинет во Дворце Правосудия. Он приказал привести задержанного Хельгуса Новуса на допрос.

Когда московит под конвоем был доставлен в его кабинет, Фролло отпустил стражников и кивнул Хельгусу на кресло, стоящее напротив его стола.

— Ну, садись, Олег Новых, — насмешливо сказал ему Фролло. — Или тебе привычнее зваться Хельгусом Новусом?

— Да хоть горшком называйте, только в печь не ставьте, — с дерзким блеском в глазах ответил ему Хельгус. Было видно, что он уже пришел в себя после своих злоключений и рассчитывал скоро оказаться на свободе.

— Отвечай на мои вопросы, — раздраженный дерзостью подследственного, ответил Фролло. — Не то я тебя отправлю в пыточную. И с наслаждением посмотрю, как с тебя спускают шкуру. Сейчас Эсмеральды здесь нет, так что не рассчитывай, что я растаю.

Самоуверенность бывшего главаря компрачикосов как рукой сняло.

— Слушаю вас, мэтр, — почтительно произнес он. — Что вы хотите узнать у меня?

— Рассказывай все с самого начала, — велел ему судья.

— Значит так. Родился я в Московии, в городе Тверь, в семье священника по имени Яков Новых, — с готовностью начал Хельгус.

— Да не настолько же с начала! — рявкнул судья. — Меня интересует вопрос, где и как ты познакомился с этим проходимцем Каргарупом и Бернардусом Гестамюндом. Как вы начали свою гнусную деятельность на территории Франции? И самое главное — как ты вышел на Рамона Салинеса?

— Вы не могли бы повторить первый вопрос? — Хельгус кроткими глазами смотрел на судью. Тот закатил глаза.

— Нет, я все-таки тебя отправлю в камеру пыток, — судья решительно встал и подошел к двери. — Ты начинаешь мне надоедать. Думаю, двадцать ударов кнутом для начала развяжут тебе язык.

— Нет-нет-нет, — затараторил Хельгус. — Я все скажу!

Хельгус откровенничал около двух часов подряд. Фролло делал пометки на листе бумаги, лежавшем перед ним. Периодически его лицо кривилось от отвращения к сидящему напротив молодчику. Хельгус рассказал обо всем — о знакомстве с доктором Бернардусом и Капгарупом на борту «Санта-Розалии», о первых делах шайки, обо всех ее участниках, об эмиссаре Себастьяно из банды Салинеса, о самом Салинесе, о похищениях и покупке детей.

— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — со змеиной лаской в голосе сказал ему Фролло. — Ты что-то скрываешь, я вижу.

— О чем вы, мэтр?

— Вспомни, что ты писал мне в письме, которое дал Эсмеральде. Там было что-то про наемного убийцу, которого вы решили послать по мою душу.

— Ах, это, — Хельгус сделал вид, что только что вспомнил об этом факте. — Ну да, действительно, было такое. Но я не знаю, кто он. Этим занимался Салинес. Я только знаю, что этот человек будет баском по национальности. В банде Салинеса только баски.

— А кто заказчик? — таким же змеиным тоном поинтересовался Фролло.

— Мэтр, они вынудили меня заплатить Себастьяно. Особенно этот ублюдок Гизадоро. Ему бы только кровь пустить. Он бы и сам пошел, да он — трусливая свинья. Семь лет проторчал на Плон дю Канталь, боясь сунуть нос в остальную Францию. Особенно он боялся некоего Алехандро Мартинеса.

— Кто таков? — спросил Фролло.

— Баск из банды Салинеса. Кровник его и на редкость свирепый человек. Не исключено, что именно его пошлют убивать вас. Хотя, я могу ошибаться.

— Значит, это они заставили тебя, — продолжая ехидно улыбаться, сказал судья. — А вот мы сейчас это и выясним, заставляли они тебя или нет. Стража! — крикнул он в дверь, ведущую в коридор, — привести ко мне задержанного Пьера Капгарупа!

Хельгус побледнел. Судья насмешливо наблюдал за изменением цвета его лица.

— Да-да, мой друг, не ожидал такого поворота? — судья вздернул свои тонкие брови.