Примечание
«Холодный воздух сладок…»
Каждый день, каждый час, каждую минуту хотя бы один человек на этой грёбаной Земле задумывается о суициде. Каждые восемь секунд кто-то его совершает. Идёт на отчаянный шаг в пустоту, не найдя опоры больше нигде. Опускается в вечное спокойствие и затихает.
«У каждого человека есть место в этом мире…»
Тогда что происходит с пустующими ячейками? На их место приходят новые люди или же они вместе с владельцем отмирают, так и не принеся пользы?
Судьбы множества людей ломаются с такой же лёгкостью, как и зубочистки, стоит только слегка нажать.
«Невероятно…» — выдыхает Дазай, стоя на краю высотки в мороз. Ресницы слиплись и покрылись инеем, руки без перчаток дрожат от холода. Ему не страшно. Он с удивлением ребёнка размышляет, насколько хрупка жизнь. Осаму не стоит удивляться – на его руках, помимо его, побывало море крови, будь это пешка какой-нибудь организации или умирающий друг.
Дазай вздрагивает и смотрит вниз. Поверхность, на которой он стоит, ужасно скользкая, и одно неверное движение может прервать поток философских мыслей. Внизу — поглощающая, зовущая к себе темнота.
Встряхнув головой, он убрал замёрзшие пряди со лба и теперь устремил взгляд на небо. Было ясно, каждое созвездие чётко рассматривалось и украшало бесконечную пелену. Последние отголоски беспокойства улетучились вместе с паром, выходившим при очередном выдохе.
«Ксо-Дазай, отдай мою шляпу!» — воспоминание резко возникло перед глазами. Шестнадцатилетний напарник в очередной раз негодовал и просто взрывался от недовольства. Покрасневшие щёки и растрепавшиеся рыжие волосы вызывали улыбку и желание, чтобы веселье никогда не заканчивалось. Звонкий голос выкидывал из реальности, заставляя прокатится по лестнице отрывков.
«Дазай, ты в порядке?» — уже двадцатидвухлетний Чуя подбегает к нему, не подозревая, что напарник снова приготовил шутку. Взволнованный взгляд бегает от «оторванной» руки до испачканного кровью лица. Неплохо его приложило, однако. Но даже так они победили. Сильнейший дуэт никогда не проигрывает.
Или же, вернее будет сказать «не проигрывал»?
Дазай выпадает из транса также внезапно, как и попал в него. Ноги уже совсем замёрзли и щипали под штанами, лицо, ранее невольно выражающее улыбку, стало тусклым.
«Я справлюсь. Ты что, не доверяешь мне, Дазай?»
Чуя кладёт ладонь на плечо, смотря на него с уверенным оскалом. Он победит врага, и они смогут снова проводить время вместе. Рука соскальзывает, напарник перебрасывает плащ через плечо и разворачивается спиной к нему. Резко оборачивается обратно, снимает шляпу и отдаёт её прямо в руки Осаму, говоря с грустной улыбкой, чтобы тот сберёг её. Дазай кивает и провожает Чую взглядом.
Это был последний раз, когда они виделись.
Сердце нервно сжимается, на глазах появляются слёзы. Они катятся вниз по щекам и подбородку, падая то на плащ, то в неизвестную темноту. Он позволил ему уйти, он виноват, сколько бы ему не говорили, что это не так. Достоевский одержал победу, конец истории.
В данный момент мертвы более половины. В их числе Куникида, Ёсано, Наоми и Чуя. Новый двойной чёрный, который сражается с Достоевским, уже на грани своих сил. Мафия потеряла огромное количество оружия и армии. Глава «Крыс мёртвого дома» давит обе организации, как тараканов.
Мир рушится прямо на глазах. Фёдор получит книгу и исполнит своё желание. Дазай больше не может терпеть.
Едва сгибающимися пальцами он достаёт ту самую шляпу из сумки, которую бросает на крышу. Осматривает её со всех сторон, будто видит впервые. Не заметив никаких повреждений, он мучительно приподнимает уголки губ и прижимает шляпу к груди. И делает шаг.
Полёт на деле занял жалкие секунды, но Дазай смог прокрутить всё остальное, оставшееся в голове.
Наутро Ацуши, тащивший на себе Акутагаву без сознания, найдёт переломанный труп и упадёт на колени, зарыдав, ведь теперь он не сможет сказать Дазаю, что они победили.