У Юй Вэньчжоу красивые глаза - голубые, с фиолетовыми всполохами.
У Юй Вэньчжоу руки тонкие, белые, и кожа мягкая, как у ребенка. И когда руки эти двигаются над клавиатурой - медленно, будто раздумывая над каждым действием, отвести взгляд просто невозможно. Его движения не похожи на движения других про-игроков, но от этого выглядят еще более чарующими. По крайней мере так думает Шаотян.
Шаотян вообще слишком часто думает, насколько же их капитан красивый. О тонких, ярко очерченных бровях, о губах, всегда изогнутых слабой вежливой улыбкой, о морщинке на лбу, которая появляется, стоит Вэньчжоу задуматься о чем-то.
И хочется просто зажать капитана на выходе из тренировочной комнаты, опереться руками о стену, чтобы Вэньчжоу точно не смог сбежать и высказать все, что он думает. О том, что Вэньчжоу восхитительный-прекрасный-удивительный-такой-горячий. И что Шаотян уже умолять готов, чтобы капитан наконец его выебал.
Правда, стоит посмотреть, и голова становится пустой, а Шаотян понимает, что просто не знает, что сказать. Виданное ли дело? Хуан Шаотян не может подобрать слов.
Только вот глаза у Вэньчжоу смеющиеся, будто бы он уже все знает и ждет, когда же Шаотян решится. И от этого становится еще страшнее. На всем белом свете Святой меч боится только одного человека, признаться ему... для этого нужно проявить чудеса храбрости.
Хуан Шаотян не спит ночами, думая о том, что должен сказать. Хуан Шаотян лезет в интернет и словари синонимов, потому что его словарного запаса впервые не хватает. Хуан Шаотян не знает, что говорить.
Узнай об этом Е Сю, он припоминал бы ему следующие лет пять. Поэтому Шаотян никому не говорит. То, что знает пара про-игроков, знает и Е Сю - это уже стало негласным правилом с которым согласны абсолютно все. Так что Шаотяну приходится мучаться в одиночку.
- Капитан! Нужно поговорить!
Шаотян даже ухитряется вести себя как обычно. И вроде какой-то план в голове есть. Ровно до того момента, пока Вэньчжоу не приподнимает удивленно бровь и не кивает, давая согласие на разговор.
И вот в этот момент все слова из головы исчезают, а в мозгу пульсирует единственная мысль: “Капитан, трахни меня, пожалуйста!”. Только вот так в любви не признаются.
Честное слово, в этот момент Шаотян думает, что институт красивых признаний в любви должен умереть. Почему он просто не может лечь, расставив ноги? Все ведь и так будет понятно. Так нет же, нужно что-то красивое, еще и при свечах желательно.
А Вэньчжоу стоит и смотрит, ожидая, когда же Шаотян соберется с мыслями. Спокойный, расслабленный - совсем как всегда. Будто бы его и не интересует, почему самый болтливый про-игрок Славы молчит сейчас, будто воды в рот набрал. Может ему и правда не интересно. Он ведь один из четырех гениев тактики, а догадаться о чувствах Шаотяна гораздо проще, чем разгадать боевую тактику Е Сю.
И Шаотян думает, что это просто издевательство, заставлять его признаваться, когда уже все знаешь. Впрочем то, что Вэньчжоу любит над ним издеваться он уже давно понял.
- Капитан, ты мне нравишься!
Ну почему нельзя было просто признаться в игре? Что сложного, подошел во время тренировки, написал в личный чат, а потом можно из игры выйти. И еще персонаж не краснеет так позорно. Короче, одни плюсы.
- Нет, серьезно. Ты классный, умный, а еще у тебя такие красивые руки. И глаза тоже. И губы, кстати. Да и вообще, ты весь очень даже ничего.
А еще в игре можно выключить микрофон, когда понимаешь, что слышать твои слова другим не нужно. Честное слово, реальность хуже по всем пунктам.
А у Вэньчжоу глаза смеются, да и весь он выглядит так, будто сдерживает из последних сил рвущийся хохот. И Шаотян хочет сказать ему, что это ужасно невежливо. Может получилось не очень, но он же старался. А потом его, приоткрывшего рот чтобы выказать возмущение, затыкают поцелуем.