Есть люди, которые любят Детройт всем сердцем. Они не обращают внимания на густые серые облака смога и херовый асфальт, просто наслаждаются сентябрьскими вечерами.
Фиолетовые сумерки осенних дней обнимали каждого своей теплотой, поглаживали кожу щек, приклеивая на них лёгкую прохладу. Не все это замечали, но всех это коснулось. Может, поэтому горожане где-то глубоко внутри не желали покидать пределы этого города.
Улыбались, как ни странно, сегодня все — в департаменте, в парке, в магазинах робототехники. Рид, проходивший мимо Тины, уловил яркое «Пока, бро!», на что в ответ отсалютовал пальцами от виска и вышел на шумную улицу.
Сегодня Рид чувствовал себя как никогда бодро. Настоящим красавчиком в пахнущем лавандовым порошком кашемировом свитере. Гэвин думал, что любой человек с пришествием нового сезона года становится красивее, но с ним такое не прокатывало. Уставший и потрёпанный вид выдавали его озлобленность на жизнь и вечное бурлящее внутри негодование, не помогало даже сезонное обновление гардероба.
Сегодня, впрочем, он на волне воодушевления огибал линию привычного поведения.
В кармане завибрировал телефон. Рид спешно спрятал улыбку, стараясь сделать лицо непроницаемым. Он быстро смахнул в сторону уведомление, заходя в незакрытый чат.
Фото цветов в руке. Виден белый рукав с чёрной окантовкой и кисть с родинкой на сгибе между большим и указательным пальцем. Букет яркий: жёлтые и пёстрые цветы на фоне зелёной тележки.
Ричард любил всё природное и живое. Никогда при этом не ходил в цветочный. Дожидался по утрам старика на Сорок восьмой улице и покупал у него идеальные в сочетании букеты.
Он скрывал тайну детектива. Знал, как тот любит цветы, и никогда не говорил об этом вслух, не смея таскать отношения на работу, а работу в дом.
Гэвин ответил на снимок подмигивающим смайликом и уточнил время встречи. Всё как и было запланировано — без перемен, но он боялся опоздать, потому вышел на час раньше. Лучше быть параноиком, нежели прибежать в седьмом поту и принести миллиард извинений, прыгая в лужу неловкости.
Гэвин вызвал машину и замер на краю тротуара, ожидая увидеть среди потока приближающихся автомобилей указанные марку и номер.
Воздух на улице был по-особенному свеж и приятен. Лёгкая прохлада в не закрытых высотками улицах пробирала до пробегающих по спине мурашек: приятных, ассоциирующихся с предвкушением чего-то особенного.
Такси шаркнуло колесами, остановившись возле бордюра, выдёргивая Рида из приятных раздумий. Детектив устроился на заднее сидение, высунув руку в приоткрытое окно, поддаваясь привычке, ловя ветер.
По радио крутили новости о сбежавших за границу андроидах. О Мексике, которая ждала их с распростертыми объятиями. Радиоведущие без купюр негодовали по поводу притеснения андроидов со стороны несогласных с генеральным курсом политиканов.
Потом тема сменилась, стала более животрепещущей — Большое Жюри было несогласно с мерами борьбы, которые предлагала администрация города для пресечения распространения красного льда. Гэвину, против ожиданий, было всё равно. Сегодня ничто не заботило, не лезло в голову и не волновало.
Ещё полгода назад Гэвин не верил, что повсеместные жестянки могут быть живыми. Плевал на это и как-то не заходил за грань предубеждений, желая лишь сохранить рабочее место. Пришлось изрядно пересмотреть позицию, когда рядом появилась типичная жестянка, но слишком близко, чтобы отстраниться и снова смотреть на проблему сквозь пальцы. Похож андроид был на брелок, до того весь лаковый и красивый, как будто бы совершенно бесполезный, однако, он нашёл способ доказать, что первое впечатление не всегда верное.
Потом полицейская безделушка прознала о пончиках, затем о любимых пластинках, ну, а потом дошло и до цветов. Говнюк знал, как подкатить, и делал это красивее всех предыдущих партнёров Рида вместе взятых.
Машина притормозила напротив «Ратуши». Стилизованный под башню «Киберлайф» ресторан, в котором вход андроидов всячески приветствовался. Универсальное меню, состоящее из блюд для людей и для машин, делало ресторан славным среди пар с особенными отношениями.
Рид вышел из автомобиля, тут же засунув руку в карман джинсов. Не найдя там ничего, испытал тревогу и растерянность. Похлопал себя по карманам ещё, выдохнул — в соседнем кармане нащупался браслет.
Детектив уже предвкушал, как будут гореть глаза Ричарда. Они блестели непередаваемым восторгом, когда Гэвин покупал именно для Ричарда всякие ништячки. Однажды он добыл для андроида несводимую татуировку со своим именем, которая перманентно въелась в пластик предплечья, пометив корпус Девятисотого приятной особенностью.
Воспоминание об этом только подогрело нетерпение. Волнение било ключом где-то в груди. Гэвин достал сигарету, закурил, перекатывая никотиновую палочку меж пальцев в растерянности ожидания — больше ничем занимать себя сейчас не представлялось возможным, и он выбрал самое бездумное.
— Детектив? — мягкий шаг был неслышен, поэтому Гэвин вздрогнул, поворачиваясь и натыкаясь взглядом на огромный букет летней желтизны, пляшущей радости пахучих цветов, — как добрался?
Рид скосил глаза на букет. Стоял и рассматривал его, не услышав вопроса за атакующим сознание эстетическим наслаждением. Всё настоящее, яркое и невообразимо эстетичное — всё, как он любил.
Ричард собирал маленькие радости для Гэвина так, как не умел никто.
— Охереть. Ты откуда его припер-то? — брови детектива разошлись вверх, вырисовывая на его лице детское восхищение, — потрясный.
Ричард подошёл ближе, не оставляя вариантов, прижимая букет к Гэвину, оставляя пространство между ними ровно такое, чтобы можно было совершенно не подозрительно опустить лицо в цветы и подышать ими. Лепестки цветков смялись о ткань свитера, оставляя яркие следы пыльцой, вздрогнули под напором глубокого, полного наслаждения выдоха Рида.
Он упёрся взглядом в глаза с льдистым отблеском напротив, несколько даже академически изучая выражение, спрятанное в оптических блоках цвета весеннего бледного неба перед коротким дождем.
— Просили передать. Это для детектива, который любит цветы, — с намёком сообщил андроид, — одна влюблённая жестянка хотела бы этого детектива узнать ещё немного лучше. Вы согласны?
— Чего бы это я был не согласен, мы же про того детектива, — цветы Гэвин, впрочем, взял. — Вот того, который любит цветы. Было бы неплохо познакомиться с той самой влюблённой жестянкой, кстати.
— Это возможно! — приободрился Ричард и повёл рукой в сторону входа. — Обсудим детали? — Вот за что ты мне всегда нравился, так это за сообразительность, — подтвердил Гэвин, направляясь с Ричардом в ресторан.
