Он просто бездумно парит между небоскрёбами, когда Карен информирует его о входящем звонке, и он ищет как можно более тихий и уединённый уголок, чтобы посидеть и поговорить.
Он находит такое идеальное место на крыше старой библиотеки и садится на край, прося Карен принять вызов.
— Привет! — тут же выпаливает он, даже не скрывая своего восторга.
Квентин смеётся, и от этого звука в животе Питера начинают порхать бабочки.
— Привет, малыш, — отвечает он, по его голосу слышно, что он радостно улыбается. — Ты занят?
— Не-а. Я весь твой. Привет.
Квентин вновь смеётся, и Питер наслаждается каждой секундой.
— Как прошла миссия? — спрашивает он.
— Было не сложно, но иногда эти злодеи говорили на итальянском, и я почти ничего не понимал. Неловко было всем.
— Можешь выучить итальянский для следующих миссий, — предлагает Питер, хихикая.
— Я знаю итальянский.
— Неправда.
— Правда!
— Тогда скажи что-нибудь на итальянском.
Питер уже ожидает, что Квентин сдастся и примет поражение, но его поражает, что тот без лишних раздумий с преувеличенно итальянским акцентом отвечает:
— Bongiorno, principessa! (Доброе утро, принцесса!)
Питер закатывает глаза, стараясь не рассмеяться. Он представляет самодовольное выражение лица Квентина и всё-таки не сдерживает смешка.
— Это не считается! Это было в том фильме, который мы смотрели перед твоим отъездом!
— Ты просто завидуешь, потому что не знаешь итальянский.
— Ага-ага. По крайней мере, я знаю испанский, cabrón (засранец).
— Что?
— Я сказал «дорогой».
— Кажется, ты меня обманываешь.
— А ты не знаешь испанский, поэтому никак не докажешь. — Квентин снова хохочет, и Питера вдруг накрывает волной меланхолии. Как давно он не слышал этот восхитительный звук не по телефону, а совсем рядом. — Я очень скучаю.
Смех Квентина стихает, сменяясь глубоким вздохом.
— Я тоже по тебе скучаю, — отвечает Квентин, и Питер тает от того, с каким трепетом тот произносит эти слова. — Уже не терпится вернуться домой.
— Кстати об этом, ты же не задержишься, нет? — спрашивает Питер, внезапно чувствуя себя на грани. Миссии непредсказуемы, он это понимает, но если он проведёт без Квентина на день больше, он не выдержит. — Ты же приедешь через два дня?
На мгновение наступает тишина, и Питер уже готов устроить истерику, даже зная, что это ничего не изменит, но Квентин довольно вздыхает.
— Да. Осталось заполнить несколько документов в Вашингтоне, и я вернусь.
Питер расслабляется, чувствуя, как с его плеч буквально сваливается груз, и чуть ссутуливается — сам не заметил, как выпрямился по струнке, пока ждал ответа от Квентина.
Он вскидывает взгляд на небо и не может вспомнить, когда он делал это в последний раз.
Смотрел на звёзды.
Это было в Праге, с Квентином, несколько лет назад.
Луна не такая круглая и синеватая, как тогда, и небо затянуто облаками, но всё такое же красивое.
Успокаивающее.
Питер бы не восхищался им так сильно, если бы с ним не были связаны воспоминания о Квентине.
— Квентин? — зовёт он, вновь полностью переключаясь на разговор. Он знает, что тот никогда не положит трубку, пока этого не сделает Питер.
— М-м-м?
— Я люблю тебя, сильно-сильно, ты же знаешь, да?
— Знаю, милый, — отвечает Квентин, тон его голоса становится мягче, теплее. — А я люблю тебя ещё сильнее и надеюсь, что ты тоже это знаешь.
Питер улыбается не сводя с неба глаз. Может, он и не может разглядеть звёзды, но он может представить их. С Квентином это легко.
— Знаю.
***
Питера будит звонок телефона, он перекатывается на живот, вслепую протягивая руку к тумбочке, и сбрасывает входящий вызов. Как только телефон замолкает, Питер удовлетворённо вздыхает, устраиваясь в постели поудобнее.
Но звонок раздаётся снова.
Питер недовольно стонет и протягивает руку к тумбочке.
Он уже хочет опять сбросить звонок, как вдруг видит, от кого он.
Питер не понимает, зачем Квентин звонит так рано, но никогда не сбрасывает его вызовы.
— Привет, — бормочет он, едва подавив зевок.
— Привет, любимый, — раздаётся голос Квентина, и Питер правда не понимает, как можно быть таким жизнерадостным в такую рань. — Как дела?
Питер ворочается, пытаясь выпутать ноги из простыней.
— Хорошо. Что случилось?
В любое другое время он бы ещё немного поговорил с ним, прежде чем спросить, что ему нужно, но сейчас слишком рано, он всё ещё хочет спать, поэтому ему кажется, что он заслуживает объяснений.
— Ничего, я просто соскучился и хотел узнать, как ты. Ну, и ещё я жутко хочу в туалет.
Питер медленно моргает, в нём просыпается раздражение.
— Квентин, я очень люблю и ценю тебя, но сейчас шесть утра, воскресенье, зачем ты.?
— За тем, что мне нужно, чтобы ты открыл дверь, я не взял с собой ключи, когда уезжал.
Питер моргает чаще. Веки всё ещё слипаются, так что ему нужно ещё немного прийти в себя.
— Что?
— Открой дверь? Пожалуйста-пожалуйста?
На этот раз глаза Питера широко распахиваются, когда до него наконец доходит смысл сказанного Квентином.
— Твою ж.!
Он сбрасывает звонок и, не глядя швырнув телефон на постель, вылетает из спальни, несясь к жёлтой входной двери.
Его руки дрожат, не давая открыть дверь, — он чуть несколько раз не роняет ключи, — но наконец, та поддаётся.
— Bongiorno, principessa!
Питер на секунду замирает, а затем запрыгивает на руки Квентину и крепко целует.
Обычно он бы обеспокоился о своём несвежем дыхании, но не сейчас, и, судя по тому, с каким энтузиазмом отвечает на поцелуй Квентин, тот совсем не возражает.
Да у него и нет никакого права возражать, если учесть, сколько сейчас времени.
— Я так по тебе скучал, — бормочет Питер в поцелуй, Квентин опускает его на пол и заходит в квартиру, закрывая за ними дверь.
— Я тоже, милый, — отвечает Квентин, широко улыбаясь.
Питер тоже улыбается и заключает любимого в крепкие объятия. Может, он случайно перебарщивает со своими паучьими силами, но Квентин не возражает, поэтому он не ослабляет хватку.
— Я здесь, — успокаивающе говорит Квентин, почти так же сильно прижимая Питера к себе.
Питер кивает, облегчённо закрывая глаза.
— Ты здесь. — Затем он отстраняется, всматриваясь в лицо Квентина. — Погоди, ты же сказал, что приедешь только завтра.
Квентин растягивает губы в скромной улыбке и чмокает его в нос.
— Может, я немножко соврал, чтобы сделать тебе сюрприз.
Питер недовольно хмурится, хоть совсем и не в обиде, и Квентин поджимает губы.
Питер наконец перестаёт ломать комедию и смеётся.
— Тебе повезло, что я люблю сюрпризы.
— И меня.
— И тебя.
Квентин улыбается, и Питер замечает что-то подозрительное в этой улыбке.
— Я тоже люблю тебя, cabrón.
— О господи! — смеётся Питер, уткнувшись лбом в плечо Квентина. — Ты же проверил значение этого слова, да?
— Конечно, засранец.
— Ну я же сказал это любя.
— Я тоже.
Питер поднимает голову и заглядывает Квентину в глаза, разражаясь смехом, да, он определённо любит сюрпризы.