Примечание
Он всегда был строг и невозмутим. Все считали его бесчувственным и вовеки повенчанным с наукой. Беловолосый парень, положивший свою жизнь на алтарь спасения человечества, сделал весомый вклад в науку за десять лет, какого многие и за всю свою жизнь не делали.
И вот, во время разработки лекарства от рака, судьба, в которую он не верил, свела его с девушкой. Когда они познакомились, парню показалось, что она похожа на дочь снежной королевы — волосы белее снега, кожа её бледна, а глаза, которые некогда походили на два сапфира, со временем поблекли. Теперь же она скорее походила на мотылька.
Он начал с ней общаться как с пациенткой, но сам не заметил, как увлёкся. Эта девушка завораживала его. Она продолжала нести в мир свет и добро, творить, несмотря на свой ужасный недуг. Парень не подавал виду о своих чувствах, но при этом проводил с ней часы и работал сутками, изо всех сил стараясь спасти эту удивительную девушку.
Только она так сильно задела его, даже не стараясь. Вокруг него всегда было девушек не счесть сколько, ведь помимо блестящего ума, у него была весьма привлекательная внешность. При росте выше среднего, он обладал развитой мускулатурой и при этом был довольно худ. Голубые глаза его обрамлены длинными светлыми ресницами, а под левым глазом длинный шрам через пол щеки. К тому же его невозмутимость и холодность только больше привлекали девушек. Однако до них ему дела не было. Никто никогда и допустить не мог, что он хоть к кому-то проявит благосклонность. Так что события этого вечера вызвали недоумение у всех.
На очередном обходе он зашёл к ней. Она выглядела хуже обычного. Последнюю неделю она почти не вставала, её состояние стремительно ухудшалось, что сильно его беспокоило. Он понимал к чему всё идёт. И он впервые в жизни так боялся.
Она уже была абсолютно слепа, так что его голос был единственной её связью с миром. Она стала узнавать его по шагам. А его сердце болезненно сжималось от вида этого пустого взгляда некогда ярко-голубых глаз.
Девушка стала напоминать ему призрака и, как часто бывает с такими пациентами, персонал максимально избегал находиться с ней, не желая застать последние минуты этого прекрасного мотылька. Она чувствовала — смерть уже протянула к ней свои ледяные руки и вот-вот заключит в свои объятия. Так что когда его рука коснулась её, она собрала оставшиеся силы и произнесла.
— Исполни последнее желание. Поцелуй меня.
Сердце его колотилось, а лёд её рук обжигал. Он жаждал этого уже долгое время, но врачебная этика не позволяла так поступить.
— Это глупо, но… пожалуйста, — прошептала беловолосая, едва ощутимо сжимая его ладонь.
Этот жест сломал его. Он наклонился и коснулся её холодных губ своими. Это было подобно угодившей в него молнии. Он никогда не чувствовал ничего подобного ранее и никогда более не почувствует. От этого было невыносимо больно, но он не жалел о содеянном.
Когда он отстранился, она чуть сильнее сжала его ладонь.
— Спасибо тебе за в… — её голос затих, вместо это был слышен ровный писк приборов.
Его охватило чувство, будто внутри взорвались тысячи атомных бомб, разрывая его на мельчайшие частицы. Никогда не было так больно. Никогда не было так страшно. Он сам не заметил как по щекам покатились крупные слёзы. У него было чувство, будто он тоже умер сейчас. С ней.
Он не слышал шагов вошедшей в комнату медсестры. Он не видел как она отключает датчики и капельницы. Она сперва не поверила, что это действительно он, повенчанный на науке, сейчас рыдает из-за смерти пациентки. Медсестра закрыла все жалюзи и двери в палату, чтобы никто не увидел его в таком состоянии. Заполнив все необходимые бумаги, она покинула палату, оставив его с умершей, чтобы дать смириться с утратой.
Он просидел с ней до утра, держа беловолосую за ледяную руку. На рассвете парень понял, что больше здесь находиться нельзя. Он встал, просмотрел оставленные медсестрой бумаги, но не смог уйти не попрощавшись. Он знал, что в последний раз смотрит на этого прекрасного мотылька, чья жизнь была столь трагически короткой. Поэтому не сдержался от того, чтобы поцеловать её в лоб. Мгновение — губы касаются ледяной кожи. И в этом прикосновении вся та нежность, которую он накопил в себе за жизнь и которую уже никому не подарит.
Он не знал, что его видели сквозь невесть кем открытые жалюзи. Но даже если бы знал, всё равно бы сделал это.
С того дня никто более не видел чтобы он общался с какой-нибудь девушкой более, чем дружески. Никто не знал что он всегда с собой носит их совместное фото, сделанное на одном из организованных ей благотворительных вечеров. Их единственное фото.
И пока лекарство он не создал, каждый год он приносит ей цветы в День Рождения. Любимые пионы его любимого мотылька. Даже если для этого приходилось лететь из другой страны.
За ним убивались сотни девушек, а он подарил себя науке окончательно. И лишь один день в году позволял себе чувствовать.
— Вот этот букет пионов дайте, пожалуйста.