Утро выдалось пасмурным. Тяжёлые, низкие тучи закрывали небо, а мне всё казалось, что вот-вот — и пойдёт дождь. В воздухе витало что-то еле различимое, странное и опасно-выжидательное. Даже не помню таких моментов, когда так чутко улавливала общее настроение. Это мне просто несвойственно, слишком уж я для этого толстокожа. Способность Таюи? Что-то детское, давно позабытое? Или просто я слишком сосредоточена? А чёрт его знает. Главное, что атмосфера мне совершенно не нравилась.

Прощалась со своей семьёй я очень скомкано: мать опять на меня смотрела тем самым взглядом, отчаянным настолько, что у меня по коже ползли мурашки, а отец был на удивление сух. Хотя, возможно, он так переживает расставание, закрываясь в себе. Люди бывают разные, да и мне не было обидно. Он чужой для меня человек, его отношение меня совершенно не трогает. А вот взгляды матери — они внушают жуть. Неужели всё настолько плохо? Пока я задавалась этим вопросом, ко мне невозможно тихо подошла сестра и негромко осведомилась о том, все ли вещи я собрала. Я тогда покивала, но в мыслях была просто ошарашена. Рюкзак — он небольшой, многого не возьмёшь, и даже сейчас, полный, оттягивает плечи не слишком сильно. Доверять сборы ребёнку? Да ещё и, судя по услышанному мной, довольно буйному и своенравному?

Это было довольно странно, но я предпочла промолчать. Мало ли, как сестра отреагирует на мои слова. Может, в этом мире доверять ребёнку такое ответственное занятие в порядке вещей. Становятся же они наёмными убийцами уже в двенадцать лет, а если раньше — ещё лучше. Только вот что случается с детской психикой после такого? Не зря же в этой вселенной столько ненормальных.

Краем уха, уже выходя из дома, я услышала имя своей сестры. Котоне. Теперь буду обращаться к ней не только «Онэ-сан». Жаль только, фамилию так и не удалось узнать. Но, может, я смогу это сделать как-нибудь потом? У меня же будет время? Или… не будет?

— Идём, Таюя-чан, — ко мне подошла сестра и взяла меня за руку. Я быстро её оглядела и восхитилась. Выглядит, как настоящая шиноби. Чёрные штаны, чёрная же футболка, на плечи накинута камуфляжного цвета кофта, рукава которой завязаны под шеей. И правильно — сейчас очень раннее утро, ещё прохладно. На бедре я заметила что-то вроде тонкого и вытянутого подсумка. Хотя нет, подсумок, серый и довольно вместительный, расположился чуть пониже спины.

Догадка пронзила внезапно, и я уже другими глазами посмотрела на вытянутый чехол. Флейта? Я соотнесла её размеры с тем, что видела в своём мире, и удивилась — примерно одинаково, если учитывать то, что сейчас я меньше, а значит и воспринимаю всё по-другому. Только… у Таюи была такая же? Или ещё более длинная? Я удержалась от того, чтобы помотать головой. Не помню. Что была флейта — помню, а вот размер… увольте. Не запоминаю таких подробностей.

— Нам долго идти? — спросила я, нерешительно поправляя свою кофту. Серого цвета — мне почему-то показалось, что яркие цвета, которых у Таюи в гардеробе было много, надевать не стоит. Так что и штаны были странного чёрно-серого цвета. Волосы, чтобы не мешались, я убрала в низкий хвост, а вот чёлка осталась болтаться перед глазами. Обрезать жалко.

— Как только выйдем из деревни, я тебя понесу, — Котоне немного печально улыбнулась и дала мне руку, за которую я с радостью ухватилась. Эта девушка мне определённо нравится. — Примерно четыре часа. Если, конечно, ты не будешь вредничать, Таюя-чан.

— Таюя-чан будет очень тихой, — заверила сестру я. Лучше уж я буду рассматривать «деревню» и думать о сложившейся ситуации во время того, как меня будут нести, чем начну вредничать. Я ведь уже не ребёнок, вредничать в моём возрасте просто глупо. Немножко впасть в детство — это да, но не вредничать. Боюсь даже, у меня быть такой же, как Таюя, не получится. Постоянно материться… брр, избавьте меня от такой судьбы.

Деревня оказалась настоящей деревней. Не «гакуре но Сато», а просто деревня, где нет Академии шиноби и вообще ниндзя, судя по тому, как оглядывались прохожие на Котоне. Она только крепче сжимала мою руку и вела за собой настолько быстро, что я еле поспевала. Бежать было бы как-то глупо, а для такого быстрого шага, как у взрослой сестры, у меня были слишком короткие ноги. Приходилось почти висеть на предоставленной руке, позволяя куда-то себя тащить. А если подумать, такое поведение говорит или о том, что Котоне не любит такое внимание, или о том, что шиноби здесь не в почёте. Но взгляды толпы, насколько я могу судить, скорее любопытные, чем какие-либо ещё.

Так как мы шли быстро, я едва успевала рассматривать все детали. Небольшие одноэтажные, максимум двухэтажные дома, узкие улицы, количество прохожих, по сравнению с моим миром, просто смехотворно. Даже не знаю, как это назвать. «Деревня» звучит для меня слишком снисходительно. Посёлок? Уже лучше. Я вздохнула и заметила выход из посёлка — небольшие деревянные ворота с искусной резьбой, как стало понятно, когда мы подошли ближе. Полюбоваться или хотя бы рассмотреть рисунок мне не дали, хотя, выйдя из населённого пункта, Котоне пошла гораздо медленнее.

— Ох, прости меня, имото, — она неловко улыбнулась, внезапно переведя на меня взгляд. — Я слишком торопилась. Мы сейчас ненамного отойдём от деревни по дороге, а потом я понесу тебя по лесу, ладно? — Я кивнула, ничего не имея против. Пройтись просто так — это неплохо, да и мысленно подготовиться к тому, что меня, как ребёнка, будут тащить на закорках или даже на руках, было бы неплохо. Я ведь взрослая и самостоятельная с тремя кошками.

Дорога оказалось не слишком широкой и не слишком узкой, но, как я прикинула, для двух машин достаточно. В данном случае, думаю, для телег. Они же примерно с машину шириной? Никогда не видела телег. Да и кто знает, что в этой псевдо-Японии есть. А вот деревья просто огромные, не чета нашим. Я еле удержалась от восхищённого присвистывания. А ведь тут можно и деревом управлять. Такой махиной — и управлять… Ну и ну.

Ещё я заметила одну маленькую, но немаловажную деталь. Листья располагались в основном на самой верхушке дерева, но очень густо, а ветки словно специально росли параллельно земле. Вот оно как. Шиноби ведь по деревьям прыгают и, думаю, с воздуха атаковать могут. А листья надёжно укрывают от взглядов сверху, да и по веткам таким наверняка очень легко прыгать.

Какой-то сумасшедший учёный вывел особую породу деревьев и заразил ей весь мир? Потому что в аниме ребята из Листа подозрительно легко передвигались, а я точно сейчас не в Конохе и даже не рядом с ней. Не думаю, что Отогакуре находится в четырёх часах от страны Огня. Это было бы слишком глупо. Орочимару же впечатление глупца никогда не производил. Скорее — очень умного и расчётливого человека.

— Ну всё, — Котоне неожиданно остановилась, а потом присела. — Забирайся ко мне на спину, имото. Пробежимся с ветерком.

Я хмыкнула, но быстро вскарабкалась на спину сестры, как она и попросила, да ещё и обхватила ту руками и ногами. Насколько я помню, шиноби бегают очень быстро, и глупо упасть мне не хочется. Котоне негромко рассмеялась, но свои мысли относительно меня оставила при себе, а возможно, так и надо было сделать. Но прежде чем мы побежали, я должна была кое-что спросить. Потому что во время бега не поговоришь, а потом, боюсь, я просто забуду. Уже сейчас живот подводил от волнения.

— Онэ-сан, а что у тебя в чехле? — пробурчала я куда-то в шею Котоне, отчего она просто застыла на месте. Сердце тут же ускорило свой ритм. Я прокололась? Таюя должна была это знать? Или ей просто неприятно или не хочется об этом говорить? Что? Что из этого?

— Там… флейта, — буквально выдавила она, а потом вздохнула. Я осторожно выдохнула, чувствуя, как выравнивается биение сердца. — Знаешь, Таюя-чан… у меня есть для тебя подарок. Но потом, когда мы придём.

Не дав мне ответить, она резко запрыгнула на ближайшее дерево, а оттуда — на ветку следующего, поднимаясь почти к самым кронам. Я только крепче вцепилась в сестру, чувствуя, как меня чуть сносит назад. Впрочем, это было почти незаметно: Котоне наклонилась вперёд, давая мне возможность удобнее уцепиться за неё. Я осторожно положила голову на плечо сестры и прикрыла глаза. Немного клонило в сон, но уснуть я просто боялась, хотя понимала, что если я слечу, меня поймают.

Пару раз Котоне перемещалась какой-то техникой, и это разом убивало всё желание спать. Не знаю, зачем она тратила чакру на перемещения — может, побыстрее хотела избавиться от меня.

Постепенно меня всё-таки сморило, и я погрузилась в сон. Не слишком глубокий, судя по тому, что я помнила, как несколько раз сползла со спины Котоне, и один раз была близка к падению, но девушка меня подхватила. Даже странно, что я не проснулась, когда бушевали такие страсти. Хотя нет, не странно, полночи ведь не могла уснуть, беспокоясь и ворочаясь. А до этого я убиралась. Сначала в ванной, вытащив из неё оставшиеся осколки стекла, а потом и просто в комнате, не зная, чем себя занять после того, как уже собрала вещи.

— Имото, проснись, — меня осторожно поставили на землю, придерживая за плечи. Я сонно поморгала, но тут же твёрдо встала на ноги, быстро потерев руками глаза. Котоне сидела передо мной на корточках, лицо её было серьёзным. — Мы пришли.

Я осмотрелась, стараясь вникнуть в каждую деталь местности вокруг, но ничего не заметила. Лес как лес, всё те же огромные деревья вокруг. Никакого намёка на деревню или даже убежище Орочимару. С другой стороны, я даже не помню, как выглядит Отогакуре. Может, гендзюцу прикрыто. С другой стороны, можно ли что-то «прикрыть» гендзюцу? Или я просто настолько невнимательна, что ничего не заметила? Огляделась ещё раз, но так ничего и не разглядела, разве что впереди и чуть справа имелся просвет в деревьях — видимо, полянка.

— Но где? — непонимающе вопросила я, получая в ответ лишь лёгкий вздох и щелчок по носу. Последний меня возмутил, но я промолчала. Буду ещё беситься от таких мелочей, сама же любила так с племянником делать. Тот, правда, недовольства не высказывал.

— Вон там, — она легко кивнула в сторону полянки, а я непонимающе качнула головой. Скрытая деревня — это, конечно, Скрытая деревня, но ту же Коноху видно издалека. Или Орочимару просто решил забиться под землю, словно змей? На него ведь похоже. Не зря такой призыв и, точно помню, страшные глаза. И язык. Ох… — А теперь — мой подарок. Ты ведь не забыла, Таюя-чан? — видимо, вопрос был риторическим, так как она встала и откинула крышку чехла. Я округлила глаза. Судя по её ответу о том, что там флейта, дело принимает интересный оборот.

Она торопливо достала из чехла две флейты и, поколебавшись, отдала мне одну. Я даже не обратила внимания на то, что инструмент был значительно длиннее, чем небольшая сумочка на поясе у сестры. Всё моё внимание заняла флейта. Ужасно длинная, холодная, цвета железа. Только вот, если осязание мне не изменяет, это совсем не железо. И не греется. Я осторожно сжала подарок в правой руке. Теперь знаю, откуда у Таюи эта штука.

— Ты доведёшь меня? — я крепче сжала пальцы на своём оружии. Было страшновато, а ещё подрагивали руки и ноги. Я не знала, хотела ли к Орочимару. С одной стороны — до четырнадцати лет точно буду жива, с другой же — я не Таюя. Да и есть у меня подозрения, что не всё будет идти «по канону». Это было бы слишком хорошо. И странно. Кишимото — пророк, видящий другой мир, который на самом деле существует? Смешно.

— Нет. Вряд ли мне будут рады, — она едва различимо подняла уголки губ, а потом потрепала меня по голове. Я с недовольством подумала о наверняка растрепавшихся волосах. «Впрочем, — тут же спохватилась я, — мы же прыгали по деревьям. Наверное, там сейчас разворошённое птичье гнездо». — Пока, сестрёнка, — Котоне порывисто меня обняла, а потом резко исчезла, а я поморгала, пару раз потерев правый глаз: от исчезновения сестры взметнулась листва и земля, и какая-то соринка решила вызвать слезу.

Я нервно покосилась туда, куда мне, предположительно, надо было идти, и вздохнула. Очень хотелось сбежать. Но раз идти недалеко (вряд ли бы маленькую девочку оставили далеко от деревни), меня могут поймать. Орочимару ведь нужны образцы для его чёртовых опытов? Содрогнувшись, я вспомнила о Джуин. Чё-ё-ё-ёрт. Я же буду чуть ли не первой, на кого её поставят. А если я не выживу? На чём завязана выживаемость при постановке этой печати? Мысли бешено заметались, и я, стараясь от них отвлечься, сделала первый шаг в сторону Отогакуре.

Если подумать, то все, кто получили Проклятую Печать и выжили, были сильны. Учиха-младший, Кимимаро, остальные из Четвёрки Звука и какая-то женщина. Помню только, она экзамен на чунина принимала да змеями могла управлять, прямо как Орочимару. И ничего не ясно. В каком возрасте всеми была получена печать? Ну, с Саске всё понятно, лет двенадцать-тринадцать, но что с другими? Я ведь ничего не помню! Я с яростью посмотрела на какое-то дерево.

Неожиданно на краю полянки показалось что-то фиолетовое, и я ускорилась. Интересно, что это? Неужели хвалёная деревня скрытого Звука? Хотя какая хвалёная… что-то я привираю. Добежав до заинтересовавшего меня места, я остановилась, тяжело дыша.

Это оказалась лестница с воротами. Лестница уходила вниз, под землю, и верхушка ворот как раз-таки выглядывала над поверхностью, что и привлекло моё внимание. Я усмехнулась, оценив творческий подход. Наверняка все ищут огромную деревню, или даже не очень огромную, и на такие мелочи внимания не обращают. Ну ползает себе кто-то под землёй, пусть ползает. Вздохнув, я провела рукой по своеобразным перилам и сглотнула. Ну что, Хокумон но Таюя, шагнём в неизвестность?

Уже спускаясь, я силилась представить, как же выглядит изнутри деревня Звука. Как обычная деревня, только под землёй, или эти ужасные коридоры, что показывали в аниме? Да в них же запутаться легче, чем моргнуть! По моим воспоминаниям, конечно. Всё же может быть совсем не так. Тем более что мои знания пригодились бы для жизни в Конохе. А быть приближённой Орочимару… ками-ками, не антагонистом я мечтала быть. Усмехнувшись своим мыслям, я затравленно осмотрелась. Слишком темно. Ещё что-то видно из-за света, что падает с поверхности, но слишком плохо. Я прислонилась рукой к левой стене и покрепче сжала флейту. Что будет дальше?

Всё оказалось не настолько страшно, хотя внезапно вышедший из очень глубокой тени парень меня напугал. Я от неожиданности дёрнулась и прижалась к стене. Стукнулась о камень флейта, и я поморщилась от неприятного звука, почти железного.

— Кунай? — насторожился незнакомец. Резко коридор затопил свет, и я закрыла глаза. Голос у мужчины оказался глубоким и грубоватым. — А, девчонка… Идём, — я разлепила глаза и, щурясь, посмотрела на говорившего. Обычный такой, среднестатистический человек. Встретила бы такого в своём мире — и не удивилась бы. Рядом с ним стоял ещё один, молчал и напряжённо вглядывался туда, откуда я пришла, — Орочимару-сама ждёт тебя.

«Какая честь», — иронично подумала я, но послушно пошла за своим провожатым, с интересом рассматривая стены; второй незнакомец остался на месте и, кажется даже, пошёл к лестнице. А меня заинтересовали факелы. Почему они зажглись только тогда, когда пришёл тот мужчина? Да ещё и не сразу? Нет, мне определённо интересно, как он такое провернул. Они зажигаются с помощью какой-то команды типа щелчка пальцев или хлопка в ладоши? Или нет? Может, чакра? Я задумчиво постучала себя флейтой по лбу, отмечая, что инструмент очень лёгкий — точно не железо.

И да. Я оказалась права. Чёртовы коридоры, они были тут, и их было много. Наверное, обращай я побольше внимания на дорогу, у меня бы закружилась голова. Точно я знаю только одно: дорогу назад не нашла бы никогда. Природа не одаривала меня топографическим кретинизмом, но в таком лабиринте запутался бы любой.

Мой провожатый молчал, а я не спешила начинать разговор, опасаясь… просто опасаясь. И, конечно же, боясь. Скоро мне предстоит увидеть самого Змеиного саннина, легендарного Орочимару-сама. И тут без сарказма. Действительно легендарный человек, который даже после смерти смог каким-то образом ожить. И не факт, что всё же не приобрёл бессмертие.

— Тебе туда, — неожиданно остановился мой провожатый. Я посмотрела на обычную, ничем не примечательную дверь (такие уже встречались на пути) и осторожно кивнула. Горло сдавило, так что сказать я ничего не могла. Наверное, к лучшему. А то я много чего могу сказать, когда нахожусь в неуравновешенном состоянии, и преимущественно это всё бред.

Не давая себе времени на панику, я решительно открыла дверь и ввалилась в комнату, ожидая увидеть там Орочимару. Всего такого пафосного, страшного и сурьёзного, конечно же. Тем больше было моё удивление, когда первым, что я увидела, были четыре ребёнка. Все — бледные, но, как видно по лицам, не слишком напуганные, скорее — сосредоточенные. Орочимару тоже был, но дальше от входа. С секунду я тупо пялилась на двух ребят, которые стояли ближе всего ко мне, а потом быстренько шмыгнула к ним. Понятно, что ничего не понятно.

— А вот и последняя участница вашей группы, — проговорил Змеиный саннин, и я опустила взгляд. Нельзя сказать, чтобы он одним голосом наводил жуть, нет. Нельзя сказать, чтобы я его до дрожи боялась. Мне просто было страшно. Неизвестность — это же то, чего может бояться каждый, верно? — Другие собирались гораздо быстрее, — мне показалось, или в его словах была насмешка?

— Другие? — внезапно спросил один из мальчишек. Тёмные волосы, смуглая кожа и — о, ужас — шесть рук. Ужасно. Я прикрыла глаза и покосилась на стоящих рядом со мной близнецов. Один, ближний ко мне, стоял неуверенно, словно в любой момент готовый упасть. Заметив, что я на него пристально смотрю, он послал мне озлобленный взгляд и отвернулся. Последний мальчик, рыжий и несколько полный, одарил меня коротким взглядом, но ничего не сказал.

— Да, — Орочимару усмехнулся, и я заглянула ему в глаза. Странные. — Вы же не думали, что одни, ку-ку-ку? Начинается гонка за место под солнцем. Докажите мне, что вы сильны, выдержите все мои эксперименты — и станете моими личными телохранителями. Если же нет… вы умрёте.

Я вздрогнула вместе с остальными ребятами и еле сдержала желание сделать шаг назад. Тот, кто задал вопрос, желания не сдержал. Мои мысли заметались с удвоенной силой. Как кого зовут? Рыжий и полный — Джиробо, близнецы — Сакон и Укон, а самоуверенный… он же мне ещё жутко не нравился… паук… Кидомару. Точно. Я выдохнула и покрепче сжала флейту, только сейчас замечая, что непозволительно низка по сравнению со своей будущей командой. Или это просто Джиробо слишком высокий?

— А как нам стать сильными? — выдавила из себя я. Вопрос силы… самый главный вопрос всея «Наруто». Теперь и мне придётся его задать. Только вот и Наруто, и Саске эти знания нужны были не для выживания, а для чего-то другого. Орочимару же… хотя, тут замкнутый круг. Для того чтобы получить знания, нужна вечная жизнь, для вечной жизни нужна сила, а сила идёт от знаний. Но это уже цель, и цель очень даже понятная. Не зря же у саннина столько фанатов. Хотя это из-за образа безнравственного учёного, «плохого парня», кого я обманываю.

— Ну, мне нужна команда сильных ниндзя, ку-ку-ку, — Орочимару странно засмеялся, но посмотрел на меня. Надеюсь, что одобрительно, не умею я различать мимолётные взгляды. — Мне нужно, чтобы вы сработались. А сила… о, вам придётся совершенствоваться. Иначе какие вы ниндзя, — он усмехнулся, но не сдвинулся с места. «И не сказал ничего», — я сглотнула и посмотрела на мальчишек. Судя по канону, отношения у нас не ахти. Впрочем, оно и понятно.

Кидомару — слишком самоуверенный, слишком хвастливый, да ещё и с таким странным телом. Логично, что он отталкивает и девушку, и парней. Джиробо — «толстяк», и наверняка не раз будет оскорблён. Тоже не слишком приятно, и отношения из-за этого могут не наладиться. Даже скорее всего не наладятся. Далее — Сакон и Укон, братья-близнецы. В аниме они жили в теле друг друга, тут же, похоже, ещё нет. Эксперимент Орочимару? В любом случае, взгляд того одного из них мне не понравился. Не знаю, почему он волком на меня посмотрел, но это нехорошо. Сработаться-то мы сработаемся, судя по канону, но подружимся ли?

Я мысленно постучала себе по голове — опять воспринимаю канон как нерушимую истину! Ну что за чёрт? В любом случае, я не Таюя. У меня нет такого взрывного характера, а ещё я умею держать язык за зубами. Вроде. Надеюсь, тут работает «эффект бабочки». А то слишком сложно мне будет.

— Ну ладно, — я попыталась улыбнуться и протянула свободную от флейты руку для рукопожатия. — Меня зовут Таюя, и я хочу научиться играть на этой штуке, — я приподняла руку с флейтой, буквально почувствовав, как Орочимару уставился на меня. Оказывается, взгляд может быть осязаемым. — Давайте дружить?

— Меня зовут Куро... просто Укон, — один из близнецов неловко схватился за мою руку и покачнулся, задумчиво глядя мне прямо в глаза. Я моргнула и приготовилась его удержать, если он начнёт падать. «Чёртов материнский инстинкт, — мысленно пробурчала я, не желая признаваться, что парни мне понравились. Даже тот мутант. — Это всё он». — Я мечтаю стать здоровым и выделиться.

— Меня зовут Сакон, — мгновенно материализовался рядом второй брат, и Укон устало прислонился к его плечу, отпустив мою руку. Сакон пожал её, и я поразилась, насколько эти двое отличаются. У этого рукопожатие было вялым, а в глаза он старательно не смотрел. Не люблю таких. Хоть раз, но посмотреть в глаза надо, особенно когда речь идёт о телесном контакте. — И я мечтаю помочь своему брату, а также чем-то от него отличаться.

Я склонила голову и улыбнулась одними губами. Чёлка неприятно загородила один глаз, но я всё ещё задумчиво рассматривала близнецов. Как так получилось, что они стали одним целым? Или же… Или же просто не все эксперименты Орочимару были добровольными? Точнее, правильно было бы спросить иначе. Неужели какие-то из экспериментов Орочимару были добровольными?

— Моё имя Джиробо, — подошёл к нам рыжий мальчишка. Я скользнула взглядом по лицу, замечая, как он хмурится. Что же это за ребёнок? Это ведь из-за каких-то мыслей, а не просто так. Привычки в таком возрасте ещё должны чем-то подтверждаться. — И я хочу завести себе друзей, — он оттеснил близнецов и перехватил мою руку, пожимая. Почти невесомо, но меня это умилило, очень уж у него лицо в тот момент было… я даже не знаю, как это описать. Будто фарфор держал, но одновременно сомневался — а не грохнуть ли ему статуэтку о пол?

Честно говоря, не ожидала. Думала, моя рука повиснет в воздухе, а они все просто отвернутся, подражая своим характерам из будущего. Только вот я забыла, что ребята ещё дети. Нет, многое прослеживается уже сейчас — Укон, которого наверняка задирали; Джиробо, который подвергался насмешкам и из-за своей мечты, и из-за своего телосложения. Могу даже предположить, что Сакону тоже доставалось, мол, зачем ты с этим идиотом носишься.

И не факт, что эти обидные слова говорил только высокомерный Кидомару. Кое-кто с красными лохмами наверняка ведь участвовал в этом всём. По крайней мере, насколько я представляю Таюю. Не зря же она Джиробо постоянно толстяком называла. Сакон потом лидером стал, вякать что-то было нехорошо, но вот до этого момента, да ещё на беззащитного слабого брата… Я начала раздражаться. На себя, точнее, на Таюю. Или всё же на себя? Чёрт. Будем считать, что на себя.

Я посмотрела на последнего участника нашей будущей Четвёрки Звука.

— Кидомару, — мальчик скрестил верхние руки на груди, внимательно глядя на меня, а я попыталась не передёрнуться. Меня же проверяют, да? Или они ещё слишком дети для этого? С другой стороны, эти дети наверняка повидали много насмешек… Так что проверяет. Держись, Таюя! — А мои мечты совершенно не важны. Всё равно уже ничего не получится, — заявил он.

Я выпуталась из рукопожатия Джиробо и посмотрела на Орочимару. Почему-то у меня было стойкое ощущение, что он должен что-то сейчас сказать. Как-то отреагировать. Ну же, на твоих глазах произошло такое смешное в своей серьёзности действо!

Орочимару ухмыльнулся.

— Вам покажут вашу комнату.