Примечание
Клинок. Он пронзает моё горло. Как же так получилось? Как же я мог забыть об этой маленькой, но столь значительной детали? Позволил себе так оплошать. Кажется, годы все же взяли своё. Внимательность не стала хуже, но подводить начала память. И вот чего мне стоит эта ошибка. Боль пронзает шею и растекается по всему телу.
Холодный металл. Лезвие разрезало кожу, плоть. Моментальное жало смерти. Достойное оружие, что не раз помогало мне. И от него я сегодня, прямо сейчас, умираю. Хватка слабеет. Я перестаю его душить. Я уже вообще перестаю что-либо делать. Смерть. Неужели теперь она явилась ко мне? Сегодня? Каждый день я подвергал себя опасности, каждый день я играл со Смертью. Но эта партия мной проиграна. И вряд ли я уже могу что-то сделать. Шах и мат. Фигуры замерли на доске. Весь мир замер. Кажется, тишина воцарилась вокруг. Ядра не свистят, земля не трясётся под ногами. Тишина. Ровное дыхание. Но уже не моё. Я не дышу. Просто не могу.
Я отступаю назад. Слишком неуверенно. Шатаюсь. Ноги меня абсолютно не держат. Смерть, она близко. Я чувствую её. Она дышит над самым моим ухом. Ледяное и зловонное дыхание. Пахнет гнилью. Если я сейчас обернусь, то увижу пустые глазницы и молочно-белый череп. Она пришла за мной? Так скоро? Я касаюсь собственного горла, пальцами ощупываю рану. Нет сил даже на это. Жизнь утекает сквозь пальцы вместе с кровью, она покидает моё тело, оставляет навсегда. Размазываю эту красную жидкость по руке, шее, лицу. Теперь уже неважно, как я выгляжу. Пятна останутся на ткани навечно. Никто уже не встретит по одёжке.
— Думаешь, я проведу рукой по твоей щеке и скажу, что был не прав? — я произношу это через силу, преодолевая себя и свою слабость. Сплёвываю кровь на пол перед собой и перед своим убийцей. Своим сыном. Этот вопрос адресован ему. Только вот ответа я не жду. Он не нужен мне. Всё и без того предельно ясно. Не нужно лишних слов. Нет нужды лишний раз сотрясать воздух, повторяя что-то вслух. Мы говорили множество раз, мы обсуждали это. Я рассказал тебе про Орден, про наши цели, указал на ошибки вашего кредо. Хотелось ли мне видеть рядом тебя? Хотелось. Очень сильно хотелось, но у нас разные дороги. — Я не стану рыдать и жалеть о несбывшемся.
Да, я не буду жалеть о том, что вовремя не оказался рядом, что не я дал тебе имя, не я воспитал тебя, как подобает. Такие мелочи все это, на самом деле. Но из них складывается жизнь. Твоя, моя, чужая. И если бы всё было иначе, то и умирал бы я в кресле у камина. Здесь ли, в Лондоне ли. Не знаю. Где-нибудь да умирал, рассыпался бы на прах. А ты был бы верен идеалам Тамплиеров. Но ты не смог меня понять, Коннор. Либо ты просто не захотел. Месть движет тобой. Столько лет прошло. А ты хочешь отомстить. Да, я тоже много кому хотел отомстить. Я понимаю тебя и не осуждаю. Так должно было случиться. Ничего с этим не сделаешь. Никак не поправишь. Тут нельзя взять перо, и переписать все так, словно это обычное письмо.
— Уверен, ты поймёшь, — да, Коннор, ты меня поймёшь. Может даже не сейчас, а через несколько лет, если будешь жить. Если будешь помнить. А ты будешь помнить. Такое не забывается. Я помню почти каждое своё убийство, помню множество смертей. Мой отец умер у меня на руках. Или он уже был мёртв, когда я коснулся его. Детали размыты. Все сейчас размыто. И прошлое, и настоящее. Затуманен взгляд. Белая пелена. Ничего не видно.
Что чувствуют люди, когда умирают? Мне никогда не было это интересно, но теперь я могу ответить на этот вопрос. Они ничего не чувствуют. Они не чувствуют собственного тела. Руки, ноги, голова. Всего этого больше нет. Мне больше ничего не принадлежит. Только душа. Вся она побита, запачкана. Пятна, кругом одни пятна крови. Сколько же её было пролито?.. Я старался не убивать напрасно, старался не убивать невинных, а всё равно. Захлёбываюсь, тону в этой красной мерзкой жиже. Падали капли. Чаша переполнилась. Приходится платить по счетам, Хэйтем. Приходится платить за чужую кровь своей. А хочешь ты или нет… Тут уже тебя не спросит никто.
— Но я горжусь тобой. Ты защитил свои убеждения, проявил силу. Мужество. Благородные черты… — с каждым разом говорить всё труднее и труднее. С каждым разом я всё больше хриплю, отплёвываюсь от собственной крови, но сказать я это должен. Пусть знает. Не нужно больше ничего скрывать. Коннор, я действительно тобой горжусь. Всё то, что ты сделал. Мы боролись бок о бок, но сегодня мы боролись против друг друга. Две стороны. Таких боёв было множество. Все они происходили в разное время и в разных местах. Чем-то иногда приходится жертвовать каждой из сторон. Сегодня пожертвовали мной. На эту землю придут новые тамплиеры. Мне тоже найдётся замена. Остаётся надеяться лишь на то, что меня запомнят, что ты сохранишь мои дневники. Прочитаешь их, узнаешь всю правду… Да и не только правду. Просто узнаешь всё о жизни своего отца. Не самого лучшего отца. Можешь меня осудить. Но о мёртвых плохо не говорят. А я же теперь мертвец?
Я падаю на колени. Но удар не ощущаю. Никакой боли. Хотя, кажется, что всего лишь мгновение назад всего меня обожгло изнутри. Тело клонится к земле, но я-то ещё здесь. Я ещё в сознании. Говорю сейчас вслух и рассуждаю в собственной голове. Только вот, какая она теперь «собственная»? Да понятно, что никакая. Мёртв я. Нет больше меня. Или остались какие-то мгновения до того, как мир полностью исчезнет. Ну что, Смерть, ты уже здесь? Поможешь мне подняться? Станешь спутником на пути в Ад? Кажется, именно туда мне дорога. Всем Тамплиерам направление указал кто-то другой. И это были ассасины. Клеймо бесов, а я тут, кажется, свой местный Дьявол. Да, мне не занять место святого где-то в храме. Мой лик не будет сурово взирать на прихожан с иконы. Я много грешил. От грехов не отмыться. Да, я и не пытался. Поздно вспоминать молитвы. Тем более я давно позабыл их все. А может, даже их никогда и не знал.
Вся жизнь проносится перед глазами. Быстро. Набирает бешеную скорость. Я знаю финал и исходы многих событий. Вновь проживать всё это нет желания. Как и не хочется умирать. Но моя миссия окончена. Сегодня. Сейчас. Всё остальное завершат уже без меня и моего руководства. Будут другие. Идею не истребить. Она вечна. Всегда найдутся последователи, которые пронесут её через века. Пусть их всех направит Отец Понимания.
— Надо было убить тебя раньше, — но я этого не сделал. Сохранил жизнь тебе. Позволил хоть на мгновение взглянуть на мир моими глазами, прожить хоть ещё немного. Теперь плачу за это. Плачу своей жизнью за твою. Так будь умным, Коннор. Живи так, как наставляет тебя твоё кредо, Радунхагейду. Пронеси всё это достойно через кровавые поля сражений и через пепелища городов и деревень…