Имя: Кловиситаддеггоакдаон (Кловис)
Время: Несколько веков с даты заточения Галлифрея, день Финальной санкции.
Помещение окутывал мрак. Воздух пронизывал запах благовоний и трав. Повелительница времени, облачённая в бордово-золотые одежды, вдохнула и медленно выдохнула. Она, окинув взглядом три пересекающихся круга гадания, подхватила карты.
— Ладно, давай ещё раз? — шепнула гадательница, начиная перемешивать колоду. Карты ответили коротким импульсом тепла, что вызвало у Повелительницы времени улыбку.
Кловис — младшая кузина Дома Оакдаон — прикрыла глаза, сосредоточилась и позволила себе шагнуть в самое начала дня. Китриарх, Домоправительница, стражи Прайдонской гвардии и мысль, появившаяся на самых дальних задворках сознания: «Он не вернётся». В дополнение к ней вскоре пришли ощущения тревоги и паники, спасение от которых Кловис искала сейчас в картах.
Что-то тёмное подступало.
Повелительница времени чувствовала это. Оно нависало над Галлифреем и как эхо начиналось в Капитолии, тянулось словно лапы паутиноплетущих к Южным горам и сильнее оседало мраком в Аркадии, что уже несколько веков лежала в руинах. Следом эхо окутывало всю планету, достигало спутников — Поларфрей и Карн — и выбиралось дальше — за пределы рассинхронизирована кармана. А что дальше… Кловис открыла глаза и тяжело вдохнула.
Дальше она не могла видеть. Измерения оказались для неё закрыты.
Незнакомое «что-то» отбрасывало мысли к Багряным моровым бурям…
«Нет», — увереннее ответила Кловис и задумалась.
Если к далекам? И Великой Войне времени?
«Возможно»
Повелительница времени от неуверенности прикусила губу, сжала карты в руках сильнее и шагнула навстречу тени, что лежала над горой Погибели. «Снова нет», — Кловис отпрянула, сконцентрировалась на собственной временной линии и качнула головой. Та мерцала золотистым цветом, создавала вокруг эхо и распространяла привычные тёплые ряби, ощутив веяние которых Кловис сжала карты и прижала их к груди. Повелительница времени замерла, вслушиваясь, как сердцебиение резонировало с мелодичным голосом, а потом… Вернулась тревога.
Эхо потянулось снаружи комнаты для гаданий и принесло злые слова и речи, сказанные на старом языке. Кловис, прищурившись, оглядела высокие своды помещения, больше внимания уделила тёмным-тёмным углам, куда не доставал свет свеч и прислушалась к языку. Слова, сказанные на языке Тёмных времён, осели на ментальных фильтрах восприятия, заглушили мелодичный звон её собственной временной линии, и Кловис испуганно дрогнула.
Что-то подступало. Что-то неправильное, едва осязаемое и едва уловимое.
Страшное.
«Страшное?» — Кловис скривила губы в усмешке и обратилась с вопросом на молодом языке Галлифрея к шипящему старому эху:
— Что может быть страшнее дня заточения Галлифрея?
Она принялась мешать карты, удерживая на лице лёгкую улыбку.
— Ты можешь испугать меня сильнее кромешной тьмы, Багряных бурь или хищников, которые обитают теперь не только в Пустошах? Или вышедшего из строя трансдукционного барьера? — подумав немного, Кловис неохотно добавила:
— Почти вышедшего из строя.
Эхо притихло, Кловис улыбнулась шире. А потом голоса зашептались громче. С новым порывом ветра огоньки свеч опасно задрожали, пригнулись ниже, но не погасли, а вот Кловис замерла. Порыв ветра пронзил её ментальный фон, напустил холода, отчего разом пропала теплота.
Руки задрожали, и карты рассыпались по полу.
— Ох, Омега, — шепнула Кловис и стала собирать разбросанные карты. Каждая из них высказала недовольство: одарила ледяные пальцы Повелительницы горячим обжигающим импульсом, отчего к моменту, когда та собрала карты, подушечки пальцев неприятно ныли.
— Простите, — проговорила кузина, огладив краешек карты с изображением Отшельника. Она бережно прижала колоду к груди и несколько раз тихо-тихо попросила прощения.
Одарив гадательницу уже холодным импульсом, карты начали теплеть. Кловис с улыбкой осмотрела заискрившиеся золотом письмена, присела ближе к кругам на полу и начала концентрироваться снова. Она приказала себе не думать об ужасах Временного кармана, отгородиться от злых голосов и сосредоточиться на задаваемом ранее вопросе.
«Что-то грядёт». — Пальцы мягко перекладывали стопки в колоде: раз-два-три, раз-два-три. — «Что-то тёмное?» — Карты похолодели в руках, и Кловис внимательнее присмотрелась к ним: письмена растеряли всё искрящееся золото. — «Что-то светлое?» — Новый импульс прокатился по ним.
«Хорошо», — Повелительница времени с улыбкой продолжила тасовать колоду. Ментальный мост постепенно фиксировался на замок, формируя крепкую связь между картами и гадательницей. Кловис вдохнула глубже, постепенно теряя себя. Комната вокруг потускнела и стала распадаться.
Повелительница времени теперь стояла в самом сердце Крепости в месте, где если прислушаться, можно было услышать пение ментально-активной формы жизни и шёпот Лумовых установок, спрятанных глубоко-глубоко в чертогах Дома. Кловис тепло улыбнулась, прислушиваясь к мелодичному звону станков, и бросилась бежать. Она бежала по высоким коридорам, ловила осуждающие взгляды предков с огромных масляных картин и заглядывала в самые разные комнаты, двери которых отличались друг друга.
В самом дальнем конце коридора высокие двери, полные ячеек-иллюстраций истории Крепости и Дома, отворились перед ней, и Кловис оказалась в Библиотеке. Средь толстенных пыльных книг и мануалов она едва приметила старшего кузена Чувтру. Старший Повелитель времени, отгородившись от внешнего мира книгами, склонился над толстой копией реестра Дома. Тёмные волосы пребывали в беспорядке, как если бы их постоянно ерошили, карие глаза, краснеющие в уголках, внимательно цеплялись за каждую строчку реестра, а вот руки кузена и даже манжеты его бордовой мантии полнился чернильными полосками, какие появлялись от неаккуратного письма. Кловис подошла ближе и увидела больше чернильных клякс — они красовались на старом побитом столе, а часть на листке, что постоянно намеревался свернуться в свиток. На последнем плясали круглые письмена, некоторые из которых были перечёркнуты. Повелительница времени, подойдя ещё ближе, мазнула рукой по пушистому перу — виновнику хаоса и грязных ладоней — и бросилась дальше, оставляя позади Чувтру и дальше воевать с архивными записями.
В коридорах последнего уровня Крепости, близким к обходным путям на гору, Кловис увидела дрожащие бело-лунные огоньки и пустилась по их следу. Вскоре у самого выхода на лестницу башни Виденья в тусклом свете Повелительница времени увидела самых младших кузенов Дома. Погуф удерживал в руках много-много тубусов, когда как Депон — старше первого на пару месяцев — пытался убедить драджа пустить их на самый верх. Блики от кристаллического фонаря, что удерживал Депон, играли в золотистых волосах Погуфа и отражались на тёмной коже Депона. Кловис приметила, как лицо последнего перекосила гримаса недовольства, а после ментальные фильтры Повелительницы времени опалили язвительный ответ младшего кузена и недовольство стража Дома. Кловис, хохотнув, щёлкнула Погуфа по рукам. Тубусы один за одним посыпались из рук, ударились о пол коридора и прежде, чем младшие ощутили ментальное присутствие кузины, Кловис побежала прочь.
Коридоры Крепости поменялись, и новый привёл её во внутренние сады. Подобно дикому хищнику с пустошей Другого Кловис притаилась в раскидистых зарослях явтры. Цепкий янтарный взгляд выцепил чуть дальше Домоправительницу Дритту. Почти самая пожилая Повелительница времени Дома сидела в белокаменной беседке. Её руки удерживали маленькую книжку, которую Дритта поднесла ближе к лицу, чтобы разглядеть лучше записи. На траурной мантии, чей конец спускался по ступеням вниз на тропу расцветали световые пятна от витражных бликов сада. Кловис пригляделась к лицу старшей и подавила ментальный вдох. В чёрных косах, собранных вокруг головы вплетались горящие цветы алых грайдорий.
Услышав рядом шорохи, Кловис отвлеклась. Она подобралась в сторону звуков, осторожно отодвинула широкие листы явтры и увидела старшего кузена Юкстельда. Повелитель времени, облачённый в бордовый рабочий комбинезон, объяснял слугам-галлифрейцам схему, что была представлена на свитке, разложенном там же на тропе. Белые пальцы кузена касались витиеватых слов, в глазах отражались записи, сделанные самим кузеном несколько вечеров назад, а на лице удерживалась привычная спокойная маска, иногда кажущаяся Кловис даже хладнокровной. Юкстельд, закончив пояснять, отряхнул руки и оглядел слуг, и вдруг прямо посмотрел в заросли явтры. В тёмных глазах появилось осуждение, Кловис улыбнулась и обратилась к нему. «Пускай на этот раз всё получится», — Повелительница времени, бросив взгляд на конструкцию позади Юкстельда и галлифрейцев, поспешила прочь и не заметила ещё одного взгляда, брошенного ей вслед Домоправительницей.
«Я так скучаю по солнцам», — растянула Кловис, оказавшись в главной зале Крепости. Кузина обняла себя за плечи, переминулась с ноги на ногу и осмотрела тёмные-тёмные своды зала, что теперь освещалась лишь горящим огнём в чашах. Она посмотрела наверх, прикрыла глаза и, сконцентрировавшись на воспоминаниях, восстановила зал таким, каким он был раньше.
Через пёстрые витражи на самом потолке зала внутрь попадал свет двух солнц Галлифрея. Когда одно из них или оба достигали зенита, разноцветные переливы освещали серые залы дома, окрашивая тем самым их в изменчивые пёстрые цвета. Статуи древних и первых основателей Дома по-прежнему освещались тусклым огнём из чаш и скрывали свои лица, но вот золото герба Дома горело ярче. Кловис улыбнулась, вспомнив, как в приёмной зале было людно и поёжилась, когда средь посетителей увидела офицеров в бело-чёрных обмундированиях.
Кузина отпустила воспоминания, отступила и потупила взгляд. Золото герба под её ногами не горело, а статуи едва-едва можно было выцепить в темноте. Помещение полностью окутал мрак.
Кловис усилила концентрацию, расширила восприятие Измерений и тут же окружающий мир обрушился на неё. Повелительница времени видела драджей, следящих за спокойствием Дома, слуг, обеспечивающих порядок в Крепости, после — коснулась пространства за пределами Крепости. У подножия горы Погибели, дальше на севере низин деревню галлифрейцев и поселение шобоганов накрыла Багряная буря. Нити времени там дрожали и едва проглядывались через плотное ало-чёрное марево. Но кузина смогла зацепиться за одну-единственную и широко улыбнулась.
Временной поток принадлежал самой старшей кузине Дома Оакдаон с самым длинным именем, которая всегда просила произносить его полностью: Фэнумильмелледротеокашатодаогуонта… Кловис запнулась.
«..таратеребешпакс», — подсказал ледяной голос, и кузина увидела, как силуэт повернулся к ней. — «<i>Это ещё если не приплетать титулы, полученные в ходе первой Войны Времени</i>»
«Я… научусь», — стыдливо ответила ей Кловис.
«Научишься, конечно. И проверь окна в комнате», — бросила ей вслед старшая кузина и отвернулась. Её силуэт померк среди багряно-чёрного марева.
Кловис вдохнула, медленно выдохнула и потянулась сознанием в сторону Капитолия, чей рыжий шар возвышался над горизонтом вдалеке. Она попыталась нащупать временной поток китриарха Альмата, и… Повелительница времени задрожала. Её откинули, выбросили и выбили из ментальной концентрации.
Кузина пошатнулась, завалилась вбок, успев крепко-крепко сжать карты, чтобы те не рассыпались. В Капитолии что-то происходило, сильные мысли, перебивающие друг друга, шипели на старом языке Галлифрея, полном злобы, грубости и ненависти. Повелительница времени со вдохом села и провела пальцами по вспотевшему лбу.
«Всё хорошо», — убеждала себя кузина. Она сделала вдох, медленный выдох, повторила несколько раз и снова сосредоточилась на колоде карт. Вернув себе концентрацию, Кловис положила карты перед кругами и окончательно отрезала себя от ощущаемого мира. Весь её временной поток открылся течениям Измерений.
Тихие голоса времени и пространства слабо шептали, иногда затихая, иногда моля о помощи громче. К ним добавились другие речи Измерений, каждое из которых умоляло о возвращении планеты и её спутников в реальную Вселенную. Система Дом, оставленная без Галлифрея и его спутников, умирала, как и умирал Галлифрей, спрятанный в кармане.
«Простите», — Кловис пробрала дрожь. — «Я не могу. Я не способна» По холодным щекам потекли слёзы, стоило кузине услышать ужасы родной системы и галактики, увидеть гибель Домов других Фракций, оказавшихся слишком далеко от столицы.
«Я не могу вам помочь. Я всего лишь Повелитель времени»
Измерения притихли, услышав дрожащий голос, и ослабили напор. Сердца Кловис сжались сильнее, и кузина, пересиливая себя, шепнула, обращаясь ко Вселенной: «Но я хочу знать ваш ответ»
Измерения зашипели, собственный временной поток Повелительницы времени задрожал. Руки её пронзил холод, боль осела в сознании, что сейчас полнилось обвинениями Вселенной, направленной на всю расу, взявшую на себя ответственность за её сохранность.
Кловис, набравшись храбрости, уходила всё дальше и дальше, и вскоре балаган медленно затихал. С криков Измерения переключились на скулёж, а потом и вовсе затихли. Повелительница времени осторожно открыла глаза, когда её сознание стали наполнять спокойные три голоса.
Три круга, нарисованных для гадания, вспыхнули каждый в своём цвете Богов. Чёрно-красный для Смерти, белый для Боли и лишь Время удерживало изменчивый. Цвет его круга перетекал от фиолетта до ярко-розового, менялся на серебряный и гас зелёным.
Кловис позволила себе улыбку и, удерживая концентрацию, подняла колоду.
— Боги, я обращаюсь к вам, — шепнула она и карта за картой начала выстраивать посередине кругов карточный дом гадания.
Древние тексты на мелодичном языке праматерей Галлифрея, которым её учила Домоправительница, складывались в сознании и, выходя за его чертоги, напоняли комнату. Когда-то давно через них к Богам и Вселенной взывали последователи Пифии, после служительницы Карна, а теперь обращалась к ним и Кловис — кузина Дома Оакдаон. Временная линия задрожала сильней.
Первый ярус карт поплыл перед глазами и явился старым Галлифреем, когда только-только строили первые здания Капитолия на трущобах Нижнего города. Башни ещё не пронзали небо, вокруг столицы не мигал трансдукционный барьер, а в небесах светило лишь одно солнце. Кловис чувствовала, что там царило спокойствие.
Так ли?
Кузина припомнила рассказы Чувтры о Хрониках Тёмных времён, воспоминания Фэнумильмелледротеокашатодаогуонтаратеребешпакс, которыми старшая редко делилась, и Альмата, чья первая инкарнация тоже застала древние события, но отчего-то происходящее тогда Повелительница времени видела сейчас чужими глазами.
Старый Галлифрей заменился образами нового, более знакомого Кловис — с башенками, чьи шпили уходили в небеса, жёлто-рыжим шаром трансдукционного барьера и карьером, на дне которого погибал Нижний Город. Но кто-то смотрел на столицу с сожалением, злостью и ненавистью. Кловис обратилась к временной линии незнакомца и отпрянула — её ментальные фильтры обожгло жаром безумия.
Кто-то сожалел.
«Сожалел о чём?» — бросила в Измерения Кловис вопрос, что не нашёл ответа. Тогда кузина, вдохнув, достала следующую карту и перешла к строительству второго яруса.
Чем выше становился дом, тем сильнее воспоминания незнакомца проходили сквозь сознание гадательницы и заводили её в темноту — вязкую, кромешную, похожую на чёрный валидиум, что обступал со всех сторон. Кловис казалось, будто в дальних всполохах скрывались прислужники, готовые в любой момент сдёрнуть с себя марево, броситься к ней и потянуть за цепи. Последние звенели на запястьях, шее, теле и чудовищно сдавливали грудь, мешая как дышать, так и идти.
«Не мои цепи», — донеслось из темноты грубым голосом, и Кловис обернулась.
Никого.
Она оставалась одна против вязкого прошлого незнакомца. Отвернувшись, кузина набралась храбрости и шагнула дальше по тропам воспоминаний, которые ей показывали Боги.
Ментальные фильтры начали ломаться под натиском криков, шёпотов и просьб о пощаде, которые начала проецировать темнота. И посреди всеобщего балагана звуков Кловис услышала четырёхкратный стук. Четыре удара барабана — четыре удара сердца — ритм, принадлежащий расе Повелителей времени:
Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам. Та-да-да-дам.
Кловис пошатнулась. Она ослабила чуть концентрацию и замерла, увидев, как опасно зашатало домик. Кузина убрала руку со следующей картой и дала себе время отдышаться. Наваждения чужой памяти Измерений отпускали неохотно, призывали вернуться обратно и пойти по тропам Богов… «Но какого?» — Кловис опустила взгляд под ноги. Чёрно-красный цвет горел ярче всего и заливал сиянием остальные. Дыхание перехватило.
Осторожно выдыхая, Кловис успокоила свой внутренний дух и стойко решила продолжить. Подвинув ближе заранее подготовленный стул, Повелительница времени забралась на него, подхватила вторую колоду и вернулась к проецируемым Измерениями воспоминаниям.
Чужие образы, зафиксированные на памяти Вселенной, набросились на неё с несвойственным живым рвением. Ярость, гнев, отчаяние, сожаление и одиночество — они исходили отовсюду и из каждого осколка, сознанием которых касалась Кловис. Кто-то называл это жизнью, а вот кузина засомневалась, что увиденное ею можно назвать обозначенным словом.
Темноту начали наполнять краски. Яркие ало-рыжие всполохи потянулись по пространству, окрасили его вспышками взрывов, и Кловис уловила запахи палёной плоти, крови и застоявшегося артронного отпечатка. Ещё до того, как из темноты явились следующие образы, Повелительница вспомнила эти дни, однако уже по собственному опыту. Из темноты ей навстречу двигались механические мутанты, чьи синие глаза вспыхивали ярче, а лампы на куполах горели в такт произнесённому «уничтожить».
«УНИЧТОЖИТЬ! УНИЧТОЖИТЬ! УНИЧТОЖИТЬ!»
Повелительница времени возвела вокруг себя усиленный ментальный барьер, но оказалось поздно. Чужая память слилась с её собственной и подняла из глубин скорбь, которую Кловис, как казалось, похоронила в себе на века. Но почему-то снова было больно. Она открыла глаза и явственно увидела силуэты кузенов и кузин — тех, кто не вернулся с так и не оконченной Великой Войны времени.
Щеки снова тронула влага, и Кловис опомнилась. Она, ослабив концентрацию, осмотрела практически оконченный дом и, утерев слёзы, перешла к строительству последнего яруса.
Вернувшись на тропы, кузина удивилась. Её встречала абсолютная пустота, где царствовали одиночества и тьма. Чёрное пространство простиралось в разные стороны, а из самых дальних уголков доносились слова и мольбы о помощи. Кловис видела бесконечные поражения чужими глазами, чувствовала разрывающую сердца боль и была не в силах отвернуться.
Пальцы дрогнули на последней карте, когда ледяная дрожь сдавила ноги, спину и горло. И вдруг.
БАМ-СС!
Створки окон раскрылись, ударились каждая о стену. От мощнейшего порыва ветра Кловис пошатнулась и упала на пол, следом за ней стал рушиться и карточный дом. Повелительница времени испуганно посмотрела на бушующую за окнами Багряную бурю. Плотный заслон из пыли, грязи и песка накрыл Крепость, затмил тёмное небо.
Позабыв о картах, Кловис кинулась к створкам, сетуя на собственную расторопность и вспоминая слова, сказанные старшей кузиной. Повелительница времени, отбросив копну чёрных кучерявых волос назад, подобралась к панелям, щёлкнула по тумблерам и спешно забила программу экстренных протоколов.
С коротким стуком створки с внешней стороны Крепости начали захлопываться одна за другой. Механизм обошёл единственное, на что Кловис зашипела ругательства, на этот раз посылая их кузену Чувтре. «Я же просила починить!» — в сердцах крикнула она и кинулась к незакрытому.
Пыль, грязь и песок, ударяясь о защитные створки, перерос в скрипучий звук, что продолжал нарастать. С мощными порывами ветра в комнату залетало всё больше и больше пыли. Кловис, ухватившись за первую створку, постаралась её захлопнуть. Тщетно! С новым порывом ноги Повелительницы времени заскользили, и она была отброшена вместе со створкой к стене.
Кловис прищурилась и закашлялась от пыли, и вдруг створку из её рук выдернули. Послышался щелчок, после которого всё прекратилось: скрежет стал доноситься приглушённо, будто издалека, а ветер перестал разносить пыль. Кловис выдохнула, привалившись к стене. Она с благодарностью посмотрела на высокого стража Дома. Драдж, осмотрев её мигающими глазами, отвернулся к окну и продолжил фиксировать створки.
— Бестолочь!
«Ох, ты!» — возмутилась Кловис, заправив за ухо кучерявую прядь.
— Драдж! Мне нужен свет! — донёсся приказ из темноты.
Отвернувшись от окна, страж тяжело прошагал в сторону источника голоса, а через пару минут комнату гаданий окутало приглушённое искусственное освещение. Заметив кузена Чувтру, склонившегося над механизмом закрытия створок, Кловис обняла себя за плечи и провела по ним в тщетной попытке согреть. Ощутив теплоту на них, Повелительница времени дрогнула и посмотрела на драджа с благодарностью.
Она закуталась в тёплый-тёплый плед и подошла к кузену.
— То, что ты не проверила окна, твоя ответственность, Кловис, — менторски начал он. — И нечего при этом посылать проклятья в мой адрес.
— Я же столько раз просила починить механизм! — не унималась кузина.
— Оу, мне кажется, мы оба заканчивали Академию и уж с простыми протоколами Крепости ты могла справиться, не считаешь? — парировал Чувтра.
— К чему мне марать руки, если у меня есть старший кузен? — бойко произнесла Кловис.
Она набросила плед на плечи, скрыла его концами улыбку на лице, когда Чувтра скосил на неё колючий взгляд. Покачав головой, он с тихим вдохом отвернулся к панели, да нацепил на нос ужасного вида очки-половинки, в которых и вовсе не нуждался!
Пока Чувтра, наконец, занялся починкой механизма, Кловис обвела взглядом комнату. Небольшой просчёт с окнами стоил тем, что помещение теперь наполнялось принесённым ветром мусором, пылью и даже ветками. Багровая гардина на одном из окон порвалась, да масляный портрет дальнего предка по линии Домоправительницы лежал на полу. Кловис показалось, будто она увидела его осуждающий взгляд.
Вспомнив о картах, кузина опустила взгляд на круги и дрогнула, моментально позабыв о Чувтре, драдже и собственной оплошности. Руки сильнее притянули концы пледа, который однако не смог защитить Повелительницу времени от наползающего холода.
— Чувтра, — осторожно позвала Кловис старшего.
— Минуту.
— У нас её нет.
Чувтра усмехнулся, не ответив. Старший кузен вернулся к механизму створок, не обращая внимания на дальнейшие тихие зовы от Кловис, которая задрожала сильнее. Когда механизм последнего окна щёлкнул, кузина позвала его снова:
— Чувтра-а-а.
— Да что? — он всё-таки поднялся и повернулся к Кловис, а затем также замер.
Уловив его ментальные возмущения, кузина залепетала:
— Да. Я… У меня получилось.
Над горящими кругами гаданий высоко в воздухе зависли три карты, каждая из которых слегка подрагивала и проецировала золотой свет. Пока повёрнутые стандартной обложкой к двум Повелителям времени они шептались, позволяя распространяться по комнате тихим-тихим голосам предупреждений. Кловис, преодолевая страх, подошла ближе, и тогда карты, ощутив прикованное к ним внимание, начали отвечать.
Искусственное помещение мигнуло и погасло. Теперь комнату освещали только карты да круг гаданий. Кловис услышала, как Чувтра и драдж принялись исправлять поломки, но кузина не взглянула в их сторону. Карты светили ярче, шёпот трёх Богов постепенно останавливался на одном. Обретая силу голос перетёк с шёпота на уверенную речь, что пускай и тянулась на языке предков, однако не показалась Кловис грубой.
Кузина рискнула опустить взгляд. Упавшие во время бури карты легли полностью на сегмент Смерти, который разгорался с каждой секундой всё сильнее, начиная задавливать свет двух других кругов.
Карты начали поворачиваться. Кловис, собрав мысли, скользнула по изображению старого звёздного корабля, следом по иллюстрации потрёпанной книги с галлифрейскими письменами и обратила взгляд на последнюю. Центральная, выждав немного, повернулась к ней лицом, и… Кловис сглотнула. С последней карты на неё смотрел силуэт, у подножия которого лежал раскрытым исповедальный диск.
«Нет… Нет-нет-нет!» — кузина отшатнулась, переводя взгляд с медленно тускнеющих карт на разгоравшийся внизу круг. Одна за другой они упали и все на тот же сегмент, что и другие! Порыв ветра, взявшийся из ниоткуда, разметал колоду по пространству. Кловис испуганно посмотрела на закрытые окна, бросила взгляд, полный мольбы на Чувтру, и отвернулась обратно.
По всему помещению в воздухе зависли карты двух колод, и каждая из них иллюстрировала показанные ранее значения, а вот позади кругов предстал белёсый силуэт в тяжёлой мантии Фракции Прайдон. Он поднял взгляд, и Кловис сглотнула.
— Это невозможно, — шепнул Чувтра, подошедший ближе, и кузина кивнула.
Силуэт склонил голову к плечу, шёпот Измерений стал громче, перетекая с древнего языка на молодой. Кловис, ощущая страх старшего кузена, чувствуя и собственный, решила рискнуть.
— Я задавала вопрос, — дрогнувшим голосом начала она.
— Верно. И это тебе наш ответ, — протянул силуэт.
Кузина рискнула подойти ближе и ощутила, как Чувтра ухватил её за руку, стараясь наоборот оттянуть обратно. Шикнув на старшего кузена, Повелительница времени вырвала руку и упрямо подошла к кругам вплотную. Теперь её и силуэт разделял пылающий ало-чёрный круг гадания.
Кловис осмотрела зависшие изображения на картах и глянула в глаза ментального призрака Измерений.
— Кто должен вернуться? — требовательно спросила она.
Лицо силуэта явило черты девушки с вечно-потерянными сияющими глазами. Кловис узнала её. Молодое девичье лицо разгладилось, и силуэт улыбнулся почти что тепло.
— Слуга Смерти, — произнёс он, и фраза эхом прокатилась по помещению. Карты повторили её слова каждый своим голосом.
— Принесёт ли это…
Кловис замолчала, когда новый порыв ветра обрушился на комнату. Чувтра схватил её, оттащил от гадательного круга, и вдруг помещение затрясло. Мощный импульс прокатился по комнате, выбил с окон стёкла, едва не задевая защитные створки, гардины разметало, разрезая их на куски ткани, а мебель разрушило окончательно. Чувтра прикрыл Кловис от всеобщего хаоса, который повторял одно и то же слово: «Слуга Смерти». Его подхватывали карты, транслировали в Измерения и говорили всё громче и громче.
И вскоре всё замерло. Шёпот, ветер, сияние — их не стало. Кловис, сжимая руками плечи старшего кузена, растерянно осмотрелась. Подача энергии восстановилась драджем, и кузина разглядела в мягком жёлтом свете то, во что превратилась комната. Мебели не осталось. Куча обломков разбросало то тут, то там, меж них проглядывались упавшие карты. Багровые куски ткани повисли на люстре, тянулись вдоль стен и цеплялись за все выступы. Комната гаданий была практически уничтожена.
Кловис услышала ментальный вопрос драджа, но не смогла подобрать слов, чтобы ответить.
— Да, Домоправительница должна знать, — Чувтра бережно поправил плед на плечах кузины, укрыл им сильнее. Кловис, ощутив, как старший окутал её сознание мягким ментальным барьером спокойствия, прижалась к нему и уткнулась носом в плечо Повелителя времени.
Ужасы незнакомца, виденного во время ментальной медитации, подступали всё ближе к ней, транслировали барабанный стук и повторяли сказанные картами и силуэтом слова: «Слуга Смерти вернулся»
«Но почему уже в прошлом?» — растерянно подумала Кловис, и её мысль угасла в крике Измерений.
Галлифрей задрожал и начал падать сквозь Вселенную.