Даша мёрзнет постоянно. Честно! Даже летом, когда от жары плавится асфальт, её пробирает дрожь. Только если летом это ещё является приятным бонусом: всем хочется пообниматься с мисс Сосулькой, — то зимой… Зимой — это адское наказание. Зимой Даше хочется лишь одного: налить в термос кипятка, включить на полную мощность обогреватель и свернуться под одеялом в свитере, чтобы хотя бы на пару мгновений потеплели не руки даже, так, кончики пальцев.
Даша прижимается к школьным батареям, практически не ощущая тепла. Даша носит термо-бельё, а сверху — свитер, и отчаянно завидует одноклассницам, которые могут ходить в лёгких майках. Даша вечно просит кого-нибудь подержать её за руки, только с каждым годом соглашается всё меньше и меньше людей.
Даша не больна.
Даша просто одна из тех, кому не повезло родиться с соулмейтом.
Даша знает, что никогда не встретит его, и, что более важно, не доживёт и до двадцати пяти лет. Станет ещё одним случаем летального исхода в статистике.
Даше шестнадцать, и ей осталось меньше девяти лет жизни. «Обычно наделённые соулмейтом погибают в двадцать один или двадцать три года», — сказал врач. Даша знает, как это происходит: читала статей, смотрела фильмов больше, чем предостаточно. В двадцать с небольшим лет она ляжет спать и замёрзнет до смерти.
Поэтому она не ищет друзей. Разве это не жестоко: дружить с человеком, чтобы однажды ему пришло сообщение о твоей смерти? Мама говорит, что всё не так. Что друзья нужны для того, чтобы поддержать. Что с друзьями она забудет о болезни хоть на какое-то время. Даша смотрит на неё, сквозь неё, и думает, что мама ничего не понимает. Что маме повезло родиться совершенно обычной и дожить до сорока лет. Естественно, она может завести друзей — ведь они разойдутся по обыденным причинам: ссора, не оставляющий времени на встречи быт или что-то ещё. Её друзья, как и она сама, не рискуют умереть в двадцать один.
Артём говорит «Ты дура» и тащит гулять. Помогает с уроками, шутит с ней и над ней, смеётся и разрешает греться об него. Артём знает её с детства, с тех времён, которые она и не помнит. Артём — её друг, и Даша не хочет думать о том, какую боль ему придётся испытать однажды.
— Почему ты всё ещё дружишь со мной? — спросила она года два тому назад.
— Потому что ты мой друг, — ответил он, — и я хочу прожить эти девять лет с человеком, который понимает смысл в шутке про фиолетовых ёжиков.
Больше к этой теме они не возвращались. Ну, только если в те дни, когда Артём настойчиво пытался её с кем-нибудь познакомить. Благо, это случалось не слишком часто.
Девятый класс заканчивается, и начинается десятый. Даша вновь прижимается к батареям, на редкие вопросы «Что с тобой?» отвечает «Соулмейт», ловит сочувствующие взгляды и всё также общается лишь с Артёмом, который со скоростью света заводит новых друзей. Когда Даша осознаёт, что его друзья проводят с ней столько же времени, сколько и с ним, что у них уже появились общие шутки и что они стали важны ей почти так же как Артём, уже поздно. Эта пятёрка абсолютно разных людей заняла слишком много места в её сердце.
А ещё им абсолютно плевать, что через максимум девять лет она умрёт. Они позволяют греться об них, они гуляют вместе с ней и пишут бесконечные сообщения в соцсетях.
Даше хочется плакать, потому что один из них ей нравится. Нравится как друг и как парень. И он единственный, чьи руки она ещё не трогала. На это нужно слишком много храбрости.
Даша ругается сквозь зубы и дышит на ледяные пальцы. Сегодня день её абсолютного невезения: из всей их шестёрки в школе только она и угадайте, кто.
Ах да, она забыла упомянуть: угадайте, кто — её сосед по парте.
Надо было остаться дома. Или хотя бы взять с собой термос побольше.
Может, всё же…
Слишком страшно.
Даша пишет классную работу, пока ручка не выскальзывает из онемевших пальцев. Холодно! Страшно!
— Эй, можно погреться об тебя? — просит она еле слышно.
Ей протягивают руку с какой-то грустной усмешкой.
Даша понимает, в чём прикол, лишь когда касается такой же ледяной руки.
А ещё через миг ей впервые в жизни становится по-настоящему тепло.