Наступил июль. Вчера мы с Биллом в очередной раз гуляли почти до полуночи. Почему же до столь позднего времени? Да всё проще некуда. Я просто опять забыл следить за ним, как и за уличным освещением. Не понимаю, как так получается. Но только в этот раз за свою невнимательность мне пришлось поплатиться. После того, как мы разошлись по домам, пошёл дождь, под который я, увы, успел попасть и промокнуть до нитки. Уже придя домой, я по обычаю позвонил Биллу, сообщив, что успешно дошёл. Конечно, он тут же начал хлопотать и говорить, чтобы я быстрее согрелся после холодного (по его мнению) ливня, что я благополучно проигнорировал, пожелав спокойной ночи. Теперь же я глубоко жалею о своём решении. И вот какой чёрт дёрнул меня не послушать его? В итоге теперь мне приходится лежать дома с температурой. И угораздило же заболеть в самый разгар лета?!

— Ачху! — только успеваю принять разбудивший меня вызов, как сразу же чихаю. Ненавижу чихать.

— Оу, как мило! Ты до сих пор чихаешь, как котёнок! — доносится слегка искажённый смеющийся голос из динамика телефона. Вот поэтому и ненавижу. Когда кто-то слышит, обязательно скажет, что я чихаю, словно котёнок. Это раздражает.

— И тебе привет, СаСАйфер, — хриплым голосом язвлю в ответ, недолго прокашлявшись. — Зачем звонишь?

— Да так, просто хотел узнать, как чувствует себя один человечек. И понимаю, что чувствует он себя неважно, хотя я предупреждал его о последствиях, — нравоучительным тоном тянет Билл. Как знал, что он заикнётся об этом!

— Да-да-да, этот человек знает. Но он надеялся на лучшее. Ачху! — из динамика опять слышатся умилённые смешки. — Хватит смеяться, Сайфер! — зло бурчу, закатывая глаза. И так каждый чёртов раз, когда я не просто заболеваю, а чихаю вообще. Почему люди просто не могут это проигнорировать? Обязательно ведь им надо посмеяться над этим. Ненавижу чихать.

— Прости-прости, милый. Так как ты себя чувствуешь? — смягчается Билл.

— Ты же сам уже сказал, что неважно, — вновь бурчу, поудобнее устраиваясь на кровати.

— Да, да, не дурак. Но мне нужно было услышать это из твоих уст. Ты принимал лекарства?

— Конечно, нет, — саркастично бросаю, после чего продолжительно кашляю.

— Сосенка, у тебя есть кто-нибудь дома? — обеспокоенно спрашивает он, а я лишь отрицательно вздыхаю.

— Родители сейчас на работе, а Мэй ушла на какое-то очередное мероприятие, уже и не вспомню какое из множества. Так что я тут сам по себе, — прокашливаюсь в кулак, чуть отведя телефон в сторону.

— А ты справишься там один, милый? Может, мне стоит прийти и поухаживать за тобой? — явно беспокойно вопрошает Билл.

— Не нужно, но спасибо за заботу. С чего ты вообще так распереживался, Треугольник? Я по голосу слышу. — Ох, чёрт, чего голова-то так разболелась? Может, если я вздремну, хоть немного полегчает?

— А как мне не переживать, когда мой любимый человек лежит с высокой температурой и плохим самочувствием?

— Ох, Билл, не стоит так переживать. Это просто болезнь. Через недельку поправлюсь. А сейчас прости, но я хочу немного вздремнуть, ладно? — с зевком и шёпотом протягиваю последние слова, и сонливость побеждает меня, забирая в свои целительные объятия. А телефон, с так и не выключенным звонком, падает на пол…

~*~*~

Ночь. Озеро. Яркий лунный свет, отражающийся от водной глади. Подхожу к самой кромке, а после босыми ногами ступаю на шаг в воду. Позади слышится какой-то шелест, и я оборачиваюсь назад. Вижу некий чёрный размытый силуэт. Я уже понял, что это всё тот же самый сон. Но откуда тут этот силуэт? Его не было раньше! Подхожу к нему, касаюсь, кажется, плеча и… Яркая вспышка света слепит глаза, из-за чего приходится их зажмурить.

Через секунду распахиваю глаза уже в реальности. Как… необычно…

— Ох, милый, ты проснулся. Я помешал? — слышится знакомый приятный шёпот откуда-то слева.

— Б-билл? Что ты тут… делаешь? — проморгавшись и переведя взгляд на незваного гостя, хриплю я.

— Просто… Ты так неожиданно замолк, я запереживал, вдруг что-то серьёзное случилось? Конечно, ты сказал, что просто хочешь вздремнуть, но… В общем, я всё равно позвонил Звёздочке, объяснил ситуацию. А потом мы договорились встретиться, чтобы я смог взять ключи. Когда пришёл, увидел, что ты действительно просто уснул. Ну, и раз уж я всё равно оказался здесь, то решил немного поухаживать за тобой.

— П-понятно… Но не стоило так переживать, правда.

— Я уже говорил, что не могу не переживать за тебя, — мягко улыбается, прикладывая ко лбу прохладное полотенце.

— А сколько сейчас время? — кладу руку на это самое полотенце, когда руки Билла его отпускают.

— Всего лишь семь вечера, — взглянув на часы, отвечает Билл, а затем переводит взгляд вновь на меня.

— Уже? Неужто я так долго спал? — изумляюсь, смотря на часы. И правда, семь вечера.

— Ты часто просыпался, выпивал воды и снова засыпал.

— Понятно… — монотонно хриплю, на секунду прикрывая глаза. И в этот момент на меня находит озарение. — Семь часов. Скоро должны прийти родители. Билл…

— Понимаю. Мне лучше уйти сейчас? — с грустной полуулыбкой бросает тот.

Ну, конечно. Даже несмотря на всю нашу "крепкую дружбу", я до сих пор не познакомил Билла с родителями. Они его знают только как "хорошего друга, у которого я иногда ночую". А если спрашивают, как мы познакомились, я просто говорю, что на репетициях, умалчивая о том факте, что Билл — мой соулмэйт. Всё пока слишком сложно, чтобы рассказать им. Я так думаю…

Но на слова Сайфера я лишь тихонько киваю.

— А может, это не так уж и плохо, что они узнают меня лично?

— Билл, прости, но я… я не могу, — вздыхаю и переворачиваюсь на бок в сторону стены, не желая видеть это страдальческое лицо. — Понимаешь, если познакомить вас, то они сразу поймут, что, ну… ну, не могли мы познакомиться просто так, за этим знакомством явно стоит нечто большее. И, Билл, пойми, я… я ещё не определился со своими чувствами к тебе окончательно. То есть, ты действительно хороший и добрый, и отзывчивый, с тобой мне легко, а на душе штиль. Этого никогда не было. И из-за того, что этого никогда не было, я испытываю очень… смешанные чувства по отношению к тебе. Ты, вроде, и очень-очень хороший друг, но при этом и некто… больший. И я всё ещё не могу определиться, как к тебе относиться. И пока я не определюсь с этим, не хочу, чтобы родители знали, что мы связаны не только общими интересами, но и Нитью Судьбы. Надеюсь, ты понимаешь это, — глубокий выдох.

После моих слов наступает тишина. Билл не отвечает. Не знаю почему. Может, обдумывая их, может, ещё что. Но так тишина и сохраняется, пока Билл не наклоняется ко мне.

— Хорошо, любимый. Будь по-твоему, — шепчет, касаясь губами моего виска. — Я буду ждать, — последнее, что я слышу. А после лёгкого стука закрывающейся двери, я проваливаюсь в сон.

~*~*~

С того вечера прошла неделя. За неё я успел выздороветь и даже выспаться за часть бессонных ночей. Всё это время меня навещал Билл, то и дело помогая в чём-либо, хотя ни я, ни Мэйбл не просили его об этом. Где-то на третий день эта его забота даже показалась мне… милой? Не знаю. Но я был рад, что кто-то настолько печётся обо мне. Каждый раз, уходя домой, Билл оставлял на душе такую приятную теплоту, что я порой даже думал: "Пусть это никогда не заканчивается". Конечно, сейчас это может звучать глупо, но… я до сих пор так считаю. Это неимоверно приятно, когда ты понимаешь, что нужен кому-то, важен настолько сильно. В какой-то момент мне даже показалось, что я его… Впрочем, не важно.

Сейчас мы с Биллом сидим на скамейке в парке, наслаждаясь прекрасной картиной заката и перекидываясь случайными фразами, обсуждениями всего того, что только взбредёт в голову.

— Романтично, не находишь? — резко переведя тему с прошлой, спрашивает Билл.

— Думаю, есть немного.

— Знаешь, такое обычно в слащавых романах описывают, — добродушно хмыкает золотоглазый. — Что-то вроде: "Вот солнце начало уходить за горизонт. Розовые, золотые и даже красные тона расплылись по небу, создавая никому неизвестные узоры и переливы цветов. Пушистая вата облаков тоже перенимает на себя часть цвета неба, придавая этой картине большей романтичности. Где-то там же, бывало, порхают птицы — летят в только им известном направлении".

— И в каких же таких романах ты это вычитал? — поворачиваюсь к Биллу, вопросительно приподнимая бровь и ухмыляясь.

— Ни в каких, — весело отвечает тот, — просто из головы взял, — кидает на меня быстрый взгляд, после чего мы опять смотрим на закат. На какое-то время повисает тишина, разбавляемая лишь болтовнёй редко проходящих мимо людей.

— Билл, — тихо зову сидящего рядом.

— Что такое, милый? — поворачивает свой взор на меня.

— Ммм, в общем, я… хотел тебе кое-что сказать… — замешкавшись, пытаюсь отвести взгляд хоть куда-нибудь, но не в сторону Билла. — То есть, я имею в виду… — нервничаю, от чего начинаю перебирать пальцы. — Я хотел сказать, что, — перевожу решительный взгляд на лицо Билла, — что… — на секунду поджимаю губы и закрываю глаза, — не хотел бы ты пойти на следующей неделе на премьеру нового фильма? — выпаливаю разом на выдохе. Чёрт! Я же совсем не это хотел сказать!

— Конечно, — сначала удивляется, а потом добро улыбается блондин. — Я и сам хотел тебя пригласить.

— А-ага, — смущённо улыбаюсь и отвожу взгляд. Думаю, в другой раз должно получиться.

На той скамейке мы просидим ещё около часа, а затем разойдёмся по домам. На этот раз я не попаду под дождь, а Билл не будет хлопотать из-за этого. Но перед сном он как обычно напишет мне сообщение: "Спокойной ночи. Я люблю тебя".

C fipy sio nii, Vcff