Летят дни, проходят недели и вот он — последний день лета, яркий, ослепительно солнечный, без единой тучки на небе, предвещающей хмурую погоду, так часто наблюдаемую осенью. День и радостный, и немного печальный. С одной стороны сегодня наше с Мэйбл семнадцатилетие, а с другой стороны этот день предвещает последний учебный год, который мы проведём в меньшей компании, ведь некоторые уже успели выпуститься из школы. Особенно будет тоскливо без Билла, с которым мы не сможем видеться в течение учебного дня, и Ваки, которая вовсе уехала в другой город. Как-никак, они для меня любимый человек и лучшая подруга. Но у меня всё ещё остаётся любимейшая сестрица, так что скучно не будет, уж я то знаю.

Задумываясь сейчас, много воды утекло за какие-то почти два года с момента личного знакомства с Биллом. Он, да и я, в принципе, тоже, сильно изменились за это не такое уж длительное, но и не столь короткое время. Мои чувства менялись вместе с моим отношением к Биллу. Сначала я ненавидел и презирал его, не особо отдавая себе отчётность в этом. Порой я и вовсе не понимал природу этого гнева. Затем я, по неизвестной до ныне причине, доверился Биллу, хотя всего лишь узнал об обмане Ваки. Тут же нет никакой рациональной связи. Так почему же? — вопрос, который меня теперь не слишком-то заботит. После того, как я доверился Биллу, своему соулмэйту, я решил изменить своё отношение к нему. А к началу лета во мне и вовсе начали просыпаться новые, более глубокие чувства, но я всё ещё боялся их, боялся принять, страшась совершить очередную ошибку, как с Ваки. Но в конце лета, год назад, я всё же решился, принял свои чувства и признался в них Биллу. Сейчас я думаю, что это было самое важное решение в моей жизни, которого я вряд ли бы смог избежать. И после признания мне стало так легко на душе, что это просто не передать словами. Затем мы справили много праздников вместе, но особенно мне запомнился День Всех Влюблённых. Тогда мы пошли к будке "Крепки ли ваши нити?" на площади, и тогда же проверили нашу нерушимую связь. Честно, я был в шоке, особенно после слов сестрицы, которая была за прилавком в тот час. Но вот Билла это не слишком-то сильно удивило, настолько он был уверен в нас. С той самой поры мы так и храним эту ниточку, сентиментальную вещицу, которую стоило бы просто выкинуть. Но мы, как бы ни пытались, не можем этого сделать. Просто потому что. День за днём, наступило очередное лето, когда пришлось отмечать выпуск и провожать Ваки, надеясь, что мы ещё встретимся. Тогда же Билл узнал больше о Клятве, как и я, впрочем. И пусть мне казалось, что Билл обязательно захочет поставить эту Клятву, предложения до сих пор не последовало. Возможно, ему хватает и той уверенности, которая возникла после случая с нитью, кто знает.

Да, Билл сильно изменился. Это может быть не сильно заметно для окружающих, но я вижу. Он изменился в лучшую сторону, стал менее замкнут и груб, нетерпимости тоже поубавилось. Но вот, кажется, чувств ко мне у него стало только в разы больше, как и у меня к нему. Это радует. Думаю, так продолжится и дальше, пока смерть не разлучит нас. Хотя даже после смерти мы всё равно встретим друг друга в новых жизнях, я это чувствую.

~*~*~

На улице нещадно палит солнце, воздух жаркий и душный, так и хочется съесть несколько рожков мороженого, только бы избавиться от этой неимоверной жары. Изредка щебечут пташки, напевая летнюю мелодию, пусть завтра уже и наступает осень. Мы с Биллом идём по нагретому горячему асфальту, что чувствуется даже через подошву обуви.

— Ах, и стоило ли сбегать с собственного праздника, Сосенка? — театрально вздыхает Билл, умеренно вышагивая по тротуару на пути в кафе, куда мы (вернее, только я) решили направиться.

— Вполне, всё равно мне там делать особо нечего, — отмахиваюсь, отвечая ему. — Да и те люди пришли в основном ради Мэйбл. Я там только место свободное занимать зазря буду.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что я это знаю, Треугольник. Эти люди… Они чужды мне, как и я им. Я попал в эту компанию только из-за общения с Ваки, не более, — пожимаю плечами.

— Я так не считаю. Стоило остаться там, ведь ты не чужд "тем людям", — выделяет последние два слова особой интонацией.

— Тебе-то откуда знать? — зыркаю на него, мол "я же знаю, что это не так, не нужно пытаться меня переубедить".

— Ну, хотя бы оттуда, что иногда мне приходится ходить с ними, когда ты отказываешься в самую последнюю секунду, а меня успевает утащить Звёздочка, — с еле заметной укоризной смотрит на меня, но я лишь закатываю глаза. — В любом случае, большинство из них грустно вздыхают, когда ты не идёшь с нами. Это значит, что им не плевать на тебя, как минимум.

— Но они всё равно будут чужды мне. И… и я даже не знаю, почему. Просто… ощущение, что это не те люди, с которыми я должен быть сейчас. Не знаю, из-за чего это чувство, — кидаю взгляд на Билла, успевая заметить в нём некую настороженность.

— Но ты бы мог всё-таки побыть на собственном же празднике немного дольше, а не сбегать спустя двадцать минут после начала, прихватив и меня заодно.

— Для меня это не так уж и важно, так что не было необходимости оставаться там дольше.

— А как же твоя сестра? Думаешь, она не обидится?

— Не должна. Я же побыл там какое-то время, — оправдываю свой скорый уход с праздника.

— Ну, как знаешь, — вздыхает в последний раз, и больше мы не возвращаемся к этой теме, пока идём в давно полюбившееся нами кафе "Сосновый Лес".

~*~*~

Как и в первую встречу с этим кафе, в воздухе витает пряный аромат выпечки и какао, сдобренный лёгким шлейфом хвойного древа, что так и стоит до сих пор посередине зала. Некоторые вещи никогда не меняются, это иногда даже радует.

Как и всегда, мы с Биллом идём за привычный столик, где сидели на нашем первом "свидании". В дань традиции, мы решили заказать те же блюда, что и тогда, в январе пятнадцатого. Правда, в этот раз я удосужился взять коричную булочку, а Билл — мягкие вафли, которые, скорее всего, ему опять придётся делить со мной, настолько их вкусно тут делают. Да, не все вещи остаются неизменными, но это не плохо.

— Знаешь, любимый, — начинает Билл, после того, как делает наш заказ и возвращается обратно, — на самом деле, я даже рад, что мы справляем этот день вместе, только вдвоём, без каких-либо других людей, — берёт мою ладонь, мягко дотрагивается губами до тыльной части, а затем переплетает наши пальцы. — А ты как считаешь? — смотрит мне в глаза с такой необъятной нежностью, что мне приходится приложить титанические усилия, лишь бы только не расплыться в лужицу прямо сейчас.

— Я тоже, золотце, — улыбаюсь ему и вижу его ответную улыбку. — Конечно, думаю, не стоило оставлять сестрицу на вторую половину дня без себя, но, надеюсь, она всё-таки не обидится. Она должна понимать, почему я не люблю большие компании.

— Даже если ты захочешь сейчас уйти, я не отпущу тебя, так и знай, — в шутку говорит золотоглазый и только сильнее, но не больно, сжимает руку, в доказательство своих слов.

— Не беспокойся, я и не собирался.

На пару минут повисает ненапряжённая спокойная тишина, а затем объявляют о готовности нашего заказа. Биллу приходится с досадой отпустить мою руку и пойти за заказом, ведь сам себя он не принесёт.

— К слову, Треугольник, а как ты вообще нашёл это кафе? — пока задаю вопрос, успеваю стянуть четверть порции вафель Билла. Жаль, что не больше, ибо мою вилку успевают перехватить.

— Да так, наткнулся, пока бродил и знакомился с городом, — демонстративно съедает четверть порции, которую успел у меня перехватить.

— И почему же я только сейчас узнаю, что ты не местный? Да и… — не успеваю я толком задуматься, как Билл отбирает у меня стянутый кусочек вафли. — Так, а вот это уже против правил! — возмущаюсь и пытаюсь стянуть этот кусочек обратно.

— А разве у нас были какие-то правила? — уже тянет вилку в рот, но я успеваю нагнуться к нему и съесть вафлю прямо с вилки. — Эй!

— Ты же сам сказал, что никаких правил, — невинно пожимаю плечами, пережёвывая вкуснейшую вафлю.

— Но-но, я такого не говорил! Я лишь спросил об их наличии! — уточняюще бурчит тот.

— Это приравнивается к тому, что правил нет, — гордо скрещиваю руки на груди, а затем успеваю стащить ещё один кусочек вафли, но теперь сразу его съедаю.

— Эй! — смеясь, восклицает тот.

Так этот бой за вафлю и продолжается, пока мы всё не съедаем. По итогу мы съели одинаковое количество, пусть я и лидировал вначале. Но это не отменяет того факта, что было забавно посоревноваться за вафлю.

~*~*~

И вот мы снова в небольшой квартирке-студии, что так полюбилась моему сердцу. Около входной двери привычно стоит "табуретка для ожиданий", как кличет её Билл, у стены шкаф, забитый книгами, а за ним желтоватые ширмы, которые скрывают остальную комнату от посторонних глаз.

Кто бы мог подумать, что однажды такое место может стать моим скромным убежищем, в котором так тихо и спокойно (если, конечно, мы с Биллом не придумаем чем шумным можно заняться). Разуваюсь и прохожу дальше, на территорию скрытую ширмами. Под ногами, как и всегда, ощущается мягкий песочного цвета ковёр. И ведь только несколько месяцев назад я удосужился обратить внимание, что он треугольной формы. Биллу нравится всё треугольное, особенно его гвоздики, которые он никогда не снимает. Странная черта. Но я всё ещё люблю Билла, даже за его странности.

Пока я зависаю в своих мыслях, со спины ко мне подкрадывается Билл, обнимая за талию.

— О чём призадумался, Диппер? — невесомо касается губами шеи, от чего я немного вздрагиваю.

— О том, как много мы прошли, дойдя до такого, и о том, сколько ещё придётся пройти, — полубоком поворачиваюсь к нему и ловлю его губы в нежный и тягучий поцелуй.

Но поцелуй не длится вечно, и когда он завершается, Билл сразу увлекает меня в новый, но теперь более напористый. Боги, а ведь он целовался так и раньше. Откуда он только мог этому научиться? Но дальнейшие размышления прерывает лёгкий толчок в сторону дивана. Делаем несколько шагов и падаем на него, всё так же продолжая целоваться. Однако кислород не бесконечен, приходится прервать столь жадный поцелуй. Не проходит и секунды, как нас накрывает смех. Простой беззаботный смех. Не знаю почему.

— Знаешь, что? — неожиданно будто вспоминает Билл и встаёт с дивана. — Погоди секунду, — подходит к столу, пытаясь там что-то найти. — Ах, вот они! — выуживает две пары наушников и плеер. — Я тут… В общем, я составил плейлист, — из-за чего-то смущённо лепечет тот и возвращается ко мне, ложась рядом.

— Это довольно-таки… мило, — улыбаюсь ему в ответ, а затем беру протянутую пару наушников.

Как только Билл включает музыку, начинается мелодия, которую я узнаю из тысячи.

— С того самого вечера эта песня полюбилась мне так же сильно, как и тебе, — комментирует тот, а затем замолкает и обнимает меня, как только начинается текст.

Ещё долгое и долгое, казалось, время мы слушали этот плейлист. Песни были в основном спокойные. Казалось, Билл вкладывал большой смысл в них, когда подбирал.

Пока мы слушали песни, Билл то и дело мягко перебирал прядки моих слегка спутанных волос, изредка вдыхая аромат шампуня, в то время как я просто слушал плейлист и чувствовал сердцебиение своего любимого человека, которое синхронизировалось с моим собственным. Никогда бы не подумал, что существуют люди, биения чьих сердец абсолютно идентичны. Это странно, но не менее завораживающе.

Вот наступает момент, когда плейлист начинается по второму кругу.

Из-за нахлынувших на меня мыслей, я не сразу замечаю, что музыка перестаёт поступать в наушники, и теперь играет без них. Сами же наушники оказываются вынуты и брошены на пол. Замечаю же я всё это только тогда, когда Билл начинает целовать меня, нависнув сверху. Сначала он целует медленно, нежно, тягуче. Я отвечаю ему, обвивая руки вокруг его плеч. Затем целует напористо, жадно… страстно. Вот одна его рука уже пробирается под мою футболку, оглаживая торс, дыхание становится прерывистым, шумным, пытаюсь не мычать в поцелуй. Вторая рука лежит подле моей головы, удерживая равновесие. Затем Билл прерывает поцелуй, утыкаясь носом мне в шею, вдыхая мой аромат, который, как он говорит, "пленил его уже очень давно". Не успеваю сдержать шумный выдох, когда Билл целует за ухом. А тем временем его рука подбирается всё ближе и ближе к поясу бридж, которые я решил надеть в такой жаркий день.

— П-погоди, — останавливаю его руку, перед тем, как всё это зашло слишком далеко.

— Что такое, Диппер? — серьёзно вопрошает Билл, прекращая какие-либо манипуляции. — Ты всё ещё боишься? Или…

— Совсем немного, — честно признаюсь ему, отвернув голову в сторону. Дыхание всё ещё тяжёлое, но я пытаюсь хоть как-то привести его в норму.

— Ты знаешь, любимый, мы не зайдём настолько далеко, как тебе бы не хотелось, — успокаивающе говорит тот, перебирая пряди моих волос.

— Да, да, я знаю, Билл. Я знаю, — произношу на выдохе, а затем поворачиваюсь обратно к нему лицом. Какое-то время смотрим друг другу в глаза, я успокаиваюсь, как и моё дыхание, а затем становлюсь инициатором очередного поцелуя и чувствую, как Билл улыбается, продолжая свои манипуляции.

Рукой спускаюсь с плеча Билла и забираюсь под его футболку, проходясь по позвонкам. "Какой же он худой", — мелькает в голове, хоть я и понимаю, что сам не намного упитаннее него. Но даже эту мысль выбивает следующее действие Билла. Он опять прекращает поцелуй и теперь уже спускается не на шею, а на ключицы, сминая их губами, вместо того, чтобы кусать. Приятно. Затем обеими руками пытаюсь стянуть футболку с Билла, но руки предательски подрагивают от нахлынувшего возбуждения. Замечая, Билл помогает мне избавиться от этого столь ненужного сейчас предмета одежды. На несколько секунд наши взгляды пересекаются. Мы оба знаем, что видим сейчас в глазах друг друга. Затем Билл наклоняется ко мне, стягивает мою футболку и целует выемку между ключиц, в то время как его рука спускается вниз по животу. Но и я не отстаю, оглаживаю его торс. Чувствую, как дыхание Билла уже давно сбилось с обычного ритма, оно такое же тяжелое, как у меня. Неужто даже сейчас наши сердца будут биться в унисон? Губы Билла переходят с ключиц на мочку уха, сминают её, от чего я не могу сдержать всё более шумные выдохи.

И вот рука Билла оказывается ниже ширинки, из груди вырывается внезапный стон, который я тут же рефлекторно стараюсь подавить, из-за чего утыкаюсь в шею Билла. Слышу его смеющийся хмык, а затем втягиваю его пленительный аромат. Да, кто бы мог подумать, что однажды аромат крепкого кофе и мяты так пленит меня, что я уже больше никогда от него не откажусь.

— Ты уверен? — неожиданно спрашивает Билл, смотря своими золотыми глазами прямо в мои приторно-молочные.— Да, — со стопроцентной уверенностью заявляю ему и целую.

~*~*~

На следующий день я проснусь в своей комнате, в своём доме. На следующий день я буду прекрасно помнить прошедшую ночь. На следующий день рядом с подарками Билла будет беззаботно лежать ирис. На следующий день будет гроза. На следующий день Билл словно исчезнет из моей жизни…

А затем наступит последний месяц весны…

Fsc bkbs mybs myb xoxn jxuu uxkb