Феникс

«Только сгорев и превратившись в пепел, мы сможем восстать и переродиться…»

Феникс.

Вы не задавались вопросом, откуда берутся мифы? Кто придумывает всех мифических существ? Одни говорят, что это плоды воображения и буйной фантазии, другие — предания предков, основанные на суевериях и легендах… А что, если эти существа живут в другом мире и иногда посещают землю? Что, если драконы, сфинксы, мантикоры, крокоты и другие существа бывали в вашем мире, и они не выдумка — они реальны. Как реален и я, феникс, — птица, возрождающаяся из пепла.

Мир, в котором я живу, прекрасен и омерзителен одновременно. Большая часть его земель — цветущий и благоухающий индустриальный рай: высокие дома-квартиры, как змеи, обвивающие стволы многовековых деревьев-гигантов, верхушки которых находились в сотнях метрах от земли, составляли основную часть крупных городов (Слава древним, хоть природу мы бережём).

Дриады* — главные архитекторы этих городских винтообразных многоэтажек, поэтому они учитывают каждую мелочь в построении здания и сохранении дерева. Что непозволительно в городе — так это кусты и дикорастущие растения. Каждая дорожка от домов, магазинов и любых различных зданий была устлана бежевой брусчаткой. В обязательном порядке в каждом районе города был фонтан, который спасал от жары не только наяд*, но и других существ. А вот на окраинах города в хаотичном порядке стояли однотипные квадратные коттеджи и бараки; как вы можете догадаться, там жили не самые обеспеченные существа, но при этом, они могли себе позволить вести спокойную, обыденную жизнь.

Дома, словно химеры: до того не похожие друг на друга в своём затейливом и причудливом внешнем виде. Все они отличались друг от друга. Одни — с колоннами в виде цветов, а другие же украшает рельефная лепнина на фасадах и интерьерах зданий. Но самой главной красотой, которой блистали лишь старинные здания, были переливающиеся витражи на стеклах окон. Как же они приковывали к себе внимание!

Готическую строгость имеют муниципальные здания, которые будто говорят: «Соберись! Здесь всё строго и никто шутки здесь шутить не будет». И, естественно, на таких зданиях есть гербы драконов, чтобы мы помнили, кто здесь хозяин.

В лесах и горах громоздятся посёлки, в которых живут менее обеспеченные высшие расы. В их распоряжении небольшие деревянные дома. И соседи могут находиться на большом расстоянии друг от друга. Вот это действительно свобода! (Ведь на таких далёких «соседских расстояниях» живут только расы богатых драконов-аристократов в своих золочёных поместьях). Такие посёлки утопают в зелени, пёстрости разнообразных цветов и спасительной, во всяком случае для меня, тени многовековых деревьев. Я всегда рад укрыться от солнца в горах, от которых постоянно веет прохладой, а их верхушки утопают в голубой дымке облаков.

Низшие расы живут на отдалённых чахнущих, с сохнущими деревьями и растительностью островах; в болотах, распространяющих такое ужасное зловоние, что не то что дышать невозможно, но и кажется, что пропитывается им не только тело, но и мозг, и воняешь потом сам; в заплесневелых, обвешенных паутиной ущельях, или диких лесах, которые настолько заросли кустарником и высокой вьющейся травой, что в него нормальное существо просто не пролезет.

В детстве я боялся наткнуться на кого-то из низшей расы, ведь по внешнему виду их практически не отличишь от обычного гражданина (исключение, когда они показывают свою сущность. Или опытные представители высших рас могут их опознать по внешнему признаку). Бывают и представители низших рас, которые выполняют тяжёлую работу в городе или нанимаются обслуживающим персоналом. Но, прежде чем взять на работу, с них три шкуры снимут, чтобы узнать, действительно ли они достойны прислуживать богачам.

Мы все — жители этого мира, внешне похожи на людей, лишь по необходимости мы принимаем свой истинный облик. Как у людей есть народы со своими особыми чертами, так и отличалась своей сущностью наши расы.

В отличии от низших рас, есть и высшие. Драконы. Они стоят во главе и являются аристократами, обеспеченными существами. Большая их часть работает в министерстве, издаёт и принимает законы, назначает Главенствующих и управляющих землями. В общем-то даже низшие расы под чутким надзором драконов.

Драконы имеют всё, что только хотят. Место на одной лестнице с ними должны занимать фениксы, и в некоторой степени занимают, но… О них я расскажу позже, ведь я принадлежу к этой расе.

Важно знать, что следующую ступеньку занимают крылатые представители рас, которые не скатились на пороге эволюции: вспыльчивые мантикоры; сильные и волевые руххи*; и богемные алконосты*.

Все являются обладателями самых обыденных профессий, но только не руххи, которые являются хранителями правопорядка. Остальные же расы, то есть сфинксы, ангулики*, наяды* и дриады населяют города и поселки, в зависимости от своего заработка.

И последняя раса в списке — гулы*, хотя многие их считают низшей расой. Поэтому их брали горничными, дворниками или уборщиками.

Пожалуй, на этом всё, что вам важно было узнать о нашем мире***

Два солнца сошлись в одно и теперь нещадно палили. Как же я не люблю это время суток! От него всё вокруг приобретало жёлтый оттенок. Сегодня я выбрался из университета прогуляться в город, и сейчас возненавидел себя за это. Нужно было остаться в библиотеке или пойти на дополнительные тренировки по владению кинжалами и мачете. Нужно было ехать ночью.

Я стоял в тени одного из больших раскидистых деревьев и смотрел, как алконосты* и наяды носятся под этими палящими лучами и ныряют в прозрачные воды реки. Сумасшедшие! Наяды однажды доиграются и сгорят под двойным солнцем, ведь у них очень чувствительная кожа. Я не любил, когда с меня льёт пот, когда кожа начинала краснеть от этого пекла, когда слепит глаза и нужно постоянно жмуриться, ведь в этом помогал только зонт. Но его я постоянно где-то забывал. Благо, можно ополоснуться в фонтане и хоть как-то переждать схождение двух солнц.

Я любил ночь — три луны, выстроившиеся в полукруг в небе, и миллиарды звёзд, усеивающих небо. К счастью, все мы учились и работали днём, а ночь, прохладную и светлую, мы могли посвятить себе и своим личным делам. Именно ночью в нашем мире действительно кипела жизнь: пение ночных птиц, писклявые голоса детей, песни уличных музыкантов, пьяные бредни перебравших рабочих и мягкий свет жёлтых уличных фонарей… Я любил ночь, но сейчас был день, и я мечтал поскорее вернуться в университет…

***

Я задыхаюсь, начинаю судорожно кашлять, отхаркивать тёмно-красную кровь, лёгкие начинает жечь, а дышать становится мучительно больно. Я оседаю на пол, бью себя рукой в грудь, а вместо крови отхаркиваю горячие угли, которые тлеют на полу. Горячо! Воды! Жжение превращается в клокочущую лаву, которая разливается по каждому кровяному сосуду и разрывает моё нутро. Я весь горю и не могу прикоснуться к своему телу из-за боли, которая меня прожигает. От очередного вдоха я вспыхиваю, как спичка. Языки пламени покрывают моё тело, я весь объят огнём. Я превращаюсь в него… в огненное существо…

Резко закричав, я вскакиваю с кровати и начинаю судорожно ощупывать свое мокрое от пота лицо. Дыхание перехватило, а непонятный ком в горле глубоко засел, не давая произнести мне ни слова.

— Фел, прошу, ночь же… — сонно бормочет сосед по комнате, переворачиваясь на другой бок.

— Я… я… сон… это…

— Я спать хочу! — отвечает он раздражённо.

Я тихонько поднялся со своей кровати и быстро направился в ванную. В потёмках вспыхивает свет, чему радуюсь и даже начинаю расслабляться, подхожу к раковине и устало подставляю медные волосы под холодную струю. Закрыв глаза, позволяю смыть неприятные ощущения после сна. Вода струится за моим ухом и капает на серьгу с сапфиром, что вызывает у меня щекочущие ощущения. Выдохнув, поднимаю голову и безразлично смотрю на свой сосредоточенный взгляд синих глаз в отражении зеркала.

Я сойду с ума. А если я и правда вспыхну прямо здесь, в университете высших существ? Я же сожгу его! А что, если я не смогу совладать с ним, и эти силы поглотят меня? За мной начнётся охота и какая-то часть моего тела (крыло или голова, уж наверняка) будет трофеем для какого-то полоумного маньяка-коллекционера, который наймет эттина* — любителя убивать и освежёвывать представителей других мифических рас. Они не посягают только на жизнь кого-то из расы драконов, но за другие расы я не ручаюсь. Тем более такую редкую, как мы, — фениксы. Может, и оставят в живых, лишь бы иметь при себе вечный исцеляющий источник, как один из основополагающих вечной молодости. Все соки выдавят, пока не умру. Но в этом случае другой феникс не возродится из моего пепла.

Нас, фениксов, мало, ведь мы даём жизнь другому фениксу только если умираем сами. А полукровки (дети феникса и представителя другой расы) совсем не наследуют ни один ген такой расы. Только наша смерть даёт начало новой жизни… жизни чистокровного феникса. Происходит реинкарнация, и мы не помним ни свою прошлую жизнь, ни тех, кто в ней был. Мы — единственные долгожители среди рас, и можем прожить полторы тысячи лет!

Я ещё раз ополоснул своё лицо и вернулся в комнату. Присел на корточки перед потухшим камином, решив развести огонь. Но только я чиркнул спичкой и увидел искрящийся огонек, сразу вспомнил свой сон, а точнее то, что чувствовал, когда пламя его поглощало и обжигало меня. Затушив спичку, я лёг в кровать, сложил руки за голову и закрыл глаза.

— Ты меня раздражаешь, — обозвался мой сосед. — Почему бродишь по ночам?

— Отстань, рептилия! — огрызнулся я.

— Знай своё место, Феликс! — раздражённо крикнул парень, и, приподнявшись на локтях, посмотрел в мою сторону.

На мгновение в темноте блеснула пара жёлтых глаз.

— Мог бы выпросить отдельную комнату и жить один, — ответил я, игнорируя раздражение соседа. — Для драконов это не проблема.

— Не тебе, ископаемое, мне указывать. Я сам выбираю, где мне жить и с кем делить комнату.

— Как-то это двусмысленно звучит, Гилберт, — спокойно пробормотал я.

Парень только рассмеялся в ответ.

— Завтра на тренировке мы решим наши разногласия, — усмехнулся друг.

— У меня завтра кинжалы и мечи. Мачете через два дня, — уточнил я.

— Забудь эти железки! Тебе нужно развивать внутренние силы.

— Какие силы, Гил?! — теперь уже я начал раздражаться. — Поплакать на ранку и исцелить кого-то? Не путай феникса с драконом.

— Я тебе говорил, что твоим напарником должен быть дракон.

Я подорвался и сел на кровать.

— Нет! Я — альфа! И не позволю какой-то рептилии командовать мной! — я перешёл на крик. — Тебе ясно?!

— Я предлагаю тебе сотрудничество, а не рабство, — уточнил парень. — Ведь в министерстве тебе предложат место целителя, а не солдата в «Пламени солнца». Крайний случай — это стать личным охранником… — замялся Гил.

— У дракона.

— А ты предпочтешь служить кому-то, кто ниже тебя по статусу?

— Я хочу стать воином.

— Руххи проходят жёсткий отбор. Не забывай.

— Ты думаешь, что поэтому я пять дней в неделю торчу на занятиях по рукопашному бою, на занятиях и тренировках по владению мечом, мачете и кинжалами?!

—Не заводись, — хмыкнул Гил. — Я ещё раз повторяю. Ты должен раскрыть своё внутреннее естество. Выпустить феникса. Да наконец хоть раз обратиться в него. Крылья за спиной — это не вариант, — и ровным голосом продолжил, — ты же понимаешь, что против существа выстоит только существо? И все твои тренировки… против лома нет приёма, Фел,  

— уверенно заключил дракон. — Мечом ты не сможешь долго защищаться.

— Не согласен.

Гилберт цокнул языком и повалился на кровать.

— Подумай над моим предложением, Феликс. Объединившись, мы можем стать непобедимыми! Только обратись, наконец, в феникса сам, пока он не обратил тебя.

Я и без него знал, что феникс и дракон составляли непобедимый тандем. Вот только что я, что Гил — не любили подчиняться.

***

Когда я открыл глаза, то первое солнце уже светило в наше окно. Гилберт вышел из ванной уже в тёмно-синей университетской форме с эмблемой расы драконов и белой рубашке. Гил подошёл к зеркалу, висящему возле входной двери, поправил галстук и начал укладывать свои чёрные, как угли, волосы, глянул на меня такими же чёрными глазами и бодро сказал:

— Вставай! Пора на занятия. У нас лекция по расовому классификатору.

Я молча поднялся с кровати и поплёлся в ванную.

— Ты встал не с той ноги? Почему хмурый с утра?

Я проигнорировал вопросы Гила, быстро пошёл в ванную. Умылся, причесался, вернулся в комнату и начал надевать свою форму. Гил стоял у окна и что-то рассматривал во дворе.

— Наяды прекрасны, — проговорил он, улыбаясь, — жаль, что нельзя жениться на них.

— Не ной. Захочешь — женишься, — ответил я и подошел к окну, чтоб взглянуть на девушек, но там уже никого не было.

— Захочешь! Как же! Придется жениться на какой-то рептилии.

Я рассмеялся.

— Что смешного? Мой наследник должен быть драконом, а не полукровкой.

— Ты чокнутый! То сначала карьеру хотел строить, теперь жениться?

— Это родители хотят меня женить.

Я хмыкнул и покачал головой.

— Не беспокойся! Как минимум лет сто у тебя в запасе есть!

Гил внимательно посмотрел на меня, а после сощурил глаза, раскрыл рот, собираясь что-то сказать. Но тряхнув головой, он сказал следующее: «Давай вместе поступим в «Пламя солнца».

— Что? — меня удивило его заявление — Ты же хотел работать в министерстве. И драконам не место на поле боя. Или… служить надзоре, или, эм…

— Если начнется война, то воевать уйдут все.

— Но драконы в последнюю очередь.

— Обнищавших тоже призовут…

— Но вы не обнищавшие! — запротестовал я. — Да что с тобой такое сегодня?

— Ничего, — рассеяно ответил Гил. — Идём.

Он хлопнул меня по плечу, и мы вышли из комнаты. Пройдя корпус проживания студентов, мы догнали нашего друга Ярри (рухха) и, болтая о всякой ерунде, направились в аудиторию на лекцию по расовому классификатору. Я просто обожал их. Старый преподаватель, декан, мантикора по происхождению, Дроу Матт — сгорбленный, с седыми волосами и лысой макушкой, с серыми, почти прозрачными глазами, рассказывал нам о расах, о их происхождениях, об их быте, привычках:

— Итак, Фахен является существом лишь с половиной тела. Он имеет гриву чёрных перьев на голове и очень широкий рот, настолько пугающий, что вызывает сердечные приступы у впечатлительных рас, таких как наяды и алконосты. — И он поглядел на двух девушек-наяд, сидевших за столом и о чём-то общающихся, совершенно не обращая внимания на преподавателя. — У него лишь одна рука, одна нога и один глаз. Он способен уничтожить целый фруктовый сад, — и он снова глянул на девушек, — цепью в его единственной иссохшей, но очень сильной руке, за одну но-о-о-чь.

И тут не выдержав, он показал свою сущность. В мгновение ока он обернулся мантикорой — его лицо почти не изменилось, только обросло густой темной щетиной. Яростный взгляд совершенно белых, пересекаемых лишь тонкой чёрной вертикальной полоской зрачков глаз. Голова покрылась бордовой спутанной гривой, тело вытянулось, обросло караковой шерстью, когти лап начали царапать пол кабинета. Матт согнул передние лапы, будто готовясь к прыжку, его длинный скорпионий хвост рассёк воздух, щёлкнул, старик издал рык и пробил им стол девушек. Они застыли в испуге, впрочем, как и половина студентов. Спокойными оставались только я, Гил, и ещё пара студентов, которые знали, что мантикору лучше не бесить.

Встряхнувшись, декан Матт принял свой дряхлый облик и спокойно сказал:

— Вышли из кабинета.

Девчонки быстро собрали свои вещи и вышли из аудитории.

— Итак, — как ни в чем не бывало продолжил Матт.

Это было впечатляюще — увидеть воочию, как мантикора управляет своим хвостом. Я думал, что он разнесёт стол вдребезги, но нет. Резкое, отточенное движение. Интересно, как ему удается удерживать иглы в своём хвосте, которые имеются у некоторых видов мантикор?

После его лекции я решил подойти к Матту и задать ему интересующий меня вопрос.

— Декан Матт, — обратился я — простите, можно задать вопрос?

— Ты не усвоил материал? — спокойно спросил он и исподлобья посмотрел на меня.

— Я всё понял, это по поводу вашей сущности… — я начал мяться, хоть бы он не воспринял это как бестактность.

— Смело, Феликс… Но, кажется, мантикор мы уже проходили… — он слегка усмехнулся.— Задавай. Но не обещаю, что отвечу.

— Как вам удается сдерживать иглы в своем хвосте?

— Ах, это… А с чего ты взял, что они у меня есть? — сощурил глаза декан.

Проверяет мои познания.

— У вашего вида не видно ушей из-за гривы, они маленькие. Лапы больше похожи на кошачьи, а не оборотня. Грива хоть и спутанная, но шерсть прямая и короткая. Мантикоры, которые не имеют в хвосте иголок, не щелкают хвостом в воздухе, они перед нападением ударяют им о землю.

Декан рассмеялся.

— Молодец! Всё приходит с опытом. Раньше, в подростковом возрасте, когда мы начинали созревать, мы избавлялись от них, были специальные комнаты, куда мы приходили и выбрасывали иглы. Потом, естественно, учились контролировать их выпуск. Это тяжело только в период полового созревания. Сейчас же есть специальные таблетки для молодых мантикор, для контроля игловыбрасывания, ведь они очень ядовиты, а яд может действовать очень медленно, убить и раствориться без следа. Надеюсь, ты помнишь, что женщин с иглами не бывает?

— Да, генетика… Спасибо.

Он кивнул, и я направился к Гилу, который ждал меня за своим столом.

— Мог бы и у меня спросить. Я это знал, — оскалился Гил.

— Не верю, — соврал я. Гил мог и знать, ведь у него были всевозможные репетиторы и практика общения с разными расами.

Мы вышли из аудитории. За дверью стояли всё те же девчонки, которых выгнали, и мялись на пороге в аудиторию, тем самым мешая выйти другим студентам.

— Простите, — нерешительно на пороге обратилась к декану наяда. — Мы… Нам можно попросить прощения?

— Конечно, — отозвался Матт. — Напишите реферат по Фахенам — и вы прощены.

Я отправился на тренировку осваивать новые техники с кинжалами, а Гил ушёл на свою лекцию по государственным устроям.

Я переоделся в чёрную майку и штаны. Тренировка была нелёгкой. Ярри постоянно пытался меня задеть, подрезать. Тренер показал новый метод владения кинжалами — летающее перо. Мы должны были использовать кинетическую энергию, работая кинжалами. У меня с трудом это получалось. Впрочем, как и у других.

Посреди занятия в зал ворвалась взъерошенная секретарша нашего директора и с бешеными глазами уставилась на нашего тренера. Он подошёл к ней, и они начали о чём-то перешёптываться. При этом секретарша всё время прикрывала рот и нервно размахивала руками.

Тренер дёрнулся, гримаса ужаса на мгновение покрыла его лицо. Он приказал нам продолжать тренировку, а сам вместе с женщиной вышел из зала. Больше к нам он не вернулся. После установленного занятиями часа мы отправились в душ, где смыли с себя пот, а кто-то и кровь, переоделись в форму и начали расходиться по своим факультативным занятиям.

Я подумал, что практическое занятие по применению и направлению собственных сил своей сущности в бою я с позором провалю. И, как всегда, получу выговор за неумение пользоваться своей сущностью. Выйдя в коридор, я увидел, что некоторые студенты толпятся и что-то бурно обсуждают. Ко мне подбежала хорошая знакомая:

— Феликс, слышал новости? — взволнованно прощебетала она.

— Нет.

— Убили Оттога Гроуи!

- Что? - ошарашенно переспросил я.

— Да, — чуть трясясь проговорила она, — дракона!

— Прости, мне нужно отойти.

— Да-да, — ответила она рассеяно, и когда я отошёл от неё, то услышал как она задала вопрос подошедшему к ней студенту. — Ты слышал новость?

Я зашёл в аудиторию «практических навыков существ» в надежде найти Гила, но его там не было. Я направился к доске с расписанием лекций и практикума, чтоб уточнить его расписание. Если он не в аудитори, то где? Я сходил в комнату, снова вернулся к дверям, где должна была начаться лекция. Но Гил так и не приходил.

— Эрн, — обратился я к парню-дракону, который был знаком с Гилом с детства, — ты не видел Гилберта?

Тот высокомерно на меня посмотрел и, оскалившись, хмыкнул:

— Ты это мне, недосущество?

Я понял, что совершил ошибку. Это же надо было обратиться к этому высокомерному придурку! Все вокруг зашептались и начали на нас пялиться. Я сложил руки на груди и, посмотрев по сторонам, съязвил:  

— Ты видишь здесь других рептилий?

Эрн заскрипел зубами:

— Ты… — ткнул он мне в грудь указательным пальцем, — да как ты смеешь?

— Смею, — ответил я, убрал его руку и шепнул — и ты знаешь, что смею.

Смею. Фениксы считались потомками королей мифических существ. И если кто-то из оставшихся фениксов захочет набрать соратников и побороться за власть, драконы автоматически становятся на вторую ступень иерархической лестницы. Уничтожить фениксов они не смогут, ведь наш род возрождается из пепла.

Мы сверлили друг друга взглядами. Пока кто-то не прервал это напряжённое молчание.

— Он собирался в библиотеку, — осведомила меня девушка-мантикора.

— Спасибо, — ответил ей и, посмотрев ещё раз на дракона, сказал, — это всё.

Не желая слушать этого выскочку, я развернулся, сунул руки в карманы и направился в библиотеку.

В библиотеке, в отдельном кабинете, находился читальный зал. В него я решил заглянуть в первую очередь. И что же я увидел? Гилберт стоял, перебирая какие-то бумажки, возле стола, за которым сидела девушка. Сфинкс, я сразу определил её расу. Высокие скулы, изящные пальцы, манера слегка задирать подбородок, немного заостренные уши и умение менять цвет радужной оболочки. Но, самое главное — они носят драгоценный камень аметист, камень разума. Они верят, что камень обеспечивает четкость мышления и способствует достижению мудрости. Только сфинксы его носили. Такой же маленький лиловый аметист я увидел у неё на шее.

По её хмурому виду и поджатым губам я понял, что она чем-то недовольна, зато Гил расплывался в улыбке:

— Неплохо, неплохо.

Девушка фыркнула и откинулась на спинку стула:

— Неплохо?! Можешь сделать лучше — делай! Я ничего переделывать не буду!

Она отвернула от него лицо и застучала пальцами по столу. Гил расплылся в хищной улыбке, а я понял, что ему нравится дразнить эту брюнетку.

— Я тебе заплатил.

Девушка сняла очки. Вздернув бровь, она посмотрела ему в глаза и спокойно произнесла:

— Ты заказал, я сделала. Не нравится, я верну тебе деньги… рептилия… — последнее слово она процедила сквозь зубы.

Я невольно улыбнулся. Значит, я не единственный, кто его так называет. Какие же у них отношения, если он позволил ей себя обозвать?

— Синити, не стоит горячиться, — улыбаясь, продолжил Гил, явно не обиженный её заявлением. - Последняя страница мне не подходит.

Девушка выдохнула, приподнялась и забрала бумаги у Гила.

— Умница! — продолжая улыбаться, похвалил ее Гил.

Девушка повернула голову в мою сторону и, глядя на меня, произнесла:

— Твой друг пришёл.

Я подошёл к ним. Гил повернулся ко мне, а потом спросил у Синити:

— У тебя с ним тоже… эм… — он посмотрел на меня.

— Это всё? — поинтересовалась она, глядя на Гила. — Если да, то тебе пора на лекцию. Не нарывайся на неприятности. Не теперь.

— Я образцовый студент, ты же знаешь, — отозвался дракон.

— Гил, нужно поговорить, — сказал я.

— Ты про Гроуи?

Я кивнул.

— Да. Мой отец теперь — подозреваемый номер один,— рассуждал Гилберт, не стараясь что-то скрыть от девушки. — Теперь все будут считать, что это он убил главу Главенствующих, чтоб занять его место и править расами. Что, уже ходят сплетни? Что я сынок убийцы?

— Они побоятся сплетничать! — вставила девушка, — и ты это знаешь. Главное, чтобы это не стало началом серийных убийств.

— Это глупости!

— За власть всегда льётся кровь! — ответил я.

Гил фыркнул, а девушка-сфинкс на меня оценивающе посмотрела.

— Хорошо, что ты качаешь не только мышцы.

— Синити! Синити! — послышался женский голос, и к нам подбежала хорошенькая дриада:

— Вы слышали? Дракона убили.

— Да, — ответила Синити. — Гроуи!

— Не только, — прикрыла она рукой глаза. — Убили Главствующего подводных земель — Слерджери!

Мы от шока начали переглядываться.

— Какая тварь посмела поднять руку на дракона? — злобно прошипел Гил.

— Ты лучше спроси, кто смог победить дракона? — слегка испуганно спросила Синити.