Затмение

Свет погас. Из-за этого Эдвард на мгновение замер, потеряв бдительность. Однако Энви не растерялся ни на секунду: сделал подсечку, сбивая Эда с ног, и тот не устоял, повалившись на спину. Гомункул проворно прижал Эда к полу, усевшись ему сверху на бёдра.

- Придурок, отвали от меня! – рявкнул свыкшийся с темнотой парень, пытаясь сбросить с себя надоевшее до чёртиков создание.

Энви в ответ врезал ему в челюсть.

- Спокойно, Чиби, - произнёс  он.

Эдвард не видел его лица, но, судя по интонации, тот надменно ухмылялся.

- Отпусти меня! – потребовал Эд, ощущая металлический привкус во рту. – Я тебе покажу, кто тут  супер-гипер-микроскопический, ты, чудище!

Чёрт. Надо же было такому случиться: грёбаный гомункул заявился к нему в комнату с целью выяснить отношения (скучно ему, что ли?), а стоило потасовке разгореться, как нежданно-негаданно вышибло пробки, судя по светящимся соседским окнам. Да ещё и Ала где-то носит. Чёрт бы его побрал, этого Энви! Не спится ж ему в своём гнёздышке... Если вообще такое создание когда-нибудь может нуждаться во сне.

- Зачем? Я же чудище.

Гомункул перехватил стальную руку и обездвижил её. 

- Мне так интересней.

- Как понять "интересней"?! – вспылил Эдвард. – Отвали, я сказал! – он попытался лягнуть Энви левым коленом, но тот оказался далеко не пушинкой, и особым успехом попытка не увенчалась.

- Так и понимай, - ответил Энви, склоняясь к Эду. Пряди его волос упали Элрику на лицо.

- Что ты имеешь в... Э-Энви?

Зависть склонился к нему вплотную, обжигая дыханием лицо алхимика.

- Ты меня заводишь, когда злишься, знаешь об этом?

Эд, ожидавший услышать от гомункула что угодно, но никак не это, поперхнулся.

- Что ты несёшь? – попытался он вернуть ситуации осмысленность. Скулы предательски жгло, и спасала его от пронзительных глаз Энви лишь окружающая их тьма. Хотя к Эду сразу же закралось подозрение, что в темноте гомункул способен видеть не хуже, чем при свете. Он уже привык к темноте на столько, что смог различить отдельные силуэты в комнате и детали внешности Энви, а конкретнее – его лицо, на котором блуждала ухмылка. Но не такая, как раньше. Было в ней что-то такое... чему алхимик не мог дать точного определения. Фиалковые глаза монстра смотрели прямо в его собственные и были чертовcки близко от них, словно заглядывая в душу, сковывая волю. При всём своём желании парень не мог оторвать от них взгляд.

- Что ты слышишь. Помолчи, Чиби.

- Затк...ммм!! 

Элрик не успел закончить гневную фразу: Энви вампиром впился в губы Эда, бесцеремонно завладевая его ртом. Парень в первые секунды шокировано замер и позабыл про все попытки вырваться.

Ощущение было престранным и новым. Прежде ещё никто не целовал его так. Нельзя сказать, что было неприятно, однако... что-то здесь было не то. Эд поднял свободную руку и отстранил Энви. Впервые такое простое движение далось ему с трудом. Сердце бешено колотилось в груди.

- Прекрати, - выдохнул он. – Пожалуйста...

- Тебе не нравится? – Энви вскинул бровь. Из уголка рта у него стекала тонкая струйка крови – у Элрика была разбита губа.

- Это... ненормально. Так не должно быть.

- Много чего в этом мире «не должно быть», - хмыкнул гомункул, протягивая руку и убирая прядь золотистых волос с лица Эдварда. – Однако оно есть. И никто не в состоянии что-либо из того изменить. Так что просто смирись с этим.

Он отвёл в сторону сдерживающую его руку Эда, возвращаясь к прерванному занятию.  Энви определённо знал, что делает. Настолько, что парень почувствовал, как его глаза самовольно закрываются, а губы и язык неуверенно начинают совершать ответные движения.

«Мир сошёл с ума», - пронеслась у него в голове какая-то задняя мысль. «И я вместе с ним».

После слабой внутренней борьбы он уступил. Не потому, что ему сильно нравилось, а потому, что… он смирился. Смирился с тем, что это Энви. С тем, что этот гомункул всё равно добьётся своего рано или поздно. И никто ему в этом не помешает. Поэтому Эд просто решил отдаться во власть ощущений, которые давал ему Энви. Он не знал, к чему это всё в конце концов приведёт и чем закончится. Сейчас это всё было просто ненужными мыслями. Он всегда жил настоящим. Даже сейчас.

Присутствовал же здесь ещё один факт, который Элрик при всём желании не мог опровергнуть: что-то в этом переменившемся Энви притягивало. Завораживало. Что доказывало его, от чего-то слабое, сопротивление этому существу. Эд даже не заметил, что его руки, которые Энви непонятно когда выпустил из захвата, оказались у гомункула за спиной.

Кстати об Энви... Тот уже перестал довольствоваться малым и переместился ниже. Мешающую ему одежду он попросту разорвал, как газету, и теперь она жалкими ошмётками валялась неподалёку.

- Энви... кретин, моя одежда... Ах!

В ответ Зависть прикусил сосок Эда, вызвав у жертвы тихий, но болезненный стон. Усмешка.

После кратковременного изучения гомункулом стройной и накачанной фигуры Эдварда, своей очередью шли брюки. Гомункул избавился от них так же, как и от всего остального, после чего откровенно уставился на открывшийся ему вид в целом, отмечая про себя, что сложение у Чиби весьма недурное. Общего впечатления не портили даже его стальные рука и нога.

Эдвард смутился от столь пристального взгляда. При дневном свете цвет его лица сливался бы с цветом плаща.

- Э-эй, Энви... - выдавил он, съедаемый этим взглядом.

- Так или иначе, а Чиби – это неизлечимо, - хихикнул Энви. – Но в целом, ты ничего, Чии-бии-саан~, - нараспев подвёл он итог.

- Что ты имеешь в виду под «неизлечимо»?! – взвился Эдвард, задетый до глубины души. – Урод ты моральный!!

- Значит, только моральный? – уточнил Энви, довольно скалясь. – Польщён. Не кипятись так, Чиби. У каждого своё... Ты мне скажи лучше, Чиби: ты хочешь меня?

- Ч..что?! – Эд опешил. Ему вдруг стало невыносимо жарко. – Ты... ты что говоришь... такое?

К своему стыду, он чувствовал в паху нарастающее возбуждение.

- Какое? Что такого в моём вопросе? – Энви очаровательно улыбнулся. – Я мог бы и не спрашивать, просто вижу... - он ещё раз плотоядно окинул Эдварда взглядом, - что у тебя мнения головы и тела не совпадают. А я... не хочу причинить тебе вред, - окончание фразы он произнёс едва различимо. «Конечно. Если бы мне было всё равно... я никогда раньше не задумывался о чувствах других. Чиби... ты не простой человек». 

Энви выводил пальцем какие-то символы на груди и животе Эда, выжидательно смотря на его лицо.

Эдвард молчал, глядя в окно. Энви попал точно в цель: его сущность учёного, принимающая окружающий мир в чётких и ясных для всех определениях, боролась с желанием тела, слепо идущем на поводу у эмоций. Желание побеждало, но и сущность не желала проигрывать.

- Молчание подразумевает согласие, я прав? – осведомился Энви, изучая выражение его лица. Он наклонился и тихо произнёс:

- Таких как ты в разведчики не берут. У тебя глаза слишком честные.

Он легонько прикусил мочку уха Элрика, заставив того вздрогнуть, оставил отметку на шее и провёл влажную дорожку до живота, слыша резкие вдохи, когда он задевал особо чувствительные места на теле алхимика.

Не давая больше парню времени на раздумья, он удобно устроился между ног Эда, согнув их в коленях и заведя себе за спину. 

Эд покорно ждал. Лицо его выражало решительность, а в глазах читался скрытый страх.

- Расслабься, Чиби, - Энви уловил напряжённость в теле Эдварда. – Не бойся меня. У меня не в планах причинять тебе вред.

- С каких это пор?..

- Сегодня, по крайней мере, - пожал он плечами.

- Я счастлив, - буркнул Эдвард.

- Вот и славно, Чибик. А сейчас молчи и получай удовольствие.

Утро Эд встретил на полу среди разбросанной собственной одежды. Кроме плаща, который был на него наброшен, из одеяния на нём совершенно ничего не было. Тело, при попытке подняться, ломило, но особенно чувствовалась пятая точка. Эд живо припомнил особенности прошлой ночи.

Закончив терзать шею и грудь парня, Энви, с самым развратским выражением на лице, облизнул пальцы руки и пользуясь слюной как смазкой, ввёл в Эда сразу два пальца, а через какое-то время - и третий.

- Хнн... – выдавил Эдвард. – Эн... ви...

- Тсс... – шикнул Энви, целуя парня в шею и продолжая его растягивать. – Потерпи немного.

Вскоре пришла более ощутимая боль: пальцы исчезли, на их месте появилось что-то большое, горячее и твёрдое. Было чувство, словно в него проникало по меньшей мере раскалённое железо автоброни, а не член гомункула. Эд, закрывая себе рот, сдавлено вскрикнул, на глазах выступили слёзы.

- Тише... Потерпи, всё пройдёт, - успокаивающе произнёс Энви.

Войдя до конца, он на несколько мгновений остановился, давая Эду привыкнуть, после чего начал двигаться внутри него.

Получив небольшую передышку, Эдвард сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, успокаиваясь и пытаясь свыкнуться с болью. Однако, вопреки его ожиданиям, после нескольких толчков на смену боли волной пришло приятное ощущение, не сравнимое, наверное, ни с какими другими.

Зависть вколачивался в Элрика с хриплым рычанием, а Эд, цепляясь пальцами за неровный деревянный пол, негромко постанывал в такт движениям. Тёмп всё ускорялся, ощущения возрастали с каждым толчком, ещё чуть-чуть, и…

- Эн..ви... я сейчас... Энви!!! – свой протяжный крик Эд слышал словно со стороны. Мир разорвали яркие всполохи, заполнили сознание. Пришло чувство лёгкости и умиротворения.

Спустя несколько месяцев Эдвард держал в руке то, что осталось от гомункула Энви, и смотрел на это со смесью отвращения и жалости.

«И как я такому... мог позволить?.. Как такое вообще способно на что-то подобное? Хотя чего ещё ожидать – Зависть есть Зависть. Носящий подобное имя на многое может быть способен, если захочет...» - пронеслось у него в голове.

«Неужели это конец? Как это может быть? Ведь я же Энви… Я не мог проиграть этим людишкам. Этому...» - Зависть посмотрел снизу вверх на держащего его человека. Память услужливо подбросила почти померкнувшие воспоминания.

Энви кончил почти одновременно с Элриком. Что-то коротко выкрикнув, он излился в нутро алхимика и, выйдя из него, рухнул рядом, восстанавливая дыхание. Посмотрев на умиротворённое лицо Эда, он довольно хмыкнул и поднялся. Одевшись, поправил сбившуюся повязку на лбу, и заботливо накрыв парня его же плащом, произнёс:

- Ты чудо, Чиби.

После чего покинул комнату через окно.

«А может и мог... но только... не всем. Дурацкая ирония».

- Ты чудо, Чиби, - еле слышно повторил он, прежде чем исчезнуть. Его философский камень обратился в пыль вслед за ним.

Эдвард Элрик сморгнул непрошеные слёзы и отвернулся.