Последний месяц я только и делал, что работал. Устроился официантом, не найдя ничего лучше. Кафе было сравнительно небольшим, хотя народу тут каждый день была просто куча! Удивительно даже, что место каждому пришедшему обязательно находилось и никто не уходил, так и не дождавшись свободного столика. Коллектив попался дружный, а так как я нередко попадал в трудные ситуации, то мои товарищи не отказывали мне в помощи. Первое время было особенно тяжело. Тимур с Лизой заходили, чтоб посмеяться надо мной и специально пытались создать какой-нибудь конфликт. Конечно, я попадался, за это начальник, ох, как меня отчитывал. Несколько дней после таких вот "Привет, Руслан, а мы пришли тебя навестить" ходил на весь мир обиженный и не общался с Тимуром. 

Но этот ублюдок поступил еще хуже. Видимо, он все-таки не простил меня ни за то, что я краем глаза посматривал на других парней, ни за то, что сгоряча вывалил родителям великолепную новость о том, что их сыночек, оказывается, гей. Целый месяц он держал меня на сухом пайке: ни секса, ни ласк. Даже поцелуи и те, с ограничениями. Я извинялся чертову сотню раз, даже моя мать порывалась поговорить с этим черствым засранцем. Нет, конечно, родители не совсем приняли мою ориентацию. Да они до сих пор в ужасе, я бы сказал. Вероятно, им просто нужно время. 

Лиза на мои жалобы пожимала плечами, как бы говоря, что так мне и надо. А я ведь и сам не понимал, ЗА ЧТО? Что я еще должен был сделать, чтобы все стало, как прежде? Разве только отрубить себе кое-то и принести Тимуру как трофей. Но, как бы я не любил его, на такие жертвы пока был не готов…

В университете же многие косились на нас с каким-то презрением. Я сделал вывод, что они догадывались о наших отношениях с Тимуром. И в самом деле, в последнее время я крутился возле него и Лизы, хотя старался общаться и со своими старыми друзьями. Я хотел их познакомить с Тимуром поближе, но мой мизантроп наотрез отказывался, говоря, что ему вполне хватает общения с Лизой и со мной. Еще кого-либо, по его словам, он не вытерпит, исключением был лишь Костя. Кстати, он все-таки узнал, что я начал встречаться с Тимуром, более того, он не был удивлен. Сказал лишь, что этого стоило ожидать.

Маму Тимура взяли на съемки какого-то сериала. Так что, можно сказать, что она окончательно решила остаться в этом городе и, возможно, притащит сюда своего мужа. Эта новость сделала Тимура еще более апатичным и хмурым. Мое предложение вместе снимать квартиру он отклонил. Думаю, все дело в его упрямстве – раз отказал, то и будет и дальше упорного отнекиваться. И только однажды, скрипя сердце, скажет то, чего действительно хочет.

После учебы я поторопился на работу. Было немного тяжело совмещать и то, и другое, но мотивация не давала мне все бросать. Хоть я не так много зарабатывал, но если постепенно копить, то Тимуру не надо будет устраиваться на работу лишь для того, чтобы оплачивать свою часть за квартиру. У него не будет повода отказываться от моего щедрого предложения. Именно поэтому я брал несколько смен, за что меня коллеги прозвали просто монстром. 

Но так я хоть забывал о своей неудовлетворенности. Я полностью растрачивал всю свою энергию на работе, так что времени думать о чем-то пошлом не было. Для меня это было просто спасением. 

В один из таких вечеров я вернулся домой поздно ночью. После принятия душа я еле добрался до кровати и как подкошенный упал на нее лицом вниз. Мое тело отказывалось двигаться, я почти что уснул, когда зазвонил мой телефон. Кряхтя, еле дополз до тумбочки, на которой и лежал мой сотовый. Взглянув на дисплей, я оживился. Звонил Тимур. Сам! Собственной персоной!

- Да? – радостно ответил я.

- Извини, не разбудил? – меланхолично спрашивал Тимур.

- Нет, я только с работы вернулся.

- Только с работы? Так поздно? Ты не переусердствуй там.

- Да-да, - кисло ответил я, так как он уже хрен знает какой по счету, кто говорит мне так.

- С тобой точно все хорошо? – внезапно встревожился садист-мизантроп. По-другому я его никак не мог обозвать.

- Все замечательно, - ответил я с задержкой. Ну да, если не учитывать, что я изматываюсь на работе, чтобы не хотеть секса. Все просто замечательно.

Тимур вздохнул. Он немного помолчал, будто над чем-то размышлял, а затем сказал:

- Ты завтра свободен?

- Да.

- Отлично. После учебы зайдешь ко мне. 

- Зачем? – поинтересовался я.

- Это сюрприз, - загадочно ответил Тимур.

Парень отключился, так и не сказав, в чем заключался его сюрприз. Но после телефонного разговора мне стало значительно лучше, я даже не мог уснуть, все гадая, что же такое приготовил этот брюнет. Умеет же он интриговать! Неудивительно, что сон мне приснился пошлый, а утром пришлось срочно бежать в ванную, пока никто не проснулся и не увидел это безобразие. 

Впервые я с нетерпением ждал часа, когда попаду в университет. Тимур написал мне, чтобы я не ждал его, а значит, сюрприз меня уже ждал в универе. И я, как преданный пес, стоял возле раздевалки и ждал своего парня. И был удивлен, когда увидел лишь Лизу. Когда она меня заметила, ее лицо отразило удивление.

- Ты кого ждешь?

- Тимура, кого же еще. Вы что, не встретились?

- Так он же не придет сегодня!

- Как не придет? – в свою очередь удивился я.

- А ты не знал? – ухмыльнулась девушка. – Сегодня рабочий день, все работают, вот Тимур и остался, чтобы хорошенько подготовить свой «сюрприз». 

Так она знала, что меня ждет! Я накинулся на нее и начал трясти за плечи:

- Что за сюрприз? Что же там такое, что Тимур даже не пришел?!

- Успокойся! – поморщилась Лиза. – На нас люди смотрят!

Я оглянулся. Действительно, толпа студентов с недоумением смотрела на нас. Я отпустил Лизу и вздохнул. Как же я был нетерпелив!

- Узнаешь все потом, - сказала девушка. – Наберись терпения!

- Прости.

- Чего уж там.

Я еще долго испытывал чувство вины за то, что, возможно, причинил девушке боль своими лапищами; пара подходила к концу. Как только она закончилась, я со всех ног ринулся к выходу, едва не забыв свою куртку. Я осознал, что уж слишком торопился к Тимуру. Он действительно стал самым важным человеком в моей жизни. Надо же, а всего несколько месяцев назад я чуть ли не с презрением к нему относился просто потому, что он гей.А тут, на тебе, оказалось, что я и сам от него не отличаюсь.

Чем ближе я оказывался к дому Тимура, тем сильнее билось мое сердце. Страх перед неизвестностью тормозил мои шаги. На мгновение я даже задумался, а стоит ли вообще идти к нему? Я мотнул головой. Тимур остался дома неспроста. Он наверняка готовился. 

Наконец, я уже стоял возле двери квартиры. Так и не сумев унять волнение, я позвонил в дверь. Улыбнулся, чтобы скрыть свое состояние. Ничего же страшного не будет! Так какого черта я так переживаю?

Дверь никто не открыл. Я переминался с ноги на ногу, звонил еще несколько раз. Никого нет? Тогда куда мог уйти Тимур? Вздохнув, я дернул ручку двери и удивился, когда она поддалась, и дверь открылась. Снова куча вопросов в голове. С каких пор хозяева этой квартиры перестали запирать дверь? 

В квартире стояла полная тишина. Ноги сами понесли меня в комнату Тимура. Может, он все еще спит? Ну, кто его там знает? Не успел я и шага ступить, как мягкая прохладная ткань накрыла мои глаза. Она полностью скрывала меня от света, и я остановился, полностью дезориентированный. Я было потянулся руками к повязке, но чужие холодные ладони меня остановили. Вырваться не получилось: кто-то сильнее сдавил мне руки и мягко повел вперед.

- Кто это? – напряженно спросил я. 

Ответом была лишь тишина. 

Открылась дверь, кажется, в комнату Тимура. Я учуял запах апельсина. Наверное, это были ароматизированные свечки. Меня усадили на что-то мягкое и пружинящее, видимо, на кровать. Я хотел немедленно вскочить, сорвать с себя мешающую видеть тряпку и потребовать объяснений, но тут неизвестный поднял мою голову за подбородок. Это касание было мне знакомо. Я мог представить пальцы, обхватившие мою челюсть - длинные и бледные, чуть холодноватые... В бесполезной попытке я снова потянул руку вверх, пытаясь дотронуться до чужого лица, но вновь был остановлен жесткой ладонью. Это точно были его руки. Большой палец знакомой ладони потянул мой подбородок вниз, и мне пришлось открыть рот. Я почувствовал прикосновение холодного стекла к верхней губе, а после - пряную, ароматную жидкость на языке. 

Ожидание следующего касания, неизвестность заставляли мое сердце бешено колотиться о ребра. Лишившись зрения, я полностью сосредоточился на запахах, шорохах и ощущениях. Среди аромата апельсина я разобрал другой, чуть сладкий и терпкий. Я втягивал этот запах, хватался за него, интуитивно понимая кому он принадлежит. Я сглотнул ставшую вязкой слюну; интимная обстановка, даже страх в какой-то степени возбуждали меня. Человек, поймавший меня, буквально, загнавший в угол, начал медленно стягивать с меня куртку и мятую рубашку, что я впопыхах напялил с утра. Теплое дыхание щекотно касалось моей шеи, и следующим, что я почувствовал, было осторожное касание пальцев к ключице. Чуть задержавшись, огладив выпирающую кость, они двинулись дальше, вниз по груди. 

Затем руки плавно перешли к моим брюкам. Правила этой игры были просты: я не должен пытаться ни стянуть с себя повязку, ни как-то еще помешать своему мучителю, но помогать я ему вовсе не собирался. Человек, так напоминавший моего Тимура, зло дергал за пояс брюк, надетых на мне, но стянуть их до конца не мог. Почувствовав довольно сильный укус на бедре, я вздрогнул, свел ноги вместе и в то же мгновение был безжалостно опрокинут на спину. Без брюк и нижнего белья, снятого вместе с ними, под, наверняка, изучающим меня взглядом я чувствовал себя неловко. Чьи-то руки, плавно поглаживая, касались моих бедер, щекотали тонкую кожу под коленками, но не касались полувозбужденного члена. 

Постель подо мной была мягкой и прохладной. Руки свободно лежали у головы, согнутые в локтях, я мог в любой момент взбрыкнуть, ударить нависшего надо мной человека, но уже не хотел. Дыхание сбилось, и все мое существо подрагивало в ожидании. Мучитель бы искусен. Он целовал меня, просто касаясь сухими теплыми губами и не разу не пустил в ход язык. На секунду мне даже стало стыдно за собственное возбуждение. Меня целуют так, как не целовали никогда в жизни - невинно, мягко и трепетно обводят контуры всего тела, обожают, не постыжусь этого слова, а я, извращенец этакий, постыдно краснею и постанываю.

Затем плавно, без резких рывков меня перевернули на живот. Холодные руки, наверняка смазанные маслом или чем-то подобным, легко скользили по моим плечам, разминая, снимая усталость прошедшего дня. Ладони, приносящие успокоение своими движениями, не останавливались ни на секунду, все блуждая по моим ребрам и хребту. Я, почти-что растекшись лужей по постели, не сразу заметил, что рук, ласкающих мою спину стало на одну меньше, а когда почувствовал резкое жжение на ягодице, едва не вскрикнул, и хотел было подняться, но другая ладонь, сдавив плечо, удержала меня. Удар повторился, но не был столь болезненно, как предыдущий. Секунда затишья - ни звуков, ни ощущений - и я почувствовал осторожное поглаживание по ударенному месту, а вкупе с этим - осторожный поцелуй в крестец. Губы, целующие меня, поднимались выше по позвоночнику, прикасаясь к лопаткам и ребрам. Чужая, согревшаяся уже ладонь, прекратила удерживать меня, и я вздохнул чуть-чуть свободнее, почти не ощущая себя кроликом в клетке. Рука Тимура, - теперь я не просто надеялся, я был уверен, что это он - лежащая на моем бедре медленно поднялась выше, огладила бок и легко царапнула ногтями кожу около подмышек. Тимур склонился надо мной так, что я чувствовал его теплое дыхание, не участившееся, впрочем, ни на йоту. Он слегка коснулся меня кончиком носа, кажется, вдыхая мой запах. 

Когда я уже полностью потерял способность сопротивляться, Тимур потянул меня за плечи вверх, заставляя сесть на свои колени. Он прикасался грудью к моей спине, вытягивая мои руки, обвязывая их шероховатой и тонкой веревкой. Тимур не пытался причинить мне боли, отвлекая легкими поцелуями в плечо и шею. Отстранившись слегка, он потянул мои руки за спину, проводя веревку вокруг плеч. С задранными руками, дрожащий от суеверного страха, я был беззащитен; Тимуру, похоже, это нравилось. Он резко толкнул меня в спину, и лицом я приземлился на мягкую и все еще теплую подушку. Поцелуи возобновились, но мое сердце все еще сжималось, не позволяя телу расслабиться так, как это было всего пару десятков минут назад. В своих ласках Тимур был беспощаден, он легко и плавно, словно так оно и должно было быть, задрал мои бедра выше головы и отстранился ненадолго, кажется, любуясь. Извращенец. 

Последним для меня стало то, как Тимур, играючи, натянул оставшийся конец веревки, заставляя меня чуть приподнять руки, и провел им линию вдоль позвоночника к входу в мое тело. Дрожа от пережитого оргазма, я рухнул на грязные простыни, пачкая свой живот спермой. 

- Что ты собрался делать?

Конечно, он мне ничего не ответил, разведя в стороны мои ноги и вновь разминая ладонями бедра. Секунду спустя я почувствовал прикосновение горячей плоти Тимура к ягодице. Он издевательски похлопывал по коже своим членом, после, скользнул внутрь. Как бы ни хотел, я не имел возможности хотя бы отползти от Тимура, не то что, оттолкнув его, сбежать из этой чертовой комнаты. Все мысли вылетели из головы, когда Тимур начал двигаться. Капелька пота, сорвавшаяся с его тела, ударилась о кожу на моем боку, заставляя чуть вздрогнуть. Тимур всегда был в меру терпелив, но, кажется, не сейчас. Двигаясь быстро и резко, он не позволял мне привыкнуть к ощущению чужого члена внутри, и я стал просто ждать, пока эта извращенная пытка не кончится. Так было до тех пор, пока я не услышал за пошлыми шлепками тел друг о друга тихие стоны Тимура. Этот звук не был похож на те, что я слышал ранее, он был грубее и походил больше на томные хрипы. Возбуждение стало последней каплей в унижении, что я сейчас испытывал. Конечно, я не мог ничего с этим поделать, бестолково стараясь отгородиться от происходящего глупыми мыслями о том, что сделаю с Тимуром, когда он отпустит меня. Жар его тела буквально впитался в мою кожу, когда он наклонился ближе, сцеловывая губами каплю пота, бегущую по лопатке. В этот момент мне не хотелось чувствовать ничего, кроме этой близости. Неожиданно, все перевернулось с ног на голову: там, где я видел ненависть Тимура ко мне и его желание унизить меня, оказалось просто отчаянное желание стать ко мне ближе, пусть даже и таким извращенным способом. Он вряд ли бы когда-то сказал это вслух, но...

 Тимур задвигался во мне чуть быстрее и резче, через минуту кончая глубоко внутри. А я, доведенный до оргазма рукой Тимура, снова заляпал и без того грязные простыни липкой белесой жидкостью. 

Первым, что я увидел, когда он снял с моих глаз повязку и развязал руки, было его довольное, улыбающееся лицо.

- Привет.

Восстанавливать дыхание было тяжело, перед глазами бегали черные мушки, но я, почувствовав Тимура впервые таким нежным, не мог сердиться на него.

- Поцелуй меня, - попросил лишь я.

Но Тимур лишь присел на край кровати и слегка покачал головой.

- Ты понял, за что получил наказание?

Не нужно быть гением, чтобы догадаться о какой моей провинности говорит Тимур.

- Понял, - выдохнул я. 

Парень улыбнулся немного вымученно, но так и не стал меня целовать.

Пока я потирал кисти рук, уставшие и затекшие, он все смотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд. Эти своеобразные гляделки прервал щелчок входной двери.

- О, тетя и Клара вернулись, - меланхолично произнес Тимур. - Если не оденемся, нас застукают.

Когда я осмотрел комнату, то хотел было рассмеяться. На полу валялись веревки и помявшаяся от такого неосторожного отношения одежда, полки были заставлены ароматизированными свечками. Боюсь, даже если мы оденемся это уже не поможет.