***
Раздался противный скрежет и машина остановилась на парковке, напротив одного из самых дорогих отелей этого города.
Недовольно морщась, хозяин авто ненадолго посмотрел в зеркало, поправил свои каштановые волосы, которые так и наровили выбиться из идеально ровной прически, провёл пальцами по родимому пятну на лбу, которое напоминало знакомое всем созвездие, и, прикрыв свои глаза, ледяного цвета, он всё-таки открыл дверь и вышел на улицу.
Из-за задержки на работе Ламаник приехал в отель только к ночи, так что фонари уже давно горели, освещая парковку и вход в здание.
Не обращая внимания на ночное небо, он поправил заколку на своей шее, которая заменяла галстук и крепилась на воротник чёрной рубашки, и прошёл внутрь, быстро ступая по светлым коридорам отеля.
Достав ключ от номера из кармана голубой жилетки, он открыл дверь и прошёл внутрь.
Свет был выключен везде, но, как ни странно, в спальне его уже ждали. На кровати хозяина номера расположился взрослый темнокожий мужчина, платиновые волосы которого были причесаны, а единственный глаз голубого цвета был направлен на юношу, пока второй глаз скрывала треугольная повязка.
— Ты сегодня очень стильный, Сосенка, — странное прозвище, данное Ламанику из-за его фамилии, ни капли не расстроило или раззодорило Пайнса, как происходило обычно.
Одетый в строгий костюм чёрного цвета, с такими же перчатками, Уилл Сайфер встал с кровати и подошёл к Ламанику, довольно улыбаясь. Он обнял уставшего с дороги юношу со спины и мягко поцеловал в открытый участок шеи.
— Сегодня я должен был улыбаться на протяжении трёх часов… — наконец-то подал голос Ламаник, разворачиваясь и обнимая мужчину за плечи.
Уилл медленно расстегнул пуговицы и сбросил со своего партнера голубой жилет, отбрасывая его в сторону. Сайфер провёл Ламаника за собой и, когда сел на кровать, усадил его к себе на колени.
— Всё закончилось, — он начал проводить губами по скуле шатена, пока тот отвел взгляд в сторону.
— Они все идиоты… — Ламаник устало нахмурился, морщась, из-за чего на подбородке появилась маленькая ямочка.
— Все они, — пальцы Уилла скользнули на грудь Пайнса и расстегнули первые пуговицы, из-за чего заколка немного сползла, но не упала на голубые классические штаны.
— Я ненавижу их… — Ламаник перекинул свою ногу и теперь сидел лицом к лицу с Сайфером. Без слов, он начал расстегивать пуговицы его пиджака.
— Я знаю, — это стало последней каплей. Пайнс положил ладонь на затылок Уилла и резко притянул его к себе за пиджак, впиваясь в его губы поцелуем. Это стало крайней точкой отсчета.
Не произнося ни слова, Сайфер положил свои ладони на талию Ламаника, сначала сжимая, а после забираясь руками под чёрную рубашку, проходясь по коже холодными перчатками, вызывая чужую лёгкую дрожь.
Ламаник, не долго думая, отстранился от таких желанных губ и толкнул мужчину на кровать, а сам сел сверху, на его бёдра. Он начал покрывать тёмную кожу поцелуями, сначала посасывая мочку уха и обводя языком небольшие серёжки, а после опускаясь ниже, к шее. Сайфер позволял любимому ласкать себя, как ему вздумается, ведь они оба знали, что доминировать будет точно не Пайнс.
Не торопясь, шатен медленно стянул с мужчины черную бабочку и отбросил её в сторону, начиная пальцами расстегивать пуговицы его рубашки, покрывая поцелуями новые участки тела, открывающиеся с каждой секундой. Сначала он лизнул кадык на шее, а после, не сдерживая себя, укусил ключицу, оставляя свою метку. Он был тем ещё собственником и Сайфер, откинувший от удовольствия голову, прекрасно это знал.
Ламаник опустился дорожкой поцелуев ниже, сначала обводя языком ореол сосков, а после слегка прикусывая розоватые бусинки, вызывая у Уилла судорожный вздох наслаждения. Это заставило Пайнса увеличить напор. Губами он начал посасывать соски по очереди, пока его руки избавились от кожаного ремня, но не отбросили в сторону, а положили его рядом.
Пайнс откинул в сторону штаны Сайфера, а после снова навис над ним, целуя. Уилл ответил на поцелуй, пропуская его язык в свой рот и чувствуя, как холодные ладони шатена скользнули по его рукам, поднимая их вверх.
Секунда и руки Сайфера прикрепили к кровати, связав его же кожаным ремнём. Ламаник отстранился и, устроившись поудобнее на бёдрах мужчины, довольно облизнулся.
— Не против, если я сверху буду? — Ламанику ответ не требовался, он и так знал, что ему можно всё.
Выровнявшись, Пайнс начал медленно расстегивать свою рубашку, ощущая всем телом, как Уилл просто пожирает его взглядом, кусая свои губы.
Расправившись со своей одеждой и оставаясь полностью обнаженным, Ламаник снова наклонился и обхватил губами головку мужчины, начиная посасывать и обводить своим языком вздувшиеся венки члена. Уилл прикрыл глаза и довольно застонал. Он знал, что юноша умелый любовник, пусть и младше его самого на пять лет.
Пальцы юноши скользили по мощному телу, сжимали соски, поглаживали лобок и бока, обводили по контуру идеальные кубики пресса, пока его ротик активно работал, лаская чужой член.
— Ламаник… Ох… Не мучай… — слова давались с трудом, но всё-таки Уиллу удалось донести до любимого суть, пусть и со сладкими стонами, которые только подливали масла в огонь.
— Ты так возбуждаешь, — томный голос сводит с ума, но стоит только Сайферу приоткрыть глаза и увидеть, как шатен слизывает с головки его члена капельки бледной жидкости, пробуя её на вкус, то он тут же теряется в своих желаниях и мыслях. От одной только подобной картины можно кончить.
Подумать только, а ведь если бы не эти соблазнительные губы и юркий язычок, они бы так и не встретились. Всё-таки Уилл с улыбкой вспоминал тот день, когда пришёл в бар с партнёром, но в толпе случайно перепутал его с Ламаником, целуя на тот момент семнадцатилетнего никому неизвестного юношу. И вот уже три года, они не расстаются, даже несмотря на то, что изменилось много.
Закончив с прелюдиями, Ламаник быстро достал из кармана своих штанов пачку презервативов и, разорвав его зубами, надел на член своего любимого «демона», как он обычно называл Сайфера. Привстав на коленях, Пайнс начал медленно опускаться на стоящий колом член мужчины, без всякой смазки и подготовки. О, да, именно так любил Ламаник, чтобы чувствовать не только возбуждение, но и боль, которая просто сносила крышу, когда попадала в эту гущу эмоций.
Лишь раз Ламаник позволил себя растянуть и воспользоваться смазкой — в момент лишения девственности, но после этого он на отрез отказывался использовать подобные «подавители» боли. Но и Сайфер в долгу не остался, потребовав как минимум пользоваться презервативами.
Вспоминая тот момент, Уилл проклинал самого себя. Уж лучше бы он молча согласился тогда, зато сейчас, в моменты их близости, он бы смог чувствовать Пайнса целиком и полностью, без всяких там резинок с глупыми ароматами или цветами.
Как только Ламаник опустился до упора, протяжно застонав, он уперся своими ладонями в грудь любимого и начал активно двигаться, то медленно опускаясь вниз, насаживаясь полностью, то быстро поднимаясь вверх, оставляя в себе только головку члена. Без смазки каждое движение отдавалось лёгкой резью, но вскоре к боли присоединилось то самое удовольствие, которое заставляет стонать громче и двигаться быстрее. Звуки шлепков, соприкосновение тел, касание чужих рук — всё это сводило с ума.
Уилл наблюдал, как капельки пота стекают по бледной коже, видел как чужой член требует разрядки, а с его головки уже сочиться смазка. Ох, как он хочет прикоснуться, заставить Ламаника закричать, заставить его кончить, но сейчас это было невозможно. Он уже в который раз отдался в руки этого ненасытного юноши, но ещё ни разу не пожалел.
Время длилось будто ускоренно, потому что для этих двоих экстаз наступил невероятно быстро, как они считали. Когда они кончили одновременно и Ламаник посмотрел на часы, он с ужасом понял, что они дошли до разрядки за пару часов. Непорядок.
Пайнс медленно лёг рядом с мужчиной, стараясь отдышаться. Он положил голову на грудь Сайфера, с легкой улыбкой слушая как быстро бьется его сердце. Именно в такие моменты Ламаник позволял себе вылезти из скорлупы хладнокровия и просто наслаждаться жизнью.
— Любимый, — наконец-то подал голос Сайфер, восстанавливая дыхание после пошлых стонов наслаждения. — Может, развяжешь меня?
— Ещё чего, — Ламаник хмыкнул и, сжав сосок Уилла пальцами, лизнул его шею и только потом посмотрел глаза в глаза, довольно щурась. — У нас ещё вся ночь впереди…