Для Виктора это был самый обычный день. Ему и ещё нескольким роботам хозяин поручил доставить в убежище партию новых запчастей. Виктор сидел в робомобиле, почти не руководя погрузкой. Во-первых, роботы-грузчики хоть и с низким интеллектом, но организованны, а во-вторых… Во-вторых, Виктору не нравились люди. Когда он впервые увидел Оскара, то обрадовался, что совсем не похож на этот кожаный мешок. И со временем отношение к нему не изменилось.

   Робот никогда не пытался что-либо изменить в своей жизни, он твёрдо знал, для чего создан. И преследовал ту же цель, что и его хозяин. Его мысли и стремления были мыслями и стремлениями Оскара, ведь это он вложил их в Виктора, запрограммировал на конкретную цель, и с той поры Виктор неизменно следовал ей. Создание целой империи по производству роботов сулило невиданные прибыли, но, за неимением свежих идей и больших средств, пока стояло на месте. Виктор ещё не знал, какова настоящая причина, не знал о существовании Кэтрин, ради которой хозяин всё и затеял. И он, и остальные роботы служили инструментом для завоевания женского сердца. Если бы Виктор узнал об этом до того, как влюбился в хозяина, он бы уничтожил его и всё вокруг. Боевой робот, созданный, чтобы покорять мир, а не какие-то жалкие сердца, не станет подчиняться глупым приказам. Поэтому, даже влюбившись, он так и не сумел постичь назначение человеческой любви.

   Людей на улице почти не было, но в какой-то момент к одному из роботов пристал человеческий ребёнок. Виктор не замечал её до тех пор, пока грузчик не бросил работу и не схватил ребёнка за руку. Девочка испугалась и вскрикнула, но робот и не думал отпускать, и второй рукой уже собирался ударить её, а если это не поможет – уничтожить. Так было заложено в его программе.

   Родителей девочки поблизости не было, а другие люди не видели, что происходит. Таких проблем Виктор не хотел. В любую минуту мог появиться полицейский патруль.

   На судьбу ребёнка ему, разумеется, было плевать – Виктор всегда думал только о работе. Получив приказ отпустить человека, грузчик вернулся к ящикам, но девочка не убежала и уже почти плакала.

   Безразлично взглянув на неё, Виктор направился к робомобилю. Ему тут же преградили дорогу. Эта малявка в бирюзовом платьице добродушно глядела на грозного, высокого робота, и совершенно его не боялась.

   - Дай пройти, - бросил Виктор, шагнув в сторону. Больше он не смог сделать и шага – девчушка бросилась к нему и крепко обняла за ноги.

   На секунду этот жест поверг робота в замешательство. Вот пристала! Похоже, она его за что-то благодарит.

   Отыскав в программной памяти особенности беседы с детьми, Виктор попытался избавиться от ребёнка.

   - Где твои родители? – недовольно бросил он. – Иди домой!

   - Я… я просто гуляла, - немного обиженно ответила та, отпуская его ноги. – Мне разрешили. Я просто хотела поблагодарить вас за спасение.

   - Я тебя не спасал, - отрезал Виктор. – Тот робот должен был вернуться к работе.

   - Нет, вы меня спасли, - возразила малышка, простодушно глядя на робота. – Вы не такой, как он.

   - Верно, я другая модель, - согласился Виктор. – А теперь иди отсюда.

   - Я не про это, а про то, что у вас доброе сердце, - не отставала девчушка. – Меня зовут Лили, а вас?

   Фраза про сердце звучала странно, ведь у Виктора его не было, не говоря уже о доброте. Робот представился и решил отвадить её какой-нибудь колкостью.

   - Советую не стоять у меня на пути. Раз гуляешь – гуляй, но не здесь. Я ненавижу людей!

   Лили опустила взгляд, явно размышляя. Между тем Виктор наконец-то дошёл до робомобиля, сел и захлопнул дверь.

   - Но это же не так! – раздалось рядом. Нехотя повернувшись, робот увидел стоявшую рядом с машиной Лили. Можно было включить звукоизоляцию и спокойно дождаться завершения погрузки, но тут Виктору стало интересно, почему девочка считает иначе.

   Выйдя наружу, робот сложил руки на груди.

   - Объясни, - бросил он.

   - Вы не можете ненавидеть ВСЕХ людей, - с улыбкой сказала Лили. – Потому что хотя бы одного человека вы должны любить. Того, кто вас создал.

   Неожиданный ответ. И такой наивный!

   - К счастью, это не так, - хмыкнул робот. – Твои создатели вбили это тебе в голову.

   - Мои родители? Нет, - удивилась малышка. – Любви не нужно учить, она в каждом из нас. Вот я люблю и маму, и папу, всегда любила и буду любить. Разве вам так нравится быть одному?

   «Лучше уж быть одному, чем в обществе Оскара», - усмехнувшись, подумал Виктор.

   - Может, и нравится, - сказал он, глядя на неё свысока. – Я не запрограммирован на любовь и привязанность.

   - Очень жаль, - вздохнула Лили и посмотрела на робота с такой жалостью, что Виктору стало не по себе. Этот ребёнок, должно быть, считает его ущербным.

   «Если ещё раз услышу про любовь…» - обозлился робот. Лили убежала, погрузка завершилась, можно было ехать домой.

   Он никого не обязан любить! Не для того его создали!

   В прескверном настроении Виктор вернулся в убежище. Подробности беседы с ребёнком быстро стёрлись за ненадобностью, в вот объятья – отчего-то нет. Нет, это не был сбой, просто теперь Виктор всё чаще возвращался к тому дню, анализировал особенности той встречи и свои действия, которые названы «спасением», пытался что-то понять, иногда подолгу застревал в этих раздумьях. Может, Оскар и вправду не такой, каким его привык видеть робот? Может, просто делает вид, что не любит своё лучшее творение?

   Спросить напрямую было выше его сил, и Виктор попытался разобраться в себе, найти хоть какие-то проблески чувств к этому человеку. Он делал выводы сам, подсказать было некому, а ту Лили он больше никогда не видел. Нет, Виктор не пытался заставить себя полюбить, он просто понял. Понял тогда, когда уже забросил размышления, да и о девочке позабыл.

   Толчком к зарождению чувств послужила болезнь Оскара. Не то, чтобы серьёзная, но Виктор ничего не понимал в медицине и очень испугался, что хозяин умрёт. Что такое смерть людская и смерть для роботов и в чём их отличие, он прекрасно знал. Людская гораздо страшней – не предусматривает вариантов починки, перезагрузки и прочего. В функции Виктора входила защита хозяина различным оружием, и когда роботу пришлось ухаживать за больным, он сопоставил эту защиту с любовью к человеку. Людям свойственно защищать тех, кто им дорог, значит, решил робот, то, что он делает, и есть любовь?

   И ему действительно было страшно – страшно за жизнь того, кого он никогда не любил, страшно из-за невозможности помочь слабому человеку, у которого только одна жизнь, без перезагрузок и бесконечной замены деталей.

   Разумеется, Оскар поправился, но с той поры Виктор изменился. Он понял, что не смог бы пережить потерю хозяина. Понял, что нелюбовь к нему оказалась притворством, самовнушением. Истинные чувства завладели им и отныне заставляли страдать, ведь Оскар не замечал этого, а признаться Виктор был не в силах из страха быть осмеянным.

  Муки неразделённой любви усилились и переросли в ревность, едва Виктор узнал о существовании Кэтрин, но даже теперь робот благодарил Лили, которая открыла ему это удивительное чувство, благодаря которому жизнь Виктора обрела новый смысл.