Утро было тихое, спокойное, солнечные лучики проходили сквозь окно и прыгали со стены на кровать и на пол, скатывались с потолка в светлые волосы спящего мальчишки. Белое белье окрашивается теплым оттенком. Прыг-скок. Тук-тук. Прыг. Лучики-зайчики спрыгивают на щёки, а один замирает на кончике носа. Мальчик открывает глаза и приподнимается на постели. Зайчики разбегаются, но не прячутся. Их любопытные носики торчат из складок одеяла.
Антону десять лет, у него чудная улыбка и много-много летних дней. Почему-то это утро не такое, будто лето началось сегодня, а не неделю назад. Маленький дом, но он все равно, что не на земле, а высоко-высоко в облаках. Тёплый ветерок разгоняет все тучи. Безмятежность аккуратными шажками бродит по комнате. Чудодейственная сила появляется в Антоне, тихо шепча «Ты жив, жив! Вперёд!».
Да, вот так. Антон босыми ногами шлепает по деревянному полу, Безмятежность шарахается чуть в сторону, но не улетает в окошко. Антон заглядывает назад в свою комнату, проверяет. Да, не ушла, сидит в уголке, ждёт. Старые часы в кухне на стене негромко отбивают время. Антон замирает, считает удары. Шесть. Рано, хорошо, свободно. Мальчик выбегает из дома, стараясь не разбудить бабушку.
А небо такое чистое, может быть, это не оно вовсе? Может, Антон всё ещё спит. Или же это большой голубой купол, которым накрыли эту деревеньку. И тут, под куполом, бродят <i>разные</i>. Вон чьи-то шаги сзади. Вшырк. Птица вспорхнула с травы, чуть ли не касаясь крылом макушки паренька. Зовёт его за собой. Полетели, вперёд. И Антон летит, по высокой траве, пропуская сквозь пальцы головки ромашки. Ещё чуть-чуть и он увидит, узнает это. Ведь так важно вовремя понять…
— Тоша-а!
Бабушка зовёт. Будто пропевает. «То-о-о»… а «ш-ш», словно осины шелестят листьями, «а-а-а», напев старой сказки, в которой девушка поёт о молодце.
Мальчик оглядывается, птицы нет, уже медленней идёт к дому. И купол, наверное, исчез. Прищуривает глаза и смотрит на небо, подвоха ждёт. А нет, не исчез, он будет ждать, он не птица, так быстро не скроется. Но долго ждать нельзя — надоест голубому колпаку, исчезнет, а как спохватишься — поздно будет.
— Я гуляю, бабушка. — Мальчик улыбается так ярко, что солнечные лучики смущенно отбегают от него.
— Раненько ты, свет мой. Ну, то хорошо, раннее солнце доброту вплетет, а ветер ласковый дурное из жизни сгонит, — треплет бабушка волосы на макушке.
— А ты знаешь, что небо и не небо вовсе? Что лучики прыгают, и птицы за собой водят, — Антоша смотрит в лицо бабушкино, родное, умудренное, надеется, что всего на самом деле живёт, — знаешь же, правда?
— Конечно, знаю, дружок, — в руках мальчишки появляется стакан с парным молоком, — пей, сил набирайся. Ходи рано утром по полюшку. Слушай, припоминай. Все вокруг учить тебя будут, не слушай, а рассказывать будут — все в головушку собирай. И солнце и травы, думы многолетние и люди старые. А там глядишь и его найдёшь.
— Кого, бабушка? — мальчик возвращает пустой стакан и слушает. Снова возвращаются к нему они: любопытные уши красных роз навострились, наблюдательность уже в траве сидит, бабочки и пчелы жужжат, будто просто, но Антон знает — слушают.
— Человека. Придёт он, улыбнется и всё-всё другим станет. Ты сначала и не приметишь, а потом уж без изменений не сможешь. А может, и в городе своём найдёшь его. Да только сон я видала, тут тебя человек ждёт. Здесь твоя Незабудка растет. Иди уже, ты мальчик большой, все знаешь или сам найдёшь ответ. Вон птицы поют: «Свобода, жизнь», спеши к ним.
И Антон спешит. Слышит он, как где-то совсем рядом вздыхает его Незабудка. Он найдёт её.
***
Антон не знает что это такое. Хочется убежать далеко-далеко, чтобы не чувствовать его. А потом, кажется, что нужно прийти к нему и забрать домой, согреть, напоить целебным ромашковым чаем. А потом страшно. А вдруг не то? Оно крадется аккуратно так. Тихо.
А вот здесь уже одуванчики. Весь мир состоит из одуванчиков, Антон уверен. По крайней мере, сейчас, а в другое время ничего ведь все равно нет. Они не как солнышки. Они как плед, пушистые и уютные, застилают огромную кровать — поле под куполом.
Антон лежит на этом желтом пледе и слушает, колокольчики звенят так мелодично. Спокойствие садится рядом, дует на лицо паренька, головой качает. Улыбается одним уголком губ и уходит. Антон не знает, куда, наверное, просто сейчас не то время. А откуда же всё-таки колокольчики?
А они громче. А они смех.
— Привет.
Антон быстро садится и смотрит во все глаза.
— Незабудка…
— Смешной, — фыркает. — Меня Арсений зовут.
Арсений — цветок. У Арсения в голосе серебряные колокольчики смеются, у Арсения угольки в волосах и настоящее небо в глазах. Арсений чудный паренёк, а за его плечом стоит сумасбродность. А он весь живой, движется, как травинка колышется. Но его не слишком, он целый, плавный, нежный. Он стоит здесь — человек.
— Я Антон.
Они, не сговариваясь, ложаться в одуванчиковый плед. И все становится как надо, просто и правильно. Они разговаривают. А бабочка садится на руку Арсению. Все замирают. Арсений легонько вздыхает, будто весь воздух с полей в легкие запускает, замер, будто вода в пруду. А бабочка крыльями медленно машет, птицы поют, и кто-то садится рядом. Антон не видит, кто. Хочет спросить у нового знакомого. Он опережает вопрос и шепчет:
— Это счастье, не спугни.
— Почему?
— Я тринадцать лет его искал, а оно пришло рядом с тобой. — Он с грустью пожимает плечами и тут же улыбается. — Так просто пришло и присело рядышком.
Бабочка вспорхнула и поднялась в воздух, птицы запели громче. Бабушка снова зовёт Антона. Мальчик тащит за руку своего друга, это ведь точно он. Все знакомятся и улыбаются. А красные розы у порога ещё больше краснеют и прячут лица поглубже в лепестки.
***
Через две недели Антон понимает, что голубой купол поднялся, когда пришёл мальчик с серебряными колокольчиками. Сейчас там огромное пространство, но всё ещё такое же чистое. Оттуда смотрит будущее. Они сидят у ручья. Арсений смущенно вглядывается в лицо Антона, смотрит в один глаз, в другой. Зеленее всей травы, ярче листьев большой ольхи, с искорками света, которые играют в роднике.
— Я вижу в твоих глазах это… — шепотом, как большую тайну говорит парнишка.
— Что «это»? — Антон улыбается, с интересом смотрит на Арсения
— Вот это самое. Большое, светлое и хорошее.
***
Они всегда знали, что-то было. Только услышали сердце не сразу. Но потом поняли, и, спустя много лет — помнят.
Он сразу увидел в его глазах любовь. Большую, светлую и хорошую.
Антон смотрит на этого вроде бы взрослого и серьёзного, а потом тихо шепчет: «Незабудка». И Арсений тихо-тихо смеётся. Они помнят.