Горячий шоколад с маршмэллоу и карамельным сиропом

Сириус никогда не был особенно неловким и обычно знал, что нужно сказать, чтобы показаться девушке или парню самым привлекательным человеком в округе. Но он честно теряется, когда в кофейню заходит невероятно привлекательный парень вместе с не менее красивой рыжеволосой девушкой. И Блэк наверняка словил бы бисексуальную панику, не будь этот парень таким (серьёзно, это вообще законно?) красивым, и не танцуй его гей-радар праздничную сальсу при взгляде на него.

Сириус совершенно глупо пялится, пока парочка садится за столик, и в голове проносится мысль, что он сейчас наверняка похож на Джеймса, разглядевшего в очередной девчонке уже десятую «ну точно ту самую». Это помогает немного взять себя в руки. Чёрт возьми, он ведь уже давно не подросток, чтобы так пускать слюни на случайного красивого парня. Джеймс, конечно, тоже не подросток, но Джеймс — это отдельная тема.

Подойдя принять заказ, Сириус с внутренним стоном понимает, что вблизи парень ещё более милый. И даже небольшие тоненькие шрамы, проходившие совсем рядом с глазами, ни капли не портили его. А ужасный, совершенно ужасный потёртый свитер с рождественским узором из оленей (и это в октябре!) магическим образом смотрелся на нем просто потрясающе. Парень выглядит молодо, и Сириус правда надеется, что он не из тех ребят нового поколения, что в семнадцать выглядят на все двадцать два, и по закону с ним уже можно флиртовать. Потому что если нет — это будет невероятной потерей.

— Добро пожаловать в кафе «У Альфарда», что будете заказывать? — дежурно улыбаясь, спрашивает Сириус.

— Привет, можно нам один ванильный латте? — говорит рыжеволосая девушка, пристально смотря на него зелёными глазами. Кажется, она заметила, как он пялился. Неловко.

— И эм.. Горячий шоколад с маршмэллоу и карамельным сиропом, — скороговоркой продолжает светловолосый парень, не поднимая взгляд на Сириуса, который на секунду теряет дар речи потому что этот голос.. Это просто издевательство, нельзя же быть.. Таким..

— Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо, — отвечает парень, всё ещё не глядя на Сириуса. И это не то чтобы сильно задевает его. Ну разве что совсем чуть-чуть. Самую капельку. Сириус знает, что выглядит вполне привлекательно в клетчатой рубашке, рваных чёрных джинсах с цепью, бледной кожей и завязанными в пучок чёрными волосами. Он знает это, и то, что буквально идеальный парень не удостоил его даже взглядом, слегка удручает.

Отходя, Сириус слышит, как девушка, легонько пнув парня под столом, громким шепотом говорит:

— Чёрт, ты видел, как он на тебя смотрел?!

Чуть позже, разнеся заказы паре человек, Блэк снова подходит к их столику:

— Ванильный латте для дамы и супер сладкий не кофе для прекрасного джентльмена, — проговаривает Сириус, выкладывая на стол вместе с чашками небольшую тарелочку.

— Прости, но ты, кажется, ошибся, я не заказывал торт, — заметив лишнюю тарелку с шоколадным тортом, говорит парень и наконец смотрит на Блэка.

И, знаете, Сириус не хочет казаться драматичным, но если бы эти серые глаза с вкраплениями янтаря были бы последним, что он увидел в жизни, то он ни капельки бы не расстроился.

— За счёт заведения, — улыбаясь своей лучшей улыбкой, отвечает Сириус и подмигивает. А уходя обратно за барную стойку, (которую совершенно точно не собирается «протирать», незаметно пялясь на этого парня, до тех пор, пока они с подругой не уйдут) чувствует на себе взгляд.

Примерно через полчаса к стойке (за которой Сириус создавал видимость бурной деятельности) подходит рыжеволосая девушка, подруга парня с горячим шоколадом. Сириус про себя назвал его «Смерть диабетика».

— Привет, ээ- Сириус? — читает девушка с бейджика и усмехается. — Серьёзно? Боже, это просто.. Неважно. Пару дней назад тут работал парень, в очках такой, лохматый -

— Эм, ты про Джеймса что ли? — спрашивает Сириус, как вдруг его осеняет. Огненно-рыжие волосы, яркие зелёные глаза «Они как изумруды, Бродяга, ты не понимаешь!». Это о ней Джеймс трещал без умолку уже два дня.

— Да, про него. Не подскажешь его график работы, пожалуйста? — смущённо улыбнувшись, просит Лили (если он ничего не перепутал).

— Мы работаем два через два по очереди, так что завтра и послезавтра он будет здесь, — отвечает Сириус, чуть улыбнувшись. Похоже, в этот раз у его лучшего друга действительно есть шанс.

— Спасибо! — благодарит девушка, и уже собираясь уходить вслед за другом, которого попросила подождать ее снаружи, оборачивается, и, хитро посмотрев, продолжает. — Кстати, моему другу ты показался милым.

И выходит из кофейни. Всю оставшуюся смену Сириус работает с дурацкой ухмылкой на лице.

Чуть позже, услышав рассказ об очаровательном парне в свитере с оленями, Джеймс назовет Сириуса настоящей королевой драмы. На что тот вполне справедливо вспомнит о его собственных рассказах о Лили.

Не то чтобы Сириус думает об этом очаровательном парне следующие несколько дней. Он даже имени его не знает, так с чего бы? Он точно не прокручивает в голове взгляд серых с янтарем глаз раз за разом и совершенно точно не надеется увидеть этого парня снова, идя на смену через два дня. Ну, разве что чуть-чуть. Совсем немного.

И Сириус совершенно точно не чувствует глупого щенячьего восторга, когда тот-о-ком-он-определенно-не-думал входит в кофейню и на этот раз один. На нем всё те же потёртые джинсы и уже другой огромный свитер с Джеком-фонарём. И, ладно, вкупе с растрёпанными русыми волосами Сириусу кажется это донельзя милым. Поэтому никто не может винить его в том, что вскоре после того, как милому парню-пока-что-без-имени приносят заказ, он просит Алису подменить его и присаживается за его столик.

— Привет, я Сириус, — улыбаясь, здоровается он и возможно слегка нервничает. И это целиком и полностью вина любителя рождественских свитеров в октябре.

— Привет, Сириус, — отвечает парень, изучающе глядя на Сириуса.

— Я.. эм, обслуживал тебя с той девушкой, Лили, если не ошибаюсь. Она, вроде как, нравится моему лучшему другу, да и он ей, вроде, тоже.

— Твой лучший друг - тот самый Джеймс с наглой улыбкой и кошмарным гнездом на голове? — усмехнувшись, спрашивает парень, и Сириусу кажется, что если бы он стоял, то точно упал. Этот парень просто незаконен.

— Тот самый, — отзеркаливает его улыбку Сириус. — Но я не о нём хотел поговорить. Ты не хочешь сходить как-нибудь выпить кофе? Ну, в смысле, со мной. Вместе.

— Так я уже вроде как пью, — говорит парень и, будто дразня, салютует чашкой с кофе.

И нет, Сириусу не кажется это невероятно милым, или забавным, или, боже упаси, соблазнительным... Ой, да кого он обманывает, Сириус в восторге.

— Ауч! — притворно хватается за за левую сторону груди. — Ты меня ранишь. В самое сердце! В прошлый раз ты был куда более милым.

— Тебе, наверное, показалось, — пряча улыбку в чашке, отвечает парень.

— Так как насчет кофе? Или можем сходить куда-нибудь выпить. Ты ведь уже достаточно взрослый для выпивки, правда?

И Сириус молится всем богам, чтобы парниша сейчас не сказал, что ему семнадцать или что-то в этом роде, потому что это определённо разбило бы ему сердце.

— Серьёзно? Мне двадцать шесть, как думаешь, мне уже можно пить?

— Да, я Сириус.* И я не виноват, что ты так молодо выглядишь. Я уже начал переживать, не считается ли всё это за преступление, — с облегчением отвечает Блэк, с удовольствием замечая, как парень усмехается и закатывает глаза на его каламбур. — Так, что?

— Я подумаю, пока ты будешь нести мне счёт. Я уже допил.

Сириус приносит ему счёт, но не успевает снова сесть, как его подзывает мужчина с другого столика. Алиса как назло занята с клиентом у стойки, так что приходится идти. Когда Блэк отделывается от мужчины и передаёт заказ напарнице, на столике, за которым еще недавно сидел парень его мечты, одиноко лежит счёт. Самого парня как будто и не было.

В расстроенных чувствах Сириус открывает кожаную книжку, надеясь хотя бы на неплохие чаевые, но обнаруживает там кое-что куда лучше.

Вместе с несколькими долларами за кофе внутри лежит салфетка, на которой аккуратным почерком написан номер телефона и короткое сообщение: «Напиши мне. P.S.: Ремус.»

Блэк прыскает, точно так же, как Лили в тот день, и счастливо улыбается.

Да, похоже родители обоих парней в своё время не были лишены креативности. Кажется, это судьба.