Леонард Морган, агент спецотдела ФБР, мрачно смотрел на четыре аккуратные стопки с делами, что лежали у него на столе. Чтобы разобрать их вот так вот как они лежали сейчас ушло три месяца, два из которых это собственно собирание информации и сортировка дел. Месяц же ушел на то, чтобы договориться с полицией Детройта в оказании элементарной помощи расследованию.
Почему полицейские так активно невзлюбили федералов Лео не знал, но догадывался, что они отобрали их хлеб. Хотя упорно не понимал этого сопротивления и нежелания отдавать дела по наемникам федералам, ибо раскрываемость по этой теме была крайне низкая. Если и раскрывали, то в большинстве случаев путем нехитрой логики находили заказчика и закрывали дело. А вот сам наемник оставался на свободе. Большая же часть дел оставалась «висяком» и сейчас лежала перед уставшим в усмерть агентом.
Напарник Соби Маллиган, с которым он и разгребал это дерьмо последние месяцы, взял отпуск по семейным обстоятельствам и уехал к дочери. В подробности не лез, просто однажды увидел, как Соби побледнел, разговаривая по телефону, и спешно покинул кабинет Позже Лео узнал об отпуске. Морган решил не лезть. Если понадобится напарник сам попросит о помощи.
Лео нестерпимо хотелось курить. А еще выпить и выспаться. Нормально выспаться, а не думать о связи между этими четырьмя стопками дел. Связи, которой по сути и не было практически. То, что профиль наемника вычислить практически невозможно – знал каждый законник, хоть раз сталкивавшийся с этим. Поэтому чаще всего искали непосредственно заказчика и через него, если повезет, выходили уже на наемника.
В Детройте найти наемника было еще сложнее, учитывая, что в этом городе каждый десятый имел свои сложные отношения с законом. Если у него получится хотя бы выйти на конкретного живого человека или андроида будет крайней удачей, склонить к сотрудничеству – делом невозможным, но рискнуть все равно стоило. Правда об этих планах Лео старался пока не думать.
– Хмурым агентам привет, – Леонард поморщился, когда к нему в кабинет зашел Михаил Люттер, криминалист ДПД, профайлер, специалист в своем деле, местный вампир и просто чересчур дружелюбный немец. Вампиром его называли за длинные клыки, а дружелюбным он был для всех. И это напрягало и раздражало федерала одновременно. Еще напрягало, что Мишей было крайне сложно манипулировать. То ли в силу его дружелюбия совесть не позволяла, то ли дело бы в том, что Люттер крайне мало говорил о себе. Мог часами трындеть о чем угодно, знал почти все тайны департамента, но сам оставался таким неким светлым пятном. Морган знал, что Мишу любили все. Но также был уверен, что у Люттера тоже есть свои грязные тайны, просто тот активно шифруется. «Прочитать» этого немца было крайне сложно. И Лео периодически бесился, понимая, что остается слеп в разговоре с криминалистом.
– Новое дело? – кивком головы поприветствовал вошедшего, но не поднял взгляд от дел.
– Нет, – Миша встал напротив Лео и внимательно оглядел мужчину. – Меня к тебе во временные напарники направили, как профайлера. Так что давай сразу к делу, – мужчина перевел взгляд на папки. – некоторые дела, где встречается кошачья лапа мне знакомы. Некоторые же вели мои коллеги. И судя по тому как они тут разложены, вы нашли связь?
– Связи нет, – устало вздохнул агент и потянулся к самой большой стопке, – тут по крайней мере. Все преступления связывает только след кошачьей лапы. Остальные три, – Морган махнул рукой на папки, – более-менее обрисованный почерк. Так что мы знаем, что по крайней мере три наемника работают в городе. Но след идет в никуда. Толку от этой информации кот наплакал.
– Ну я бы так не сказал, – хмурится Миша, открывая одно из дел из маленькой стопки, – о, это мое дело, помню-помню. Еще помню, как восхищался идеальным разрезом на шее. Действовал профи: хирург или военный, что умело обращается с ножом. Один порез, смертельный. Убийце не доставляет удовольствия сам процесс убийства, скорее наемничество воспринимает как работу и не более. Возможно, кто-то из военных в отставке. Убийство было совершено, когда жертва сидела в кресле, поэтому рост определить сложно, но двигался наш убийца тихо, словно тень.
– Ну, что же, тогда дай этой папке кодовое имя «Шедоу» и изучай ее, возможно найдешь еще что-то, – Лео растер лицо ладонями и пододвинул еще одну маленькую стопку с делами. Если те дела более-менее связывало то, что убийца действовал нейтрально и чисто, то здесь яд и танто. Лео окрестил его «Самураем». В принципе азиатов в Детройте было не так уж и много. По ту сторону закона, разумеется. И все они принадлежали одной банде. Как умудрились они там ужиться между собой, Морган решительно не понимал. Но жили, работали и держали в страхе один из кварталов города. Так что, если его «самурай» и был оттуда, то вытащить этого азиата из его квартала было невозможным, а идти туда Лео бы не рискнул. Так же, как и подсылать туда Соби. Хотя тот и порывался, имея корейские корни, но после фразы: «Подумай о дочери», сбавил обороты.
Поэтому эти дела тоже сложно давили на федерала своим неподъемным грузом. И мужчина надеялся. что может хоть свежий взгляд его нового напарника поможет хоть немного все это разгрести.
***
Лео, мягко говоря, было хреного. Морган сидел в выделенном кабинете в департаменте полиции Детройта и медленно стекал под стол. Сил на то, чтобы встать и что-то делать не было совершенно. Дела наемников, что лежали у него на столе никак не стимулировали к совершению какого-либо действа. Леонард тяжко вздохнул, наполовину съехав в своем кресле. В глазах рябило от неровного света в кабинете, но руки всегда не доходили до того, чтобы позвать работника-андроида отрегулировать свет. Мужчина прикрыл уставшие глаза. Два дня назад закончились его таблетки, на которых он еще более менее вывозил всю эту работу и сейчас его откровенно плющило. Он спал нормально без кошмаров очень давно, с кошмарами — пару дней назад. От кофе и сигарет уже тошнило, да и сил встать и сделать перекур не было.
Леонард устал. А дела не сдвинулись с мертвой точки. Где-то на периферии было раздражение на копов Детройта, их скрываемые насмешки, мол смотрите федерал не вывозит дела. Как бы там они не скрывались, Морган все видел. И это знание добавляло демотивации что-то делать. Можно, конечно, было попросить Люттера сходить за колесами, но почему-то перед ним хотелось казаться сильным и без колес. Сейчас криминалист был на выезде на очередном трупе. И Лео поражался каждый раз той энергии, что был наполнен этот странный немец. "Читать" его было невыносимо сложно, просто потому что тот и не скрывался. Он был прост и не прост одновременно и это жутко утомляло. Не знание того, о чем думает твой напарник ужасно напрягала, и на поддержание спокойствия уходил тот остаток сил, запаса которого было и так немного. Лео мог на проценты разложить куда уходят его силы и большую часть процентовки отдал бы на "попытки встать и что-то сделать".
Нет, Морган не был плохим федералом. По крайней мере об этом говорила статистика раскрываемости. А она врать никогда не будет. Лео понятия не имел почему его сейчас так кроет. Хотя, возможно, и знал, но признавать, что ебаные флэшбэки появились на три месяца раньше, значит признать, что Лео так и не проработал свою проблему, а значит и признать, что он никудышный профессионал. Правда, то что федерал не обращался за помощью к психологам, а довольствовался лишь своими силами, в расчет почему-то не включалось.
Лампочка в кабинете помигала и сдохла, оставив Леонарда в темной комнате одного. Из-под двери, конечно, тонкой полоской лился свет, и мужчина сосредоточил все внимание лишь на этой полоске, стараясь не думать ни о чем, что его окружало. Не думать о том, что вокруг него четыре бетонных стены, над головой еще порядка пяти этажей, а под ногами еще два плюс парковка. Не думать о том, что он в этой комнате один и что если что-то случится, навряд ли копы побегут спасать его задницу. Не думать, что этому зданию хрен знает сколько лет, не думать, что в оружейке есть гранаты, не думать о вероятности того, что строители могли накосячить при укладки фундамента и несущих стен. Не думать, не думать.
Леонард тяжело дышал, глядя на эту полоску света, вцепившись в подлокотники кресла и пытаясь заставить себя не думать и встать наконец с кресла и выйти из кабинета. Тело было напряжено до невозможности и Морган прекрасно знал, что еще немного и его контроль скажет "пока" и его накроет. Допустить этого было нельзя. Лео судорожно вздохнул и прикусил губу, собираясь с силами, чтобы встать.
От бегства его спасла открывшаяся дверь. Лео зажмурился, все еще тяжело дыша и пытаясь справиться панической атакой.
— Тебя хоть одного не оставляй, — голос Миши был спокоен, и Лео порадовался этому. Потому что присутствие каких-либо эмоций заставили бы его огрызаться, а на это не осталось сил. Люттер включил свет на соседнем рабочем столе. Стало легче. Криминалист молчал, что давало Лео время, чтобы успокоиться. Конечно, Люттер заметил его состояние. Тут нужно было быть слепым и глухим, чтобы не заметить и явно бледную кожу, и тяжелое дыхание, и судорожно сжатые пальцы на подлокотниках кресла. Лео заставил себя разжать пальцы и дышать ровнее. Морган посмотрел на Мишу, сканируя его эмоции, заметил его волнения, хотя скорее всего криминалист этого и не скрывал.
— Расскажи о деле, — Лео поморщился на звук собственного голоса, да того хриплым он был. И прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, слушая Мишу. Тот говорил негромко и спокойно, рассказывая о деталях нового дела. Оно не было наемническим, на что Морган еле заметно выдохнул. Тембр голоса Люттера завораживал словно вводил в транс, заставляя цепляться на более звучные «р», от чего иногда казалось, что мужчина мурчит. Лео размеренно дышал, прикрыв глаза, и был рад, что Миша ни слова ни сказал о том, что увидел. Правда он потом все равно вытянет. Но это будет потом.
— Уже довольно поздно, — говорит Миша совсем рядом со столом Лео, — хочешь, составлю тебе компанию на этот вечер?
Лео внимательно оглядел временного напарника, изучая его, пытаясь найти хоть что-то, что позволило ему отказаться.
— Не хочу домой, — сипит Лео и морщится, отводя взгляд и чувствуя себя ужасно жалким. Не таким хотелось выглядеть, ой не таким. Тем более перед Мишей.
— Тогда ко мне, — кивает Люттер и берет свою куртку, что до этого скинул на стул, — вообще сюда зашел, чтобы улики практикантам отдать — пусть учатся, дело все равно плевое, а профиль я уже составил, никуда этот недоубийца не денется, сам придет с повинной, я уверен. Идем? — Миша выключил свет и быстро открыл дверь. За эти секунды Лео лишь собрал остатки сил и встал с кресла, только сейчас замечая, что на его рабочем столе стоял такой же светильник, что и только погасил Миша. И что Лео мог спокойно его включить. Стало еще паршивее, и федерал постарался переключиться на беседу.
— У тебя практиканты? — тихо спросил Лео, накидывая куртку на плечи и выходя и кабинета. Дождался пока Миша закроет дверь.
— Ага, двое, — кивнул криминалист, — и еще двое иногда прибегают от Кларксона, просят о помощи, — тихо смеется и по пути надевает свою куртку. Лео только сейчас отметил, что волосы Миши были влажными, значит скорее всего на улице снова поганая погода.
— Как ты успеваешь, — прозвучало скорее как вопрос и то неубедительно, потому что на эмоции сил тоже не осталось.
— Это не так сложно, если делегировать работу и не загружать себя сверх меры, — серьезно ответил Миша. О, это был камень в его огород. Лео понимал. И все равно вздохнул. Он просто не умел по-другому. А возможно не хотел что-то менять.
На парковке было прохладно. И мало света. Лео вздохнул и заставил себя ступить вслед за Мишей, держась довольно близко к нему. Люттер должен был заметить резкую смену поведения. Ведь в прошлый их выезд на задержание Лео не задумавшись ломанулся вслед за преступником в весьма тесный и длинный проход. Морган передернул плечами, вспомнив ощущения давящих стен и судорожно вздохнул воздух. Не думать.
— Насколько сильно то, что с тобой происходит? — спросил Миша, когда они почти подошли к машине, — мы можем прогулять или поехать на машине.
— Второе, — хрипит Лео, прикрыв глаза. На прогулку его сейчас не хватит. Миша пикает сигналкой, и федерал быстро забирается на переднее пассажирское. В машине холодно, поэтому Миша быстро включает обогреватель, а после выруливает со стоянки, пропустив патрульную машину. Лео лишь устало прижимается лбом к прохладному окну и прикрывает глаза. — Спасибо, — тихо отвечает, чувствуя себя до крайности вымотанным.