Тишина затянулась, и Чимин отвёл глаза в сторону, давая понять, что ответа Чонгук не получит. Звонок спас ситуацию, и он едва сдержался, чтобы не бежать к телефону с радостным криком. Он спокойно подошёл к кровати и взял мобильник, косо глянув на Чонгука, прежде чем нажать кнопку ответа:

— Привет, Тэ, — он улыбнулся. — Как вечеринка?

— Тут так много людей, — голос в динамике растягивался и прерывался.

— Ты уже напился, — Чимин следил за Чонгуком, который решил пройтись по комнате в это время, разглядывая всё, что попадалось на глаза.

— Да. И я даже кое-кого приметил, — весело сообщил Тэхён.

— Наконец-то, — усмехнулся Чимин. — Так ты похвастаться звонишь?

Тэхён пробормотал что-то невнятное и, кажется, даже не с ним говорил в это время, но вскоре слова опять стали более понятными:

— Как там с твоим любимчиком?

— Не говори так, — Чимин глянул на Чонгука.

— Что это за тон? Разве ты не должен быть сейчас на седьмом небе? — он звучал немного удивлённо, а потом выпустил смешок. — От счастья или удовольствия… уже сами там разбирайтесь.

— Я и есть.

— Тогда ты бы даже не ответил на звонок, — уверенно сказал Тэхён.

— Слишком ты умный для пьяного человека, — Чимин выдавил смешок. — Иди развлекайся.

— Таков план, — Тэхён согласился. — Я уйду, только обещай, что не будешь занудой, а то мне будет стыдно за тебя, когда протрезвею. Это же ночь волшебства!

— Ничего не обещаю, — Чимин посмеялся.

— Я знаю, что ты всё равно прислушаешься. С праздником, — Тэхён договорил и звонок отключился на этом.

— С праздником, — негромкий ответ Чимина прозвучал в пустоту.

Чонгук уже стоял возле ёлки, глядя вниз на подарок под ней. Там была маленькая этикетка с надписью: «Желаю в этом году не чувствовать себя одиноким». Он едва заметно улыбнулся. Очень хорошие слова, хотя и не хотелось об этом думать, потому что это значило признать, что кто-то знает Чимина лучше него. Ничего удивительного, но всё-таки немного обидно.

— Чонгуки, — Чимин тихо позвал его.

— М?

— Ты был прав. Я должен был быть честнее, — он говорил серьёзно и тихо, будто заставляя себя признавать ошибку.

— Ты ничего не должен, — Чонгук повернулся в его сторону. — Ты тоже по-своему прав. Я не имею права требовать честности. Я просто хочу понимать тебя лучше. И я уже не понимаю, почему мы вообще начали спорить.

Чимин широко улыбнулся:

— Какой добрый, вы только посмотрите, — через несколько секунд он договорил. — Но ты уже понимаешь меня. Лучше, чем ты думаешь.

— Я тут пытаюсь быть дипломатичным, не смейся, — Чонгук улыбнулся в ответ.

— Такой маленький, а уже такой умный, — Чимин посмеялся, а потом плюхнулся на кровать.

— У нас разница в два года.

— Как там было… — Чимин вспоминал слова Чонгука. — А, точно. Это не я взрослый, это ты маленький. Ты шутишь про рост, а я буду про возраст.

— Чимини-хён, — Чонгук сел и посмотрел на старшего. — Ты не соврал?

— В чём?

— Что я уже понимаю тебя.

— Не скажу, что прямо полностью, — Чимин подтянул ноги к себе и обнял коленки руками. — Но ты понимаешь достаточно. Просто ты почему-то думаешь, что я сложнее, чем я есть на самом деле.

— Ты и правда сложный.

— Видишь? Опять, — Чимин усмехнулся. — Ты всё равно так думаешь. Это нормально, я тоже думал, что ты сложный.

— Потом передумал?

— Потом понял, ты не сложный, это я не всё знаю. Это тоже нормально, мы знакомы совсем мало.

— Я понял, — Чонгук кивнул. — Ты не сложный, это просто я тебя недостаточно знаю.

— Да, — Чимин согласился, глядя на него. — Не понимать из-за того, что просто мало знаешь, и не понимать, зная человека давно… между этим есть разница. В первом случае людям всего лишь нужно больше времени.

— Вот как, — Чонгук посмотрел в потолок, опираясь руками позади себя и тихо вздохнув. — Я об этом не думал с такой стороны.

Пользуясь случаем, Чимин пробежался цепким взглядом по его лицу. Он не собирался засматриваться, но ему было трудно оторвать взгляд. Не его вина, что Чонгук сидел так близко и буквально сам предоставлял шанс полюбоваться, пока думал о чём-то своём. У него милая маленькая родинка на лбу, несколько на щеке, одна на кончике носа и ещё одна под нижней губой. Чимин задержался взглядом на этом месте, только спустя несколько секунд решившись посмотреть чуть выше.

Губы Чонгука совсем не такие, как его собственные. Они тоньше, и у них есть форма, а верхняя изогнута посередине, и это, наверное, будет выглядеть мило, если посмотреть с другого ракурса. Например, сверху. Но его голова была вздёрнута, и Чимин видел всю эту картинку снизу. Так эта особенность выглядела больше привлекательно, чем мило. Настолько, что пришлось руки сжать в кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться пальцем к этому изгибу.

Надавить слегка и отвести палец в сторону, чтобы посмотреть, как может измениться эта форма под давлением. Наверняка, его губы мягкие. А ещё казалось, будто ни одного поцелуя на них не было. Если бы Чимин не знал возраста Чонгука и не имел примерное представление о его опыте из разговоров, то подумал бы, что эти губы никем не тронуты. Очень уж невинно и нежно они выглядели.

— Хён.

Чимин вздрогнул и в ту же секунду взглядом перепрыгнул к глазам:

— Что?

Чонгук смотрел на него нечитаемым взглядом с небольшой примесью понимания. Чимин почувствовал, как загорелись щёки от мысли, что его любование могло быть замечено.

— У тебя есть балкон? Совсем скоро начнутся салюты, — Чонгук чему-то усмехнулся, а потом перевёл взгляд на комнату, рассматривая пространство.

— Салют? — Чимин нехотя включил свою голову. — Выход возле стойки, но у меня маленький балкон и открытый…

Чимин указал в сторону кухонного уголка, когда Чонгук посмотрел на него.

— Подойдёт, — младший проверил время в телефоне, а потом встал с кровати, обернувшись. — Две минуты осталось.

— Уже?

Кивнув, Чонгук широко улыбнулся:

— Идём.

— Нужно тепло одеться, — Чимин слез с кровати.

— Я принесу куртки.

— Мне лучше пальто, — он проводил Чонгука взглядом и начал копаться в шкафу в поисках каких-нибудь тапочек. Нельзя отморозить себе ноги там.

Когда они были одеты, они вышли и оба синхронно сжались от ветра. На этом балконе не было вообще ничего, только перила, мороз и ветер. Зато прекрасный вид вокруг. Летом тут было очень хорошо, но вот зимой жутко холодно.

— Хорошее расположение. Отсюда даже увидим городской салют.

— Я выбрал эту квартиру из-за вида, — Чимин спрятал руки в карманы и подошёл ближе к перилам

— Я об этом не думал, когда выбирал свою. Теперь жалею, — Чонгук последовал его примеру, разглядывая город в огнях и людей, которые выглядели крохотными с этой высоты.

— Если бы ты тоже выбирал с таким видом, мы были бы соседями. С нас хватит и того, что мы в одном городе оказались.

В небе взорвался первый салют. Чимин дёрнулся от неожиданности, схватившись за руку Чонгука двумя своими, и тихо посмеялся. Он не сразу понял, что сделал, но Чонгук не был против, и он не стал отпускать.

Пока он во все глаза смотрел, как один за другим взрывались салюты, Чонгук смотрел на него.

— Чонгуки, там ещё! — Чимин повернул голову в другую сторону, когда зазвучали новые взрывы, запускаемые из двора соседнего дома.

Чонгук не мог заставить себя посмотреть туда. Рядом с ним был куда более красивый вид — широкая улыбка и округлившиеся глаза Чимина, в которых отражались искры салютов. Какая-то часть его понимала, что он пропускал шоу, но в этот момент почему-то гораздо важнее было не пропустить ни одной эмоции на чужом лице, которые сменялись так же быстро, как звучали взрывы.

Интересно, какое выражение лица у него будет, если…

Шум новых салютов со стороны Чонгука заставил Чимина повернуть голову на звук. В тот же момент он почувствовал холодное прикосновение к щеке, а вслед за этим тепло губ на своих собственных. Его глаза округлились ещё больше, прежде чем он зажмурился. Незастёгнутая куртка Чонгука открылась под ветром, и руки Чимина проскользнули в тепло, обнимая. Пальцы прошлись по мягкой ткани вверх, а потом сжались, когда собственной спины коснулась чужая рука, притягивая ближе.

Внутри всё встрепенулось и поднялось вверх, разбегаясь теплом по сердцу и заставляя его стучать быстрее. Прижатый к тёплому телу, Чимин не был уверен, его ли это стук в груди или Чонгука. Это не очень-то и важно, потому что он получил желанный поцелуй и те самые объятия, которые крепче, чем умеет обнимать Чимин.

Он открыл глаза, когда лицу снова стало холодно, и был рад видеть перед собой Чонгука. До этого он мало что понимал, и только сейчас до конца осознал, что на самом деле произошло. Чонгук смотрел на него и улыбался уголками губ. Этот момент Чимин поклялся запомнить навсегда. Каким прекрасным выглядел Чонгук и как приятно было впервые оказаться в его руках. На губах всё ещё держалось ощущение поцелуя, и когда к этому добавилось лёгкое прикосновение пальца, Чимин снова прикрыл глаза. Чонгук усмехнулся и нарушил молчание тихими словами:

— Нужно вернуться в тепло, пока губы не обветрились.

Открыв глаза, Чимин нехотя отпустил Чонгука и распахнул дверь балкона.

В квартире было очень тепло. Это не ощущалось так явно раньше, но теперь, даже сняв пальто, было почти жарко. Или это просто внутри всё ещё что-то горело после поцелуя.

Когда Чонгук отвернулся, вешая их верхнюю одежду обратно, Чимин опустил глаза и прикоснулся к своим губам. С последнего поцелуя прошло очень много времени, и Чимин был бы рад оправдать этим трепет в теле, но, по правде говоря, дело было только в Чонгуке. Осознание продолжало понемногу собираться в голове, выходя наружу через краснеющие щёки. Если существовало что-то лучше, чем сейчас, если Чонгук собирался исполнить ещё какие-то мечты — Чимин не был уверен, что переживёт это.

— У тебя нос красный. Замёрз? — Чонгук подошёл к нему, отвлекая от момента единения со своими мыслями.

— Немного, — Чимин слабо улыбнулся и мельком взглянул на него. — У тебя тоже красный нос.

— Наверное, — Чонгук невольно прикоснулся к своему носу. — Ты был тёплым, так что я не заметил холода.

На лице Чимина снова возникло смущение, но он отмахнулся от этого ощущения. Взгляд упал на стол, и он решил, что сейчас почему-то самое время заняться кружками от какао. Именно сейчас было очень важно их помыть. Так он и сделал, игнорируя широкую улыбку Чонгука, наблюдавшего за ним.

Чонгук вернулся к кровати. Кроме кухонной установки и этого уютного уголка с огоньками тут, в общем-то, податься больше было некуда. Разве что за дверь, но это последний вариант в списке. Он быстрее на балкон вернулся бы, чем покинул эту чудесную квартирку, где есть такой прекрасный Чимини-хён, отмывающий усердно кружки, будто это поможет ему смыть смущение.

Он перебирал в голове варианты разговоров и дальнейшего развития событий, но ничего стоящего не было, да и думать не особенно хотелось. Он тоже был смущён и, может, не меньше Чимина. Ему везло, что его лицо не так ярко выражало всё это. Он действительно хотел этот поцелуй и он получил его.

Это случилось не только из-за нахлынувших чувств. Он просто хотел этого, как только перешагнул порог. Хотел, когда Чимин прожигал взглядом его шею. Хотел, когда заметил лёгкое движение губ Чимина в то время, как тот бесстыдно рассматривал его лицо, не зная, что на него смотрят. Он хотел этого долго, и за две минуты до полуночи решил, что не будет ничего романтичнее, чем воплотить это желание во время салютов.

И оказался прав. Чимин, очевидно, в восторге. Чонгук тоже. Как бы он ни пытался «сохранять лицо», внутри буквально летали бабочки, и что-то в груди каждый раз подпрыгивало, когда Чимин смотрел на него. Он до сих пор чувствовал тепло его маленьких ручек на своей спине и его губы на своих. Воспоминания посылали лёгкие мурашки по спине, и Чонгук повёл плечом, надеясь согнать это ощущение.

Не сработало.

Не сработало, потому что Чимин снова был рядом. Потому, что смотрел прямо в глаза уже без стеснения. Потому, что говорил мягким голосом что-то невнятное. Потому, что от такого его тона всплывало ещё одно совсем свежее воспоминание. Чонгук так и не придумал способ продать душу, чтобы «услышать, будет ли красивее звучать возле его уха». Может, продавать душу и не надо. Только своё сердце. Чимину в руки. Навсегда и без сожалений. Взамен и голос, и губы, и тепло рук на спине — всё для тебя, бери и помни, что сердце твоё тебе больше не принадлежит.

— Чонгуки, — голос старшего вкрадчивый, негромкий. Он сидел на кровати, свесив ноги, и опирался рукой на плечо Чонгука, поглаживая пальцами волосы возле его уха, смотрел внимательно и немного обеспокоенно.

У Чонгука не было второго сердца, чтобы отдать его ещё и за это приятное нежное прикосновение. Интересно, как много сердец будет нужно, чтобы никогда никуда его не отпускать от себя, потому что теперь — Чонгук был уверен — сладких разговоров по видео вечером будет недостаточно, чтобы спать спокойно. Оказалось, у Чимина в запасе были ещё более сильные способы дарить ему покой.

Чонгук невольно прикрыл глаза на секунду, а когда снова открыл их, на лице Чимина уже была лёгкая улыбка. Удивительно было видеть, насколько чутко он отслеживал любую реакцию. Чонгук знал об этом, но не придавал значения, считая, что не так уж много он замечал. Теперь он понял, что был не прав.

«Ты тоже весь как на ладони» — Чонгук должен был обратить больше внимания на эти слова.

— Ты выглядишь уставшим, — снова прозвучал голос Чимина.

— Да? — младший улыбнулся уголками губ. — Возможно. Обычно в такое время я уже сплю.

Понятие обычного было довольно относительным для Чонгука в этом смысле. Скорее, только последние несколько месяцев, когда появился Чимин. До этого, бывало, уснуть не получалось до утра и за ночь сон собирался по кусочкам в общую сумму три-четыре часа.

— Можешь переночевать здесь, я не против, — предложил Чимин. — Я бы не хотел, чтобы ты ехал в праздник домой. Это звучит одиноко.

Чонгук задумчиво свёл брови. Он вообще не думал обо всём этом, когда ехал сюда. Он не продумал, остаться или вернуться домой. В каком-то смысле он был готов к обоим вариантам.

— Уверен, что одиноко будет мне, а не тебе? — Чонгук попытался отшутиться.

— Я и не говорил только о тебе, — ответ Чимина был откровенным.

Почему-то это удивило Чонгука. Он ожидал пинка, а не честности.

— Тогда я останусь.