Когда Чонгук говорил, что любит Рождество, он не врал. Когда говорил, что любит свой день рождения, он тоже говорил правду, хоть и праздновать его в последние годы было не очень легко. Когда он говорил, что любит день рождения своего сводного брата, он был уверен, что причина в веселье, которое доставляет наблюдать за старшим во время дарения подарков. Но этот год всё изменил. Теперь причины любить этот праздник изменились навсегда. Такое ему ещё никогда не доводилось видеть.
За полдня до праздника
— Чонгуки, я не могу тебя найти, — Чимин держал телефон возле уха, бегая взглядом по вывескам магазинов внутри торгового центра.
— Я на третьем этаже, скоро спущусь. — ответил Чонгук. — Стой, где стоишь.
— Стою. Руки вверх поднять? — Чимин посмеялся.
— Нет, сегодня ты не арестован.
— Вау, Чонгуки, — Чимин широко улыбнулся, игриво растягивая слова.
Чонгук неловко почистил горло:
— В общем, я сейчас. Пять минут, хён.
— Хорошо, — почти пропел в ответ старший.
Как и обещал, Чонгук пришёл через пять минут, отыскав Чимина на первом этаже. Поход в магазин за подарком раньше был простым делом, но с Чимином это был целый квест. Сначала нужно походить с ним вместе, потому что людей много, и он может потеряться, если впервые пришёл в это место. Потом нужно дать ему походить одному, повыбирать и подумать. Затем накормить, потому что он устал и нагулял аппетит, а потом нужно снова пройтись вместе, потому что только на этот раз он действительно выберет что-то. Чонгук был на стадии, когда нужно покормить, поэтому они вернулись на третий этаж и нашли мини-кафе.
Через ещё пару часов они оказались на улице, и оба с облегчением выдохнули. Чимин и сам уставал от собственной схемы похода по магазинам. По-другому он не мог, но это не значило, что он был бодрячком после такого. Настроение у них обоих всё равно было хорошим и воодушевлённым благодаря выбранным подаркам в руках.
Чимину не терпелось. Он не знал, почему так сильно этого ждал, но был уверен: что-то интересное точно случится. Рассказы Чонгука о поведении его брата в этот день звучали как сцены из фильмов, и увидеть это своими глазами точно будет забавно. Несмотря на это, он волновался. Этот человек, пусть и не родной, а всё же брат его парня. Чимин не был уверен, стоило ли ему думать об этом дне, как о начале знакомства с семьёй, или больше как о знакомстве с другом.
Хотелось бы первого, но по факту, скорее всего, второе. Разве может быть так, чтобы Чонгук пригласил его именно с мыслями о первом варианте? Вряд ли. Реальность никто не отменял, как бы хороши ни были собственные выдумки. Чонгук прикоснулся к его руке и вывел этим из мыслей. Они уже были на заднем сидении такси, проехав почти половину пути.
— Всё хорошо? — спросил младший.
— Да, — Чимин ответил с искренней улыбкой, но вдруг вспомнил. — Чонгуки, имя!
— Имя? — Чонгук округлил глаза.
— Я не подписал открытку. Как зовут твоего брата? — Чимин выпрямил спину.
— Юнги. Мин Юнги. Если добавишь «хён», сразу выиграешь несколько очков в его глазах, — сказал Чонгук.
— Мин Юнги? Юнги… — Чимин достал из пакета с подарком открытку.
Он придумал несколько приятных строчек, планируя место, куда вписать это так, чтобы красиво и аккуратно настолько, насколько это возможно в машине на дороге. Поначалу он боялся даже начать из-за бесконечного движения, но как только они застряли в пробке, он тут же принялся выводить на бумаге буквы. Получилось вполне неплохо, и Чимин был доволен собой, перечитывая получившийся текст.
— Юнги… — Чимин задумчиво проговорил имя вслух ещё раз. — Почему это звучит знакомо?..
Чонгук не обратил внимание на бормотание сбоку. Ему нравилось, что Чимин был воодушевлён, но он сам нервничал. Не столько из-за праздника, сколько за предстоящее знакомство. Пусть именинник и согласился на «плюс два» со стороны Чонгука, всё же пока не было понятно, хорошо ли все поладят между собой.
Когда машина прибыла к нужному месту, Чимин покинул её первым и, как только Чонгук тоже вышел, подошёл к нему. Он стоял рядом, прижимаясь бочком, всё то время, что они ждали приезда Тэхёна. Чимин, конечно же, совсем не переживал и не волновался. Ни капли. Именно поэтому был плечом к плечу с Чонгуком даже в лифте, будто надеялся срастись с ним в одно целое.
— Чимини-хён, тебе не о чем волноваться. Обещаю, он нормальный. Главное не обращай внимание на его суровый вид, — мягко успокоил Чонгук.
Чимин кивнул несколько раз, нервно улыбнувшись:
— Ты как будто к встрече с отцом готовишь.
Чонгук усмехнулся:
— Пока что только брат, — он сжал руку Чимина. — Всё пройдёт отлично, поверь.
За этими любовными бормотаниями на мягких тонах, они забыли, что в полушаге позади был Тэхён. Только что он перестал чувствовать вину из-за того, что постоянно отказывался «повеселиться втроём». Очевидно, это было бы «повеселиться вдвоём» с третьим в сторонке. Высока вероятность, что и сегодня на празднике они пропадут в своём мирке, и тогда именинник останется на нём. Хорошо бы, тот оказался адекватным.
Лифт остановился, и все трое синхронно вздохнули. Кто-то от волнения, а кто-то — с облегчением. Нужная дверь нашлась быстро, и Чонгук сразу надавил на звонок. За время ожидания ответа никто из них не сказал ни слова и даже, казалось, ни разу не вздохнул.
— Зайдите, — прозвучал голос из квартиры.
Тэхёна передёрнуло, и спина выпрямилась от пробежавшего по коже тока.
Пока Чонгук открывал дверь, заводя Чимина за собой, Тэхён уговаривал свой разум не отключаться и не верить ушам. Он пытался убедить себя, что ему послышалось, показалось на фоне волнения, но в действительности он слишком хорошо помнил этот голос. Ошибки быть не могло, пусть это и казалось абсолютно нереалистичным.
Всего лишь зайти в квартиру, просто три шага. Потребовалось одно мгновение, чтобы сделать это физически, но в голове Тэхёна прошла вечность, и прожитые два месяца треснули на месте слабенького шва, расходясь в стороны, выпуская спрятанные воспоминания. Тэхён не отрывал глаза от спины Чонгука перед собой, но фактически он не видел ничего и даже слышал едва ли из-за биения сердца в ушах.
Чонгук улыбнулся, когда в поле зрения появился именинник:
— Ребята, это Юнги. Хён, это Чимин… — он отступил в сторону. — …и Тэхён.
Хватило только услышать «Юнги», чтобы всё сознание Тэхёна провалилось в темноту. Удивительно, как он сообразил поднять глаза, когда прозвучало его собственное имя, и изображение мутной спины Чонгука сменилось невысоким силуэтом. Это произошло быстро, легко, как щелчок пальцев. Всего лишь неосознанная реакция мозга — смотреть, когда о тебе говорят. И Тэхён посмотрел.
Зря. Очень зря, потому что встретиться глаза в глаза было ещё хуже, чем просто услышать издалека сомнительно похожий голос. Потому, что в той темноте, куда недавно упало всё его существо, теперь воздух сгустился, не давая дышать.
Юнги отпустил руку Чимина, которую пожимал в знак приветствия, и протянул её Тэхёну. Ещё в тот момент, когда Чонгук назвал второе имя, у старшего зрачки расширились и перед глазами помутнело. Разум, будто в противовес внезапному ступору, тут же включился, отрицая возникшие предположения. Не могло такого быть. Только не с ним и не сейчас. Но именно слабенькая вера в обратное заставила его задержать взгляд на Чимине на секунду дольше нужного, опасаясь повернуться и увидеть правду. Увидеть, что тут нет никакой ошибки.
Посмотреть всё равно пришлось бы. Избежать рукопожатия не получится, а сделать это не глядя будет ещё более странно, чем вообще не делать. Поэтому большими усилиями Юнги заставил своё лицо изобразить вежливую улыбку. Тэхён не был настолько профессионален в контроле, поэтому самое большее для него было заставить пальцы не дрожать во время соприкосновения рук.
Чимин всё это время был ближе всех к имениннику, и он не мог не заметить, как одна из мышц на лице перед ним дрогнула, когда Чонгук назвал Тэхёна. Прежде чем делать выводы, он мысленно похвалил этого человека за самоконтроль. Что бы ни вызвало прозвучавшее имя — а оно определённо вызвало — скрывал он это очень хорошо. Об увиденном Чимин не стал бы думать и даже забыл бы, если бы после рукопожатия он не повернул голову к своему другу вслед за взглядом Юнги. Благодаря годам дружбы, сейчас он видел Тэхёна насквозь, и это было нечто невероятное.
Увиденное за эти секунды в двоих людях перед ним, сказанное Тэхёном за последние два месяца и знакомое откуда-то имя «Юнги» — всё собралось в целую картину. От осознания правды он не смог удержаться и громко охнул, закрыв рот рукой. Сразу после этого прозвучал изумлённый голос Чонгука: «О боже…». Чимин перевёл глаза на него и понял, что тот тоже только что сложил два и два. Он знал своего брата, возможно, даже лучше, чем Чимин знал Тэхёна.
Двое, что были причиной удивления, оборвали рукопожатие, глядя в разные друг от друга стороны.
— Хён, подарок, — Чонгук сразу привлёк к себе внимание, перекрывая возникшую неловкость.
Юнги посмотрел на него, отвечая с привычной серьёзностью:
— Спасибо, — он принял пакетик и отступил в сторону, чтобы гости, наконец, прошли дальше прихожей.
Двое из них так и поступили, но Чимин задержался, чтобы тоже отдать свой подарок и заодно, воспользовавшись моментом, убедиться, что всё будет в порядке.
— Я понимаю… что всё это значит, — он покосился в сторону гостиной, где Чонгук разговаривал с Тэхёном. — И я пойму, если ты хочешь, чтобы мы ушли.
Именинник улыбнулся и ответил незамедлительно, не дав Чимину сказать что-то ещё:
— Не понимаю, о чём ты, — он указал рукой в сторону зала. — Проходи.
Чимин недоверчиво сощурил глаза, но не стал спорить, широко улыбнувшись:
— Конечно. Значит, я просто ошибся, — он вручил пакетик с подарком. — С Днём Рождения, Юнги-хён.
Юнги проводил его внимательным взглядом и защёлкнул входную дверь на внутренний замок, прежде чем прийти ко всем в гостиную. Комната эта была больше похожа на спальню, которая использовалась для всего, кроме, разве что, уборной. Остальные две комнаты были отведены под музыкальные цели.
Здесь было достаточно места, чтобы даже при большом количестве функций так называемой «гостиной», она могла оставаться просторной и аккуратной. Юнги даже нашёл, куда поставить столик. Ему самому он здесь не был нужен, но во время вот таких встреч спасал.
С течением времени за едой и выпивкой уровень неловкости снизился. Несмотря на это, Юнги всё ещё избегал встречаться взглядом с Тэхёном, и тот тоже мог только незаметно поглядывать в его сторону. Смотрелось забавно, потому что сидеть им пришлось рядом из-за Чимина и Чонгука, слипшихся друг с другом с самого начала. Алкоголем Юнги закупился ещё до того, как узнал, что их будет четверо, а докупить не успел, что ровнялось «забыл за работой над музыкой», поэтому вскоре возникла проблема нехватки.
Этой проблемы никто не заметил, пока в стаканах ещё что-то оставалось. Вместе с этими «остатками», Чимин и Чонгук незаметно перебрались на пол, оккупировав приставку, которая была одним из подарков несколько лет назад и за это время использовалась хозяином только раз. Остальные разы использовал её Чонгук. Юнги наблюдал за ними, стоя в нескольких шагах у стены. Тэхён присоединился к нему немногим позже, встав на расстоянии полушага.
— Так… — негромко заговорил Тэхён, глядя на двоих играющих. — Это и есть твой брат?
— А это твой тот самый друг? — ответил Юнги в том же тоне, краем глаза замечая появившуюся улыбку у собеседника.
— Твой брат и правда не похож на того, кто мог отказаться от веселья в Новый Год.
— Ну, благодаря тебе я знаю, что он «явился лично» к твоему лучшему другу, — старший хмыкнул.
Тэхён опустил глаза, не зная, как продолжать эту светскую беседу. Вести такие он не очень умел. То есть умел, но не сейчас, не с этим человеком и не после того, что было.
— Если… — он заговорил спустя долгие секунды.
— Нет, — Юнги перебил его.
— Ты не знаешь, что я хотел сказать, — Тэхён повернул к нему голову.
— Знаю, — старший мельком взглянул на него. — И нет, я не хочу, чтобы вы уходили. Чимин спрашивал то же самое.
— Чимини разбирается в людях, — Тэхён чуть улыбнулся, отворачиваясь.
Бессмысленный разговор был прерван Чонгуком, повернувшимся в их сторону:
— Ребят, — он взмахнул пустым стаканом, встав на ноги. — Нужно докупить.
— Я схожу, — Юнги отлип от стены, оставляя свой стакан на тумбочке возле Тэхёна.
— О, не… нет-нет, — заговорил Чимин, вставая и цепляясь за Чонгука. — Ты же именинник. Лучше я… Мы. Нам с Чонгуки как раз надо…
— Проветриться, — добавил Чонгук.
— Прогуляться, — исправил Чимин, начиная жестикулировать. — У меня немного… голова кружится, нужен воздух.
— Мы всё купим, — младший уверенно поддержал его слова. — Ты лучше расслабься, это твой праздник. А Тэхён…
— Пусть тоже остаётся, — договорил Чимин. — Мы хотим пройтись только вдвоём.
Юнги слегка сощурился, наблюдая за сбивчивыми непонятными оправданиями, и медленно кивнул:
— Понятно. Тогда я дам денег.
— Мы сами купим, — Чимин легонько подтолкнул Чонгука в сторону выхода из комнаты. — Ни о чём не волнуйся.
Не успели все эти неловкие слова исчезнуть из воздуха, как парочка уже вышла за дверь, оставляя Юнги и Тэхёна одних в квартире. Проводив их, именинник вернулся в комнату, окинув взглядом пространство. С этой суматохой он совсем забыл, где оставил стакан. Тэхён всё ещё стоял напротив кровати, опираясь на тумбочку, которая и хранила то, что искал старший.
Этого момента он ждал. Не просто сегодня, а два месяца. Не верил, что это возможно, но очень хотел. В голове столько всего было пережито за эти недели, столько всего было придумано, а теперь всё было по-настоящему, и он не знал, что делать, кроме как безотрывно пялиться, считая пуговицы на чужой рубашке.
Семь. Без учёта двух уже расстёгнутых. Тэхён бесшумно втянул воздух носом и перевёл глаза вверх, сталкиваясь с прямым взглядом.
Юнги сидел на кровати в своей привычной свободной позе. Разглядывания он заметил ещё в тот момент, когда счёт в чужой голове был где-то на второй пуговице. С самого начала, в общем-то. Как только взгляд Тэхёна вернулся вверх, Юнги едва удержался, чтобы не сорваться с места. В этих глазах разве что слёз не хватало — настолько очевидной была просьба в них. Он плотно сжал губы, заставляя себя не поддаваться импульсам, но даже такая сдержанная реакция не была пропущена Тэхёном. Их разделяли жалкие три метра. С такого расстояния мало что можно скрыть.
Не переставая смотреть, Юнги встал, плавно преодолевая расстояние, и вдруг его взгляд отвлекло что-то в стороне. Тэхён тоже смотрел на него и даже успел обрадоваться, но когда направление внимания сменилось, он почему-то почувствовал себя обманутым. Повернув голову, он понял, что взгляд Юнги привлёк стакан на тумбочке. Нет. Это не могло быть правдой, иначе на лице не было бы этой хитрой улыбочки одной стороной губ.
Нахмурив брови, Тэхён отбил чужую ладонь на полпути к стакану.
— Думаешь, это смешно?
В ответ Юнги прижал его рукой к тумбочке. От приложенной силы тумба пошатнулась, и стакан опрокинулся. Остатки алкоголя растеклись по поверхности, капая на пол, но никому не было дела. Тэхён тихо зашипел от боли, но не посмел возмутиться под пристальным взглядом. Сам виноват. Он был выше, но не намного, и, к сожалению, не владел таким мощным взглядом, какой был у Юнги. Если подумать, то и больно-то не было, поясница переживёт. Это всё вообще не важно, потому что от тепла руки на груди дух захватывало.
Удивительно, как много можно узнать, просто прикоснувшись к кому-то дольше, чем на пару секунд. Например, быстрое сердцебиение в груди и сбившееся дыхание, из-за которого грудь вздымается немного чаще. Это не увидеть глазами. Только почувствовать. Сейчас Юнги не нужно было даже смотреть, чтобы знать, чего хочет Тэхён. Не нужно было, но смотрел.
Чувства это или нет, он старался не думать и успешно с этим справлялся, а вот свою слабость перед прекрасным он никогда не отрицал. Знал, что однажды это погубит, потому избегал, как мог, оттягивал наступление этого момента очень долгое время, но вечность бегать не получилось бы. Юнги всё-таки встретил то самое «губительное».
Всё было понятно ещё в Новый Год, когда полупьяный взгляд наткнулся на одинокую фигуру на диване. Буквально всё в этом парне заставляло его разум включать сирену и пускать бегущую строчку: «Спасайся», но он не смог. Потому, что он слаб перед прекрасным.
Потому, что никогда раньше он не видел ничего и никого более подходящего под слово «искусство».
Пауза затянулась. Это не было большой проблемой, пока они были увлечены друг другом и своими мыслями. В какой-то момент Тэхён вернулся в реальность, и только тогда понял, как близко находились их лица. Внезапно возникшая мысль о поцелуе заставила его непроизвольно прикусить свою губу, и то, как быстро из-за этого чужой взгляд перепрыгнул вниз, заставило его улыбнуться. Он рискнул прикоснуться к чужой спине и едва успел почувствовать под пальцами рубашку, как в ту же секунду его самого крепко схватили и развернули, заставляя идти спиной.
После пары шагов ноги упёрлись в кровать, и Тэхён не удержал равновесие, неуклюже сев. Понять, что происходит, не было времени. Юнги заставил его лечь на спину и навис сверху, целуя сразу же, но как бы сильно Тэхён ни хотел, чтобы это продолжалось, ему пришлось одуматься. Он запустил пальцы в чужие волосы, сильно сжимая, и укусил за губу.
Юнги отстранился с тихим шипением и схватил чужую руку:
— Хватит.
Тяжело дыша, Тэхён смотрел ему в глаза. Он ничего не сказал, но даже без слов всё было понятно.
— Я знаю, что ты злишься, — Юнги снова заговорил.
— Неужели.
— Извиняться не буду.
— За что именно? — Тэхён двинул головой, щурясь.
Юнги вздохнул и собрался слезть, но Тэхён среагировал мгновенно, не позволив ему просто так уйти. Он перекатился и уселся сверху, прижимая рукой и своим весом к кровати. У него было преимущество в физических размерах, но он не учёл, что ментальное преимущество не в его пользу.
— Мне не нужны извинения, — он гордо смотрел сверху вниз.
— Тогда что? — Юнги оказался в не выгодном положении, но выглядел так, будто всё ещё владел ситуацией.
— Причины.
— Разве сегодня не мой день рождения? Только я буду получать то, что хочу, — он усмехнулся, но боль в губе не дала ему улыбаться долго. — Ты не удержишь меня.
Тэхён хмыкнул:
— Посмотрим.
В глазах Юнги мелькнуло что-то неуловимое, а потом Тэхён почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке и невольно одёрнул её. Без этого ушла почти половина силы, с которой он давил.
— Вот видишь, — Юнги смотрел на него. — Думаешь, мне нужна сила, чтобы повлиять на своё положение?
— Не отвлекай, — у Тэхёна начали разбегаться мысли.
— Ты сам себя отвлекаешь. Этого не было бы, если бы ты не кусался, — говоря об этом, он прикоснулся к своей губе, чтобы убедиться, что всё в порядке. — Скоро ребята вернутся. Хочешь тратить время на разговоры?
— А ты думал, будет что-то другое? — ответ звучал насмешливо.
— А ты?
Тэхён посерьёзнел:
— Ты не оставил номер.
— Да, я знаю.
— И ушёл ночью.
— Утром, — исправил Юнги.
Тэхён нахмурился, но всеми силами удерживал контроль над собой:
— Это значит, что ты больше ничего не хочешь. Вот и будем просто разговаривать.
— Это значит, что я забыл. Я торопился, — Юнги серьёзно посмотрел ему в глаза.
— А вот и причины, — Тэхён почувствовал себя победителем.
— Доиграешься, — Юнги едва заметно улыбнулся.
— Я тебя не боюсь, — уверенно выговорил Тэхён.
— Если ты в этом уверен так же, как в «я не буду называть тебя хёном», то я не верю.
Тэхён выпрямил спину и моргнул. Юнги молча наблюдал за изменениями в его лице. Он примерно понимал, какой процесс запустился в голове Тэхёна прямо сейчас. Там были воспоминания, очень большое их количество. У него самого было столько же.
— Честно говоря… я не думал, что ты запомнишь меня, — тихо выговорил Тэхён.
— Я тоже.
— Тоже не думал, что запомнишь меня?
— Что ты запомнишь меня, — честно сказал Юнги.
Поначалу эти слова удивили Тэхёна, но когда весь смысл сказанного улёгся в голове, он почувствовал облегчение. Такое, что даже почти забыл, как два последних месяца проклинал имя этого человека. Не то чтобы ему больше не было обидно, но ему стало лучше.
Он улыбнулся и наклонился ближе к чужому лицу:
— Кто сказал, что я помню?
Как только он сказал это, его бедра коснулась рука и лёгким движением проскользнула вверх. Все его ощущения свелись к этой ладони, уверенно пересекающей джинсовую ткань, и сознание начинало торопливо гасить свет, потому что теперь думать уже было не надо. Он старался не терять самообладание, чтобы оставаться взглядом на лице перед собой, пока ещё был способен держать глаза открытыми.
Рука дошла вверх, и большой палец с давлением прошёлся по выпирающей ширинке. Губы Тэхёна открылись и веки дрогнули, но он пытался не зажмуриваться, потому что тогда стало бы ясно, что он проиграл. Юнги безотрывно наблюдал за ним, и хрипло ответил на недавний вопрос: «Твоё тело говорит, что помнишь». Тэхён сдался. Когда палец сменился на всю ладонь, он опустил голову и горячо выдохнул, цепляясь зубами за одну из пуговиц рубашки.
— Оторвёшь пуговицу — пожалеешь, — предупредил Юнги.
Тэхён нехотя разжал зубы и двинул бёдрами, пытаясь получить больше, но рука пропала, и он разочарованно простонал.
— Не издевайся, — Тэхён поднял голову и нахмурился.
— Тише, — Юнги закрыл ему рот, прислушиваясь. — Ты слышишь?
Для начала Тэхёну нужно было прийти в себя, прежде чем он смог бы к чему-то там прислушиваться. Через секунду то, что услышал Юнги, повторилось, и это абсолютно точно был щелчок двери. Вдалеке зазвучали голоса, и стало ясно, что это парочка вернулась из магазина. Тэхёну понадобилось невероятное количество самообладания, чтобы его разочарование не проявилось на лице.
— Быстро они, — пробормотал Юнги.
Чимин зашёл в квартиру вместе с Чонгуком, хихикая после какой-то шутки. Из-за смеха им пришлось потратить больше времени на то, чтобы разуться. Чонгук справился первым и направился в спальню.
— Мы пришли, — он распахнул дверь, но вдруг остановился, отчего Чимин столкнулся с его спиной.
— Чонгуки, не останавливайся так резко, — он потёр нос и выглянул из-за его спины. — Вы, ребята... в порядке?
Тэхён и Юнги сидели на разных сторонах кровати с непроницаемым видом. Возможно, двое в проходе могли бы поверить, что ничего не произошло в их отсутствие, если бы волосы и одежда каждого не были абсолютным хаосом. У Юнги неправильно застегнуты верхние пуговицы, рубашка смялась и губа немного красная. Тэхён выглядел чуть лучше, но его причёска в беспорядке, вид чересчур невинный и подушка на коленях, будто он пытался спрятать что-то.
Чонгук ни разу не моргнул с самого момента прихода в комнату. Он медленно повернул голову к Чимину и шёпотом спросил:
— Это же не драка была?
— Нет. Посмотри на Тэхёна, — так же тихо ответил старший.
Когда Чонгук говорил, что любит Рождество, он не врал. Когда говорил, что любит свой день рождения, он тоже говорил правду, хоть и праздновать его в последние годы было трудно. Когда он говорил, что любит день рождения своего сводного брата, он был уверен, что причина в веселье, которое доставляет наблюдать за старшим во время дарения подарков. Но этот год всё изменил. Теперь причины любить этот праздник изменились навсегда. Такое ему ещё никогда не доводилось видеть.
Шутить о том, как Юнги принимает подарки, уже начинало надоедать, но шутить об этом моменте не надоест никогда. Начнёт он прямо с завтрашнего дня, а сегодня его брат заслужил хороший отдых и минимум вопросов. Чимин молча поддержал его в этом решении. Он точно так же собирался дать Тэхёну время до завтра, прежде чем начать надоедать ему с этой темой.
Причиной их обоюдного невмешательства была не только забота, но и то, что времени думать об этом у них не будет, потому что во время этой прогулки Чонгук дал обещание: когда они вернутся в квартиру Чимина, он, наконец, всё расскажет.