Гримёрка, являвшаяся в действительности общей раздевалкой, казалась Чимину слишком большой, но при этом очень душной из-за большого количества людей. Это была свободная приятная комната, когда он пришёл, а сейчас она превратилась в битком набитый общественный транспорт. Повсюду люди, разговоры, смех, запахи, вещи.

Теперь он не считал тех больших звёзд с личными гримёрками зазнавшимися богачами. Теперь было абсолютно очевидно, для чего им это нужно. Каким образом он должен был достаточно хорошо подготовиться морально и внешне? Куда ни глянь — чья-то одежда, куда ни шагни — человек.

В этом хаосе монстр-хореограф казался невероятно приятным и нужным человеком. Никогда раньше Чимин не был так рад видеть его лицо. Единственное лицо, которое ему было знакомо. А вот Тэхёна сюда не пустили, что было большой проблемой для Чимина. Несмотря ни на что он всегда был где-то в зоне доступа, а сейчас хрен пойми где. Исходя из сообщения, ищет место в зале, но что это будет за место? Где оно? Никакой информации.

— Ну, как ты, бодрячком?

— Семь утра, Хосок-хён, — пробормотал Чимин, надевая симпатичную позолоченную жилетку поверх чёрной шёлковой рубашки. Этот костюм добыл для него Намджун. Выглядел он очень дорого и красиво, и при этом был совершенно новым. Откуда такие деньги у менеджера, который работает на пока ещё не приносящего прибыли артиста?

— Зови меня Хоби. Сто раз уже говорил ведь, — исправил хореограф.

— Ладно-ладно. Любишь, чтобы тебя считали хорошим, да?

— Я и есть хороший, — Хосок подошёл, начиная поправлять одежду на Чимине.

— Ты чудовище, — уверенно опроверг Чимин.

— Только в студии, — слегка улыбнувшись, возразил хореограф. — Ты бы знал, если бы хоть раз согласился выпить со мной и Джуни.

— Это не для меня, — Чимин отвёл взгляд.

— Ты пьёшь при каждом удобном случае, Чимин.

— Неправда, — Чимин поджал губы. — И это вообще другое. С вами это должно быть дружеской посиделкой или типа того, а я уже не очень хорош в этом.

— В дружбе или в посиделках?

— И то, и другое, наверное, — негромко ответил Чимин.

Во время маленькой паузы между ними было небольшое напряжение, тема явно перешла границу личного, но всё стало немного лучше после улыбки Хосока.

— Ой, вы посмотрите на него, весь такой жизнью побитый, — он приложил руки к щекам Чимина, играясь с ним, как с ребёнком.

— Хватит, — Чимин смахнул чужие руки.

— И правда, а то испорчу макияж, — Хоби отступил, осмотрев Чимина. — Вроде всё в порядке. Только тени немного смазались.

— Всё твои сюсюкания.

— Ты просто бесишься, что я не делаю такие же «сюсюкания», когда мы репетируем, — Хоби усмехнулся, а после кивнул на стул. — Сядь, я подкрашу тебе глаза.

— Я сам могу.

— Тут ни одного свободного зеркала не осталось, — Хосок упёрся руками в бока, выжидающе глядя на Чимина. — Садись.

— Если ты считаешь, что ты не чудовище, то и Намджун-хён не пугающий? — нехотя присев, Чимин помедлил, прежде чем закрыть глаза.

Хосок хмыкнул:

— Ну да.

— Разве не ты сам всё время мне им угрожаешь? — Чимин раскрыл глаза.

— Закрой глаза, — Хосок присел напротив, взяв в руки кисточку и тени. — И да, в чём-то ты прав, но это работа. Тут без этого никак. Мы относимся к работе серьёзно. У тебя это не вызывало бы проблем, если бы ты тоже был серьёзен.

— Я серьёзен.

— Ты озлобленный и жизнью побитый, — спокойно сказал Хосок, будто видел и знал это очень давно, чем неслабо удивил Чимина. — Это не то же самое, что быть серьёзным. И я говорю не об обычной серьёзности, а о том, насколько серьёзно ты относишься к своему делу. Я до сих пор не могу понять, зачем ты вообще танцуешь.

Чимин открыл глаза.

Хосок поторопился со словами. Стоило ему это сказать, как во взгляде и даже в теле Чимина сразу что-то изменилось. Жалеть о своих словах было поздно, поэтому оставалось только замолчать. Если сейчас Чимин отвлечётся, загрустит, разозлится или что-то ещё пойдёт не так в его настроении — это повлияет на выступление. Как бы хорошо ни был заучен танец, всё будет испорчено даже от самого маленького сбоя.

— Готово, — Хосок улыбнулся, отстраняясь. Взгляд Чимина, направленный до этого в сторону, теперь был обращён к нему.

Спокойный. Холодный.

Так и должно быть.

— Вставай, скоро начинаем.

— Что будет после выступления? — Чимин встал, поправляя одежду.

— Ну, ты не номинирован, так что можно будет пойти в зал, посмотреть церемонию, — хореограф пожал плечами.

— А домой можно будет?

— Можно, но ты явно не пойдёшь прямо домой.

— Ты умнее, чем кажешься, — хмыкнул Чимин.

— Серьёзно? Чимин... — Хосок качнул головой с неодобрительным видом.

— После сегодняшнего у меня будет две недели отдыха, и я потрачу их как хочу, — серьёзно ответил Чимин, глядя в глаза. — Ты командуешь в студии, но не вздумай командовать моей жизнью. Мы даже не друзья.

Он развернулся и пошёл к выходу, проталкиваясь между людьми.

Пока он шёл к кулисам, в голове и в теле всё перевернулось несколько раз. Выступление на большой сцене перед большой публикой. Больше, чем он когда-либо видел. Даже на репетиции он волновался, а сейчас всё будет по-настоящему. Это не конкурс, это просто развлечение для людей, но это также шанс на пиар. Намджун прибудет с минуты на минуту, и именно об этом он будет твердить. О том, как это важно для пиара и нужно выложиться на сто процентов.

Будто Чимин этого сам не знал.

Знал, только мотивации не было. Он не хотел вообще ничего. Как существовать, когда ничего не хочется, он не знал, но как-то существовал. Удивительно, насколько мало нужно, чтобы просто существовать, но как много, чтобы жить. Когда-то он жил по-настоящему, но это время прошло.

Интересно, где будет сидеть Тэхён?

Увидеть его вряд ли получится, но знать его место очень хотелось. Во время танца глаза будут закрыты повязкой, но ему всё равно было бы спокойнее, если бы он знал.

Нужно успокоиться. Эти мысли только отвлекают. Главное, хорошо выступить.

Вдох.

Выдох.

— Чимин, — на плечо легла рука, заставив вздрогнуть.

— А?

— О чём задумался? — Намджун улыбнулся.

— Да так, — Чимин отмахнулся.

Намджун заглянул ему в глаза:

— Сосредоточься, это же...

— ...большой шанс, который нельзя упустить, — пробормотал Чимин вместо него.

— Раз сам понимаешь, то не летай в облаках.

— Я думал, увижу ли Тэхёна, — признался Чимин, отворачиваясь и глядя на сцену.

— Твой друг, да? Который иногда приходит на репетиции? — уточнил Намджун.

— Да, он.

— Я видел его. Он нашёл место в третьем ряду в центре, но ты будешь с ленточкой, так что не увидишь его, — менеджер пожал плечами.

— В начале и в конце глаза будут свободны, — оспорил Чимин.

— Тебе будет не до этого.

— Ты мотивировать пришёл или разочаровывать? — Чимин свёл брови, раздражаясь. — Если я хочу увидеть его, чтобы стало спокойнее, то я это сделаю. Ты делаешь хуже, разубеждая.

— Я не пытаюсь спорить, мы же просто разговариваем, Чимин, — Намджун вздохнул.

— Нет, ты спорил со мной без причины.

— Неужели ты не можешь даже представить, что кто-то не настроен против тебя? — менеджер не мог поверить в то, что слышал.

— Что я сделаю, если это правда, — Чимин посмотрел в сторону.

— Иногда люди просто говорят мнение, а не спорят. Не всегда кто-то хочет навредить тебе, — Намджун попытался вразумить его. — Успокойся.

— Я спокоен, это ты ко мне пристал.

— Ладно, как скажешь, — Намджун выдохнул и после паузы договорил с улыбкой. — Когда будешь меняться с другими танцорами, твоя часть сцены будет тёмной. Сможешь рассмотреть своего друга, пока Хоби-хён будет выступать.

Чимин повернулся, глядя на него с удивлением, а после кивнул, едва заметно улыбнувшись.

Как мало надо, чтобы порадовать Чимина. Всего-то соглашаться со всем, что он говорит, даже если это совершенно невероятные вещи. Например, искать в тёмном зале друга, во время выступления, которое важнее всего, что он делал когда-либо.

Намджун больше ничего не говорил до самого прихода Хосока. Тогда разговор снова завязался, но уже между ними двумя, без участия Чимина, наблюдавшего за чёрной сценой с замершим от волнения сердцем. Всего несколько минут до начала, и он не сдвинется с этого места, пока не наступит момент выхода на сцену.

Фоновая музыка стихла, и Тэхён оторвал глаза от телефона, поёрзав на месте. Похоже, вот-вот начнётся. У него удачное место: центральное в третьем ряду. Это очень хорошо, учитывая, что первые два ряда забиты номинантами, звёздами и гостями. Для простого человека это одно из лучших мест в зале, и сцену отсюда видно просто отлично. Зал уже был битком набит, а Тэхён совсем не заметил, как все эти люди пришли. Он просидел в телефоне почти всё время ожидания, а сейчас его взгляд направился прямо к сцене и не собирался оттуда отрываться, пока не появится Чимин. Если бы не эта увлечённость и не потраченное в телефон время, он бы заметил, что в первом ряду, немного правее, сидели Юнги и Чонгук.

Внезапно стало совсем тихо, и даже люди в зале перестали говорить. Когда музыка снова заиграла, появились ведущие. Они что-то долго говорили и шутили, все смеялись и шептались, а Тэхён просто смотрел и ждал. В какой-то момент его лицо стало скучающим, и только музыка первого выступления смогла оживить его. Интро шло неторопливо, выступающие были хороши, но не более того.

Тэхён внимательно наблюдал, ожидая нужное выступление. Он видел отрывки того, что готовили Чимин и Хосок, и это прекраснее всего, что он видел. Трудно даже представить, насколько хорош будет готовый танец. Музыка сменилась несколько раз, одна мелодия перетекала в другую, и, наконец, послышались знакомые нотки.

Он выпрямился и начал всматриваться в едва видимые тени. Несколько секунд прошло, прежде чем загорелась одна сторона сцены, подсвечиваясь синим. Там танцевал Хосок. Тэхён был искренне впечатлён им. Они хорошо общались, но были не очень близки. Тем не менее, Тэхён не мог не отметить, насколько хорош Хосок в танце, и это он ещё не видел вот такое полноценное выступление.

На какое-то время он увлёкся и расслабился, а потом засветилась другая часть сцены: красный фон и яркий луч света от потолка в пол. В этом единственном осветлённом участке стоял Чимин. Уже одна только его поза без движения говорила о том, что его выступление будет невероятным.

Чимин оказался на сцене быстрее, чем ожидал. Он думал, что ждать придётся гораздо дольше, но время пролетело очень быстро, и вот он уже на твёрдом полу в полной темноте в ожидании своей очереди. Руки медленно поднялись вверх. Нужно завязать глаза, но сначала найти Тэхёна. Взгляд пробежался по чёрному полу, и перешёл на зал. Там тоже очень темно. Центр. Центр найти не сложно, когда сам стоишь почти в центре. Третий ряд. Чимин слегка сощурился, всматриваясь. Первый, второй, третий...

Вот он. Намджун не соврал. И правда, с чего бы ему врать, но Чимин просто не был уверен, кому можно доверять, а кому — нет. Едва ли даже Тэхёну можно верить с его невероятными тайнами, которые потом вскрываются.

Спокойно.

У Тэхёна на лице видна улыбка. Заметил, что Чимин уже на сцене? Даже в темноте? Ещё ведь даже свет на стороне Хосока не выключился. На секунду Чимину показалось, что они встретились взглядами, но такого не могло быть, от Чимина пока виден только силуэт.

Свет на стороне Хосока потух, и Чимин нервно выдохнул, встряхнув руками. Он оторвал глаза от Тэхёна, зацепив взглядом другие ряды, прежде чем повязка закрыла ему вид. Пальцы дрогнули, завязывая ленту, когда он подумал, что среди людей, которые ему попались на глаза, был кто-то похожий на Чонгука. Нет, нет, это не мог быть он, просто показалось в темноте. От возросшего волнения дыхание сбилось и кончики пальцев начало покалывать. Просто показалось, просто показалось. Всего лишь влияние слов Хосока. Он начал вспоминать то, что не следует, вот и померещилось.

«Я до сих пор не могу понять, зачем ты вообще танцуешь»

«Теперь уже и я не знаю», — это была последняя мысль, которая пролетела в голове.

Музыка окончательно изменилась, и тело привычно двинулось в такт.

Он стал тем, кем всегда боялся позволять себе быть, но это пугающее даже его самого состояние было только на пользу во время танца. Это то, что можно было использовать, то, чем можно было завоевать всех этих людей, чтобы ни Намджун, ни Хосок больше не смели говорить, что он чего-то не может, что ему чего-то не хватает. Чтобы больше не возникал этот отвратительный вопрос: зачем ты танцуешь?

Больше никаких вообще вопросов не будет возникать, когда он покажет, что его тело и его душа способны работать вместе хотя бы в танце. У Чимина нет предела и нет недостатков в этот момент. Их можно найти всегда, но только не в танце. В этом он лучше всех. Захочет — будет лучше даже самого Хосока.

Шум зала пробивался через наушник с музыкой, но Чимина теперь уже невозможно было отвлечь ни этим шумом, ни даже загоревшимся синим цветом на стороне Хосока, когда тот снова начал танцевать. Мысли Чимина следовали только за танцем, а танец вытягивал на поверхность душу, и это окупилось. Шум зала тому доказательство. Это то, чего хотел Хосок? Это то, что якобы не мог Чимин? Получать вот этот одобрительный шум?

Всё закончилось так же быстро, как началось. Музыка утихла, и как только свет начал затухать, Чимин снял повязку. Одного короткого взгляда на Тэхёна хватило, чтобы понять: всё было идеально. Казалось, тело Тэхёна срослось с креслом, а глаза разучились моргать. Хорошо. Значит, и у Хосока тоже не будет никаких претензий. Тэхён впечатлительный, но не слепой. Если ему настолько понравилось, то это было действительно хорошо. Как только за кулисами покажут запись, Хосок убедится, что все его упрёки были зря.

Чимин оказался в толпе людей, как только ушёл со сцены. Не без проблем ему удалось пробиться в коридор, и только там он, наконец, расслабился. Всё закончилось. Всё прошло. Всё позади. И ни одной ошибки. Это же просто подарок судьбы.

Стараясь отдышаться, Чимин прокручивал в голове всё, что было на сцене и не мог не вспомнить о том человеке где-то в первых рядах, который был похож на Чонгука. Он ли это был? Всё случилось так быстро, всего лишь быстрый взгляд в темноту. Даже Тэхёна ему пришлось разглядывать, чтобы увидеть. Есть только один способ узнать наверняка: пойти в зал.

— Наконец-то.

Чимин вздрогнул, услышав голос за спиной. Хосок шёл к нему, вытирая салфеткой лицо.

— Как себя чувствуешь? — хореограф улыбнулся.

— Прекрасно, — Чимин отвернулся. — Послушай, мне надо отойти, так что...

— Нет-нет, сначала переоденемся. Я не позволю тебе разгуливать в этой дорогой одежде, — Хосок положил руку ему на плечо, направляясь с ним вдоль коридора.

— Всего на минуту, Хоби-хён, мне нужно кое-что проверить... — Чимин попытался уйти, оглядываясь назад.

— Потом у тебя будет сколько угодно минут. Сначала переоденемся, — Хосок не дал Чимину вырваться, продолжая вести его к раздевалке.

Чимин оглянулся ещё раз, но всё-таки сдался под крепкой рукой на плече.

В раздевалке было намного меньше людей, чем утром. Кто-то уже выступил, а кто-то ждал своей очереди возле сцены. Остались только те, кому выступать в конце. Чимин сменил одежду очень быстро и сразу же двинулся к выходу, но Хосок снова остановил его.

— Эй, иди посмотри, тут включили запись интро, — хореограф указал на телевизор на стене.

Как жаль, что телевизор показывает не в реальном времени. Тогда своё выступление они дождались бы только в полной записи церемонии, и Хосок не заставлял бы его сейчас смотреть.

— Хён, я уверен, что там всё хорошо, — Чимин едва удержался, чтобы не закатить глаза.

— Сядь. Если что-то не так, то это надо видеть своими глазами. Давай, это недолго, — Хосок поставил второй стул рядом со своим. — Скоро и Намджуни придёт, он видел всё из зала.

Чимин со вздохом опустился на предложенное место, зная, что потратит это время зря.

Тэхён вышел из зрительного зала через заднюю дверь и долго не мог найти себе места в коридоре, расхаживая туда-сюда. Он не собирался смотреть оставшуюся церемонию. Всё, что нужно, он уже увидел.

У Чимина талант к танцам, и то, как он растрачивает его, не желая тренироваться усерднее, чтобы подпитывать свой дар, по-настоящему расстраивало.

Причина этого, конечно, понятна.

Тэхён разобрался бы с этой проблемой, да только не знал способа. Он даже справиться с собственным постоянно подавляемым гневом не мог, что уж говорить о том, чтобы избавить Чимина от его страданий. А Чимин действительно страдал. Нет более страдающего человека, чем тот, чьё лицо как камень. Чонгук и представить себе не мог, как много вреда он принёс. Юнги тоже, но этой проблемы не было бы, не реши Чонгук, что какой-то одинокий комментатор на его канале заслуживает его внимания. Тогда Чимин всё ещё жил бы прежней жизнью и был бы счастлив, а Тэхён забыл бы новогоднюю ночь с Юнги через пару месяцев, а может и вообще не встретил бы его.

Никто не пострадал бы.

— Тэхён, — Чимин заметил мечущегося по сторонам друга. Теперь точно не удастся пойти в зал. Да и надо ли? Теперь, когда он отошёл от волнения, он думал, что ему и правда просто показалось.

— О, — Тэхён обернулся на голос Чимина. — Вот и ты. Поздравляю, выступление было потрясным.

— Скажи это хёну. Он опять возмущается.

— Ты всё сделал идеально. В этот раз точно, — Тэхён дождался Чимина и пошёл рядом с ним к выходу из здания.

— Нет, слава богу, дело не во мне. Даже Намджун-хён нас похвалил. Хоби-хёну просто не понравилось, что свет включился на секунду позже, — объяснил Чимин.

— Ну, это уже точно придирки.

— Он просто перенервничал, вот и бурчит, — Чимин махнул рукой. — Чёрт с ним.

— Ладно, а ты тогда почему бурчишь?

— В смысле? — Чимин вскинул брови. — У меня всё в порядке.

— Ты какой-то странный.

Чимин собирался ответить, но столкнулся с кем-то из танцоров.

— Чёрт... Извините, — пробормотал он.

— И рассеянный, — добавил Тэхён.

— Просто устал, — негромко ответил Чимин, глядя в сторону. — Заедешь ко мне?

— У меня завтра с утра работа, — и это чистая правда, но состояние Чимина не давало ему покоя. — Не знаю, Чимин...

— Ненадолго.

— Ладно, хорошо, но... — Тэхён посмотрел на него взволнованно. — Ты точно в порядке?

— Просто поехали домой, — Чимин проигнорировал обеспокоенный взгляд и пошёл дальше уверенным шагом.