Иногда Сокджин ненавидел свою работу. Случалось это тогда, когда в его кабинете никого не было. Любой на его месте был бы рад лишнему свободному часу, но не он. Даже делать занятой вид не было возможности — все бумаги заполнены, все файлы в ноутбуке рассортированы. Единственным выходом было развалиться в своём кресле и рассматривать стены. Другие люди, глядя на него, подумали бы, что ему всё ещё скучно, но на самом деле ему это помогало. В таком положении мыслительный процесс шёл лучше.

Рассказ Чонгука занял так много времени, что к тому моменту, как он закончил, осталось всего пять минут. Обсуждение было перенесено на следующую встречу, сегодняшнюю, а «домашним заданием» для Чонгука было поразмышлять над всем этим, но постараться сделать это не со своей точки зрения, а с общей. Сокджину было очень интересно, насколько серьёзно был он способен подойти к этому.

Проговаривание вслух заметно помогло Чонгуку. В нём даже появилось кое-что, чего не было раньше. Это было похоже на чувство вины. В процессе рассказа он, вероятно, понял что-то, что помогло ему открыть глаза на самого себя. Не пришлось даже намекать, он сам начал понимать. Этого, конечно, было мало, и впереди был долгий путь, но это было неплохим началом. Очень хорошо, когда человек сам начинает идти по правильной дороге. Тогда останется только помочь ему не сойти с неё, и это лучше, чем тащить за руку к правильному повороту.

Сокджин был таким же человеком, как и все, и вне работы это особенно сильно чувствовалось. Может, не другим людям, но ему самому точно. Он разделял внешний мир и внутренний, и самое большое их отличие заключалось в том, что сортировка информации в первом случае проходила гораздо проще, чем во втором. Разложить по папкам записи сеансов не сложно. Разложить по местам хаотично разбросанные мысли уже совсем другая проблема.

С возвращением Чонгука некоторые вещи изменились. Все его рассказы до прошлого сеанса были об окружающих его людях, и их нельзя было игнорировать, даже если очень хотелось. Прошлое для Сокджина навсегда оставалось прошлым, но пережить напоминания об этом требовало усилий. И проблема не в том, чтобы признать, что какие-то моменты всё ещё немного цепляли. Проблема в том, чтобы разобраться с этим.

Отнекиваться от того, что ему совершенно непонятна и даже немного обидна ситуация Тэхёна и Юнги, смысла не было, ведь признание было главной отправной точкой к исправлению. Только лучше от этого не становилось. Он много раз видел, как благодаря этому исцелялись люди, а сам исправить это до конца так и не смог.

Хуже всего, что сколько ни исцеляйся, а от подбитой гордости никуда не деться. Кто-то получал вторые шансы, несмотря на ошибки, а кто-то не получал ничего, не сделав при этом ничего плохого.

Кто-то вроде Юнги не мог быть достаточно хорош, чтобы заслужить вторую попытку. Тэхён не только не бросил его несколько лет назад, но и дал ему второй шанс, а это могло говорить только о том, что чувства к нему были сильнее, чем к Чимину. С кем-то Тэхён расставался потому, что больше не мог продолжать врать себе и другому человеку, а кому-то давал новые шансы. Это однозначно не просто так.

Наверное, стоило бы сходить к психологу. Сокджин и рад бы считать, что справится сам, но кому как не ему знать, что это очень большое заблуждение. Он не собирался повторять ту же ошибку, что и большинство попадавших к нему пациентов. Быть кем-то вроде Чонгука, избегающего заметить проблему в себе, прежде чем искать её в других, было бы хуже, чем просто смириться и получить помощь. Можно даже использовать обязательные ежемесячные сеансы. Это поможет сэкономить время и силы.

Сокджин пометил эту мысль в записной книжке и убрал её в ящик, сразу доставая оттуда рабочий блокнот. Выпрямившись, он раскрыл его и неспеша пролистал, напомнив себе о том, что было в его голове во время прошлых сеансов с Чонгуком. Некоторые слова особенно бросались в глаза, и Сокджин хотел бы верить, что у этого была другая причина, кроме того факта, что это отзывалось в нём самом. «Трусость» и «Одиночество» были знакомы многим, но смириться с ними почти никто не мог.

В дверь кто-то постучал, и он отвлёкся, поднимая голову:

— Войдите, — он закрыл блокнот и положил на него руки.

В кабинете появился Чонгук. Сегодня он был ещё более скованным, чем раньше. Даже больше, чем в самую первую встречу. Похоже, что домашнее задание он выполнил, но процессом этим был недоволен. И спал, очевидно, очень плохо.

— Привет, Чонгук, — Сокджин мягко улыбнулся и указал на диван. — Присаживайся.

Чонгук привычно сел, положив руки на колени. Обычно после этого проходило пару минут, прежде чем он ложился на спину, но сегодня может даже часа не хватить, чтобы он настолько расслабился.

— Как прошли эти два дня? — Джин встал и обошёл стол, придвигая стул на привычное место сбоку от дивана. Так он обычно был за пределами видимости лежащего человека, но сегодня Чонгук не спешил ни ложиться, ни расслабляться. Они могли видеть друг друга, но только Сокджин был заинтересован в том, чтобы смотреть на собеседника.

— А ты как думаешь? — Чонгук наклонился, упираясь локтями в бёдра, и протёр глаза. — Я почти не спал.

— Заметно, — Сокджин кивнул. — Ты действительно думал над всем этим.

— Да, — Чонгук согласился. — Но я всё ещё не совсем понимаю.

— Что конкретно ты не понимаешь?

— Ну, например, смысл этого задания.

Сокджин сделал небольшую паузу, чтобы сформулировать ответ. Подбирать слова было не обязательно, но с Чонгуком никогда не знаешь, в какой момент всё пойдёт не так. Всё может выглядеть обычным, пока что-то внезапно не зацепит его.

— Ты очень много говоришь о других людях, и это нормально, но ты не пытался посмотреть на всё это общим взглядом. Для этого и было задание, — объяснил Джин. — Иногда необходимо менять точку зрения.

— Не знаю, помогло ли это, — негромко ответил Чонгук.

— Ты попытался, это главное. Значит, ты можешь двигаться дальше, — Сокджин одарил его улыбкой, создавая впечатление гордости за его успехи. — Итак, у тебя есть какие-то мысли или вопросы?

— Даже если есть, я не смогу это сказать, — Чонгук коротко взглянул на него. — Я слишком плохо соображаю.

— Тогда как насчёт немного помечтать? — предложил Сокджин.

— В смысле?

— Мы будем брать кусочки из твоего рассказа и воображать, что ты сделал бы, если бы мог вернуться в тот момент, — Сокджин говорил равномерно, стараясь не напрягать чужую сонную голову сменой громкости или тона голоса.

— Всё равно придётся думать, — Чонгук помотал головой.

— Но это будет легче, чем сейчас разбираться со всей ситуацией сразу. Начнём издалека, по кусочкам, — Сокджин не сдавался.

Отступать от намеченного плана было нельзя. Обсуждать и решать проблемы было обязательно, и сонливость не оправдание тому, чтобы сидеть в кабинете психолога без дела.

— Тебе это подходит?

— Ну да, — Чонгук кивнул, слабо улыбнувшись, и откинулся на спинку дивана, запрокинув голову. — Только я не буду ложиться, а то могу уснуть.

— Хорошо, — Сокджин был удовлетворён. — Тогда начнём с твоего отъезда. Допустим, перед этим ты мог бы поговорить с Чимином. Что бы ты сказал ему?

Чонгуку не пришлось даже думать. Ответ он выдал почти сразу же:

— Просто сказал бы, что мне надо уехать, чтобы он бы знал, что я его не бросал.

— Думаешь, проблема только в том, что он считает, что ты бросил его? — спросил Сокджин, наблюдая за ним.

— Нет, но я же тогда не знал, что есть что-то ещё. Так что я просто сказал бы, что всё в порядке и что я его не бросаю.

— Это было бы хорошо, — поддержал Джин.

В словах Чонгука был смысл, но в то же время он не понимал, что ситуация не была бы лучше только потому, что он не бросил бы Чимина или предупредил бы его перед отъездом. Всё с самого начала было не так просто и срослось только каким-то чудом. С первых же дней эти отношения в том изначальном их виде были обречены. В долгосрочной перспективе им было не выжить.

— Да, сейчас всё было бы по-другому, — мечтательно сказал Чонгук.

— Ты прав, — Сокджин опустил голову и записал в блокнот несколько слов.

— Неужели я в чём-то прав.

— Только немного в другом смысле, — Сокджин посмотрел на него. — Да, может, вы всё ещё были бы вместе, но ты не задумывался, что было бы с твоей карьерой? Что-то мне подсказывает, что ты не был бы восходящей звездой сейчас. А что было бы с Чимином? Не сейчас так потом с ним случилась бы проблема, которая есть сейчас.

— Мне не нужна карьера.

— Хочешь сказать, тебе не нужна работа? Деньги, еда, оплата за жильё… просто так это не появляется, — было бы глупо со стороны Сокджина надеяться, что это убедит Чонгука, но хотя бы просто напомнить ему об этом было достаточно.

— Нет, это всё нужно, но я просто… — Чонгук тяжело вздохнул. — Не знаю. Вы все говорите, что заниматься собой важно, но разве плохо, что я хочу быть с Чимини-хёном?

— Не плохо, но ты не выживешь, если не будешь заниматься собой. Так работает этот мир, даже если тебе это не нравится, — терпеливо ответил Джин. — Быть взрослым сложно. Ты должен уметь совмещать интересы и необходимость.

В голове Чонгука запустился какой-то процесс после этих слов, и Сокджин был искренне рад это видеть.

— Думаю, теперь я могу тебе сказать кое-что.

— Что? — Чонгук повернулся к нему.

— Думаю, ты и сам понимаешь, но я всё-таки напомню, — Сокджин посерьёзнел. — Юнги отправил тебя сюда не для того, чтобы помочь тебе с Чимином, а для того, чтобы ты разобрался в себе. Тебе нужно научиться заботиться о своей голове, прежде чем ты сможешь думать о других.

— Да, теперь я уже понимаю, — устало сказал Чонгук. — И что мне делать?

— Для начала возьми на себя ответственность, — Сокджин ответил сразу же, потому что именно это он и хотел услышать. — Подумай, как много вещей изменилось бы, если бы ты научился отвечать за себя раньше. Например, в твоём споре с отчимом перед отъездом.

Атмосфера всеобщего понимания быстро разрушилась от всего лишь одного упоминания об этом человеке.

— Не надо об этом.

— Я могу сказать тебе, что ты сделал не так, — Сокджин продолжал, несмотря на очевидное нежелание собеседника слушать.

— Это ничего не изменит, — Чонгук отвернулся.

— Зато в будущем ты не совершишь тех же ошибок.

Поджав губы, Чонгук коротко глянул на Сокджина и пожал плечами.

— И что, по-твоему, надо было делать?

— Для начала перестать спорить, — сказал Сокджин. — Если бы ты оставался спокойным, я уверен, ты смог бы придумать очень хорошие оправдания, чтобы остаться. В тот раз ты просто не убедил его.

— Его невозможно было убедить, — хмуро ответил Чонгук.

— Нет, — Джин слегка улыбнулся. — Он не слушал, потому что ты был ребёнком в его глазах. Ты мог вести себя хладнокровнее, и это добавило бы тебе смелости, потому что ты бы увидел, что можешь его переубедить.

— Я его и так не боюсь.

— Чонгук, — Сокджин сделал паузу, привлекая этим внимание. — Ты можешь сколько угодно притворяться, но это не спасёт тебя от правды.

— То есть я трус? — недовольно отозвался Чонгук.

— В какой-то мере, — честно сказал Джин.

— Всё, хватит с меня, — Чонгук резко встал с места и развернулся к выходу.

Сокджин проследил за ним взглядом и спокойно сказал вслед:

— Если уйдёшь сейчас, то можешь считать, что на этом мы закончили.

Чонгук остановился, но не повернулся, а Джин добавил чуть мягче:

— Ты просил помочь тебе, так доверяй тому, что я говорю. Нельзя попросить о помощи, а потом не принять её, Чонгук.

Подумав несколько секунд, Чонгук молча вернулся на диван и скрестил руки на груди. Он не был терпелив, не до конца понимал, к чему это всё, и не очень-то всё это любил. Но он был упрям и действительно хотел исправиться. Этого должно хватить, чтобы всё хоть сколько-то наладилось.

Два дня Тэхён жил прекрасно. Два дня он провёл с Юнги, отвлекаясь только на то, чтобы ездить на работу. Два дня всё было хорошо, и даже история с Намджуном, казалось, отошла на второй план. Он думал, что обрёл хотя бы временный покой. До отъезда Юнги как минимум. Оказалось, что ему не было суждено жить мирно.

Он привычно ждал Юнги на кухне в доме, который можно было временно назвать их общим домом. На столе был чужой забытый телефон, но он не обращал на него внимания, пока экран не засветился от входящего звонка. Это был Намджун, но поднять трубку Тэхён не решился. Раз звонили не ему, значит, это было не его дело. В конце концов экран погас, высветив уведомление о неотвеченом звонке.

Когда Юнги вернулся, Тэхён рассказал ему об этом, и они вместе перезвонили, но пожалели об этом практически сразу. Намджун не стал бы звонить поздно вечером без серьёзной на то причины, поэтому узнать, что случилось было необходимо. Во всяком случае, так им казалось. До того, как они узнали, что всё дело в Чимине. Даже после всего он всё ещё был тем, кто доставлял всем проблемы. Намджун просил помочь ему или хотя бы подсказать, что делать с кем-то, кто слишком пьян и упрям, чтобы ехать домой.

Поначалу казалось неплохой идеей посоветовать ему просто идти домой и оставить всё как есть, но Тэхёну было по-настоящему жаль Намджуна, да и Юнги чувствовал себя немного виноватым за то, что втянул его в работу, которая оказалась куда хуже, чем было обещано. Впервые Намджун работал с настолько проблематичным человеком.

Попросив немного времени, они закончили разговор, чтобы подумать, что делать. Ничего особенного на сегодняшний вечер не планировалось, но и ехать в клуб, чтобы помочь кому-то спасти кого-то не лучший вариант для вечерка вдвоём. На конечное решение повлияла жалость Тэхёна и отголоски чувства вины Юнги.

Было решено поехать и помочь, несмотря на то, что в целом это не нравилось никому из них.

Любые слова были бы лишними, поэтому дорога в клуб прошла в полной тишине. Не говорить же о том, что это будет первая встреча Тэхёна с Чимином после воссоединения с Юнги. Или и о том, что эта ситуация вызывала странное и не очень приятное чувство возвращения к тем временам, когда между ними тремя всё было очень сложно.

И точно лишним было бы обсуждать, что они оба нервничали по этому поводу.

Рядом с клубом была парковка, поэтому им повезло и далеко идти от машины не пришлось. Возле входа с виноватой улыбкой стоял Намджун:

— Я пытался ещё раз с ним поговорить, но он психанул ещё больше, — сказал он. — Вчера всё было хорошо… Я даже думал, что ему помог наш прошлый разговор. Но сейчас всё стало ещё хуже. С ним вообще невозможно договориться.

— Ладно, тогда ждите здесь, — Тэхён взялся за ручку двери, но Юнги остановил его.

— Нет, один ты не пойдёшь.

Тэхён вскинул бровь:

— Как думаешь, что будет, если он увидит, что мы вместе? Не лучшее время пихать ему это в лицо.

— Дело не в этом, — серьёзно сказал Юнги. — Ты уверен, что ты сможешь?

Тэхён опустил брови и плотно сжал губы вместе, напряжённо глядя на него, но в итоге всё-таки кивнул:

— Хорошо, пойдём вместе.

В клубе громко, душно и тесно. Так было всегда и везде, но Тэхён отвык от этого, причём отвык основательно. Он давно не бывал даже на простых домашних вечеринках. Давно не забирал никого из подобных мест. Давно не был где-то, где много незнакомых лиц, алкоголя и секса, а иногда всё вместе прямо на танцполе.

Тэхён поморщился, пробираясь через прижатых друг к другу людей. Он шёл довольно уверенно, пока не увидел далеко впереди Чимина, который увлечённо целовался с кем-то, чьё лицо не было видно. Почему-то это заставило его остановиться, наблюдая издалека несколько секунд.

Не так уж много людей знали Чимина в постели, несмотря на такое впечатление, но в поцелуях его знали многие. Видеть это со стороны было странно по многим причинам. Он не так уж часто видел это даже во времена, когда был Чонгук. Но сейчас было хуже всего. Сейчас он по себе знал, что такое поцелуй с Чимином.

В груди неприятно потянуло, но у него не было возможности распробовать это чувство, благодаря лёгкому прикосновению к спине, подтолкнувшему идти вперёд. Не было необходимости оглядываться, чтобы понять, чья это рука.

Юнги был прав, когда сомневался, что Тэхён мог в одиночку разобраться с этим после всего, что произошло. Он знал, что его возвращение не только шанс на что-то новое, но и напоминание о прошлом, поэтому с пониманием относился к возникавшим проблемам. Но он не знал, что для Тэхёна это проблемой не было. Подпортилось всё только недавно, после неудачного разговора, в котором всплыло то, что он надеялся никогда больше не вспоминать.

Тэхён шёл дальше, с каждым шагом напрягаясь всё больше. Он не должен был здесь быть, видеть это, помогать Чимину. Он вообще не должен был никому ничего. Но жизнь почему-то решила, что ему нужно оказаться в этом месте перед этим человеком именно в это время.

— Чимин! — Тэхён позвал его, перекрикивая музыку.

Чимин обернулся с улыбкой, которая пропала, как только он увидел, кто перед ним. Он пока не заметил Юнги, но и Тэхёна было достаточно, чтобы настроение резко изменилось. Он отлип от незнакомца и сказал ему что-то, что нельзя было разобрать за музыкой, но ушёл парень недовольным.

— Посмотрите, кто явился! — Чимин усмехнулся. — Мне нельзя тебя беспокоить, но ты можешь побеспокоить меня в любой момент?

— Не похоже, что ты был занят, — ответил Тэхён, провожая взглядом незнакомого парня.

— Я был занят. Это ты всё испортил, — Чимин нахмурил брови, убирая с лица ухмылку.

— Да неужели, — Тэхён скрестил руки на груди. — И как его звали?

— Какое тебе дело? Иди дальше занимайся… чем ты там занимаешься, — Чимин махнул рукой. — Уверен, это важные дела.

После этих слов появился Юнги. Увидев его, Чимин на секунду завис, прежде чем снова заговорить:

— О-о, я вижу, — он выпустил нервный смешок и снова посерьёзнел. — И ты кинул меня ради этого?

Он хмуро посмотрел на Тэхёна и прошёл мимо, задев его плечом. Ему очень сильно нужен был свежий воздух, но на улице зима, и чёртов вкусный запах сделает всё в разы хуже, поэтому придётся закурить, а для этого нужно пальто. Добравшись до стойки, он был рад увидеть, что его верхняя одежда всё ещё лежала на стуле. Люди здесь либо слишком приличные, либо слишком пьяные. Вероятнее всего, второе.

На улице он первым делом вытащил из кармана пачку сигарет. Ему было плохо во всех смыслах и, пожалуй, ему не помешало бы такси. Куда-нибудь подальше отсюда, пока не…

Дверь скрипнула, и Чимин закатил глаза, отступая в сторону:

— Отстань, — он отвернулся и закурил.

— Я здесь не для тебя, — строго сказал Тэхён. — Намджун не справляется с тобой. Если ты не начнёшь делать, что он говорит, он…

— Он что? Отругает меня? — ответил Чимин, не оборачиваясь. 

Тэхён покачал головой:

— Ты вообще не ценишь ничего из того, что имеешь.

— Зато ты, походу, ценишь, — язвительно сказал Чимин.

— Ты злишься, что я ушёл? Ты меня вынудил, — Тэхён повернул его лицом к себе. — Я не могу больше подбирать за тобой всё, что ты ломаешь.

Чимин отвёл взгляд в сторону. Последнее, что он хотел бы от этого вечера — нотации, и тем более от этого человека. От того, кто кидает людей для того, чтобы «заниматься собой», что на деле, видимо, значило, заниматься сексом с бывшим любовником.

— И себя тоже я больше не могу собирать, Чимин, — договорил Тэхён. 

На это не было ответа, и это только к лучшему, потому что любое слово Чимина было бы неудачным из-за состояния, в котором он находился.

— Я хочу тебе помочь, все хотят помочь, но сначала ты должен захотеть этой помощи, — Тэхён снова заговорил. — Никто не бросает тебя только из-за эгоизма. Мы просто устали заставлять тебя принимать нашу помощь.

— Мне не нужна твоя помощь, ясно? Вы все можете расслабиться, у меня всё прекрасно, — Чимин сделал новую затяжку и выбросил недокуренную сигарету в снег на краю тротуара. — Мне плевать, зачем ты здесь, но ты можешь выметаться. Иди развлекайся дальше.

— Я налаживаю свою жизнь. Тебе это тоже не помешало бы, — Тэхён был не в настроении терпеть это поведение. 

Он отвык от этих разбирательств, отвык от Чимина и отвык быть тем, на ком можно было срываться. Вместе с этим состояние, в котором он находился в последнее время, и неудачный вечер сделали его последним, кто был бы способен отнестись с терпением.

— Налаживаешь? — Чимин выпустил смешок, глядя на него. — Каким образом? Раздвигая ноги?

Тэхён схватил его за пальто и резко притянул к себе, гневно сжимая зубы. От удара его удержал разве что разум и только благодаря тому, что в отличие от Чимина, он был трезв, хоть и немало раздражён. 

Его выражение лица сложно было назвать добрым, а вот Чимин всё ещё улыбался одной стороной губ.

— И что ты будешь делать? Ударишь меня? — он смотрел с вызовом. — Или поцелуешь?

Внезапная музыка из клуба отвлекла их обоих. Тэхён оттолкнул Чимина, бросив в его сторону презрительный взгляд. Его терпение было на пределе, и появление кого-то третьего было буквально чудом, спасшим его от необдуманного поступка. Сейчас Чимин мог обзавестись, возможно, первым в его жизни синяком на лице. Тэхён обернулся, увидев открытую входную дверь и Юнги в проходе. У него было непроницаемое лицо, и можно было бы подумать, что он чем-то недоволен, но он всего лишь оценивал ситуацию и пытался понять, что случилось.

— Очень вовремя, — послышался голос Чимина. — Можешь бежать к нему.

— Может, хватит уже? — Тэхён повернул голову к нему.

— Хватит, когда я так скажу! — Чимин повысил голос. — Не нравится слушать, так вали отсюда. Вы оба валите. Видимо, потрахаться важнее, чем дружба.

— И это ты говоришь? — Тэхён сощурился. — Я хотя бы сплю только с одним.

В ответ Чимин с силой толкнул его, но это не успело превратиться во что-то большее потому, что между ними возник Юнги:

— Всё, успокойтесь, — он повернул голову к Тэхёну. — Это того не стоит.

— Да, вот именно, — Чимин продолжал. — Зачем тратить на меня время?

Тэхён цыкнул и нехотя отшагнул назад под давлением руки Юнги.

— Раз ты такой хороший, ты ему уже всё рассказал? — язвительно выдал Чимин.

Смысл этих слов был очевиден. Для всех, кроме Юнги. Но даже несмотря на то, что он терпеть не мог быть не в курсе чего-то, он постарался проигнорировать это. Не дать Тэхёну ввязаться в драку, да ещё и такую беспочвенную, было в приоритете.

— Он напился, с ним всё ясно, но ты почему завёлся? — негромко спросил Юнги.

Тэхён недовольно выдохнул носом, глядя в сторону.

— Эй, — Юнги прикоснулся к его лицу, заставляя повернуть голову. — Посмотри на меня.

Когда с трудом удалось встретиться взглядами, он продолжил:

— Поедем домой. Не думаю, что теперь у Намджуна будут проблемы с ним, — спокойно сказал он. — Иди к машине, а я поговорю с Намджуном, ладно?

После небольшого молчания, Тэхён нехотя кивнул, соглашаясь.

Чимин проводил его взглядом и повёл бровью, доставая новую сигарету. Предыдущую он не докурил, а сейчас было как никогда подходящее время для новой. Тэхён уже исчез из виду и от этого было, как ни странно хуже. Гораздо проще было ругаться с ним. Подкурив сигарету, он даже не успел сделать затяжку, когда перед глазами появился Юнги с равнодушным взглядом:

— Разве я не сказал тебе прекратить?

Только они вдвоём могли понять, в чём была настоящая проблема развернувшейся сцены. Правда, Чимин был слишком пьян, чтобы осознать это до конца.

Сразу после своих слов Юнги ушёл, открывая дверь в клуб, чтобы отыскать Намджуна, но столкнулся с ним сразу на входе.

— Я потерял вас, — облегчённо сказал Намджун. — А где Тэхён?

— Он уже ушёл, — ответил Юнги, договорив тише, чтобы слышали только они вдвоём. — Теперь у тебя получится уговорить его уехать.

— Уверен?

— Уверен, — Юнги звучал убедительно. — Он потерял настроение.

— Спасибо.

— Не за что.

— Нет, я серьёзно, — Намджун был по-настоящему благодарен, потому что его ума и терпения не всегда хватало. Не на таких, как Чимин, во всяком случае.

— Мы правда ничем не помогли. Считай, что тебе повезло, — Юнги хлопнул его по плечу и ушёл.

Несмотря на появившегося под боком Намджуна, Чимин смотрел вслед Юнги, всё ещё пьяно расшифровывая смысл его слов. Может, не сегодня, но завтра утром он поймёт, что это была вторая и довольно терпеливая просьба прекратить манипулировать Тэхёном. Вместе с этим осознанием придёт и то, что за таким поведением будут последствия. На трезвую голову он вспомнит, что когда-то зарекался не нарушать просьбу Юнги хотя бы ради того, чтобы сохранить в тайне случайность, произошедшую за кулисами во время концерта.

Возвращение домой Для Тэхёна и Юнги было почти таким же тихим, как поездка в клуб. Никто из них не сказал ни слова за больше чем половину пути.

Они смотрели в разные стороны друг от друга, не решаясь объяснять что-то или задавать вопросы. За последнее время было слишком много споров и ссор. Они итак нарушили слишком много собственных правил безопасности с момента встречи годы спустя. Нарушать ещё больше было делом если не опасным, то как минимум рискованным.

Именно поэтому Юнги очень хорошо подумал, перед тем как заговорить на очередном светофоре:

— Если хочешь, отвезу тебя домой.

Тэхён оторвал взгляд от очень важного ночного вида за окном, взглянув на Юнги, а потом вниз на свои руки.

— Нет, — тихо ответил он. — Я поеду с тобой.

Юнги ничего не сказал, хоть и был рад это слышать. Через несколько секунд, когда машина тронулась с места, опять послышался голос Тэхёна:

— Послушай, по поводу…

— Не надо, — Юнги сразу оборвал его.

Тэхён вскинул брови:

— Но ты не знаешь, что я хотел…

— Ты хотел извиниться, что не можешь мне рассказать, — для Юнги это было очевидно. — Видимо, это связано с тем днём, о котором ты не хочешь говорить.

Тэхён хмыкнул и вздёрнул подбородок:

— Вообще-то, я хотел всё рассказать, но раз ты говоришь, что не надо...

Несмотря на то, что это желание было довольно лестным, Юнги всё же не мог принять это откровение прямо сейчас, и о причинах этого он сказал вслух:

— Я не хочу, чтобы ты рассказывал только потому, что думаешь, что я должен знать.

От этих слов Тэхён немного расслабился:

— Тогда можно спросить?

Юнги молча кивнул.

— Что ты ему сказал? — недолго думая, спросил Тэхён. — Я видел вас, когда уходил.

— Напомнил ему, что он не сдержал своё обещание, — честно и почти равнодушно ответил Юнги. — Я тоже не сдержу своё.

Продолжать задавать вопросы Тэхён не решился. Он не знал, что могло вызвать спор, а что нет. Пожалуй, некоторые вещи просто должны были пройти мимо него, и с этим нужно было смириться. Желание всё знать и везде помочь уже принесло слишком много проблем. Больше ему не нужно было. Единственное, о чём он позволил себе беспокоиться — чтобы эти секретные нарушенные обещания не испортили никому жизнь.