Темнота не желала отпускать Габриэля. Это ужасное пробуждение с мешком на голове заставило на какой-то миг испугаться и почувствовать себя беспомощным. Такого архангел не испытывал уже много тысячелетий. А он ведь опоздал буквально на несколько секунд. Пара мгновений и Габриэль бы успел без особых усилий расквитаться с обидчиками. Превратить в животное? Забросить в иную реальность? Обратить в прах? Легко. Вот только предусмотрительные, сволочи. Глубоко в сердце потеплело от мысли, что брат подоспел вовремя и теперь эти сукины дети лишь история, которая со временем забудется. Однако архангела волновал один вопрос — что будет теперь? Люцифер его просто так не оставит, точно. И что-то подсказывает, что фальшивой смертью в этот раз не обойдется. Сейчас он находится чёрт (а точнее Дьявол) знает где. А рядом ходит злой архангел, по совместительству старший братец. В комнате царила тишина, которую Габриэль не смел нарушить.

Почувствовав, что мешок с него снимают, он попытался оглядеться, но яркое пламя огня ослепило. Конечно, ловушка. Не мог же он подумать, что Люцифер не перестрахуется?

— Ну здравствуй, брат, — несмело начал Люцифер. Разговаривать с Габриэлем? Разве он мог на это рассчитывать после того, как лично проткнул клинком? Стоит признать, что он оказался очень хорошим учеником, раз смог обвести вокруг пальца учителя. Хотя если бы не его помощь гнил бы сейчас младшенький где-то в закромах ада. Так что счёт один-один.

— Привет Люци. Не ожидал.

— Не объяснишь?

— Ты же всё понял, — слегка улыбнулся Габриэль. Его брат идиотом не был, чтобы разъяснять ему элементарные вещи… или же он просто соскучился и хочет поговорить?

— Хочу от тебя услышать, — Люцифер не был бы собой, если бы не надавил на брата. Он видел безнадегу в глазах младшего, и до сих пор не решил, что же делать с архангелом дальше?

— Может ты и научил меня всем фокусам, старший брат, — он сделал акцент, вспоминая речь Люцифера, — но и я кое-чему научился за то время, пока ты в клетке был. Хороший клон и твоя самоуверенность спасли меня от верной смерти.

— Признаю, ты преуспел. Одурачил Дьявола. Браво, брат, — шуточно поклонился Люцифер, — вот только скажи, зачем ты все-таки якшался с этим отребьем? Они же продадут друг друга при ближайшей возможности. И тебя продали.

— Знаю. И спасибо тебе, что вмешался, — Габриэль искренне был благодарен брату. Какой бы эгоистичной сволочью не был Люцифер, тем не менее он не остался в стороне. Может и из-за своих интересов, но он не позволил быть брату игрушкой в руках демона. — А насчет твоего вопроса… Может они и лицемерные твари, ненавидящие друг друга и всех вокруг, но мне более ничего не оставалось. Когда несколько миллиардов лет назад я сбежал с небес мне необходимо было прикрытие, и Локи его дал. Я был защищен. От Михаила, от небес. Единственное что я должен был делать: убедительно сыграть. У меня получилось. Я стал Локи.

— Вот и был бы им до конца! — неожиданно для самого себя закричал Люцифер. — Что мешало тебе и дальше не вмешиваться? Эта не твоя битва и не твоё дело! Сидел бы себе тихонечко и не отсвечивал. Но нет же, великому архангелу Габриэлю было необходимо вмешаться из-за этой огненной сучки!

— Брось, Люцифер. Ты же прекрасно знаешь правду — я за людей.

— Да, это я уже слышал. Вот только кто сказал, что я это тебе позволю?

— Убьёшь? Что ж от тебя я другого и не ожидал.

Люцифер и сам не понял почему, но слова брата его задели за живое. Почему он рассуждает так, словно Светоносный всегда только и мечтал о гибели Глашатая? Неужели за столько миллиардов лет в черепной коробке этого невыносимого архангела так ничего и не изменилось? Как был глупцом, так и остался!

— Я не стану тебя убивать, брат.

А вот это поразило и одновременно напугало Габриэля. Ведь если его сейчас не убьют, то что? Неужели будет пытать? Посадит на цепь и в плен? Или же запихнет в свою же клетку? Да, одна мысль хуже другой. Уж лучше бы сразу убил. Видимо эмоции на лице Габриэля выдавали все его жуткие мысли, и Люцифер решил продолжить.

— Из того что ты «залёг на дно» могу сделать вывод, что ты сам не желаешь вмешиваться в происходящее. Как бы ты не был красноречив тогда в отеле, твои поступки говорят сами за себя. Ты не побежал обратно к Винчестерам после своей лже-смерти, ты спрятался. Так может и дальше будешь прятаться и не светиться?

— Не понимаю тебя, брат.

— О, сейчас поймешь.

На несколько минут Люцифер вышел из комнаты оставляя архангела стоять в потухающей ловушке. Попытаться выбраться? А смысл? Люцифер всё равно найдет и будет еще хуже. Страх перед старшим братом был велик. Хоть и никогда прежде Габриэль не видел угрозы со стороны Люцифера, но ночь в «Елисейских полях» перевернуло восприятие складываемое веками.

— Брат, нет, — архангел увидел что же принес Сатана, уж лучше смерть, — Люцифер пожалуйста.

— Габриэль так будет лучше. Я не могу рисковать, брат. Это единственный выход, что меня устроит.

— Убей меня.

Люцифер сжался. Убийство брата? Снова? Нет, только не от его руки. «Ты все-таки глуп, Габриэль. Многого не понимаешь».

— Сам же потом спасибо скажешь, — Люцифер расставлял необходимые артефакты на небольшом журнальном столике. Падший сделал небольшой надрез ангельским клинком на шее брата, совсем рядом с местом сосредоточения благодати, собирая несколько капель крови в ритуальную чашу.

— Ты привяжешь меня к себе. Сделаешь своим рабом. И за что же я должен сказать спасибо?!

Габриэль негодовал. Стоило брату вернуться с древнейшим артефактом — небесной чашей, как сразу замысел старшего он раскрыл. Привязка ангела — страшное заклятие, которое практически невозможно обратить. Еще до сотворения Богом Земли, архангелы пользовались им. Ангелы, желая быть к отцу еще ближе, стремились попасть в приближенный круг к четырём архангелам. Служить первым Божьим детям было престижно и достойно. Но только не каждый ангел удостаивался такой чести. Примкнуть к Светоносному или к Архистратигу могли лишь единицы из тысяч. Только полное беспрекословное подчинение давало возможность стать приближенным к архангелу. «Привязывание» делало из ангелов практически рабов. Главным минусом было, что заклятие являлось необратимым, и ангел вечность мог служить архангелу до смерти одного из них. Полное подчинение воле архангела, невозможность возразить и даже замыслить что-то недоброе к своему «хозяину» — вот что давало это заклятие. Дольше всех продержался Захария, он исполнял волю Михаила до самой смерти. Большая же часть таких «счастливчиком» заведомо шли на собственную смерть. Служить вечность безвольной марионеткой не могли даже служители небес.

— Ты сильный брат, справишься.

Люциферу самому не нравилось собственное решение, но иного выхода не было. Он сохранит жизнь брату без опаски для себя.

— Могу лишь обещать, что не буду тебя грязно использовать.

Дьявол бросил последний взгляд на брата и начал читать заклинание. К крови Габриэля добавил своей, не отрываясь от чтения заклинания на енохианском. Безумие продолжалось еще несколько минут, после чего заклинание вспыхнуло с последними словами Люцифера. Он испил из чаши, заканчивая ритуал. Связь с братом чувствовалось теперь в сотни раз сильнее, нежели с кем-либо.

— Теперь мы связаны, — улыбнулся Люцифер, и вышел из комнаты, оставляя подавленного Габриэля.

Его миссия выполнена. Брат спасен. Но хочет ли Габриэль сам такого спасения?

Архангел остался один. Теперь это его позор, крест который предстоит нести. Или же…

Габриэль посмотрел на архангельский клинок, размышляя о ближайшем будущем.