У пёстрой кошки и серого кота родился не совсем обычный котёнок. Он был не совсем обычным хотя бы потому, что у него из спины торчали маленькие прозрачные крылышки, как у бабочки. Этим-то он и отличался от всех остальных своих братьев и сестёр, родившихся вместе с ним.
«Эволюция», - с гордостью подумала тогда мама-кошка.
«Ах ты, изменница!» - взорвалось в голове у папы-кота.
Необычного котёнка хозяева его родителей долго никак не могли назвать, а их дети предлагали уж совершенно сногсшибательные варианты вроде Бэтмена, Призрака (уж не знаю, почему) или Бабочкота. Почему-то никому в голову не пришло назвать его просто Мурзиком или Пушком.
И только когда котёнок немного подрос, ему, наконец, подобрали имя: Карп. Карпом котёнка назвали потому, что он, когда стал есть твёрдую пищу, полюбил одноимённую рыбу.
Отец Карпа сильно невзлюбил сына. Он постоянно говорил ему, что тот позорит древний кошачий род, что он – мутант и урод, каких не видели ещё никогда ни кошки, ни люди. И что ему уже пора бы покинуть отчий дом и начать самостоятельную жизнь. А мать, напротив, гордилась непохожестью сына и всячески оберегала Карпа от нападок отца. Но она понимала, что долее содержать подростка они не могут, тем паче, что все его братья и сёстры уже повзрослели и оставили их. А Карп, любимец человеческих детей, не хотел расставаться с матерью. Он думал ещё тогда, в детстве, что она научит его летать, тем более что его крылья развернулись и окрепли, но вскоре окончательно убедился в том, что он – единственный крылатый котёнок в мире, и загрустил.
В один, не совсем добрый для Карпа день, он, не выдержав очередной грубости отца, который сказал, что его присутствие мешает им начать «новую жизнь», как он выразился, всё понял и поздней ночью ушёл со двора куда глаза глядят.
Всю ночь шёл он по широкой сельской дороге навстречу своей судьбе. Но вот забрезжил рассвет, и котёнок увидел, что он уже в городе: по обеим сторонам от него высились гигантские белокаменные дома и росли в ряд высокие деревья. И на этих деревьях гнездилось множество ворон – огромных, чёрных, с горящими злобой глазами. Завидев Карпа, они принялись орать во всё горло, будто насмехались над бедным котёнком. И ему показалось, будто они не каркают, а произносят его имя.
- Кар-р-рп, Кар-р-рп! – кричали они. – Ур-р-род! Ур-р-род!
О, как же в этот момент Карпу хотелось добраться до наглых птиц и надавать им по мордасам! Но летать он не умел, а забраться на такое высокое дерево ему было как-то боязно, ведь потом придётся спускаться с огромной высоты, а высота была для Карпа непривычной и всегда пугала его. Сделав для себя эти невесёлые выводы, Карп поспешил убежать подальше от дразнящих его ворон.
На бегу он думал: «Город опасен. Здесь, я слышал, повсюду опасность: люди, собаки, машины… И ещё эти, как их?.. Живодё…»
Карп споткнулся и с размаху врезался носом в землю. Подняв голову и оглянувшись, он увидел причину своего падения.
Позади с удивлением глядел на Карпа крупный кот необычного, сине-голубого окраса. Но вовсе не это заставило Карпа испустить вопль ни с чем не сравнимого восхищения.
У кота за спиной, переливаясь сине-зелёными крапинами с чёрными прожилками, торчали точно такие же крылья, как и у Карпа, только, разумеется, больше и прекраснее.
- Откуда вы взялись? – спросил Карп.
- Я – из Чернобыля, - ответил крылатый кот.
- Из… Чернобыля? – переспросил изумлённый Карп.
- Да, из Чернобыля, - подтвердил кот.
- Правда? – не поверил Карп.
- Правда, - кивнул кот.
- А я – из деревни, - сообщил Карп. – Я родился таким.
- А я стал таким, - ответил кот. – После того, как свалился в ёмкость с радиоактивным веществом и чуть не умер. А потом… Впрочем, это неважно. - Он подал Карпу лапу. – Давай знакомиться, что ли. Меня зовут Полоний. Нет-нет, не поэтому, не бойся, - рассмеялся он, увидев испуг в глазах Карпа. – Я родился вполне нормальным, тогда же мне и дали имя. А теперь оно мне больше чем подходит, - с улыбкой заключил он. – Будем друзьями по несчастью?
Карп пожал ему лапу.
- Будем, - согласился он. – А ты… научишь меня летать, Полоний?
- Конечно научу, - ответил тот.
- А где ты живёшь? – поинтересовался Карп.
- Нигде, - просто ответил Полоний. – Я живу там, где живут все бродячие кошки и коты – везде. А точнее – в подвалах, подъездах и даже в канализации.
- В канализации?! – изумился Карп и даже приподнял от удивления одну лапу.
- Да, - подтвердил Полоний. – Там мы обычно пережидаем тяжёлые для нас времена. Впрочем, - добавил он, - это слушать неинтересно. Сейчас пора заняться поисками еды, а потом я буду учить тебя летать.
- Ура-а-а! – обрадовался Карп.
- Ну что же ты, Карп, давай, маши крыльями! Маши! – кричал Полоний, держа в когтях трепыхавшего своими крылышками Карпа. – Быстрее маши, иначе не полетишь! Ну, готов? Отпускаю.
Он расцепил лапы, и Карп камнем полетел вниз. И хотя он изо всех сил старался махать крыльями, как его учил Полоний, он, тем не менее, ни на миг не задержался в воздухе, и Полонию пришлось стрелой ринуться вниз, чтобы успеть подхватить его.
- Ну что же ты, Карп! – разочарованно упрекнул его учитель. – В чём дело? Я ведь тебе говорил, как надо…
- Извини, Полоний, я и сам расстроен, - с грустью ответил Карп. – Это уже пятая попытка, но как я ни стараюсь, земля всё равно притягивает меня. Наверное, я действительно ошибка природы, как говаривал мой отец, и мне не суждено летать, поскольку я не птица, а кот.
- Тогда и я – ошибка природы, - попытался утешить его Полоний.
- Нет, вы не ошибка, - возразил Карп. – Вы были облучены и стали таким, вы как раз нормальный кот, просто стали жертвой обстоятельств, а я… Я такой с рожденья… Отпустите меня, Полоний, а то вам тяжело держать меня. Отпустите, чтобы я разбился и больше не мешал вам жить…
- Что ты говоришь, Карп! – ужаснулся Полоний, опустившись на землю. – Ты избавил меня от одиночества, ведь все кошки и коты смеются надо мной и не принимают в свой круг, а ты не отверг меня. И я буду вечно благодарен тебе за это.
- Я не отверг вас только потому, что я такой же, как и вы, - уныло произнёс Карп.
- Вот видишь, - бодро ответил Полоний. – Ты пришёл к истине. А значит, ты не ошибка природы, как только что сам сказал. Ты и я – просто её феномены! И имеем полное право на существование, ведь мы к тому же умеем летать, в отличие от остальных кошек.
- Умеете вы, но не я, - поник головой Карп.
- Ничего, научишься, выше нос! – поднял его голову за подбородок Полоний. – Надо только набраться терпения и иметь желание, а всё остальное приложится… И всё-таки странно, почему же ты родился таким… – Он задумался. – Погоди-ка, ты можешь мне сказать, как выглядит твоя мать и как её зовут?
- Конечно, - ответил Карп, пока не улавливая в просьбе Полония никакого намёка. - Моя мать пёстрого окраса, а зовут её Арабелла.
При этих словах Полоний испустил какой-то странный судорожный вздох, а затем, метнувшись к Карпу, крепко обнял его.
- Карп! – задыхаясь, выпалил он, приподняв ошарашенного котёнка с земли. – Знаешь, кто ты?
- Ошибка природы? – неуверенно произнёс тот.
- Мой сын! – воскликнул Полоний, подбросив его кверху и поймав. – Мой почти взрослый сын!
- Но это… Это невозможно! – растерянно пробормотал Карп, освобождаясь из его объятий. – Мой отец – серый кот Маврий!
- Маврий, Шмаврий… - пробубнил Полоний, отмахнувшись. – Да он недостоин и кончика моего когтя! Неужели мать ничего тебе не рассказала? – Он подумал. – Впрочем, она правильно сделала, иначе ты по глупости младой всё рассказал бы своему так называемому отцу. На самом деле Маврий появился уже после того, как я познакомился с твоей мамой, Карп. Он оказался сильнее меня, и, как бы горько это ни звучало, отбил у меня Арабеллу. Но к тому моменту она уже носила тебя и остальных котят. Кстати, сколько вас родилось?
- Пятеро, - ответил Карп. – Я, два брата и две сестры. Но Полоний, - добавил он, - если вы действительно мой отец, то почему же не попытались вернуться и отстоять своё право на семью и счастье?
В ответ на это Полоний вновь махнул лапой.
- Законы природы очень суровы, Карп, когда-нибудь ты это поймёшь. Мне даже не стоит пытаться это сделать только поэтому, не говоря уж обо всём остальном. Видишь ли, я хоть и летающий, но толку от этого мало. Я не мог одолеть Маврия, это факт. Он сильнее меня, Карп. И в этом прямое доказательство теории так называемого естественного отбора: побеждает сильнейший. Так что не спрашивай больше меня об этом.
Однако Карп, на удивление Полонию, возразил:
- Если вы мой настоящий отец, то вы не должны так говорить! Эта теория придумана людьми, которые так же далеки от кошек, как Плутон от Солнца. Так почему же хотя бы раз в жизни не опровергнуть эту чушь? Тогда вы, Полоний, докажете самому себе, что были неправы в своих рассуждениях. А я помогу вам в этом.
Полоний, нахмурившись, взглянул на сына. Он не хотел его слушать, но всё же что-то глубоко внутри него самого просило обратного. Да, он потерял Арабеллу и стал изгоем из-за Маврия, который использовал против него все свои насмешки, направленные на крылатость Полония. И, вероятно, он потерпел поражение именно из-за этого, подвергшись внушению Маврия об его «уродстве», а вовсе не из-за силы соперника.
- Да, ты прав, Карп, - согласился Полоний. – Я должен исправить свою ошибку. Забирайся ко мне на спину, и полетели домой. Сегодня справедливость должна восторжествовать.
Обрадованный Карп взобрался ему на спину и радостно воскликнул:
- Так держать, отец!
В это время навстречу им ехал фургон с бригадой по отлову бездомных кошек.
- Гляди-ка, Матвей, - сказал шофёр сидевшему рядом мужчине с огромным сачком. – Летающий кот!
- Ты что, кофе перепил? – заржал Матвей. – Скажешь тоже: летающий кот!.. А по-моему, это не кот летающий, Митрич, а твоя крыша, сорванная кофейным ураганом… Или водочным.
- Да нет же, Матвей, погляди! – указал вверх трясущейся рукой Митрич. – Он летит прямо на нас! О Боже!!! – завопил он что есть силы. – Он сейчас врежется в нас! О Господи!!!
Он резко крутанул баранку, и фургон, взвизгнув тормозами, развернулся и врезался задом в фонарный столб. Примерно в эту же секунду о лобовое стекло машины что-то сильно ударило.
…Матвей лежал под сиденьем в позе эмбриона. Закрыв руками голову, он громко рыдал – наверное, так он благодарил Бога за то, что остался жив после столкновения. А Митрич, ни жив ни мёртв, сидел за рулём и барабанил по нему бешено трясущимися руками, иногда попадая по клаксону. Он что-то невнятно бормотал, пребывая в какой-то безумной эйфории. Его губы, растянутые в глупую ухмылку, тряслись, и он, наконец, сумел выговорить несколько слов, обращаясь к Матвею:
- М-матвей… Ты только погляди… Какая удача! Мы станем богачами! – И, когда пришедший в себя Матвей поднялся и взглянул на капот фургона, Митрич добавил: - Я не глючил и это был не сон. Вот наши денежки, Матвей! Лежат у нас на капоте.
Ловцы кошек радостно потирали руки и посмеивались: перед ними, разбившись о лобовое стекло, лежали без сознания Карп и Полоний.
- Поделим котов? – пробасил Матвей.
- Конечно, - согласился Митрич. – Забирай меньшого!
- Почему это мне меньшого? – обиделся тот. – За него меньше и дадут. Нет, давай мне взрослого!
- А кто мне не верил и обзывал глюколовом, обпившимся кофе? – укорил его Митрич. – Я первым увидел их, а ты лишь после того, как они врезались в нас! Значит, бОльшая часть куша – моя!
- Ах ты, жмот! – завопил Матвей и набросился на напарника. Они начали бороться и громко орать. Их крики и заставили Карпа с Полонием очнуться.
- Что… что происходит? – пробормотал Полоний, открывая глаза. – Карп… Карп! – вскочил он. – Где…
И тут его накрыл большой сачок Матвея.
- Попалась, бабочка! – довольно пробурчал тот. – Наш ты котик драгоценный! – сделал он ударение на последнем слове, хищно ухмыляясь.
- Меньшого не упусти! – раздался из кабины сердитый голос Митрича.
- А на кой он мне нужен?! – обернулся Матвей. – По нашему уговору, один из них мой, а другой – твой. Я уже забрал свою долю, а до твоей мне нет никакого дела.
- Большой кот – мой! – грозно зарычал Митрич, выскакивая из фургона. – Дай сюда сачок, дубина! – Он вырвал древко из рук обалдевшего Матвея и понёс Полония к машине. Матвей в ярости взревел: «Отдай кота!!!» и ринулся следом.
- Карп, помоги мне! – воззвал Полоний, безуспешно пытаясь выбраться из сачка. Услышав отца, Карп очнулся и стрелой рванулся им наперерез.
С быстротой молнии он подпрыгнул в воздух и разодрал когтями сетку сачка. Полоний расправил крылья и, подхватив Карпа, взмыл вверх.
- Держи, держи! Уйдёт! – завопил Митрич, поддав ногой Матвея. Тот с криком «Наши денежки!» начал неуклюже подпрыгивать в воздух и махать руками, пытаясь поймать беглецов. Но Полоний был уже недосягаем: он поднялся над крышами домов и скрылся из виду.
- Дурень! – заорал Митрич. – Ты их упустил!
- Крылатые котики! – плюнул в небо Матвей. – Чтоб вы провалились в ядерный реактор!
- Как получилось, отец, что мы врезались в этот фургон? – спросил Полония Карп, когда они подлетали к его деревне. – Что произошло?
- Я не заметил его, - виновато признался Полоний, – увлечённый мыслями о скорой встрече с Арабеллой. Прости меня, Карп, что подверг тебя такой опасности.
- Нет, всё в порядке, отец, ты не виноват, - возразил котёнок. – Это я должен был смотреть повнимательнее.
Они приземлились во дворе. Полоний сразу же увидел Арабеллу, отчего-то горько плачущую. Она тем не менее обрадовалась Карпу и мужу, что они нашли друг друга, а причину своего горя объяснила тем, что Маврий погиб под машиной сегодня утром, и сразу два несчастья свалились ей на голову – первым несчастьем было исчезновение Карпа. Но теперь она безумно счастлива и рада, что справедливость восторжествовала и они снова вместе.
С этой поры кошачья семья зажила в любви и согласии. Карп в скором времени научился летать, и они по-очереди катали Арабеллу на своих спинах.
- Видишь, отец, - сказал Полонию Карп. – Насчёт естественного отбора я оказался прав!
Май 2007г.