Холодец

— Ты хочешь, чтобы я сделал что?

         Юнги недоумённо смотрел на своего короля, надеясь, что ему просто послышалось. За шесть лет работы личным слугой Юнги уже привык выполнять странные прихоти принца, а ныне уже короля Камелота: переодевать его в парадную одежду, будто самостоятельно король не сможет надеть рубашку, надевать на него вычищенные и отполированные до блеска доспехи, подавать блюда на завтрак в строго определённом порядке, а после уборки покоев обязательно присутствовать на ежедневной тренировке рыцарей, аплодируя каждому его точному удару или удачной защите. Юнги привык сортировать одежду короля по цветовой гамме и плотности ткани, привык по полчаса расчёсывать его мягкие золотистые волосы перед сном, привык сам кормить, чистить и седлать его коня, он уже даже привык приносить по прихоти короля различные «нужные» ему предметы со всех уголков Камелота, но даже самому железному терпению может прийти конец.

— Я велел тебе приготовить для меня холодец, — не поведя бровью, повторил король.

— Чимин, ты издеваешься надо мной? В Камелоте полно кухарок и поваров, почему ты просишь об этом меня? Что это вообще такое?

         Чимин лишь пожал плечами и невозмутимо пояснил, отведя взгляд.

— Я — король, Юнги. Это приказ, и ты обязан его выполнить.

         Выходя из своих покоев, Чимин похлопал слугу по плечу и, бросив короткое «Ты справишься», оставил раздражённого Юнги наедине со своими мыслями и грязной посудой.

         По пути на кухню Юнги в очередной раз проклинал тот день, когда согласился стать личным слугой юного Пака, который мгновенно забрал всё его время, нервы, силы, а спустя два года и его сердце. Чимин всегда требовал к себе много внимания, а особенно внимания Юнги, который был единственный во всём замке примерно того же возраста, он требовал, чтобы слуга был всегда рядом с ним, куда бы он ни пошёл. Проводя бок о бок целые дни, они довольно быстро подружились, делились мыслями, секретами, переживаниями, и одним вечером, расчёсывая мягкие золотистые пряди, Юнги подумал, как было бы здорово, останься всё таким навсегда.

         Тем вечером он долго не мог заснуть, обдумывая свои чувства к принцу Камелота, в конце концов понимая, что испытывает к нему влюблённость. И чем больше и глубже со временем становилось это чувство, тем сложнее было для Юнги хранить свою главную тайну — владение магией.

         Магия в Камелоте под строжайшим запретом. Каждого, кого заподозрили во владении магией, ждали допросы, пытки и, после обнаружения доказательств, публичная казнь. Во времена правления отца Чимина много магов было убито, будь то старушка-травница, использующая чары, чтобы исцелять больных, или ребёнок, способный лишь магией раскидывать вещи по своей комнате. В Юнги магия проявилась не сразу, что, видимо, и помогло ему скрыться от зоркого глаза властителя королевства. Его мать, простая деревенская крестьянка, узнав об особенности сына, взяла с Юнги обещание, что он всегда будет хранить свою магию в секрете, что всегда будет осторожен. Когда Юнги было одиннадцать, его любимая матушка тяжело заболела и, несмотря на старательную заботу и снадобья местного лекаря, умерла. Одна из сердобольных соседок не смогла видеть страдания мальчишки, что вскоре после рождения потерял отца, а сейчас и мать, и отправила его к своей сестре, работающей на королевской кухне, в помощники, где Юнги прилежно помогал чистить овощи и мыть посуду, пока однажды случайно не спас жизнь молодому принцу, уронив на пол отравленное мясо, в которое с энтузиазмом вгрызся придворный щенок и тут же испустил дух. В тот день благодарный за спасение единственного сына король предложил ему стать личным слугой принца, на что Юнги сразу же согласился, не желая и дальше висеть на шее приютившей его кухарки. С тех пор Юнги жил в маленькой комнатке для слуг, просыпался до восхода солнца, засыпал глубокой ночью и исполнял прихоти своего венценосного друга.

         В кухне, как всегда, витал потрясающий запах мяса, специй и выпечки, жар печей согревал воздух, а заодно и душу Юнги. Вокруг столов суетятся кухарки и их помощники, в углу начищает картошку незнакомый ему мальчишка, и, глядя на него, Юнги вспоминает себя шесть лет назад.

— Ещё рано для обеда, Юнги, что-то случилось? — окликнула его с дальнего стола средних лет женщина с доброй улыбкой, заменявшая ему мать все эти годы.

— Мне нужна твоя помощь, Ханна, — Юнги взял её морщинистые, но мягкие руки в свои. — Король приказал мне приготовить для него одно блюдо.

— Король, как всегда, полон сюрпризов, — рассмеялась она. — Конечно, я помогу тебе, дорогой. Что это за блюдо?

— Холодец…

— Ого-о, — удивилась кухарка. — И чего это нашему королю вдруг захотелось чужеземной кухни? Придётся тебе поискать рецепт в библиотеке. Как найдёшь, возвращайся, я буду ждать тебя.

— Спасибо, Ханна, — благодарно улыбнулся ей парень и отправился в другую часть замка просить у смотрителя библиотеки Хансона помощи.

         За годы работы слугой Юнги успел познакомиться с множеством людей, и каждому из них он стал хорошим знакомым, а некоторым даже другом. И никто из них уже не удивляется просьбам от молодого королевского слуги, лишь сочувствующе спрашивают, чего Чимин пожелал на этот раз, и от всей души стараются помочь, чем смогут. Вот и сейчас Юнги сидит в углу библиотеки рядом со стопкой книг, любезно найденных для него Хансоном, и ищет в одной из них рецепт блюда кухни северных народов.

         Первая книга откладывается в сторону, за ней вторая, третья, на четвёртой Юнги уже ни на что не надеется, размеренно перелистывая страницы, но неожиданно натыкается на главу о традициях и поверьях. Звучит интересно, и Юнги решает почитать немного, чтобы немного отвлечься. Традиции других земель всегда интересны своей необычностью и имеют особый шарм. Какие-то из этих традиций соблюдаются до сих пор, а какие-то рассказывают непоседливым детям перед сном, превращая их в сказки. Про некоторые Юнги слышал от матери и Ханны, некоторые удивляют самим фактом их существования, некоторые настолько нелепы, что Юнги не может сдержать смеха, но вот следующее поверье заставляет его дыхание сбиться.

         «Если в годовщину встречи возлюбленные разделят самостоятельно приготовленный одним из них холодец, их любовь будет столь длительна и крепка, сколь плотным будет блюдо»

— Неужели…?

         Юнги наспех переписал приведённый ниже рецепт, поблагодарил Хансона за помощь и скорее побежал на кухню, где его дожидалась Ханна.

— Ну как твои поиски? — спросила женщина и радостно воскликнула, когда Юнги помахал ей чуть помятым листком.

         Они немедленно принялись за приготовление: Юнги намывал куриные лапки и чистил морковь и лук, а Ханна мелко нарезала вымоченную свинину, позаимствованную из хранившихся в подвале заготовок. Пока чугунок с мясом и лапками варится на медленном огне, Юнги решил спросить Ханну о том, что плотно засело в его голове с тех пор, как он нашёл рецепт.

— Ханна, ты помнишь тот день, когда я стал слугой Чимина?

— А как же такое не помнить, — погрустнела женщина. — Сложно забыть день, когда из-за моей беспечности чуть не погиб наследник Камелота.

— Это не твоя вина, — обнял её плечо Юнги. — Тот человек обманул тебя, никто из нас не заподозрил даже, что он желает Чимину смерти. Не кори себя, ведь ничего страшного в итоге не произошло.

— Ты прав, дорогой, но я никогда не смогу забыть тот ужасный день. Будто ни минуты не прошло с того дня, а ведь уже ровно шесть лет прошло.

— Ровно? — удивился Юнги, и сердце его забилось быстрей от волнения.

— Да, это было шесть лет назад точно в этот день. А почему это для тебя так важно?

         Юнги рассказал Ханне про поверье, которое он прочитал в книге, и поделился своими предположениями о том, что его чувства к Чимину взаимны, после чего женщина крепко его обняла.

— Я надеюсь, что всё именно так, как ты думаешь, Юнги.

         Те восемь часов, которые должно было вариться мясо, Юнги выполнял свои привычное обязанности, украдкой присматриваясь к Чимину, который, чувствуя его внимательный взгляд, старался скрыть слегка дрожащие руки и отводил в сторону глаза, из-за чего чуть не промахнулся мимо стула во время обеденной трапезы. До ужина Чимин отпустил его выполнять стандартные поручения, а сам сел разбирать пергаменты и решать королевские дела. Ханна всё это время присматривала за чугунком, следя за тем, чтобы вода не закипела, и убирая пенку. Закинув в чугунок овощи и немного трав для вкуса, Юнги подождал ещё час и снял чугунок с огня. В форму для хлеба он аккуратно разложил сваренное мясо и сверху залил его бульоном. Осталось вынести форму в погреб и подождать, пока он застынет.

         Пока Юнги разбирался со своими обязанностями, которые он не успел выполнить из-за всей этой истории с северным блюдом, приближалось время ужина. Чимин вызвал его к себе, чтобы узнать, как обстоят его дела с утренним поручением, и, услышав, что блюдо почти готово, потребовал подать его на ужин. Юнги не смог возразить королю, когда увидел, сколько воодушевления и надежды в его глазах, он лишь надеялся, что в погребе достаточно холодно, чтобы холодец успел застыть.

         Однако надежды его с треском разбились, стоило ему взглянуть на жидкую холодную субстанцию. До ужина всего час, этого времени точно не хватит, чтобы холодец стал нужной консистенции. Юнги обещал матери быть осторожным и не использовать магию без крайней на то необходимости, но прямо сейчас ему ничего не остаётся, кроме как воспользоваться магией. Направив руку на форму с студенистой жидкостью, он тихо произнёс заклинание на древнем языке, превращая содержимое формы в гладкую, упругую прозрачную субстанцию, на дне которой были видны аккуратные кусочки мелко нарезанного мяса. Юнги широко улыбнулся своему творению, мысленно благодаря судьбу за то, что та наградила его этим прекрасным даром.

         Они с Ханной решили подать холодец на стол в завершение ужина вместо десерта и красиво украсили его сверху зеленью и маленькими помидорками перед тем, как Юнги понёс его в покои короля. Боясь одним неосторожным движением испортить такое важное сейчас для него и Чимина блюдо, он шёл максимально медленно и плавно, боясь даже глубоко дышать. Оказавшись перед дверью, отделяющей его от Чимина, Юнги перевёл дыхание и постарался вернуть себе спокойный вид. Один из стражей, неизменно дежурящих у входа в покои короля, увидев обе занятые руки слуги, открыл для него дверь, получив от Юнги благодарный кивок.

         Чимин задумчиво сидел за обеденным столом, держа в руке бокал вина и глядя на ясное небо и летящих птиц за окном. Услышав тихий скрип двери, он обернулся на звук и постарался подавить радостный возглас, рвавшийся из его груди, когда он увидел поднос в руках своего слуги, который через мгновение лежал перед ним на столе. Чимин вдохнул потрясающий мясной запах, отрезал небольшой кусочек прозрачного желе и попробовал на вкус чужеземное блюдо, негромко промычав от удовольствия.

— Ты правда сам его приготовил? — спросил король, отрезая ещё один кусочек.

— С небольшой помощью Ханны, — учтиво ответил Юнги, внутренне ликуя, что его холодец пришёлся Чимину по вкусу. Конечно, они с Ханной попробовали блюдо перед тем, как подать его на стол королю, но Юнги всё равно был обеспокоен его реакцией.

         Чимин с удовольствием уплетал холодец, не переставая нахваливать его вкус, отчего губы Юнги расплылись в широкой счастливой улыбке. Сейчас Чимин выглядел так же, как в то время, когда они только познакомились, такой искренний, непосредственный и эмоциональный. Юнги давно не видел Чимина таким, с тех пор как тот стал королём, на такого Чимина хотелось смотреть, такого Чимина хотелось целовать, в такого Чимина Юнги однажды и влюбился.

— Это очень вкусно, Юнги, — продолжал лепетать Чимин. — Садись, ты обязательно должен тоже это попробовать.

         Не в праве, да и не желая отказывать королю, Юнги сел за стоящий рядом с ним стул, а Чимин притих в ожидании момента, когда слуга съест кусочек холодца.

— Чимин? — не поднимая глаз от едва заметно подрагивающего блюда, обратился к королю Юнги и аккуратно продолжил. — То, что ты просил меня приготовить это сегодня, как-то связано с поверьями северного королевства?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — невозмутимо произнёс король, возвращая себе отстранённый вид и устремляя взгляд в окно.

         И Юнги знает Чимина достаточно, чтобы понять, что таким образом тот пытается защитить своё, на самом деле, ранимое сердце, что сейчас наверняка стучит, как бешеное, от возможного отказа, и спешит уверить своего короля, что ему нет нужды беспокоиться о взаимности своих чувств.

— Чимин, я читал поверье и старался приготовить это блюдо настолько плотным, насколько это возможно.

         От услышанных слов дыхание короля сбилось, и он, не отрывая взгляд от окна, медленно взял ладонь Юнги в свою, переплетая пальцы, и уложил «замочек» между ними на стол.

— Ешь, Юнги, — невозмутимо произнёс король, но Юнги удалось уловить лёгкую дрожь в его голосе.

         Прожёвывая свой первый кусочек холодца, Юнги чувствовал тепло ладони, любовался покрасневшими кончиками ушей и мягкой улыбкой пухлых губ своего короля.