Луи открыл глаза, и воспоминания минувшей ночи безжалостно накрыли его. Все замелькало перед глазами — и огонь, и смех Чарли, и его смерть. Луи зажмурился сильнее, не в силах выносить все это, но видения не исчезли. Юноша резко сдвинул крышку гроба и выбрался из своего дневного лежбища. Тело отозвалось незнакомой болью, а голова закружилась.  

     Пошатнувшись, Луи все же вышел в гостиную, где, вальяжно устроившись, сидел в кресле Лестат. Юноша закинул ногу на ногу, а руки скрестил перед подбородком. Голубые глаза были устремлены на отпрыска, и холод, читавшийся в них, заставил Луи вздрогнуть.

     Почему Лестат пришел за ним? Спас от верной гибели рискуя собой? Ведь время уже были столь близким к рассвету, но он пришел. Луи так и не задал этот вопрос, а Лестат чуть нахмурился.

     — Запомни, Луи... — тихо и непривычно серьезно произнес Лестат. — Никогда, слышишь, никогда не открывай людям своей природы. Они могут найти тебя днем. И не только тебя.

     Эти слова задели молодого вампира. Неужели Лестат мог думать, что Луи может подставить его или Клодию?

     — Я не говорил ему ни о тебе, ни о Клодии, ни о том, где я живу, — ответил юноша чуть склонив голову.

     — Это не важно, — поднял руку Лестат. — Хотя, хорошо, что хоть до этого ты не додумался. Но люди не идиоты.  

     Луи, не в силах спорить, молча кивнул и облокотился спиной о стену. Голова кружилась все сильнее, и юноша потер пальцами виски. Боль, казалось, отдавалась в каждой клеточке его тела, а перед глазами все плыло.

     — Это слабость от солнца, ты вчера его...перебрал. Поешь — пройдет, — холодно пояснил Лестат и встал с кресла. — А теперь брысь с глаз моих куда подальше, и будь благодарен за спасение своей шкуры. Я прошу лишь, чтобы ты вел себя как в последнюю неделю, а именно не попадался мне на глаза. Нервируешь.

     Лестат направился к выходу, а Луи вздрогнул и, поддавшись эмоциям, стремительно догнал создателя и с детской непосредственностью поймал его за лацкан пиджака. Светловолосый вампир на миг замер, но потом грубо вырвал руку и оттолкнул юношу.

     — Я сказал — брысь! Не докучай мне! — грубо огрызнулся Лестат, но Луи снова поймал его, но на этот раз за руку.

     — Ты хотел знать, почему я так поступил тогда, — тихо, но отчетливо произнес Луи.

     Эти слова заставили Лестата остановиться. Вампир обернулся и с интересом взглянул на отпрыска. Лестата мучил интерес, ведь как его Луи, его тихий и безобидный Луи, мог убить ни в чем неповинного человека? Даже обида отошла на второй план перед соблазном понять.  

     — Слушаю, — как можно холоднее произнес вампир.

     — Я здесь говорить не буду... — произнес Луи, понимая, что волнение накрывает его с головой. — Пойдем куда-нибудь от дома.

***

     Два молодых человека неспешно прогуливались по ночной набережной. Никто не заподозрил бы в них кровожадных убийц, безжалостных Детей Тьмы. Блондин задорно улыбался прохожим, а брюнет отстраненно смотрел вперед. Самый обычные, только более чем красивые, люди. Но на самом деле прогуливались по ночной набережной два вампира. Было тепло, лишь редкие порывы ветра напоминали о том, что в Новом Орлеане уже стоял ноябрь. Улицы освещали фонари, так как луну надежно скрывали густые тучи. Луи приблизился к воде и провел ногой по водной глади. Лестат нетерпеливо поморщился.

     — Я все еще жду! — раздраженно напомнил он.

     Луи обернулся и серьезно посмотрел в глаза создателя. Страх все еще сдавливал его легкие, но юноша больше просто не мог играть в молчанку. Слова так и рвались на волю и Луи прошептал:

     — Я убью и любого другого, кого ты выберешь.

     Повисла секундная пауза, только где-то вдали раздался женский смех. Луи смотрел в глаза создателя, а лицо Лестата мгновенно исказилось от гнева, но юноша не остановился.

     — Ты же обещал... что никогда не оставишь меня. — с легкой толикой отчаяния прошептал он.

     Где-то вдалеке раздался раскат грома. Эти слова поразили Лестата и он, отступив на шаг, отвернулся от юноши. Что же они оба наделали? Почему говорили и были близки только в минуты крайнего отчаяния? Вампир закрыл глаза, вспоминая еще одно близкое существо, которое он потерял как раз из-за отсутствия доверия. Николя, его прекрасный Николя, так медленно, но верно уничтожающий себя изнутри. Но Луи! Как мог его Луи убить кого-то из ревности, да еще и из-за него, ненавистного создателя? Лестат признавал, что подобное более чем льстит ему, более того, душа юноши волнительно затрепетала.

     Лестат обернулся, стараясь ничем не выдать волнения, и пристально посмотрел в серьезные зеленые глаза.

     — Маленький дьявол... — прошептал вампир с агрессией. — Ты, страдающий и достающий меня своим нытьем и чувством вины, убил человека из ревности? Из ревности!

     Вампир, запрокинув голову, рассмеялся, но заметив, что щеки Луи вспыхнули, он чуть успокоился. Смущение его отпрыска... Это случалось не так уж и часто, но каждый раз действовало на Лестата более чем завораживающе. Блондин приблизился к Луи и юноша опустил голову.

     — Я не позволю...тебе заменить меня. Я буду мстить, — молодой вампир зло сжал кулаки.

     Лестат приподнял лицо юноши за подбородок и неожиданно мягко произнес:  

     — Я и не собирался обращать его, Луи. Я..наслаждался им, как и ты наслаждался Чарли. Но не более. В результате ты добился лишь того, что мстить тебе стал я. Ты не можешь знать моих мыслей и планов, но поняв что-то не так, ты готов натворить столько бед... Хм, обычно это моя прерогатива, — добавил вампир уже чуть более задорным тоном.  

     — Мы всегда мстим друг другу... — внезапно прошептал Луи. — Всегда! Вспомни, каждый раз мы совершаем все больше гадостей, подлостей, только бы задеть, ранить... Но если мы друг друга так ненавидим, то почему мы вместе?  

     В глазах Луи отразилась боль. А Лестат вспомнил о своем Никки и о том, как Каин был на него похож. Слова Луи о ненависти пробудили старую боль и вампир понял, что его всегда будут ненавидеть, кого бы он не создал, кому бы не отдал Темный Дар.  

     — Но почему тогда... ты был с ним? — внезапно спросил Луи. — Просто играл? Ты словно дразнил им...

     — Он напомнил мне кое-кого... — прошептал Лестат. — Его глаза... Ясные и задумчивые. Волосы! Такие густые, темные, непослушные... Губы, которые хочется целовать...

     Слова сами сорвались, и вампир стремительно глянул на Луи, а тот лишь чуть вздрогнул. Но он просто молчал и, как это обычно бывало, уходил в себя, когда размышлял о чем то.

     — Ты, правда, ненавидишь меня? — неожиданно для самого себя спросил Лестат и над ними раздался второй раскат грома.

     — Нет, — мотнул головой Луи после недолгой паузы.

     — Но ты сам так сказал, — напомнил Лестат совсем тихо.  

     — Я всего лишь анализирую происходящее... Ты сделал мне больно, — Луи посмотрел в глаза собеседника. — Ты сделал мне очень больно.

     — Ты сам виноват, — Лестат чуть нахмурился. — Ты не имел права убивать моего друга. Да и потом! Что ты имеешь в виду под болью? Пощечины, наша драка? Или твой Чарли. Не закатывай глаза, Луи! Поверь, я способен на нечто более изощренное! Но в тот момент этого было достаточно. Да и что может быть больнее, чем пытка или смерть кого-то близкого? Да и я...

     Лестат замолчал. Он едва не сказал, что просто не в силах сделать Луи по-настоящему больно. Это было его создание, его спутник и партнер. Его капризный возлюбленный, словно посланный самим небом за все его грехи.

     Луи, словно что-то поняв, чуть кивнул и оба вампира замолчали. Повисла пауза, каждый думал о своем, пока внезапно Луи снова не посмотрел на Лестата.

     — А мои губы? — тихо спросил он. — Мои губы ты не хочешь целовать?

     Лестат ошарашено глянул на друга, затем перевел взгляд на по-детски пухлые умилительные подрагивающие губы Луи. Они нежно трепетали и светловолосый вампир, поддавшись эмоциям, приблизился, провел носом по щеке, и юноша вздрогнул. С нескрываемым удовольствием Лестат обхватил губами верхнюю губу Луи, а затем и нижнюю. Игриво перебирая эти нежные губы, вампир ощутил, что его компаньон задрожал и начал оседать. Лестат подхватил его за гибкую талию и притянул трепещущее юное тело к себе, а Луи с силой сжал плечо вампира.  

     — Эй, эй... — запротестовал Лестат. — Для трепещущего юноши, ты чрезмерно сильно сжал мое плечо!

     — Извини... — Луи заметно покраснел и отвел взгляд.

     Лестат чуть отстранился и внимательно всмотрелся в столь любимые черты лица. Подумать только, а ведь еще пару недель назад он мечтал порвать молодого наглеца на кусочки. Но все же та любовь, которая вспыхнула к юноше в тот день когда Луи был еще жив, горела и жила до сих пор. Юный, горячий, прекрасный креол одновременно и раздражал Лестата и пробуждал необычную нежность. Страсть связавшая их, делала их чрезвычайно взрывоопасной парой, когда от любви до ненависти, как и от ненависти до любви.  

     Луи был настолько неразумен, что даже не понимал и не видел собственной красоты. Все свое время он проводил в саморазрушении и страдании. Лестат только сейчас понял, что сорвался. Он намеревался еще несколько недель злится на друга, но теперь это было просто невозможно.  

     Начался столь обычный для ноября дождь. Луи прильнул к создателю, а Лестат чуть холодно произнес:

     — Я еще не простил тебя.

     — Прошу, хватит... Я просто никому не хочу тебя отдавать, — тихо шептал юноша. — Одиночество убьет меня.

     — А Клодия? — напомнил Лестат об их маленькой дочери.  

     Луи промолчал. Лестат обхватил холодными ладонями лицо друга и, посмотрев в столь любимые глаза, произнес:

     — Это не повод не уважать меня. Ты должен принимать мои решения и не отбирать мои жертвы, даже если я решу обратить кого-то еще.

     Луи отчаянно вцепился в ворот кителя создателя, и Лестат прижал юношу к себе, зарываясь носом в мягкие влажные волосы. Как часто он мечтал прижать так Никки, когда тот стал вампиром, как он мечтал снова ощутить близость и тепло любимого человека. Как он искал любовь Габриель или Мариуса. Как мечтал, чтобы Магнус не покончил с собой. Зато теперь у него был Луи. И иногда срываясь от тоски и боли, Лестат позволял себе близость с этим юным мятежным созданием. Луи, к слову, когда не был увлечен своими переживаниями, рассуждениями или колкими язвами, и сам часто приходил к создателю. Они говорили часами, и Луи не отпускал рук компаньона из своих. Его Луи... Его ненавидящий его же Луи. Очередной самообман.

     — Чего ты хочешь... — отчаянно прошептал Лестат. — Ты же даже меня не любишь.

     — Я люблю тебя с той самой минуты как увидел, с того мгновения как ты подарил мне вечность, — признался юноша и Лестат замер, — Но я так часто тебя не понимаю... я даже не знаю тебя! Оказывается, ты так поешь...

     — Подсматривал? — вскинул бровь блондин.

     — Трудно назвать подсматриванием то, когда ты выступаешь перед всеми на площади, — улыбнулся Луи.

     Лестат фыркнул и его компаньон засмеялся. Дождь усилился, и Луи сильнее прижался к вампиру. Светловолосый демон властно обнял своего избранника за талию, а юноша провел носиком по его щеке. Они оба промокли до нитки, их слова заглушали раскаты грома, но Луи лишь сильнее обнимал своего вампира за шею.

     — Мы разве можем любить друг друга? — прошептал юноша на самое ушко Лестату.

     — А как еще нам выжить? Без любви? — тихо ответил вампир.  

     Такая близость Луи сводила его с ума и опьяняла лучше самой молодой крови. Габриель всегда была холодна, лишь изредка позволяя целовать себя, Никки отверг его... А Луи был рядом и в отличии от тех двоих хотел близости не меньше самого Лестата. Но бывшие возлюбленного научили его лишь одному — не поддаваться, быть холоднее. И уже желая оттолкнуть Луи, Лестат резко отстранил юношу, заглянул в глубокие омуты зеленых глаз, отметил то как дрогнули губы, как чуть приподнялись брови, как легла тень на скуле и как взметнулись мокрые пряди прилипая к идеальному лицу.

     Не помня себя, Лестат уже снова притягивал к себе юношу, жадно и страстно целуя его в трепещущие губы. Уже вскоре они сидели под мостом на влажном песке. Лицом друг к другу, Луи перекинул ноги через ноги любимого обхватывая того за талию. Лестат притягивал юношу к себе продолжая целовать и покусывать любимые губы.

     — Я хочу побыть с тобой, — оторвавшись от создателя прошептал Луи на ушко Лестату. — Но не здесь.

     — С каких пор тебя смущают злачные места? Это так по-человечески... — покачал головой его любимый.

     — Лестат...

     — Ладно! Но с одним условием, — ответил вампир. — Сначала мы поохотимся. Вместе.