Двадцать минут, обещанные Гермионой, превратились в несколько часов. Нет, конечно, подруга брата подарила и ему, и Джорджу свои подарки, когда пришло время, однако он не совсем этого ждал, и намекал ей уж точно не на какую-то книжку (нельзя было сказать, что Грейнджер не умела выбирать подарки, однако было видно, что та явно пользовалась правилом: «дари то, что хотела бы получить сама»). Фред знал, что вскоре предмет попадёт на полку и больше никогда и никто его не потревожит, кроме, разве что, матери, которая решит прибраться в комнате не особо-то чистоплотных сыновей. И то Молли всего лишь временно кинет книжонку на кровать, чтобы протереть пыль с полки.
Среди гостей, пришедших на день рождения близнецов Уизли, были и их школьные друзья, и родственники, большую часть которых именниники видели всего лишь пару раз в жизни, однако Молли не могла их не пригласить, ведь это — близкие люди! Людей было немало, что даже удивляло — дом казался совсем небольшим, а сейчас будто растянулся чтобы принять всех на празднике весельчаков, к которым сложно было относиться равнодушно: кто-то еле терпел их выходки, а кто-то только и ждал, когда они вытворят что-нибудь еще. Разве таких ярких (во всех смыслах) ребят можно игнорировать, не замечать?
Часы на стене показывали без семи минут пять, когда трио друзей поднялись в комнату Рона, чтобы немного отдохнуть от суеты: веселье длилось уже пару часов. Активно же Уизли справляют праздники. И пока младший сын Уизли доставал запиханные в карманы толстовки сладости (хорошо, что он брал только те, что в упаковке), Гермиона присела на немного пошарпанный деревянный стул.
— Эй, ты будешь вот эту шоколадную? Тут одна, — стоило отдать Рональду должное: как бы сильно он ни любил сладость, все равно предложит сначала друзьям, а те, видя его желание, откажутся, и он со спокойной душой съест. Уизли искренний человек и хороший друг, вряд ли таких как он найдётся много. По крайней мере в жизни Гарри и Гермионы. Первый, наверно, не думал об этом, но вторая предполагала, что их дружба может продлиться всю жизнь.
Друзья младшего брата, точнее, любимчик Молли и заучка, интересующая Фреда, затерялись где-то в доме, но пока что обоим близнецам было чем заняться. Старший должен был выключить в доме свет, а младший — подкрасться к удивленным гостям и выстрелить из хлопушки, осыпав конфетти не только их, но еще и еду, напитки и всю комнату.
— Ну и что ты делаешь? — Фред закатил глаза и обернулся, посмотрев на обладательницу столь звонкого голоса. — Собираешься выключить во всем доме свет? Это дурацкая шутка!
И как только она здесь оказалась?
— В этом её прелесть! В том, что она дурацкая, — протянул парень и в подтверждение самому себе пару раз кивнул, и волосы его, длинной до шеи, забавно колыхались. Но ни его слова, ни жесты — ничего не убедило Гермиону. — Между прочим, тебе стоит постыдиться, твой подарок бесполезный.
— Проблема в тебе, если не можешь оценить значимость книг.
— Говоришь как моя учительница литературы. Но ты все равно просто обязана подарить мне что-то другое.
— Ну и что же, например?
Свет во всем доме погас, и пусть в этот день родилась вовсе не Гермиона, именно Фред преподнес ей в подарок первый поцелуй.