Противный дребезжащий звук дверного звонка ворвался во тьму беспамятства, заставляя Джессику едва заметно сморщить нос и тяжело перевернуться на другой бок, накидывая на голову одеяло, чтобы спастись от настойчивых солнечных лучей, лезущих прямо в глаза. Тьма вновь заставила провалиться в яму бессознательности, но настойчивый посетитель изо всех сил истязал кнопку дверного звонка, пытаясь выпиликать трезвоном какое-то подобие мелодии.
– Черт бы тебя побрал, – Джессика раздраженно откинула одеяло.
Голова раскалывалась от похмелья. Не часто бывало, чтобы оставались какие-то последствия выпитого алкоголя, организм быстро восстанавливался. Но Джессике было некогда вспоминать события вчерашнего вечера – трезвон стоял такой, что сверху уже постучали надоедливые соседи.
– Да иду я, иду, – раздраженно вскрикнула она, натягивая джинсы.
Споткнувшись о пустую бутылку, она выругалась и со всей силы захлопнула дверь в спальню. Джессика распахнула входную дверь, уже готовясь высказать все об этом раннем концерте, но так и замерла с открытым ртом.
– Хэй, Джессика!
Киллиан? Джессика узнавала и не узнавала его одновременно. Где привычная щетина и небритость, где отросшие до непонятного состояния патлы, которые обычно торчали во все стороны? Этот прилизанный гладко выбритый и одетый в официальный (!) костюм мужчина – точно её брат? Неужели он мог так измениться за пару лет? Или сколько они не виделись?
– Твою ж мать, Киллиан.
Он широко улыбнулся и, не дожидаясь ответа, вошёл в квартиру, занося кучу пакетов. Все еще недоумевая по поводу его внешнего вида, Джессика захлопнула дверь и, захватив с полки умудрившийся выжить вчера мартини, рухнула в свое кресло, закинув ноги на стол. Заливая в себя отвратительное пойло, она наблюдала за Киллианом, который распихивал по полкам принесенные продукты.
– Смотрю, у тебя ничего не меняется, – усмехнулся он, выкидывая из холодильника протухшие овощи, про которые она совсем забыла.
Да уж, он всегда знал, когда денег у Джессики оставалось лишь на бутылку дешевого вискаря, а в холодильнике водилась только плесень. Словно личный ангел-хранитель он обычно являлся в самые дряные периоды жизни, правда, обычно с бутылкой рома, которой сегодня не наблюдалось – Джессика внимательно следила за тем, что достаёт Киллиан, и ещё ни одной бутылки алкоголя обнаружено не было. Поэтому ей оставалось лишь разочарованно заливать в себя остатки паршивого мартини, который ей когда-то притащил Малкольм, абсолютно не разбирающийся в алкоголе.
– Так чего приперся? И какого черта на тебе этот костюм? Сколько помню, последние десять лет ты не вылезал из кожанки. Неужели тебя повысили в полиции? – не то, чтобы Джессика когда-либо проявляла интерес к его работе, но внешний вид Киллиана так и кричал о том, что в его жизни произошло что-то серьёзное, что смогло побить десять лет псевдо-роцкерского стиля в его одежде.
Загадочно усмехаясь лишь одной стороной лица (что всегда сулило лишь неприятности), Киллиан опустился в кресло напротив, расстегнув пиджак. Джессика отбросила с сожалением пустую бутылку и, сложив руки на груди, исподлобья рассматривала его. Не так часто они виделись в последнее время (черт бы побрал Килгрейва и эту сумасшедшую Триш, возомнившую о себе черти-что), но Джесс видела, как разгладились морщинки на его обычно угрюмом лице, как сияли его глаза, хотя когда в последний раз они виделись, в них не было и проблеска жизни, лишь глубокое отчаяние и разочарование в жизни, заливаемое крепким алкоголем на пару с ней. Иногда Джессика думала, что они слишком похожи для брата и сестры.
Они стояли и смотрели друг на друга, не отрывая взглядов уже минут десять. Джессика понятия не имела, что у неё был брат. Нет, не Филипп, о нем забыть сложно. Но она понятия не имела, не представляла и даже не догадывалась, что у неё есть старший брат. Она нашла документы у матери в столе, и приехала в этот чертов приют, в надежде, что это все чушь собачья и подделка. Но нет. Он стоял перед ней, мрачный, угрюмый, чертовски похожий на неё. Серьезно, если бы не пронзительно-голубые глаза, он был бы точной ее копией. И это пугало до мурашек.
Её могло бы и не быть. Если бы он не оказался здесь, если бы только её мать не отдала его в приют, ей бы потом не нужна была еще и дочь. Наверное? Но захлестнувшие её противоречивые эмоции не давали сосредоточиться и сказать хоть что-нибудь. Она лишь стояла и тупо пялилась на своего СТАРШЕГО БРАТА, которого мать тщательно скрывала от всех. Настолько, что даже ни разу не удосужилась навестить его, лишь отправляя деньги в приют, которые, судя по потрепанной одежде брата, так и не доходили до него, оседая в руках воспитателей и директора. Одновременно со злостью к матери появилось непривычное чувство жалости. Разве он заслуживает этого?
– Не нужно так смотреть на меня, – словно прочитав её мысли, оборвал её резкий грубый голос.
Похоже, он как раз начинал ломаться, как это бывает у парней в этом возрасте. Джессика опешила на секунду. И он просто развернулся, собираясь уйти, когда она вдруг схватила его за рукав старой потрепанной кожанки.
– Ты Киллиан? – дрожащим высоким голосом, безумно непривычным и странным, спросила она, наивно заглядывая в глаза парню, чтобы прочесть в них ответ. Догадался ли он о том, кто она? Знает ли он вообще, что его мать жива? Она не знала, стоит ли об этом говорить. Она вообще ничего о нем не знала.
– И что? – он остановился и соизволил взглянуть на нее, вопросительно приподняв левую бровь (она сама делала точь-в-точь также, когда Филипп надоедал ей своими сказками).
Нет, сомнений быть не может. Этот Киллиан Джонс (как вообще так совпало, что в приюте ему дали такую же фамилию) – её старший брат. Нелюдимый, угрюмый, мрачный. Она могла подобрать бы ещё много негативных описаний. Но сейчас, наверное, именно сейчас, Джессика больше всего нуждалась в старшем брате.
Джессика ждала, нетерпеливо стуча пальцами по подлокотнику. Киллиан явно не торопился, рассматривая портрет Джессики, стоявший у шкафа (она так и не решилась повесить эту картину на стену). Невольно в памяти вспыхнули обрывки вчерашнего вечера – там был Оскар, они пили вместе. Странно, обычно Джессика не пила с ним столько, как вчера. Нет, явно нужна еще бутылка пива, чтобы собрать воедино раскалывающиеся вчерашние воспоминания.
– Круто нарисовано, – наконец, прокомментировал он, отрывая взгляд от картины.
Что-то Джессика не припоминала, чтобы раньше он был ценителем искусства. Но не могла отрицать, что и ей картина нравилась.
– Прости, что не заходил раньше, но сложно прийти, когда не знаешь, где ты живешь.
Киллиан развалился в кресле и наконец обратил все свое внимание на сестру, которая готова была встряхнуть его хорошенько, лишь бы он перестал медлить и сказал, что с ним случилось. Когда его рука потянулась к внутреннему карману пиджака, Джессика невольно напряглась, готовая броситься вниз на всякий случай. После того, что произошло с матерью, было сложно доверять хоть кому-то из своей чокнутой семейки. Но Киллиан достал лишь какую-то открытку и небрежно бросил её на стол.
– Возможно, ты захочешь увидеть, как я мучаюсь во фраке, – усмехнулся он, но при этом глаза продолжали светиться счастьем.
Все ещё недоверчиво Джессика взяла в руки открытку, которая на первый взгляд была обычной, с какими-то цветочками в корзинке и двумя лебедями на заднем фоне. И эти лебеди сразу не понравились ей. Когда она перевернула открытку, взгляд тут же зацепился за огромные буквы «Приглашение на свадьбу».
Она не привыкла удивляться, казалось, всё в этом мире она уже видела. Но невольно её левая бровь поползла наверх, высказывая недоверие. Джессика вскинула вопросительный взгляд на брата. Киллиан? Женится?
– Как я скучал по этому взгляду, Джесс, – хохотнул он и ответил на немой вопрос: – Ты все правильно прочла, там нет ошибки.
Он раскинул руки в сторону и пожал плечами, мол, ну так вышло. Джессика все еще пыталась осознать, что её нелюдимый брат, раздражающий всех саркастичностью и любовью докапываться до истины, никогда не нравившийся девушкам, разве что таким же отбитым, как она, женится. Серьезно, Киллиан?
– Ну, ты знаешь, она в какой-то степени вернула меня к жизни, когда я почти спился в баре, – когда Киллиан решил рассказать историю их знакомства, Джессика тут же пожалела, что допила мартини раньше. Сейчас бы он не помешал. – Это странно слышать от кого-то вроде меня, но… Думаю, я могу назвать её своим ангелом. Когда ты пропала, у меня никого не осталось, так что спиться казалось замечательной идеей. Но она все изменила, Джесс. Она изменила меня.
– Как трогательно, – иронично протянула Джессика, закатывая глаза и откидывая открытку на стол. – Я сейчас расплачусь.
Киллиан усмехнулся, но даже сейчас в его взгляде сквозила такая нежность, какой она никогда не видела. Он и нежность – вообще не совместимые вещи. По крайней мере, раньше она так думала. Но сейчас, видя, как он счастлив, она была готова поверить в то, что какая-то женщина смогла изменить его жизнь. А она-то думала, что ему опять нужны деньги. Или помощь. Обычно о ней вспоминали только в этом случае. Ну, или когда брату надоедало пить в одиночку, и он искал в ней собутыльника (и всегда находил, кто упустит возможность нажраться за чужой счет?). Но это всего лишь свадьба. То есть, стоп. Это, черт побери, свадьба!
– Ладно, я приду. Не дождусь увидеть тебя во фраке.
Она даже не знакома с его невестой, но разве это важно? Очевидно, она делает Киллиана счастливым. Так что, почему бы и нет? В конце концов, Киллиан заслужил счастья.
Конечно, детектив Киллиан Джонс спешил – до начала рабочего дня оставалось всего около получаса, но Джесс все равно была рада, что он заглянул. В конце концов, они не виделись уже давно, да и он мог просто прислать открытку, но все же пришел сам. Закрыв за ним дверь, Джессика залезла в душ и простояла там минут десять, вспоминая, как они пили с Киллианом в последний раз. Это было еще до встречи с Киллгрейвом. Иногда Джессика скучала по тем временам, когда они с братом были более близки, чем сейчас. Он единственная её семья после аварии, особенно сейчас.
Невольно её взгляд упал на открытку, когда она проходила мимо стола, вытирая полотенцем голову. Взяв её еще раз, Джессика прочла «Приглашаем вас на свадьбу Киллиана Джонса и Эммы Свон». Эмма Свон, значит? Рухнув в кресло, Джессика открыла ноутбук. Что ж, давай узнаем, кто ты такая, Эмма Свон.