Среди ночи я просыпалась

И в окно в полусне смотрела.

Сердце томно в груди плескалось.

Небо было, как вата, белым.

Белым, будто глаза слепого,

Будто кости издохшей твари.

Повинуясь безвольно зову,

Я открыла окно руками.

И зубами в меня вцепилась

Эта ночь, и взяла с собою.

До рассвета я в небе билась,

И был вальс, и был пир горою.

И под руку меня держали

Чьи-то когти. Лицо под маской...

Колдовской этой ночью в паре

С Сатаной я кружилась в вальсе.

Кровь меж пальцев лилась, звенела.

Крики боли смешались в песню.

Я смеялась, летала, пела

С повелителем Ада вместе.

А потом подступило утро,

Петушиный раздался возглас.

На прощание сжал он руку

И шепнул: «А теперь опомнись...».

И я падала вниз калекой,

Прорывала трясину неба.

Закрывала усталость веки...

Так обидно и так нелепо...

Лишь на миг я глаза прикрыла

И... очнулась в своей постели.

«Я спала или... это было?»

Чьи-то губы коснулись шеи.

Засмеялся в лицо игриво,

Целовал, не давая молвить.

Самый теплый, родной, любимый...

Ни к чему этот сон мне помнить.

Май, 2015.