<b>31 августа 1990 г.</b>

Шерлок почти три недели пролежал в больнице со своей головной болью. И я очень по нему скучал. Сейчас он уже дома, ему лучше, но мне совсем не хочется, чтобы он переселялся в свою комнату. Кажется, и он сам не слишком жаждет этого переселения. Поэтому в один вечер он специально улегся спать рано, точно зная, что никто не станет его будить. А потом сказал, что у него болит голова. Только вот больным он совсем не выглядел: сидел в комнате и возился с Редбердом. Мне смешны его уловки, но они и радуют меня. Он не хочет уходить, и мне это приятно.

Почему-то вчера подумалось, что может настать такой день, когда, вдруг, мы перестанем быть друг другу нужными. Я боюсь, вдруг Шерлок узнает правду. Он ведь еще маленький и может не понять, что мы любим его, что он нам нужен. Нам всем. Мне особенно. Я никогда не расскажу ему эту правду. Если бы у меня сейчас спросили, чего я боюсь больше всего на свете, я бы ответил, что самое страшное для меня - потерять моего брата. Но ведь и когда он вырастет, нет никаких гарантий, что у нас с ним останутся такие отношения, как сейчас. Я не хочу этого. Просто в жизни очень много примеров, когда так и случается. Даже у нас в родне. Кузина отца уже десять лет не разговаривает со своей сестрой-двойняшкой. Я не хочу, чтобы когда-нибудь такое случилось у нас с Шерлоком. Не представляю. Если он когда-нибудь развернется и уйдет, я останусь совершенно один. Не хочу! Я могу быть один сколько угодно времени, зная, что где-то есть мой маленький брат, который ждет. Не представляю себя уже без этого чувства. Но я знаю, как это. Ведь это у него я есть всю жизнь. А у меня он был не всегда. И пусть я был маленьким, когда он появился, но я и сейчас очень хорошо помню жизнь до него и после его появления.

Вообще-то, мне самому удивительно, почему все мои мысли связаны с маленьким мальчиком? Наверное, потому что он ближе всех остальных? Я действительно не могу общаться ни с кем, кроме него. Мне непонятны абсолютно глупые желания моих одноклассников, их бесцельность и никчемность. На их фоне мой маленький брат является самым настоящим гением. Хотя, он ведь и в самом деле не глуп. Нет, он умен. И очень наблюдателен. Что мне, если честно, иногда очень мешает. Не иногда, а если уж совсем честно, то по утрам. Не представляю, как стал бы ему объяснять, что со мной и что это обычные в моем возрасте утренние реакции организма. Все-таки, наверное, лучше переселить его обратно в свою комнату. Или не лучше? Я не знаю. Впереди ведь еще школа. И Шерлок тоже пойдет учиться. И мы будем вставать вместе. Нет, наверное, лучше все-таки его отправить обратно к себе.

<b>31 октября 1990 г.</b>

Я не писал два месяца. Да просто ничего не происходит. Ну кроме того, что Шерлок продолжает жить со мной. Нет, мы все-таки попробовали отправить его на свое место, то есть в его комнату. Он там проспал две ночи. А на третью пришел ко мне весь в слезах, забрался в постель и почти сразу уснул. Я даже не успел спросить, что случилось. Утром он пытался бессвязно объяснить, что же его так напугало. Из всего того, что он тараторил, было сложно хоть что-то понять, но мне это удалось. Он боится засыпать. Нет, он не боится быть один. Он боится уснуть и почувствовать боль. А рядом никого не будет. Поэтому он не спал эти две ночи. А когда на третью задремал, то проснулся не от того, что что-то болит, он проснулся от ощущения боли, которой не было на самом деле. Сон? Наверное. Но именно это его испугало. Он опять плакал и говорил, что не хочет засыпать один. Мы решили, что он вновь переселится ко мне. Мне уже все равно. Не хочу его видеть таким несчастным и  испуганным.

Сейчас он живет со мной, и все нормально. Нет, конечно, не обходится иногда без его головных болей и мелких ссор, но в целом все хорошо. У меня опять сезонная аллергия, опять я с ней справляюсь, ведь Редберд вновь живет с нами.

Шерлок ходит в школу, что совсем не доставляет ему удовольствия. У него постоянные сложности с одноклассниками. И чем дальше, тем хуже. Он абсолютно не умеет и не хочет держать язык за зубами. И вечно выдает людям все самое нелицеприятное о них. Недавно он подрался с двумя мальчиками из своего класса. Разбитая губа и нос стали итогом этой драки. У Шерлока, естественно. Я не видел, кто его бил, но, честно, я хочу их просто убить. Я знаю, Шерлок давно сам нарывался на то, чтобы получить по заслугам, но все-таки вдвоем на одного и бить до крови – жестоко! Надеюсь, ничем страшным эта драка не обернется. И у него не станет вновь постоянно болеть голова по ночам. И еще, нужно научить его драться! И научиться самому. Я умею, занимался два года боксом, но, наверное, пришла пора возобновить занятия. Вместе с Шерлоком. Он должен уметь за себя постоять. Почему-то подозреваю, ему это умение в жизни не раз пригодится.

<b>25 декабря 1990 г.</b>

Ну вот и очередное Рождество. И очередная сочиненная в подарок мелодия от Шерлока. Я не думал, что все-таки он занимается скрипкой достаточно усердно. Он, оказывается, стал играть намного лучше. Я спросил, почему он это скрывал от меня, на что получил ответ, который сам по себе тоже стал подарком. Шерлок закусил верхнюю губу (он так делает, когда смущается) и совсем тихо ответил: «Ну тебе же нравится. Я хотел сделать подарок». Что ж, Шерлок, тебе это удалось! И я вновь попросил его отдать мне ноты. На этот раз он отдал их без возражений. Я буду их хранить. Когда-нибудь я точно покажу ему их. А может, он станет известным композитором или музыкантом. Тогда я буду владеть поистине бесценным сокровищем – первыми творениями гения. Хотя, не похоже, чтобы он хотел посвятить себя музыке. Он все-таки увлечен химией. Продолжает быть увлечен. И сейчас еще нашел себе новое занятие. Шерлок читает детективы. И изображает из себя детектива, рассказывая мне, кто окажется преступником, не дочитав книгу еще и до середины. Я понимаю его выводы и наблюдения. Но меня поражает, как у него, совсем еще ребенка, это получается?! Одно слово, это Шерлок. Бесполезно пытаться понять его. Хотя, иногда очень хочется. Нет, я не могу понять не только то, как он приходит к правильным выводам. Иногда я не могу понять его самого. Он отличается от меня. Он думает иначе. Все в его мыслях имеет рациональное зерно. Мне тоже это свойственно, но я умею думать абстрактно. А Шерлок нет. Или просто не хочет. Для него существует только «да» и «нет». Вероятности он рассматривает, но отметает. Он находит для себя всегда только один ответ на вопрос. А ведь он может ошибаться. Ни разу не видел, чтобы он признавал свои ошибки. Со временем это должно пройти. Когда-нибудь он ошибется так, что не признать ошибку не будет возможности. Это же жизнь. Но мне почему-то не очень хочется, чтобы это случилось. Я знаю, как он будет переживать. Мне бы этого не хотелось.

Я подарил ему боксерские перчатки. Странный подарок на Рождество, конечно. Согласен. Но я хочу, чтобы Шерлок научился стоять за себя и давать отпор своим обидчикам. Ведь их становится все больше. Я раньше занимался боксом, но подростковые проблемы с сердцем заставили меня бросить его. Сейчас я чувствую себя прекрасно, так что могу продолжить. И научить Шерлока. Я не всегда могу быть рядом и защищать его. Хотя, мне бы этого хотелось. В смысле быть рядом.

Шерлок примерил перчатки и первый удар нанес, естественно, по мне. Просто замечательно! Я не ожидал, поэтому не успел закрыться и получил полноценный удар в живот. Черт возьми, а он сильный! А я за то время, что не занимался, утратил реакцию. Сам виноват. Поэтому нужно обязательно продолжить занятия. Шерлок был доволен собой, но все равно извинился. И даже пожалел меня. Что ж, ради этого стоило пропустить этот удар.

P.S. Шерлок, я храню все твои ноты. Интересно, ты помнишь, что когда-то писал специально для меня музыку? Как-нибудь спрошу у тебя об этом при случае.  25.12.2011 г.

<b>06 января 1991 г.</b>

Очередной день рождения Шерлока. Ему одиннадцать. Еще три дня назад он сказал мне, что ему не нужны никакие подарки, он хочет, чтобы я был весь этот день с ним. С самого утра и до ночи. Чтобы мы пошли с ним куда-нибудь прогуляться и могли посоревноваться в наблюдательности, чтобы я не делал уроки, а занялся с ним химией и провел с ним вместе пару опытов. Он сказал, что просто хочет, чтобы один день в году я мог принадлежать только ему и делать то, что он попросит. Что это? Высшая степень эгоизма ребенка или его любовь? Ради эксперимента я согласился. Конечно, я не мог оставить его без подарка. Пробыть день в его распоряжении, это ведь вовсе не подарок. Я подарил ему микроскоп. Я никогда не видел на его лице такого удивления и восторга. Он потащил меня в комнату, где мы два часа рассматривали разные срезы растений, кусочки дерева, отпечатки пальцев, волосы, да много всего, Шерлок тащил посмотреть все, что ему попадалось под руку или приходило на ум. Сначала я подумал, что наша прогулка отменится, настолько Шерлок был увлечен новым занятием, но я ошибся. Он махнул рукой на торт, который так и остался нетронутым, и все-таки вытащил меня в парк и заставил рассказывать все о неизвестных мне прохожих, и как я делаю свои выводы. И это у него называется посоревноваться в наблюдательности? Кто из нас наблюдал? Мало того, что он оставил и меня без торта, я-то, вообще-то, не отказывался ни от праздничного обеда, ни от сладкого, но почему-то Шерлок решил, что раз ему не хочется, то и я обойдусь, так еще я должен был без умолку разъяснять ему простые и не очень вещи. Он хоть и болтал, но, как я понял потом, слушал меня очень внимательно. Потому что в конце нашей прогулки он попросил, чтобы я показал ему любого человека. Я выбрал ничем непримечательного мужчину средних лет, гуляющего с собакой. И Шерлок меня поразил. Он заметил такие детали, на которые я не обратил внимания, и только после того, как он указал мне на них, понял, что некоторые аспекты жизни этого неизвестного нам человека мой брат увидел гораздо лучше меня. Опять возвращаюсь к мысли, что сам я не смогу скрывать секреты от Шерлока, которые у меня, несомненно, есть и появятся в будущем. Что ж, придется самому развивать осторожность и умение скрывать факты и эмоции.

<b>

30 августа 1991 г.</b>

Я не писал очень долго. Да и сейчас не очень хочу, просто нужно постоянно тренировать руку после перелома.

Все было нормально, мы с Шерлоком пошли заниматься боксом. На удивление ему это очень даже понравилось. Но как-то на одной тренировке я упал сам и на меня, не удержавшись на ногах, свалился мой партнер. Это привело к очень неприятным последствиям. Перелом лучевой кости и локтевого сустава со смещением и разрывом связок. Черт, больно! Я даже потерял сознание. За это время мне сделали три операции. Сейчас с рукой почти все в порядке, но пока еще она быстро устает от нагрузок.

Зато за это время мы с Шерлоком сблизились еще больше. Он категорично заявил, что ни за что теперь не переселится в свою комнату. Ведь мне нужна помощь. Этим своим заявлением он меня сильно удивил. Не думал, что он и в самом деле будет помогать мне. Но я ошибся. Шерлок все время был рядом. И первое время даже помогал мне одеваться. Он писал для меня конспекты, когда мне это было нужно, ведь я не мог все держать в голове. Я продолжал учиться, и хоть письменных заданий от меня никто не требовал, мне самому иногда нужны были записи. Шерлок садился и терпеливо записывал то, что я ему диктовал. Он стал делать свои уроки очень быстро и потом с готовностью принимался помогать мне. Все-таки я плохо знаю своего брата. Он не эгоист!