Воспоминания, мелькающие перед глазами, не останавливающиеся ни на секунду, не дающие передышку, чтобы успеть подобрать достойное оправдание – это не то, чего Старскрим ожидал, направляясь на корабль Мегатрона. На его базу он прибыл, как победитель автоботов, гениальный стратег, сумевший выкрасть жизненно важные для Лорда артефакты. Держа в руках четыре омега-ключа, Старскрим чувствовал, что оказывает одолжение бывшим союзникам и его поступок заслуживает как минимум восстановления Т-шестерни, ну а как максимум полной реабилитации в глазах Мегатрона и возвращения себе утерянной должности.
Однако всё вышло совсем по-другому, Старскрим, как и часто бывало до этого, переоценил своё влияние на ситуацию, и именно это привело его к тому, где он находился сейчас. То есть к ногам Мегатрона.
Всё его сознание, вся его идеальная память сейчас работали против своего хозяина, показывая незначительные, но неприятные детали. Лидер десептиконов лишь отпускал язвительные комментарии, игнорируя любые слова Старскрима, который, между прочим, переступал через свою гордость, склоняя голову. Да, может быть его слова мало стоили, но сейчас он был готов на всё ради сохранения собственной жизни.
И мозг в панике цепляется за последнюю мысль – действительно ли на всё?
Но Мегатрон, кажется, увидел всё, что хотел и принял решение. Не то решение, которое подошло бы Старскриму, не то решение, с которым он готов был смириться.
Когда решается вопрос между жизнью и смертью, что мешает пойти в ва-банк?
Мегатрон хотел искренности? Он получит её сполна. Старскрим может дать даже больше, чем тот готов принять, если это поможет ему выжить. Если цена за его жизнь – презрительный прищур, отвращение в голосе и насмешка – то черта с два он позволит себе умереть. Он может ползать на коленях, собирая лицом пыль, терпеть откровенную нелюбовь окружающих, которые смеются над его попытками пробиться на вершину, но Старскрим никогда не отдаст свою жизнь – единственное, что по-настоящему принадлежит ему. Смесь паники, ярости и безумной злости – его персональный шаг в пустоту и приближение к последнему рубежу собственной гордости.
Он прикрывает глаза, ему не нужно видеть эти воспоминания, а последнее, что ему хочется сейчас слышать – это свои полузадушенные всхлипы и злое шипение десятилетней давности. Но это обязан увидеть Мегатрон, поэтому Старскрим лишь сжимает руки в кулаки, отворачиваясь от чужого лица. Острые ногти впиваются в кожу, не оставляя царапин на проекции тела.
Не видит, но продолжает слышать себя самого, тихий голос, бормочущий полные нелепицы о, подумать только, вечной любви. Не о преданности. Если бы Старскрим всё ещё верил в то, что забытый им Бог Кибертрона поможет, то уже помолился бы, чтобы Мегатрону хватило этого. Ведь кому как не ему самому знать, что иногда одной любви недостаточно.
Последнее воспоминание затихает. У него нет сил открыть глаза. Признаться не страшно – страшно услышать ответ.
- Это вполне сойдёт.
