***
— Знаешь что, я никогда не пойму тебя, — в очередной раз ворчал Драко, взмахивая волшебной палочкой, дабы заварить себе чай. — И зачем тебе вообще эта дрянь в доме? Тебе мало приключений? Так призови призрак Тёмного Лорда в конце концов!
— Ну Драко, не сердись, он же не специально, — Гарри подошёл к бывшему ученику факультета Слизерин со спины, и обнял за талию, прижимая к себе. — Подумаешь, ваза…
— Не ваза, а моя любимая астролябия! Хрустальная! — недовольно фыркнул Малфой и хотел было сделать глоток чая, но обжегся и уронил чашку на пол. Когда он злился, то всегда был слишком неуклюжим. — Чёрт! Горячо! Почему сегодня всё идёт не так?!
Ещё несколько криков о том, как несовершенен этот мир и Драко скрывается в богатой гостиной, где любил сидеть перед камином и что-нибудь читать. В плохие дни это были романы маглов, а в хорошие… В хорошие деньки он увлекался перед камином не книгой, а Поттером, что устраивало их обоих.
Гарри же тем временем сидел на кухне и убирал осколки бедной чашки, между прочим из сервиза, который им на свадьбу подарила Гермиона. Она точно расстроится, когда узнает о судьбе одной из чашек, которые она лично так долго выбирала.
Примерно через час, когда Драко уже немного успокоился, к нему заглянул Гарри. Он сел рядом с креслом и положил ладонь на колено Малфоя, слегка поглаживая.
— Успокоился?
— Ты должен мне астролябию, — недовольно фыркнул Малфой, но было видно, что он действительно расслабился и больше не собирается греметь посудой.
Однако, стоило ему заметить проказника, из-за которого и разбилась бедная астролябия, на лице Драко появилась недовольная гримаса.
Малыш нюхлер медленно появился из ниоткуда, становясь видимым, и подошёл к парням, садясь рядом. Маленький, белый, и с невинными глазами-пуговками.
— Так зачем тебе он, Гарри? Не мог змею завести? И то больше пользы…
— Но Драко, это же белый нюхлер. Возможно он последний альбинос, который живет на нашей планете. Как я мог его бросить или отдать на растерзание браконьерам? — Гарри изогнул бровь, явно не понимая, как можно бросить такую прелесть в беде, и коснулся губами чужого колена сквозь ткань чёрных брюк.
— Гарри, ты слишком добрый, — Драко хмыкнул и притянул Поттера к себе на колени, обнимая за талию, и в следующую секунду требовательно его целуя. Хоть в слух он этого и не говорит, но Драко любит нежности. Иногда, и по чуть-чуть. Поэтому сейчас даже взгляд белого нюхлера, который как-то подозрительно улыбался, его ничуть не волновал.