я смеюсь, декларируя монолог,

это исповедь в пустоту. считай, почти некролог.

я немного сбиваюсь в темпе и ритмике — ничего,

эта пьеса не о красивом. мне уже всё равно.

оставайся, попытайся распробовать смысл,

просто вслушайся. не столько в мысль — я излагаю как есть, только в общих чертах.

лучше в смех, что разбивается эхом, взлетает под купол ввысь.

думаешь, это от того, что мне правда весело?

н и ч е р т а

просто иначе я захлебнусь в словах,

пока тьма забивается в глотку, разъедает легкие,

а я всё ещё здесь, собираю себя по кускам в пережитках блядского прошлого.

тишине ведь можно поведать в с ё, и не прятаться по углам.

я поставлю целый спектакль и разыграю драму в трёх актах амфитеатру без единого мнимого наблюдателя.

в первых двух — завязка, сплетенная с наболевшим, хаос, эмоции, поспешный сюжет, апогей, а потом — послесловие — попытка искать мораль.

я почти могу слышать восторг, как демоны скалятся и апплодируют,

но сегодня они молчат. они просто зрители. настал мой черед говорить.

усмехнусь, положа руку на сердце, и откланяюсь —

опять же — неясно кому.

без дыры в груди и тоски по греху, но с улыбкой я вновь остался почти один.